в) составление описаний шифров и инструкций шифровальному делу и пользованию шифрами;
г) собирание архивов и литературы по шифровальному делу для сконцентрирования такового при Спецотделе;
д) составление и издание руководств по вопросам шифрования.
Б. Обследование и выработка систем шифров:
1. Обследование всех действующих в настоящее время шифров и порядка пользования ими шифрорганами;
2. Окончательная обработка инструкций по шифровальному делу и пользованию шифрами и выработка правил работы шифрорганов;
3. Распределение вновь выработанных систем время шифров между всеми ведомствами.
В. Организация учебной части:
1. Выработка программы школы шифровальщиков;
2. Создание школы шифровальщиков;
3. Укомплектование школы преподавателями и учебниками.
Г. Учёт личного состава шифровальных органов. Наблюдение за закономерной постановкой шифровального дела. Инструктаж и инспекция шифровальных органов:
1. Учёт и проверка всех сотрудников всех шифрорганов;
2. Распределение всяких сотрудников всех шифрорганов между последними, в зависимости от индивидуальных качеств каждого работника и фактической потребности в работниках в том или ином шифроргане, а также зависимо от государственной важности каждого учреждения;
3. Чистка неблагонадёжного и неспособного элемента из всех шифрорганов;
4. Наблюдение за закономерной постановкой шифровального дела во всех шифрорганах;
5. Инструктировка и инспекция всех шифрорганов и проведение в жизнь Инструкции и правил по шифровальному делу».
А вот перечень задач в сфере радиоразведки и дешифровальной службы:
«1. Изыскание способов повсеместного улавливания всех радио, телеграмм и писем неприятельских, иностранных и контрреволюционных;
2. Открытие ключей неприятельских, иностранных и контрреволюционных шифров;
3. Расшифровка всех радио, телеграмм и писем неприятельских, иностранных и контрреволюционных».
В последнем абзаце постановления подчёркивалось:
«Все распоряжения и циркуляры Специального отдела при ВЧК по всем вопросам шифровального и расшифровального дела являются обязательными к исполнению всеми ведомствами РСФСР»[60].
На постановлении стояло три подписи: самого Владимира Ильича Ленина, секретаря СНК РСФСР Лидии Александровны Фотиевой и управляющего делами СНК РСФСР Николая Петровича Горбунова.
СНК РСФСР 12 июня 1921 года утвердил членом Коллегии ВЧК и начальником спецотдела Глеба Ивановича Бокия. С этого времени и до ликвидации коллегии в июле 1934 года после образования НКВД он был членом коллегии ВЧК — ГПУ — ОГПУ. По совместительству с работой на Лубянке он одновременно входил в коллегии НКВД РСФСР (до его ликвидации в 1930 году), цензурного ведомства Главлита и Верховного суда СССР.
Начальника спецотдела сложно назвать дилетантом в сфере организации и руководства различными подразделениями органов госбезопасности. Он возглавлял Петроградскую ЧК, руководил особыми отделами Восточного и Туркестанского фронтов. Причём в Средней Азии ему довелось заниматься советским строительством. И к началу 1921 года в полной мере проявились его организаторские способности, а также обостренное чувство справедливости и принципиальность. Единственный недостаток — будущий руководитель криптографической службы никогда не занимался вопросами шифрования, да и от радиоразведки был далёк.
К декабрю 1922 года спецотдел состоял из трёх отделений[61], которые возглавляли Николай Яковлевич Клименков, Григорий Карлович Крамфус и Владимир Дмитриевич Цибизов. К середине двадцатых годов прошлого века число отделений увеличилось до семи.
1-е отделение — «наблюдение за всеми государственными учреждениями, партийными и общественными организациями по сохранению государственной тайны»;
2-е отделение — теоретическая разработка вопросов криптографии, выработка шифров и кодов для ВЧК — ОГПУ и всех других учреждений страны. В нём работало семь человек;
3-е отделение — «ведение шифрработы и руководство этой работой в ВЧК». Также оно занималось вопросами организации шифропереписки с зарубежными советскими учреждениями. Первоначально в этом отделении трудились три сотрудника;
4-е отделение — «открытие иностранных и антисоветских шифров и кодов и дешифровка документов». Его штат был чуть больше — восемь человек;
5-е отделение — «перехват шифровок иностранных государств; радиоконтроль и выявление нелегальных и шпионских радиоустановок; подготовка радиоразведчиков»;
6-е отделение (лаборатория) — «изготовление конспиративных документов»;
7-е отделение — «химическое исследование документов и веществ, разработка рецептов; экспертиза почерков, фотографирование документов».
Постепенно отдел расширялся, ставились новые задачи, создавались научно-исследовательские лаборатории различного профиля, привлекались к сотрудничеству выдающиеся, известные учёные. Появился филиал в Ленинграде при местных органах государственной безопасности (подчинённый Центру).
К сожалению, у большинства интересующихся историей советских спецслужб спецотдел ассоциируется с мероприятиями в сфере изучения оккультизма и в разработке различных ядов. Да, действительно, было и такое в истории этого подразделения, но токсикологическое отделение появилось лишь в 1934 году, а исследования в сфере паранормальных явлений велись с 1924 по 1937 год под руководством члена учёной конференции Бехтеревского института врача-биолога Александра Васильевича Барченко.
Кратко расскажем об этом учёном. Он родился в 1881 году в семье присяжного поверенного Елецкого окружного суда, владельца нотариальной конторы, друга Ивана Бунина Василия Ксенофонтовича Барченко. Отец оплатил учёбу Александра в престижной Петербургской гимназии и надеялся, что сын окончит университет и пойдёт по его стопам. Вот только Александра интересовала романтика дальних дорог и ремесло журналиста.
Ко времени начала своей журналистской и литературной работы в качестве туриста, рабочего и матроса сумел обойти и объехать большую часть России и некоторые места за границей. Работал и чиновником в Министерстве финансов. Два с половиной года слушал лекции в Казанском и Юрьевском университетах, на медицинских факультетах, но прекратил учение «за неимением средств». С 1904 по 1914 год жил за счёт литературной деятельности — его статьи и очерки печатались в журналах «Мир приключений», «Жизнь для всех», «Русский паломник», «Природа и люди», «Исторический журнал» и др. Когда началась Первая мировая война, Александр Барченко был призван в действующую армию. В феврале 1915 года демобилизован по болезни («органическое поражение мозга и припадки эпилепсии»). После полугодового лечения вновь занялся литературной деятельностью[62].
Начиная с 1915 года Александр Барченко начал осуществлять опыты по изучению особых форм энергии и телепатии. Вскоре после революции 1917 года он читал лекции на тему древних цивилизаций, обладавших будто бы высочайшим уровнем научных знаний, и рассказывал о сакральном смысле древних мифов. Одновременно он продолжал заниматься литературной деятельностью, чтобы заработать на жизнь.
Советскую власть он принял с радостью, так как в коммунистическом учении почувствовал родство со своими нравственными идеалами. Александр Барченко выступал на кораблях Балтийского флота и вдохновлял революционных матросов описаниями существовавшего некогда Золотого века, который он отождествлял с первобытным коммунизмом. Впечатление, произведённое этими откровениями, было столь значительным, что, когда в 1920 году Александр Барченко планировал экспедицию на Тибет, где он надеялся отыскать легендарную Шамбалу, двое моряков захотели его сопровождать и обратились с такой просьбой в Наркомат иностранных дел.
В 1919 году Александр Барченко окончил Высшие одногодичные курсы по естественно-географическому отделению при 2-м Педагогическом институте Петрограда. Годом позже судьба свела его с академиком Владимиром Михайловичем Бехтеревым — известным психиатром, неврологом и психологом. По представлению академика, Барченко отправился в Лапландию для исследования загадочной болезни — «мерячения». Один из исследователей так описывал проявление этой болезни у женщины-якутки:
«Сознание путается, появляются устрашающие галлюцинации: больная видит чёрта или что-нибудь подобное; начинает кричать, ритмично биться головой о стену, рвать на себе волосы».
Два года пробыл Александр Барченко на Севере. Работая на биостанции в Мурманске, изучал морские водоросли с целью их использования в качестве корма для рогатого скота. Вёл работы по извлечению агар-агара из красных водорослей. Выступал с лекциями, в которых пропагандировал употребление в пищу человеком морской капусты. Кроме того, изучал прошлое края, быт и верования лопарей. А в августе 1922 года он отправился в давно задуманную экспедицию в район, расположенный в самом центре Кольского полуострова, традиционно именуемый Русской Лапландией. Она была снаряжена по инициативе Мурманского Губэкосо (экономического совещания). Участвовали в ней 13 человек. Самые интересные находки были сделаны в районе Сейдозера. В безлюдной тундре удалось обнаружить какие-то геометрически правильные плиты, просеки, пирамидоподобное сооружение. В одном из ущелий участники экспедиции увидели желтовато-белую колонну, вроде гигантской свечи, а рядом с ней — кубический камень. Барченко решил, что нашёл следы древней, никому не известной цивилизации, получившей название Гиперборея.
После возвращения в Москву Александр Барченко полностью посвятил себя активному и многолетнему общению с представителями различных религий и мистических учений. Так, революционные буддисты посвятили его в учение Калачакры, которое российский мистик переосмыслил в соответствии с воспринятыми им ранее оккультными идеями. Барченко был убеждён в том, что самые разные его учителя воспроизводят идеи единого древнего знания, которое являлось достоянием давно исчезнувших великих цивилизаций. Помимо буддистов, на