вшие.
Но парадокс: потом мы много слышим и читаем о «воскрешенных» линкорах, их модернизациях, наконец, боевой службе в Великую Отечественную войну, но только о трех. Это «Октябрьская революция» (бывший «Гангут»), «Марат» (бывший «Петропавловск») и «Парижская коммуна» (бывший «Севастополь», переведенный в 1929 г. на Черное море и в войну вновь ставший «Севастополем»). «Полтава» тихо и незаметно исчезла со страниц морской истории. Так в чем же дело?..
В пожаре 24 июля 1919 г.: о нем как-то мало принято упоминать, да и датировка его даже в серьезных исследованиях люфтует вплоть до 1923 г. (это можно попробовать объяснить двумя пожарами, но это лишь гипотеза). Факт в том, что стоявшая на приколе у стенки Адмиралтейского завода «Полтава» выгорела практически дотла. Как правило, находящийся на консервации корабль имеет крайне ограниченный личный состав – практически это флотские сторожа, смотрящие за тем, чтобы что-то где-то не протекло или не загорелось. Вот они и недосмотрели. Электричества на корабле, естественно, не было, светили одной свечкой на целое отделение. Может, от нее и загорелось.
Броненосец «Полтава»
Пожар начался в носовой кочегарке во втором часу дня и бушевал довольно долго – по разным данным, от 12 до 15 часов. Пока заметили, пока прибыли пожарные… Кроме кочегарки, выгорели все важные центры управления корабля – центральный пост, боевые рубки, погибло электрооборудование… В общем, приговор кораблю был ясен, и в последующие годы его просто разбирали по частям для восстановления трех оставшихся однотипных линкоров. При этом официально его не списали, в 1926 г. даже переименовали в «Михаил Фрунзе», но продолжали растаскивать. Были планы перестроить корпус в линейный крейсер, авианосец и т. п., но, как и прочие подобные затеи (например, обратить в авианосец недостроенный линейный крейсер «Измаил»; кстати, при его достройке по проекту именно линейного крейсера можно было использовать башни «Полтавы»), кончились ничем: к началу Великой Отечественной войны на корпусе бывшей «Полтавы» сиротливо оставались первая башня без орудий, выжженная боевая рубка и одна дымовая труба. Его решили отбуксировать в Кронштадт, но при проводке Морским каналом он был поврежден фашистской авиацией и сел на дно. На нем оборудовали наблюдательно-корректировочный пост, за его корпусом скрывались от немцев торпедные катера. После войны корпус бывшей «Полтавы» подняли и наконец-то разделали на металл. Позже это коснулось частично разрушенного попаданием авиабомбы «Марата», доживавшего свои дни несамоходной артиллерийской баржей «Волхов», а в 1956 г., после взрыва «Новороссийска», по решению Н. С. Хрущева пошли на слом оставшиеся два дредноута – «Октябрьская революция» и «Севастополь».
Поэт Н. Флеров проводил «Октябрину» на тот свет следующими горькими и светлыми словами:
Прощай, линкор, броня могучая.
Остался мне лишь ленты шелк.
Ты воды все прошел кипучие.
Огни горячие прошел.
С какой-то силою стремительной
Ты сталью вылился в ковши.
Тебе, как в сказке удивительной,
Шепнули жаркое: «Дыши!»
Через вальцы пройдя с шипением,
Ты лег, прокатанный в листы,
И вновь явился к нам свершением
Большой конструкторской мечты.
Над Тихим взмыл и Атлантическим
И за миры (не за моря!)
В ракетном плаванье космическом
Пронес ты имя Октября.
Но все равно, – какие млечные
Ни покорил бы ты пути,
Я знаю, что во веки вечные
Моей печали не уйти:
Что не прощу расправу скорую,
Что вижу твой я пьедестал.
Где с легендарною «Авророю»
И ты б на невских водах стал.
Пусть мачта в облаках качается, —
Ты вновь уходишь от земли.
И жизнь матроса не кончается,
И там, где флаг морской взвивается, —
Жить остаются корабли.
Вторая гибель «Варяга» (1920 г.)
«Варяг» – самый знаменитый корабль русского флота. Четырехтрубный красавец американской постройки 1898–1901 гг., водоизмещением в 6500 тонн, длиной в 129,56 метра, шириной – 15,9 метра, с осадкой 5,94 метра, грозно ощетинившийся двенадцатью 6-дюмовками, с вертикальными паровыми машинами тройного расширения, работавшими от 30 котлов Никлосса… История его создания и подвига известна широко, и вряд ли здесь стоит их воспроизводить. Гораздо менее известно, что было после, а некоторые подробности повторной гибели крейсера, включая состояние его останков, стали известны вообще только в 2003 г.
Отметим, что в том часовом бою при Чемульпо 27 января 1904 г. два русских корабля, «Варяг» и старая канонерская лодка «Кореец», не имели никакого шанса на успех против 15 японских. Фарватер, контролируемый японцами, был извилист и изобиловал мелями и камнями, кроме того, легендарной 24-узловой скорости крейсер выдать не мог из-за дефектов машин и котлов (возможно к тому же, что рекордсмена просто «загонял» предыдущий командир Бэр, оттого ему и определили почетную представительскую службу у русского посланника в Корее Павлова); да и тихоходного «Корейца» он бросить не мог, ибо только его 8-дюймовые пушки могли пробить броненосную «Асаму», которая одна могла просто расстрелять наши корабли без особого вреда для себя… По расчетам Р. М. Мельникова, одна «Асама» втрое превосходила «Варяг» по мощи бортового залпа и вчетверо по массе выпускаемого по нему металла. А всех крейсеров было 6 плюс 8 миноносцев и одно авизо. Японская эскадра в минуту выпускала с борта в 9,1 раза больше металла, чем наши корабли, а по массе взрывчатых веществ превосходила их в 36 раз; учитывая, что японская шимоза обладала большей взрывчатой силой (в 1,4 раза), то это превосходство становилось 50-кратным…
И после боя командир «Варяга» капитан 1-го ранга В. Ф. Руднев очень грамотно потопил свой корабль; вряд ли он полагал, что Россия проиграет эту войну, но чтобы японцы пока не смогли слишком легко завладеть крейсером, он затопил его так, что тот лег на борт, а не встал на ровный киль. Действительно, врагу пришлось промучиться более полутора лет, прежде чем «Варяг» оторвался от дна морского, – 28 июля ст. ст. (8 августа н. ст.) 1905 г., уже после Цусимы, когда ни о какой победе над японцами уже не приходилось и думать.
В японском флоте «Варяг» стал ученым судном «Сойя». Сохранение на корме прежнего названия объясняют двумя причинами: возвышенной – что так было сделано из уважения к подвигу, и прозаической – что старое название нельзя было снять, не разрушив конструкции кормового балкона. По крайней мере, есть информация, что японцы установили на «Варяге» таблицу с надписью для своих курсантов: «На этом корабле мы будем учить вас, как надо любить и защищать свою родину». Как вариант – это было устное начало каждой первой лекции. Русские моряки с болью в сердце могли видеть «Варяг» под японским флагом и в Канаде, и в Австралии. Но в 1916 г., нуждаясь в кораблях для конвоев на Русском Севере, царское правительство выкупило у японцев бывшие «Варяг», «Пересвет» и «Полтаву». О печальной судье «Пересвета» было рассказано ранее, «Полтава» получила новое наименование – «Чесма» (поскольку «Полтавой» уже был назван балтийский дредноут, зато черноморская «Чесма» давно была выведена из строя и расстреляна на испытаниях). Вместе с «Варягом» она пошла с Дальнего Востока и, немного послужив в Дарданеллах, перебралась в Англию, где ее капитально отремонтировали в Биркенхеде, и закончила жизнь и карьеру на Русском Севере, побывав у белых плавучей тюрьмой и в 1924 г. пойдя на разборку в Архангельске. После «Чесмы» черед идти ремонтироваться в Англию выпал и «Варягу».
Крейсер «Варяг»
19 марта он вошел в док в Биркенхэде. Там его застали события Февральской революции 1917 г. Англичане с апреля по май методично по частям избавились от экипажа (кто попал в заключение, кого отослали на родину), и 8 декабря над старым русским крейсером наконец взвился английский флаг. «Варяг» был арестован за долги царского правительства. Но ветхий корабль, почти лишенный своих 6-дюймовых пушек (в Англию он прибыл всего с 4 такими орудиями), не представлял для британцев никакой ценности, кроме металлолома. 1 января 1918 г. он был поставлен на отстой в устье реки Клайд.
Советская Россия пыталась вернуть свои корабли – в конце концов это ей удалось с «Аскольдом», захваченным англичанами на Севере и даже носившем странное название «Glory IV», и он был возвращен за деньги Советской России; состояние его, однако, было таково, что доблестного ветерана просто перепродали на слом в Германию. Явно, такая же участь ожидала и «Варяга», но это было бы слишком прозаично!
Англичане попытались замести следы: летом 1918 г. в прессе появились сообщения о том, что «Варяг» торпедирован немецкой субмариной в Ирландском море. Начальник советского Морского генерального штаба Е. А. Беренс (бывший штурманом на «Варяге» в бою при Чемульпо) 23 июня 1918 г. послал в связи с этим запрос русскому атташе в Англии адмиралу Н. А. Волкову: «По имеющимся сведениям в Германском (так в документе. – Е.С.) море потоплен крейсер «Варяг». Прошу сообщить подтверждается ли это известие и в утвердительном случае сообщите подробности». Ответ последнего гласил: «Сведения неверны, корабль стоит в одной из бухт». Позже в мемуарах одного из русских офицеров-эмигрантов прошла информация, что это сам Волков продал «Варяг» англичанам.
К сожалению, «оригинала» этих сведений найти не удалось. Есть подозрение, что Р. М. Мельников мог несколько переиначить сведения Б. П. Апрелева, хотя не исключено, что «эмигрант № 1» и Апрелев – разные лица и, соответственно, источники. На этом втором следует остановиться особо.
В 1916 г. он был назначен на выкупленный «Варяг» младшим артиллерийским офицером, совершил на нем переход с Дальнего Востока до Тулона, где сошел на берег и стал служить под началом русского военно-морского агента. После революции послужил в США, Японии, Италии и в 1920 г. оказался в Белграде, где исполнял обязанности морского агента новообразованного Королевства сербов, хорватов и словенцев (будущей Югославии). Забегая чуть вперед, скажем, что в 1925–1929 гг. он жил в Париже, потом высшим монархическим советом был послан в Китай для организации борьбы с большевизмом на Дальнем Востоке, где официально работал во французской полиции и вместе с тем принимал непосредственное участие в подготовке и осуществлении террористически актов против советских граждан, в том числе работников КВЖД; подозревался в участии в вылазках на территорию Советской России; с 1949 г. – в Сан-Франциско, два года спустя его тело нашли в парке – умер, как говорится, при невыясненных обстоятельствах. Возможно, был ликвидирован, не в этом суть. Так вот, будучи в Белграде в 1920 г., он получил известие от того самого Н. А. Волкова: