Князи же не послушаша преподобного Антония, но исполчившеся, пойдоша нощию на Половцев. Но гневом божиим побеждены быша христиане от Половцев» (95, 56). Из текста следует, что инициаторами ночного сражения были русские князья. Вопрос заключается в том, почему было принято такое странное решение. Ночной бой таит в себе массу опасностей, Изяслав, Святослав и Всеволод не могли этого не понимать. Можно предположить, что половцы имели подавляющее численное преимущество, поэтому Ярославичи и решились на ночную атаку. Хотели компенсировать внезапностью нападения малочисленность своей рати. Из летописного рассказа следует, что русские дружины перешли реку Альту, вступили в бой с половцами, были разбиты и обратились в бегство. Во время отступления многие ратники погибли, утонули в реке или попали в плен. Не исключено, что в темноте Ярославичи утратили управление войсками, половцы воспользовались возникшей сумятицей и опрокинули вражескую рать в реку. Или же имела место банальная несогласованность действий, князья вступали в бой каждый сам по себе и были биты степняками по одному. Как записал летописец, «Половцы побиша полки Руские, а князья Ярославичи разбегошася» (79, 59). Святослав ушел в Чернигов, Изяслав и Всеволод бежали в Киев. Защищать Русскую землю было некому.
После поражения Ярославичей произошло первое полномасштабное вторжение половцев, братья в буквальном смысле слова открыли врагу ворота на Русскую землю. Начинается жесточайшее противостояние между Русью и степью, которое затянется на долгие годы. Битва на Альте обернулась катастрофой не только для Русской земли в целом, но и для князя Изяслава лично. В Киеве вспыхнуло восстание, князя-неудачника горожане изгнали из столицы и усадили на златой стол освобожденного из темницы Всеслава Полоцкого. Всеслав княжил всего семь месяцев, после чего бежал в свой удел. Изяслав вернулся в Киев, но как оказалось, ненадолго: в 1073 г. младшие братья вновь выгнали его из стольного города. Киевским князем стал Святослав Ярославич.
12. Битва на Нежатиной Ниве (3 октября 1078)
27 декабря 1076 г. умер киевский князь Святослав Ярославич. Всеволод не стал бороться за власть с Изяславом и добровольно уступил брату Киев, но удержал за собой Чернигов, родовую вотчину Святослава Ярославича. На Руси началось перераспределение уделов, причем не в пользу сыновей Святослава. Глеб был изгнан из Новгорода и убит, Роман остался княжить в Тмутаракани, Давыд был переведен из Переяславля в Муром, Олег же вовсе лишился удела. Дядья вывели князя из Владимира-Волынского и отдали город сыну Изяслава, Ярополку. Молодой человек был вынужден жить при дворе своего дяди Всеволода в Чернигове. Это было унижение, которое Олег не мог долго выносить и вскоре князь бежал из Чернигова в Тмутаракань к брату Роману. В Тмутаракани жил ещё один изгой, обделенный дядьями – двоюродный брат Олега, Борис Вячеславич. Олег и Борис решили отстаивать свои права на родовые уделы с оружием в руках, призвали половцев и выступили в поход на Чернигов. К этому времени на Руси произошли серьезные изменения. В Новгороде стал княжить Святополк Изяславич, Ярополк Изяславич обосновался в Вышгороде, Владимир Мономах получил Смоленск, вотчину Бориса. Поход сыновей Святослава стал для Изяслава и Всеволода полной неожиданностью. Всеволод недооценил размер опасности, выступил навстречу племянникам, но 25 августа 1078 г. был разбит половецкой конницей. В бою погибли лучшие воеводы черниговского князя: «Иван Жирославич и Тукы, Чудинов брат, и Порей» (31, 199). Всеволод бежал в Киев к брату Изяславу, Борис и Олег вступили в Чернигов. Летописец осудил молодых князей: «Земле же Русской они великое зло причинили, пролив кровь христианскую, за которую взыщет с них Бог, и ответ дадут они за погубленные души христианские» (31, 199). Автор «Повести временных лет» лукавит, провокаторами усобицы были Изяслав и Всеволод, лишившие племянников наследственных уделов. Мало того, именно Владимир Мономах первым из князей начал использовать половцев в войнах с родственниками, об этом он сам писал в «Поучении» (31, 229). Поэтому претензии летописца к Борису и Олегу несостоятельны.
Гибель князя Изяслава Ярославича в битве на Нежатиной Ниве. Миниатюра из Радзивилловской летописи
Всеволод обратился за помощью к старшему брату. Изяслав внимательно выслушал Всеволода и пообещал поддержку: «Брат! Не горюй. Видишь, чего только со мной ни приключалось: в первый раз не выгнали ли меня и не разграбили ли мое имущество? И снова: в чем провинился я вторично? Не был ли я изгнан вами, братьями моими? Не скитался ли я по чужим землям, лишенный всего, не сделав зла никакого? И ныне, брат, не тужи: если будет нам место в Русской земле, то обоим, если будем лишены – то оба; я сложу голову свою за тебя» (31, 199). Киевский князь был совершенно прав: в случае победы племянников на Руси вновь начался бы передел земель и вотчин. Поэтому Изяслав «повелел собирать в поход всех, от мала до велика» (31, 199). Всеволод отправился в свой родовой удел Переяславль, князь хотел пополнить поредевшую в битве дружину и набрать новых ратников. В поход на Чернигов выступили киевские полки, дружина Ярополка Изяславича, на помощь отцу и дяде повел смоленскую рать Владимир Мономах. Узнав о походе Мономаха, Олег и Борис попытались перехватить вражеское войско. Как писал в «Поучении» Владимир Всеволодович, «из Смоленска же придя, прошел я с боем сквозь половецкое войско к Переяславлю, и застал там отца, вернувшегося из похода» (31, 229). Попытка Олега и Бориса разбить войска противника по частям не удалась.
Когда рать Изяслава и Всеволода подошла к Чернигову, братья решили штурмовать город. Смоленские полки атаковали с востока, ведя наступление от реки Стрижень. После продолжительного боя ратники Мономаха прорвались за линию укреплений и подожгли посад, защитники отступили в детинец, но в это время стало известно, что на помощь Чернигову подошли Олег и Борис. Сражение прекратилось, Изяслав и Всеволод повели рать навстречу племянникам. Вечером 2 октября противники встретились на Нежатиной Ниве, недалеко от Чернигова. В ночь перед битвой между Олегом и Борисом состоялся примечательный разговор: «Олег же сказал Борису: «Не пойдем навстречу, не можем стать против четырех князей, пошлем лучше с просьбой о мире к дядьям своим» (31, 199). Олег не был уверен в благополучном исходе грядущего сражения, князь исходил из того, что с дядьями можно будет договориться без кровопролития. У Бориса была иная точка зрения, поэтому он дерзко ответил двоюродному брату: «Смотри, я готов, и стану против них всех» (31, 199). Олегу ничего не оставалось, как согласиться.
Автор «Повести временных лет» сообщает мало подробностей судьбоносной битвы. Главной силой в войске Олега и Бориса были половцы, а степняки всегда предпочитали маневренную войну лобовому столкновению. Поэтому сражение должно было начаться атаками конных половецких лучников на полки Ярославичей. Однако летописец об этом не упоминает, он сразу переходит к описанию схватки конных дружин и гибели князя Бориса: «и первое убиша Бориса, сына Вячьславля, похвалмвшеся велми» (45, 141). Можно предположить, что атака тяжеловооруженных всадников развивалась одновременно с наступлением половецких лучников. В этом случае, нет ничего невероятного в том, что первой жертвой сражения стал князь Борис, изгой мог погибнуть при столкновении с вражеским дружинником от прямого копейного удара. Гибель Бориса не оказала никакого влияния на ход битвы, поскольку рать возглавил Олег. Сражение носило ожесточенный характер, по словам летописца «бысть сеча зла». В данном случае это не дежурная фраза, а реальная оценка ситуации на поле боя. Об этом свидетельствует гибель Изяслава Ярославича. Согласно летописному рассказу, киевский князь стоял среди пеших ратников, когда подъехавший всадник ударил его копьем в плечо. Изяслав не просто так оказался в пешем строю. Не исключено, что когда под вражеским натиском киевляне начали отступать, князь спешился и встал под стягом в боевых порядках большого полка. Здесь его и настигла смерть. Произойти это могло только в случае глубокого прорыва конницы Олега через ряды киевлян. Но если изгой и надеялся, что смерть Изяслава повлияет на ход сражения, то этого не произошло, после гибели киевского князя битва продолжалась. И в итоге Олег был разбит. С остатками дружины он покинул место сражения и бежал в Тмутаракань.
Главной причиной поражения князей-изгоев была самоуверенность Бориса, переоценившего свои силы и недооценившего возможности противника. Князь настоял на сражении, но как показали дальнейшие события, этого делать не следовало. По мнению летописца, всему виной была гордыня Бориса: «Похвалился он, не зная, что Бог гордым противится, а смиренным помогает, чтобы не хвастался сильный силою своею» (31, 200). Позиция Олега была более разумной, при поддержке половцев племянники вполне могли договориться с дядьями и если не вернуть родовые земли, то получить взамен достойные уделы. Однако Борис не прислушался к мнению родича. Сама битва была крайне жестокой, о чем свидетельствует гибель двух князей на поле боя. Удивительно, но смерть Изяслава не изменила общего хода сражения.
Как и летописец, автор «Слова о полку Игореве» осуждает за междоусобицу Бориса и Олега, не называя при этом истинных виновников кровопролития – Изяслава и Всеволода Ярославичей:
были походы Олеговы,
Олега Святославича.
Тот ведь Олег мечом крамолу ковал
и стрелы по земле сеял.
Вступал в злотое стремя в граде Тмуторокани,
а звон тот уже слышал давний великий Ярослав,
а сын Всеволода Владимир каждое утро уши закладывал в Чернигове.
А Бориса же Вячеславича похвальба на суд привела,
и на Канине зелёный саван постлала
храброму и молодому князю за обиду Олега
Победа на Нежатиной Ниве обернулась триумфом Всеволода, сумевшего избавиться как от мятежных племянников, так и от старшего брата. Последний оставшийся в живых сын Ярослава получил златой киевский стол, Вла