осто люди не видели, как мы всем «Фениксом» на пикниках собираемся…
– А ты мне ногти не показала! – внезапно говорит он, заставляя меня смеяться. Никогда не думала, что мой парень окажется тем, кто никогда не пропустит новые ноготочки, прическу и вообще любые изменения во внешности. Все еще удивляюсь этому, хотя давно привыкла к тому, какой он. Самый лучший, что уж там…
– Да френч обычный, у Лиски сегодня такое настроение было, – протягиваю ему руку, он перехватывает пальчики, рассматривает, делает пару комплиментов, как всегда, моим рукам, не забывая про парочку пошлых шуточек, и мастерству Алисы.
– Красиво, острые… Роспись оставишь? – ухмыляется, а потом подходит ко мне вплотную и снимает футболку, намекая на то, чтобы «роспись» оставить у него на спине. Пошляк, засранец! Я еще от его шепота в шею не отошла до конца вообще-то…
– Нет, – посмеиваюсь, отворачиваюсь к зеркалу и продолжаю краситься, как тут же получаю укус в шею. Ощутимый, чуть болезненный, горячий… Черт, вот же… – Так, Артем! Я почти накрасилась, держи себя в руках!
– Я соскучился, – жалуется шепотом, и мне тут же уже не хочется никуда ехать, но у нас важное дело, и я пытаюсь оставаться в адеквате и держать себя в руках.
– Я тоже очень соскучилась… Но это не повод портить мой макияж!
– Мы аккуратненько, ничего не смажется.
– Ты сам-то себе веришь? С тобой и аккуратненько, да-да, – хихикаю и пытаюсь увернуться от наглых рук и губ. – Савельев, нет! Вот домой вернемся, и делай со мной что хочешь.
– Что хочу?
– Что хочешь! – обещаю ему.
– Отлично. Где там набор, который нам Колосовы на годовщину дарили? – коварно улыбается он, а я застываю на месте, потому что тот подарок, который мы еще ни разу не распечатывали, содержит в себе тако-о-о-ое… что наручники, находящиеся там, – самое безобидное, что есть.
Кажется, я попала…
С другой стороны, кому я вру? Меня все устраивает.
Мы гуляем долго, покупаем просто гору вещей! В одном из магазинов я не смогла определиться между купальниками, и Артем просто молча взял оба. И с накидками не могла определиться. И с платьями! Короче, когда я не могу определиться, Артем решает все простым и быстрым способом, а когда я ворчу, что он тратит на меня слишком много денег, то получаю по заднице. У него все стабильно. Ничего не меняется вообще. Мы не та самая милая парочка из соцсетей, при взгляде на которую летают бабочки в животе. Мы… ну мы немного ку-ку, но любим друг друга, поэтому да. Нас все устраивает. Более чем устраивает, мы оба не особо любим все эти сладости, хотя при этом приливы нежности бывают даже у нас.
Приезжаем домой вымотанные и с целой горой вещей, где купальников просто на любой вкус… Отпуска не хватит, чтобы все выгулять. Через три дня нам улетать, я уже в панике, что ничего не успеваю, зато Артем, как обычно, расслаблен и ни о чем не беспокоится. Вот спокойствие у человека выработалось в работе с детьми… А раньше истеричка был, шкафы ударами мял, рычал постоянно, недовольный ходил. Сейчас ему можно сниматься в рекламе средства для успокоения нервов, честное слово.
Бегу в душ, потом начинаю складывать вещи. Люди, которые собираются в поездку за один вечер, вы как вообще? В себе? Потому что я уверена, что нет. Я просто боюсь забыть все! У меня даже список есть всегда, что я с собой беру, чтобы точно все собрать. Но я даже со списком все забываю! Артем раньше собирался вечером перед отъездом. При том что выезжать надо было рано утром. Если выезжать в обед, он собирался с утра! Сумасшедший какой-то, хорошо, что я ему адекватная попалась.
Так… Платье, еще платье, платье, платье… шорты. Сколько штук?
– Тема, сколько брать шортов? – кричу ему, потому что он давно решает все мои проблемы, да, даже такие, и у него получается всегда это очень просто.
– Зачем они тебе вообще там? – заходит в комнату в одном полотенце на бедрах, только из душа, и даже спустя столько времени я на него залипаю, пробегаясь глазами вслед за падающими с волос капельками, которые так соблазнительно стекают по голому торсу…
Мамочки, мне нужен аппарат искусственной вентиляции легких, сама я, кажется, не в состоянии нормально дышать.
– В смысле? Мне голой ходить? – отмираю, пытаясь вернуться в диалог.
– Я давно тебе предлагаю, ты отказываешься, – жмет плечами и падает на кровать. – Лиз, мы летим на почти необитаемый остров, где в радиусе километра не будет вообще никого, кроме нас с тобой и, может, рыб и птиц. Ты сама мне сказала, что мы должны только один раз выбраться на вечернюю дискотеку на соседний остров, а все остальное время ты мини-тюленем будешь лежать на солнце. Вопрос: сколько тебе шортов брать?
– Одни? – вздыхаю.
– Одни, – кивает мне, закидывая руки за голову. Опять залипаю… Овуляция у меня, что ли? Что со мной… Я всегда, конечно, тащилась по нему, но сегодня как-то особенно.
– И платья тогда не нужны… – вздыхаю, говоря полушепотом, все еще разглядывая Савельева. Полотенце чуть сбилось, вызовите мне реанимацию, я какая-то ненормальная сегодня.
– Скорее всего, не так много, как ты планировала, но парочку возьми, фоткаться-то тебе в чем-то надо, – хмыкает он, заранее согласен уже быть моим фотографом. Еще бы он был не согласен. У него выбора нет. – Вот то красивое белое бери. Тебе идет оно очень.
– Ладно, – вздыхаю. Психую немного, что он говорит все верно, но он все-таки прав. В эту поездку я и правда собираюсь жариться на солнце круглыми сутками. Кроме ночи, конечно. Там меня ждет другая прожарка, кхм…
Боже, что такое?
– Кто-то обещал мне, что дома я буду делать с ней все, что захочу, – внезапно заявляет Савельев, вставая с кровати и подходя ко мне со спины.
– Артем, мне некогда! Я собираю вещи, кыш.
– Ага, – смеется, и уже через пару секунд я лежу под ним на кровати. Интересный факт: за почти полтора года отношений у нас ни разу не было секса в этой позе. Потому что вымахал каланча! А мне что, сиськами его любоваться, когда я снизу? Нет уж, спасибо. Они у него и так больше моих, не хочу навязывать себе комплексы. – Попалась?
– Темочка, ну вещи, – хныкаю, но тут же замолкаю, когда он начинает целовать мою шею и опускаться ниже и ниже… Какие там, к черту, вещи? Я вообще уже даже не помню, о чем мы говорили.
Он медленно снимает с меня одежду, целуя сильнее, облизывая, прикусывая и опускаясь ниже, и ниже, и…
– Ох… Это мне за блинчики?
– Мгм, – мычит он, не отрываясь от своего занятия, и я понимаю, что плевать мне уже и на вещи, и на весь чертов мир… И каждый раз, когда он рядом, мне плевать на все.
А коробку от Колосовых мы и правда распечатываем, но даже наручников мне уже много. Савельев сам как эротический набор, честное слово. Куда ему еще усилители? Мое полутораметровое тело не готово выдерживать такой напор, потому что я от одного Савельева на атомы распадаюсь.
А, ну и роспись на его спине я оставляю, конечно. Другого выбора мне просто не дают…
И все еще: я совершенно не против.
Четыре дня спустя
Наконец-то мы на месте! Господи… Эти дни были просто какие-то сумасшедшие. Сборы, споры, сборы, споры, долгий перелет с пересадкой, слишком долгий! Потом еще машиной до нужного места, и…
Вот он. Наш персональный необитаемый остров.
Ну, с персональным я загнула, конечно, но в радиусе километра мы и правда одни, как и обещал Артем. Какой-то крутой отель, который позаботился о тех, кто не любит людей. Обо мне.
Люди – не самые приятные существа на планете, поэтому общество одного из тех, кого я готова терпеть рядом, рыб и птиц – то, что меня вполне устраивает. Больше никто не нужен.
Просто первый наш такой масштабный отдых хотелось провести вдали от всех, и Артем нашел просто потрясный вариант. Он всегда решает все вопросы, все мои проблемы, не дает даже начать волноваться! У нас красивейший домик на берегу океана, только наш пляж, только наши пальмы, только наше все… При этом доставка всего в любое время работает, стоит только сделать звонок. Я бы осталась тут жить, честно…
Артему жарко. А мне кажется, это рай на земле! Нет ничего лучше палящего солнца, которое согревает каждую клеточку тела… Это в разы лучше ветра, дождя или, прости господи, вообще снега и мороза. Бр-р. План лежать сутками мини-тюленем, как говорит Артем, кажется мне просто божественным. Буду прогревать все косточки, которые отморозила за зиму в Москве.
– Арт-е-е-ем, как тут красиво, – говорю ему, когда выхожу из домика на террасу. Прямо к океану… Белый песок точно в рекламе, пальмы и океан в двадцати метрах. Идеальное место, просто идеальное! Здесь все точно как с картинки, у меня впервые в жизни от красоты наворачиваются слезы… С ума сойти! – Ты меня до слез довел.
– Регулярно занимаюсь этим, Коротышка, – пошлит Артем, подмигивая мне, и я закатываю глаза. Вот дурень.
– Я вообще-то о том, как тут красиво, – фыркаю на него.
– Когда я довожу тебя до слез и смотрю сверху, то, поверь, ничего нет красивее…
– Заткнись, – машу на него рукой и в миллионный раз закатываю глаза. Ну дурак он и есть дурак, что с него взять. Он сильно изменился за эти полтора года, но одновременно с тем не поменялся совершенно.
Мне это нравится.
Бегу по песку к океану, не могу, как прекрасно… Мне кажется, я никогда не чувствовала себя так хорошо, как сейчас. Жаль, что нельзя остаться жить здесь, но я надеюсь, что этот отпуск станет для меня самым запоминающимся в жизни! Первый отпуск с Артемом, первый в таком месте, первый на берегу океана… Осталось наделать красивых фотографий и потом каждую зиму смотреть на них в слезах.
Тут просто божественно. Мы уже три дня в этом райском месте, и я совершенно не хочу отсюда уезжать. План лежать тюленем и жариться на солнышке выполняется на все сто процентов, лучшего отдыха и представить было нельзя!
Единственное, что немного, но все-таки портит сладкие мгновения, – это когда Савельев мокрый выходит из воды и стряхивает на меня капли с волос, заставляя подпрыгнуть на месте от того, какой ледяной кажется вода, когда падает на кожу, зажаренную солнышком. В остальном у меня ноль претензий даже к Артему, он ведет себя как настоящий джентльмен: носит мне напитки, чтобы я могла не вставать со своего местечка.