ы в табл. 4, по письменным источникам известны 43 (51,8 %), в том числе по первой группе – 23 (76,7 %) из 30, во второй – 13 (81,2 %) из 16, и по третьей – 7 (19 %) из 37. Нельзя не отметить, что 24 поселения указанного времени прекратили существование к началу XI века. Всего из археологически изученных древнерусских укреплённых поселений не дожили до середины XII века 37 (15,3 %) из 242 памятников».
Вот ведь как бывает – воспользовался Лев Рудольфович цитатой из работы В.В. Пузанова, а сам возможно и поленился заглянуть на эту самую 50-ю страницу и прочитать абзац целиком. А может, и не поленился, может, и прочитал, но решил об этом промолчать, поскольку окончание цитаты в его теорию не вписывалась. Вот и появилось в итоге под его пером страшная цифра: «ТРЕТЬ ЖИТЕЛЕЙ РУСИ», павших от рук карателей.
Но позволим себе заметить, что между 83 поселениями из таблицы и 237 реально изученными археологами существует колоссальная разница.
В том же сборнике указывается, что часть этих поселений могла погибнуть под ударами кочевников, часть была просто покинута, а помимо этого следует помнить ещё о том, что шёл процесс становления государства, и проявление местного сепаратизма, с которым государство боролось, было в порядке вещей.
Но Прозоров упёрся только в одну сторону проблемы – религиозную, а остальные как будто уже и не существовали, зато сами авторы сборника, который Лев Рудольфович так активно использует, на основании археологических исследований делают вывод, который идёт в полный разрез с его теориями.
Приготовьтесь.
«Таким образом, вторая половина X века была временем активного градообразования на Руси. Особенно активно этот процесс протекал в Среднем Поднепровье, на юго-западе и северо-западе страны. Симптоматично, что среди первых городов присутствуют почти все памятники, попавшие на страницы письменных источников в связи с событиями конца IX–X вв.»
Словом, не всё было так плохо, как видится певцу языческих ценностей, шёл процесс развития страны, что, собственно, и подтверждается археологическими исследованиями.
Мы не станем утверждать, что когда власть навязывала своим подданным новую веру, то обошлось без кровопролития. Такого и быть не могло. Был разгром Новгорода, были восстания волхвов, были гонения на строптивых и непокорных.
Большой знаток истории Древней Руси С. Лесной (Парамонов) отметил: «Как и можно было ожидать, крещение Руси отнюдь не совершилось так благонамеренно и парадно: крестили силой и не без смертоубийств».
Всё это отрицать просто глупо.
Но той картины Апокалипсиса, которую нарисовал Прозоров, не было – она не подтверждается ни археологическими, ни письменными свидетельствами. Его фантазии, скачущие из одного произведения в другое на своих тонких ножках, не выдерживают даже элементарной проверки. Эмоции, одни лишь эмоции, которые порой бьют через край, да страстное желание очернить как князя Владимира, так и ту религию, которую князь принял и принёс с собой на Русь.
И напоследок перейдём в область мистики.
Сначала цитата. «Дело в том, что в 1635 году киевский митрополит Пётр Могила нашёл останки «святого» в саркофаге из красного шифера. Мощи Владимира были в страшном состоянии – буквально разодраны на части…
Креститель Руси принял смерть тяжкую, смерть мученическую, об этом знали и даже отражали это знание на изображениях равноапостольного. Но отчего-то об этом хранила глубочайшее молчание вся русская церковная книжность.
Только смутно упомянули, что останки новопреставленного князя вынесли из терема тайно, завернув в ковёр, – почему же именно в ковёр-то?
Уж не в тот ли самый, на котором крестителя Руси настигла внезапная и мучительная кончина, и не оттого ли, что разодранный на части труп надо было поскорее скрыть от людских глаз? А ведь это почти необъяснимо…
По правде говоря, есть у меня подозрение, как надо это понимать, уважаемый читатель. Только предупрежу сразу – ежели вы относитесь к реликтовой породе твердолобых материалистов, вам это объяснение не понравится. Что ж, попытайтесь отыскать иное. Удачи!»
Вот так. Ни больше, ни меньше.
До этой самой минуты мы даже не подозревали, что можем относиться к «породе твердолобых материалистов». Вроде и не до такой степени. Но объяснение Прозорова не устроило в корне. И уж раз он сам искренне желает удачи, то попробуем оправдать его ожидания. С Божьей помощью да напутствием Льва Рудольфовича…
Горы можно свернуть!
Но всё равно как-то не по себе. Жутко и страшно делается после прочитанных строк, даже мурашки медленно и осторожно ползут по спине, а потому совершенно нет желания разбираться в кровавой бойне, устроенной в княжеских покоях. Но приложим усилие, пересилим охвативший нас ужас и попробуем найти иное объяснение этому адскому кошмару, которое, возможно, устроит и самого историка. Не всё же ему страшилки писать.
Скрепя сердце пойдём по кровавому следу, на который нам указывает мудрый Лев.
«Впрочем, вернёмся к обстоятельствам смерти Владимира. Дело в том, читатель, что, согласно учению православной церкви, крещёный человек, тем паче – святой, находится под защитой Христа и неуязвим для воздействия «бесов» (к коим церковь причисляет и языческих Богов) и колдунов.
И если смерть крестителя Руси наводила на мысль о вмешательстве сверхъестественных Сил, Сил, враждебных христианству и однозначно определяемых им, как «нечисть», то говорить вслух об этом для церкви было более чем нежелательно.
Надо было либо признать, что Владимир не был никаким святым, – либо сознаться, что христианский бог не в силах спасти даже самых своих преданных и заслуженных рабов от прямой расправы разгневанных старых Хозяев. В общем, читатель, вы можете думать что хотите.
Я же самым серьёзным образом полагаю, что сына хазарской рабыни, братоубийцу, труса и клятвопреступника, осквернителя святынь Родных Богов, повинного в чудовищном истреблении собственных подданных, настигла заслуженная кара, от которой его не смогли спасти ни мечи наёмников, ни толстые крепостные стены, ни византийские иконы в красном углу» (Л.П.).
Всё, что изложено выше, можно охарактеризовать только одним словом – ЖЕСТЬ! Как-то Лев Рудольфович применительно к одному историку процитировал фразу из фильма «Иван Васильевич меняет профессию»: «Закусывать надо!» Что ж, теперь фразу из этого же фильма можно адресовать и ему самому: «Когда вы говорите, Иван Васильевич, такое ощущение, что вы бредите!»
Когда человек утверждает, что «профессионально изучил эпоху», хочется от него услышать более серьёзные вещи, чем жуткие байки в стиле Дарио Ардженто, «маэстро ужасов», как называют его в мире кинематографа.
А что, блестящий сюжет для фильма жанра «horror» – тяжёлая, тугая ночь, за окном буря, молнии блещут, глухо гремит гром, собаки, подвывая от страха, поджав хвосты, забились поглубже по своим углам. Горница, тускло освещённая свечами, на стенах мечутся жуткие тени, а в углу старый, больной князь. Трясущимися руками судорожно творит он крестное знамение. Липкий пот стекает по его челу, поскольку Владимир уже знает – ЗА НИМ ИДУТ!И нет иного исхода. И музыка соответствующая: тревожная и пугающая. И лики святых с икон смотрят сурово и укоризненно. Страшно! Жутко! А потом приходят они – демоны. Напрасно князь молится, напрасно крестится, напрасно к Богу своему взывает – тянутся к нему со всех сторон фигуры тёмные, неясные. И понеслось – хрустят кости, кровища брызжет, куски мяса разлетаются по горнице…
Приходят утром люди, а нет князя, только мокрое место осталось, вот тут и давай они плакать горючими слезами, а его собирать, точнее, что от него осталось, да в корзинку складывать.
И так далее и тому подобное. Вот как-то так это могло выглядеть, если следовать версии Льва Рудольфовича. А уж он старается, всё делает для того, чтобы нас напугать.
Так и хочется крикнуть, как в уже упоминаемом фильме: «Демоны! Живьём брать демонов!» Но смех смехом, а Прозоров продолжает развивать свою мысль: «И когда те, кто пришёл за братоубийцей, оставили ошмётки его плоти на пропитавшемся кровью ковре, кто-то из ближних бояр ринулся сбивать замок с поруба, в котором томился сын и, в общем-то, законный наследник законного государя, подло убитого узурпатором».
Понятно, что Л. Прозоров снова вспоминает про Ярополка, убитого Владимиром, хотя о том, что кровь отца и брата Олега Древлянского на руках этого самого Ярополка, предпочитает скромно умолчать. Да и о том, что старший сын Святослава христиан жаловал, писатель тоже не распространяется. А мог бы и молнию метнуть в отступника или хотя бы грозно рыкнуть в его сторону…
Дальше автор, проникновенно нагнетая атмосферу страха и кошмара, описывает, что произошло после смерти князя. Но здесь уже не просто ужас, здесь теперь присутствуют и элементы детектива.
«Перед смертью Владимир отправил одного своего сына, Бориса, в степь против печенегов. Вскоре он умирает, а Святополк, находящийся в это время в Киеве, скрывает его смерть, тайно вынеся тело через пролом в стене. Кстати, так выносят из дома тех, в отношении кого возникают подозрения – не надумает ли покойничек вылазить из могилы и навещать скорбящую родню полнолунными ночами?
Ещё одно подтверждение мысли, что креститель Руси умер, скажем так, нехорошей смертью. А вот на «тайное» это погребение походит мало – ладно ещё тайно вынести завёрнутое, как мы помним, в ковёр тело старого государя, но вот тайно ночью пробить каменную стену великокняжеского терема… что ж, киевляне оглохли всем городом, что ли?» (Л.П.).
Для того чтобы разобраться в этой мешанине из мистики, крови и строительных работ, обратимся к письменным источникам.
Что же сообщает о смерти Владимира «Повесть временных лет»?
«Умер он на Берестове, и утаили смерть его, так как Святополк был в Киеве.
Ночью же разобрали помост между двумя клетями, завернули его в ковер и спустили веревками на землю; затем, возложив его на сани, отвезли и поставили в церкви святой Богородицы, которую сам когда-то построил».