За два года и 14 000 фунтов корабельным мастером Уильямом Бондом в Вулидже был выстроен первый в мире двухдечный (дословно «двухпалубный», но тут военно-морская хитрость: на самом деле двухдечный корабль был трехпалубным, просто верхняя – открытая – палуба «не считалась») боевой корабль с четырьмя мачтами. Водоизмещение роскошно украшенного гиганта составляло порядка 1500 тонн (после реконструкции 1536 г. оно уменьшилось до 1000), длина по разным данным – от 38–40 метров по килю до 50–51,4 метра по главной палубе, ширина по палубе – 9 метров, ширина наибольшая – 11,4—12,5 метра, высота палубы – 8,1 метра, осадка – 5,5 метра. Экипаж – 900 человек разных специальностей, после реконструкции 1536 г. – 301 матрос, 349 солдат и 50 пушкарей. Первоначально «Великий Гарри» нес 184 орудия (по другим данным – 195): 54 (или 43) крупных бронзовых и 130 железных, более мелких. Известно их расположение: мелкие были рассредоточены на верхних надстройках кормы и носа, тяжелые – следующим образом. На двух закрытых палубах стояли по семь орудий с каждого борта, на верхней (открытой) – по шесть, по четыре на квартердеке (части конструкции кормы) и по три на палубе полубака (в носу). Поскольку гигантский корабль имел отвратительную поворотливость и не менее плохую остойчивость, в 1536 г. его модернизировали, понизив высоту и несколько сократив вооружение – до 151 орудия (или даже 122–124, из них 21 медное и 103 чугунные). К орудиям полагался запас пороха (4800 фунтов крупного и 14 400 фунтов мелкого), 60 ядер для крупнокалиберных пушек и 120 – для мелкокалиберных, также имелись в наличии 500 луков с запасом тетив и стрел, 200 пик и прочее оружие; нередко в комплект корабельного хозяйства входила щелочь, которую бросали в лицо лезущим на абордаж врагам.
Что касается общей конструкции корпуса, то он был яйцеобразным – с завалом бортов к центру, что препятствовало взятию его на абордаж; корма плоская, всего двухуровневая – с квартердеком и полуютом; кормовой мостик – открытый, был защищен только тентом или решеткой; баковая (носовая) надстройка – трехуровневая, верхний из них был закрытым только позади фок-мачты. На двух передних мачтах паруса были прямоугольными, на двух задних – косыми латинскими; под бушпритом был прямой блинд. Обшивка крепилась «внакрой» деревянными нагелями.
Останки «Мэри Роуз»
«Великий Гарри» честно отслужил свое, побывав и представительским королевским кораблем и получив свою порцию французских ядер при обороне Портсмута в 1545 г. Он пережил своего короля, и даже получил новое имя в честь нового – Эдуарда VI, единственного сына Генриха, умершего в 16 лет в 1553 г. А за год до того (а по иным данным – именно в год смерти юного короля) не стало и великолепного корабля – он сгорел, находясь на стоянке в Вулидже, где он некогда и сошел на воду. Сгорел нелепо, по небрежности – от опрокинутой свечи. Теперь о нем напоминает витраж с его изображением в городской ратуше этого города. Впрочем, есть основания полагать, что найденные во второй половине ХХ в. корабельные останки на реке Хэмбл принадлежат именно «Великому Гарри».
Стихия против Великой армады (1588 г.)
Когда Елизавета I (1533–1603; правила с 1558 г.) – дочь Генриха VIII от его второй жены, обезглавленной Анны Болейн, – взошла на престол, в ее распоряжении были всего 27 исправных военных кораблей, да еще один в ремонте; на момент ее кончины английский флот насчитывал 42 боеспособные единицы – вполне прилично, если учитывать постоянные потери в Испанских войнах.
Столкновение Англии с Испанией наступало неминуемо, и «корни» этого конфликта произрастали еще со знаменитого первого развода короля Генриха с Екатериной Арагонской. Но был момент, когда, казалось, Англия попадет в полное подчинение самой могущественной тогда державе мира (не будем забывать, что испанской короне Габсбургов, помимо собственно Испании, принадлежали земли в Италии, Германии, Нидерландах и, главное, неиссякаемые золотоносные источники Америки; в 1580 г. на основании унии она еще поглотит Португалию с не меньшими владениями в Индии и т. п.). В 1554 г. 26-летний наследный испанский принц Филипп стал мужем 39-летней старшей дочери Генриха Марии, королевы Англии (1516–1558; правила с 1553 г.), оставшейся в истории под говорящим прозвищем «Кровавая». Она вернула страну в лоно католической церкви, и по острову запылали костры с «еретиками». Народ был недоволен, опасаясь, что принц-фанатик, провозглашенный в 1556 г. королем Испании, станет заодно и официальным королем Англии, и все вздохнули с облечением, когда Кровавая Мария умерла, так и не родив наследника, и престол перешел к протестантке Елизавете. Филипп пытался было сохранить свое «приданое», женившись на сестре своей покойной жены, но Елизавета ему отказала (войдя в амплуа «королевы-девственницы», она так из него и не выйдет, высокопарно заявив, что обручилась с Англией; эффектно, но вряд ли разумно, учитывая династический кризис), и можно сказать, родственные счеты весьма скоро переросли в межгосударственные.
Славные английские пираты (Фрэнсис Дрейк (1540–1596), Ричард Гренвилл (1542–1591), Джон Хокинс (1532–1595) и др., все – будущие участники разгрома Армады) постоянно, с попустительства Елизаветы, грабили испанские галеоны, доверху набитые вывозимыми из Америки золотом и серебром, при этом не было особым секретом, что королева сама спонсировала эти экспедиции, приносившие ей 4000 % прибыли. Это также сыграло свою роль в решении Филиппа вторгнутся в Англию, вернуть ее в лоно католической церкви, ну а участь королевы-еретички должна была быть весьма печальной… Тем более что она деятельно поддерживала восставшие в 1566 г. против короля протестантские Нидерланды.
Задуманное Филиппом грандиозное предприятие требовало долгих сборов, начатых в 1586 г., и изрядной подготовки, отчего стало быстро известно в Англии. Поскольку военная мощь империи Габсбургов была неисчерпаема, было очевидно, что высадка ее армии в Англии означает захват королевства со всеми вытекающими последствиями: оставалось одно-единственно посильное решение – не допустить этой высадки. По указу королевы строятся новые боевые корабли, реквизируются торговые суда, усиливается сложившаяся много веков назад «береговая стража» – как воинскими подразделениями, так и новыми укреплениями. Более того, дерзкий Дрейк в 1587 г. напал на испанский порт Кадис и уничтожил стоявшие там на якоре 30 кораблей врага, тем самым задержав карательную экспедицию на год.
Но нашествие было неотвратимо: в итоге Филиппом была собрана Великая (иначе – Непобедимая) армада, о которой говорили, что ее было тяжело нести ветру и под тяжестью ее стонал океан. В нее входили порядка 130–141 судна, из них тяжелых галеонов, увенчанных кастлями, – 33. Свои контингенты выставили не только Испания и Португалия, но и иные подвластные королю земли – Италия (4 галеаса), некоторые германские государства, а также союзники, например Рагуза (Дубровник; вряд ли читатель ожидает увидеть среди кораблей испанского короля такой, со славянским названием, – «Sveti Nicola»). Эти корабли несли порядка 2430 орудия при 5000 зарядах пороха и 124 000 ядер, 1389 офицеров, 18 973 солдата, 8050 матросов, 2088 галерных рабов-гребцов, 180 священников, различный гражданский – чиновнический, медицинский, обслуживающий и прочий – персонал. Мало того, достигнув Испанских Нидерландов, Армада должна была принять на борт 30-тысячную армию герцога Алессандро Пармского, после чего высадить все воинские части на английском побережье. Далее – на Лондон.
Командовал Армадой Алонсо Перес де Гусман, герцог Медина-Сидония, кузен короля, – хороший организатор, но посредственный флотоводец; впрочем, вина короля в разгроме Армады была больше. Гусман предупреждал, что предприятие подготовлено плохо и все может кончиться плачевно, но Филипп послал ее на бойню с точно таким же ослиным упрямством, с которым Николай II послал на убой флот З. П. Рожественского к Цусиме, несмотря на то что Зиновий Петрович доносил с Мадагаскара о невозможности решить поставленную задачу после падения Порт-Артура. Аналогия полнейшая.
Армада, разделенная на несколько дивизионов (эскадры Португальскую, Кастильскую, Бискайскую, Гипускоанскую (Баскскую), Андалузскую (Кадисскую) Левантийскую (Средиземноморскую), а также наемную Немецкую, Неаполитанскую эскадру галеасов, эскадру галер и эскадру паташей и забар), добиралась из Лиссабона до Англии порядка двух месяцев – с 29 мая. В Ла-Манше ее уже поджидал английский флот примерно из 90 кораблей под командой лорда-адмирала барона Чарлза Говарда (1536–1624). Восставшие Нидерланды также послали корабли «врагу своего врага»: в те времена отношения между Англией и Голландией были весьма доброжелательными и трогательными, Голландию помпезно именовали «протестантской сестрой Англии», что позже, из-за торговой конкуренции, не мешало любезным сестрам, фигурально выражаясь, драть друг дружке волосы в нескольких войнах. Сама королева прибыла к театру военных действий, облаченная в доспехи и шлем с белым плюмажем на голове, и на берегу обратилась к воинству и флоту с такими словами: «Знаю, выгляжу я слабой и хрупкой женщиной, но у меня сердце и дух короля, короля Англии. Защищая мое королевство, клянусь честью, я сама возьмусь за оружие, стану вашим военачальником».
Гравелинское сражение. Художник Николас Хиллиард. Начало XVII в.
Первые боевые столкновения начались 31 июля и длились несколько дней. Сразу стало явным преимущество английских кораблей и пушек: суда были легкие, маневренные, орудий – много, причем скорострельных и дальнобойных, но удача улыбнулась англичанам только 7 августа. Испанский командующий сделал большую ошибку, затащив всю Армаду в Ла-Манш и поставив на якорь у Кале, где она должна была принять на борт армию герцога Пармского, – и тут англичане подожгли часть вражеского флота с помощью брандеров. Другие капитаны в панике рубили якорные канаты, что имело важные последствия: во-первых, Армада не могла принять на борт десант, во-вторых, ее корабли в беспорядке начало сносить на север. На следующий день англичане дали знаменитое победоносное сражение у Гравелина; оно было бы для испанцев еще печальнее, если б к вечеру не разыгрался шторм, разъединивший противоборствующие стороны. Вот теперь, как говорится, и начнется сказка, а то всё присказка была: мы ж описываем не хронику военных действий, а кораблекрушения.