Миддендорфа спасли Ваганов и два ненца.
Едва оправившись (в Коренном-Филипповском) от последствий болезни и истощения, Миддендорф пускается в обратный путь через Пясину и Туруханск к Красноярску.
18 февраля 1844 года экспедиция прибыла в Якутск. Здесь Миддендорф некоторое время изучал вечную мерзлоту в колодцах и скважинах, заложив тем самым основы мерзлотоведения.
Одновременно ученый серьезно готовился к походу к берегам Охотского моря до Шантар включительно. Маршрут этот был согласован с Академией. Но в Академии не знали, что неутомимый путешественник задумал посетить и область Нижнего Амура.
Предполагалось, что плавание по Охотскому морю вдоль побережья и к Шантарским островам он совершит на морском вельботе, который ему должны были предоставить в Охотске. Находясь в Якутске, Миддендорф запросил о вельботе Охотск, но получил «решительный отказ». Тогда он решил изменить направление маршрута и выйти к Охотску не по торной северной тропе, а южнее, к запущенному и полузаброшенному Удскому острогу. Путешественник знал, что в захудалом Удском острожке его ничем не снабдят. Приходилось везти из Якутска и снаряжение, и продукты питания, и кожи для байдары, и канаты, и якорь, и паруса на вьюках через тайгу и перевалы, как это делали охочие люди. Кроме постоянных спутников – Брандта, Ваганова и Фурмана – он включил в отряд нескольких казаков из Якутска и двух якутов. Якуты, бывалые люди, должны были помочь соорудить байдару.
До слободы Амгинской (от Якутска до Амги – 180 километров) снаряжение доставить было нетрудно. Его везли на санках, запряженных быками. Здесь Миддендорф путем закладки шурфов провел наблюдение над «всегда мерзлыми» слоями земли. Но от Амги к востоку вели лишь верховые тропы. Для каравана Миддендорфа потребовалось 72 лошади.
Из Амги караван тронулся 11 апреля 1844 года. Людей на пути встречалось мало. В основном это были якуты и тунгусы (эвенки). Миддендорф расспрашивал их о промысловых животных, охоте, таежных тропах.
Вскоре отряд вступил в страну «пушных зверей». Многие страницы «Путешествия» посвящены обитателям тайги.
Но особенно интересно описание одной из «причуд» суровой природы Восточной Якутии – «ледяной долины» Селенды. Истоки реки Селенды выступают на поверхность из-под обрывистой скалы, являясь подземным стоком озера Маркюэль. Из-под скалы вытекает до полусотни ручьев (кроме главного потока), и все они сливаются в одно русло, именуемое Селендой. Воды Селенды окружены причудливыми скалами из красного песчаника.
Следуя по течению Селенды, путешественник убедился, что река протекает уже не в цветных песчаниках, а по ледяной долине. Русло реки пролегало в сплошном слоистом льду. Прямо из ледяного поля росли большие хвойные деревья. Подобное явление, называемое в Сибири «закипанием», характерно для сибирских таежных дебрей.
1 июня 1844 года отряд Миддендорфа перевалил Становой хребет и через восемь дней подошел к острожку на реке Удь. Здесь путешественники построили байдару – деревянный остов обтянули кожей и приладили шесть пар весел и на ней спустились по реке Удь к морю. Но сразу выйти в море им не удалось – близ устья реки Охотское море оказалось (в июле!) забито льдами. В ожидании «погоды» путешественники занялись сбором зоологических коллекций.
Особое внимание Миддендорфа привлекло образование гигантских завалов плавника, наслоений песка, камней, глины, в толще которых застряли целые туши морских животных – китов и тюленей. На Охотском побережье Миддендорф смог понять, каким образом «была погребена» туша мамонта, которую ему удалось найти на Таймыре. В своей книге он превосходно описал грандиозную созидательно-разрушительную работу морского прибоя.
Благодаря его наблюдениям существенно пополнились и сведения о климате Приохотья. В академических материалах, связанных с организацией экспедиции, особо указывалось на важность собирания сведений о климатических особенностях побережья Охотского моря, так как таких сведений в то время не было.
Лишь 4 августа путешественники смогли добраться до острова Большой Шантар, где пробыли целую неделю. Миддендорф достиг предельного пункта своего путешествия – Охотского побережья и Шантарских островов. Отсюда он должен был пуститься в обратный путь через Якутск в столицу. Но Миддендорф поступил иначе. Все собранные им коллекции – геологические и зоологические, гербарии, путевые записи – он отправил в Якутск с Брандтом, Фурманом и двумя якутами для дальнейшей пересылки в Академию наук в Петербург. Сам же с «неразлучным своим спутником» геодезистом Вагановым избрал для возвращения на запад иной, неизведанный путь.
Миддендорф и Ваганов смастерили маленький ботик из ивовых прутьев и запасной воловьей кожи. Ученый называл это крохотное суденышко «ореховой скорлупой». В этой «скорлупе» они и двинулись по Охотскому морю.
Путешественники плыли вдоль берега, к югу, делая мензульные и глазомерные съемки, собирая коллекции. Высаживаясь на берег, они уходили в глубь тайги, охотились, пополняя свои зоологические сборы.
1 сентября 1844 года Миддендорф и Ваганов находились близ устья Тугура. Миддендорф вновь чувствовал себя этнографом, лингвистом, антропологом. Путешественники общались с эвенками, якутами, гиляками (нивхами).
На Тугуре землепроходцев поджидали эвенки-оленеводы. Вместе с ними они и выступили в зимний поход на запад. Путешественники ехали верхом на оленях. Маршрут оленного каравана шел по Тугуру, Немилену, Керби через Буреинский хребет в долину Буреи. Отсюда по ее притоку Нимани и далее по Кебели Миддендорф и Ваганов добрались до урочища Инкань – места традиционной ярмарки жителей окружающих областей. С севера сюда приезжали якуты и эвенки, с юга – дауры. В Инкане путешественников ждали «подставные олени».
От Инканского урочища в течение трех недель они шли до Зеи. 12 января 1845 года караван спустился на «полотно самого Амура». Отсюда, уже на лошадях, Миддендорф и Ваганов добрались до Стрелки, расположенной на слиянии Аргуни и Шилки. Весь этот путь был отражен в картах атласа, приложенного к «Сибирскому путешествию» Миддендорфа.
В пути от Охотского побережья к Амуру Миддендорф и Ваганов с особой тщательностью заносили в свои путевые записи названия многочисленных рек, речек и ручьев, считая, что для практических целей это имеет наибольшее значение. Долины этих водных потоков служили единственными путями сообщения. Они вели к перевалам и заповедным местам промысла для местных кочевников.
Каков же итог этого нелегкого путешествия? Сам Миддендорф пишет об этом так: «Тщательно занося на бумагу наш маршрут и проверяя, сколько было возможно критически, множество показаний на мои расспросы, я успел составить картину Амурского края, которая бросила новый свет на эту страну». Составлена была и первая карта края под названием «Первый опыт гидрографической карты Станового хребта с его отрогами».
Сибирское путешествие Миддендорфа длилось 841 день. За это время он и его спутники прошли – на лошадях, на собаках, на оленях (в упряжке и верхом), на лодках и пешком – около 30 тысяч километров. Непременный секретарь Академии наук П.Н. Фус, оценивая успех Сибирской экспедиции, сказал, что Миддендорф возвратился из Сибири в столицу «в ореоле славы». Материалы его исследований внесли невиданное оживление в научную жизнь Петербурга.
Сам он принимал живейшее участие в подготовке первых экспедиций Русского географического общества на Северный Урал (1847) и в проектировавшейся экспедиции на Камчатку. Составленные Миддендорфом инструкции (на основе его богатейшего личного опыта) были широко использованы и для многих дальнейших экспедиций.
В 60-х и 70-х годах Миддендорф совершил несколько научных поездок и плаваний. В 1867 году он плавал по Черному, Средиземному морям, Атлантическому океану до Азорских островов и островов Зеленого мыса. В 1870 году – до Исландии и по Баренцеву морю до Новой Земли. Наблюдения, проведенные Миддендорфом в Баренцевом море, утвердили в науке гипотезу Петермана о наличии на севере теплого течения, которое Миддендорф назвал Нордкапским. Это было крупное открытие в области гидрографии северных морей.
Почетный академик Миддендорф (это звание было присвоено ему в 1865 году) совершал и далекие сухопутные экскурсии – поездки в Барабинскую степь (1869) и Фергану (1878). Последней экспедицией, которой руководил Миддендорф, была экспедиция 1883 года в районы северных губерний: Пермской, Вятской, Архангельской, Вологодской, Ярославской, Костромской и Владимирской.
В 1888 году Миддендорфу была присуждена высшая награда зоологов в России – золотая медаль Бэра.
Скончался Миддендорф в конце января 1894 года.
Он должен стоять первым в плеяде славных русских путешественников XIX века – Семенова-Тян-Шанского, Северцова, Федченко, Миклухо-Маклая, Пржевальского. Миддендорф не только принадлежал к числу выдающихся путешественников. Он был и ученым больших масштабов, основоположником ряда научных дисциплин (мерзлотоведения, зоогеографии), крупнейшим сибиреведом и одним из пионеров туркестановедения.
Эдуард Джон Эйр(1815–1901)
Английский исследователь Австралии. Свои путешествия в глубь континента начал с 1873 года. Открыл хребет Флиндерс, озеро Торренс, озеро Эйр; в 1840–1841 годах пытался разведать дорогу из Аделаиды в Перт (на западном побережье континента), с большими трудностями дошел до Олбани в бухте Кинг-Джордж, в целом выполнив поставленную задачу.
После основания Аделаиды в Южную Австралию хлынули переселенцы из Нового Южного Уэльса и английские эмигранты.
К 1840 году в Южной Австралии осело уже более десяти тысяч колонистов. Еще не обследованные земли стали объектом безудержной спекуляции. Удачливые дельцы скупили свыше 100 тысяч гектар земли, неимущие же переселенцы остались на мели. Начались лихорадочные поиски новых земель, в которых деятельное участие принял овцевод Эдуард Джон Эйр.
Эйр родился в Англии в семье священника. В 1832 году он эмигрировал в Австралию, где занялся разведением овец. Сперва он перегонял скот из Нового Южного Уэльса в Порт-Филлип, а в 1838 году переехал в Южную Австралию. В 250 километрах к северу от Аделаиды он основал большую овцеводческую ферму, которая стала опорной базой для его первых рекогносцировок во внутренние области Южной Австралии. В 1839 году он открыл реку Браутон, впадающую в залив Спенсер, и к северу от нее – невысокий хребет Флиндерс. Эта горная гряда протягивается с юга на север. С одной из ее вершин, позже получившей название Маунт-Эйр, Эдуард далеко на западе увидел очень большое озеро Торренс.