Кудашева Александра / Русская амазонка
«Я пыталась доказать Государю Императору верность ему не только казаков, но и казачек, которые всегда готовы вступить в ряды войска на защиту Родины»[7] – эти слова в 1911 году царю сказала Александра Георгиевна Кудашева. Продолжаем посты про крутых соотечественниц. Сегодня история казачки, которая на своем коне 13 месяцев ехала из Харбина в Петербург, совершая первое в своем роде такое путешествие.
Совсем одна, с конем по кличке Монголик, собакой и револьвером. Через болота, разлитые реки, недоброжелательные взгляды. Сама ухаживала за конем, его перековывала. Свою идею совершить этот конный поход Кудашева вынашивала два года. На Дальнем Востоке она оказалась вместе с мужем, до этого казачка принимала участие в Русско-японской войне, где даже получила медаль. Ее образ – как вы видите на фото, совершенно мужской – стал очень узнаваем. По ходу своего путешествия Александру стали встречать толпы, а где-то даже ей стали притворяться, она стала любимицей газетчиков (причем не только из России). Добравшись до Петербурга, русская амазонка получила аудиенцию царя и подарила своего коня цесаревичу Алексею.
На этом ее путешествие не закончилось. Через год Александра Георгиевна совершила еще один переход по Дальнему Востоку, а во время Первой мировой ушла добровольцем на фронт и служила в конной казачьей разведке. Что происходит с ней после 1917, непонятно. По одним сведениям ее расстреляли, а по другим она дожила до 1971 года.
Кузьмичев Павел / Kusmi-tea
Многие наверняка видели французский бренд Kusmi-tea на полках магазинов. Так вот, Kusmi – это Kusmicheff, или чайный дом Павла Михайловича Кузьмичева, поставщика Двора его величества.
Торговый дом был создан крестьянином, который получил чайную лавку в наследство от хозяина, разглядевшего в работнике коммерческую смекалку. Он придумал замешивать разные вкусовые сочетания на основе пряностей и трав, собирая интересные вкусовые композиции, что существенно разнообразило питье чая в России.
Торговый дом быстро развивался, у него было более десяти представительств в России и филиал компании в Лондоне, который открыл сын Кузьмичева Вячеслав (он на фото), ставший хозяином компании. В 1917 году Вячеслав увез семью через Кавказ, при этом даже с каким-то капиталом, в Константинополь, а затем в 1920 году в Париж. Там открывается популярный у эмигрантов чайный магазин. Также Кузьмичев дает работу по развеске и фасовке чая бывшим соотечественникам, которые нуждались.
С 20-х годов и вплоть до Второй мировой дела у Дома идут настолько хорошо, что Kusmi открывают магазины в Берлине, Константинополе, Нью-Йорке, Загребе. После войны спрос на чай упал, Вячеслав Кузьмичев скончался, а его сын не смог вывести компанию из ступора, потеряв над ней управление в 1972 году. Ренессанс случился у бренда в середине 2000-х, когда его выкупила корпорация Orientis, которая искала чайный бизнес с историей. Оживила его маркетинговую стратегию, линейку товаров, и сегодня у компании полтора десятка чайных бутиков по всему миру и отличные продажи. Ставку они также делают на создание оригинальных вкусов, как это делал Павел Кузьмичев.
Лисаневич Борис / Борис из Катманду
Вторая достопримечательность Непала после Эвереста – Борис Николаевич Лисаневич. Еще один поражающий масштабом и яркостью персонаж, которым нужно гордиться. Про Лисаневича написано несколько книг, он дружил с королем Непала, Анри Матиссом, Агатой Кристи и Жан-Полем Бельмондо.
До 1924 года Борис Николаевич жил в России. Выходец из одесской семьи коннозаводчика, кадет, артист балета. Уехал из страны в 19 лет. Танцевал небольшие роли у Дягилева вплоть до смерти последнего, заменяя Леонида Мясина. Позже уехал на Восток, где забросил балет и занялся бизнесом.
В Калькутте он открыл Bar 300, в котором завсегдатаями была индийская и английская элита. В этом же баре он познакомился с королем Непала (в то время еще неизвестной для туристов страной) и так очаровал его, что был допущен до развития непальского туризма и создания первой гостиницы The Royal Hotel. Лисаневич открыл отель в настоящем дворце, сделав его местом притяжения как для местных богачей, так и новоиспеченных туристов. И с 1955 года в страну начали приезжать туристы.
Он организовывал визиты в Непал Елизаветы II и короля Хуана-Карлоса, Джавахарлала Неру и императора Японии Акихито.
Помимо управления гостиницей, Борис страстно любил охоту, в историю страны он также вошел как человек, убивший тигра-людоеда.
После появления в Непале нового императора Борис перестал владеть гостиницей, но тем не менее продолжал развивать туризм, работая в ресторане Boris. Умер Борис Николаевич в 1985 году и похоронен на английском кладбище Катманду.
Лисаневич говорил, что «обязан революции» за то, как сложилась его жизнь. Так бы был кадетом, как все его братья, которые сгинули в Гражданскую войну.
Лентовский Михаил / Подписка о невылете
Человек-праздник, глыба, смелый и страстно влюбленный в свое дело самородок – актер, режиссер и антрепренер Михаил Лентовский.
Главный устроитель самых сочных действ (чего стоит яркое шествие, посвященное коронации Александра III, с людьми в костюмах жуков, лягушек, богатырей. Режиссер поражающих масштабом постановок (например, «Путешествие на Луну», в котором были сотни актеров и десятки тысяч инвестиций). Покровитель талантов и сам – талант.
Сын провинциального музыканта из Аткарска, Михаил Валентинович попал на гастроли Щепкина, не побоялся, написал ему письмо про свою жизнь, страсть к театру и желание учиться. И этот мэтр ответил, пригласил его жить к себе и на смертном одре просил свою семью не бросать мальчика.
Затем Малый театр, провинциальные театры, роли и собственные постановки, возвращение в Москву. Потом успех. И его главное творение, которое считали лучшим увеселительным садом чуть ли не в мире, «Эрмитаж» (это первый «Эрмитаж» на Божедомке) и в нем театр «Антей». Его кредо было – только самое лучшее. Он ставил не только оперетты, на его сцене дебютировал режиссером Станиславский (до конца оставшийся его другом), были и произведения Толстого, Островского. Ему стартом обязан Шехтель, который оформлял его спектакли, по его проекту построили театр «Антей». Лентовский любил простых людей, делал народный театр, доступный. И люди его любили. Гиляровский говорит, что Москва его звала магом и чародеем. К сожалению, под конец жизни Лентовский попал в плен кредиторов, которые следили за ним, забирали всю выручку и довели до разорения. Когда приставы пришли описывать имущество, там не было ничего, кроме стола, пары кроватей и стульев. Он все вкладывал в свои проекты.
Очень ярко Лентовского характеризует один случай. Находясь под подпиской о невыезде, Михаил пропал. Позже выяснилось, что он летал на воздушном шаре. После слов: «Я не давал подписки о невылете», – от антрепренера отстали. В 1894 году после разорения сад закрыли, а землю разделили под застройку. Сам Лентовский умер в скромной тишине в 1906.
Лобовиков Сергей / Вятская звезда
Чистое наслаждение, никакой затхлости, а сплошь поэзия русской деревни и простого человека. Все это в фотографиях Сергея Александровича Лобовикова.
С 14 лет вятский сирота поступает на службу в фотоателье и связывает с этим делом всю жизнь: призер крупнейших международных фотовыставок (Ницца, Дрезден, Будапешт), почетный член Лондонского общества изящных искусств, устроитель Художественного музея Вятки и вообще главный драйвер ее культурной жизни начала прошлого века, байкер (да, любил мотоциклы, чем пугал крестьянский скот). Не удивительно, что до сих пор в родной Вятке его считают легендой.
У Лобовикова было ателье, он снимал виды города, но больше всего фотограф любил снимать простых крестьянских мужиков. Да и в быту крестьян он находил красоту.
Эта любовь к простому человеку помогла ему в смутные годы, защитив от беззакония новой власти. Он снимал и участвовал в выставках вплоть до начала войны. В 1941 году уже жителем Ленинграда 71-летний Лобовиков, автор 60 000 фотографий, погибает от взрывной волны.
Лодыгин Сергей / Красота
«Русский Бердслей» Сергей Павлович Лодыгин – сын саратовской земли.
Сергей Лодыгин начинал с декадентских иллюстраций, был востребован популярными журналами того времени: «Аргус», «Солнце России», «Сатирикон», «Столица и усадьба». Никуда не сбежал и пытался продолжить свое творчество уже в новом мире, причем весьма успешно. После 1917 года рисовал агитационные плакаты, преподавал графику, имел собственную мастерскую в Саратове. В 1922 году переехал в Москву, где вновь работал как иллюстратор уже изданий «Вокруг Света», «Всемирный следопыт», был автором футуристичных иллюстраций в журнале «Техника – молодежи» с 1930 по 1940-е гг. Его историки видят символичность в работе Лодыгина на ниве технических журналов. Сам он был племянником изобретателя электролампы А. Лодыгина. Умер художник в 1948 году. В некрологе от редакции «Техника – молодежи», скорбящей по своему старейшему сотруднику, пишут: «Его рисунки органически дополняли текст, на языке живописи раскрывая сущность сложнейших процессов, машин и аппаратов, помогая читателю проникнуть в мир высокой науки и техники наших дней».[8]
Малявин Филипп / Красное на красном
Когда русская деревня обретает цвета – это чудо. Когда смотришь на фото Прокудина-Горского или картины Богданова-Бельского, начинаешь удивляться, какой колоритной была крестьянская жизнь. Художник Филипп Андреевич Малявин увидел и раскрасил крестьянскую жизнь сотней оттенков красного.
Сам из многодетной оренбургской крестьянской семьи, как и многие самородки, с детства творил из подручных материалов.