Так было совершено великое дело отмены крепостного права. Давая оценку крестьянской реформе, следует помнить, что она была тем, чем только могла быть в то время, то есть компромиссом между двумя основными классами русского общества: дворянами и крестьянами. В результате нее крестьяне получили гораздо больше того, что хотела им дать подавляющая масса крепостников-помещиков, но намного меньше того, чего они сами от нее ожидали после стольких лет разговоров. Если вспомнить, что в числе поданных в 1859 г. губернскими комитетами проектов реформы едва ли не треть представляли такие, в которых вовсе отвергалось освобождение крестьян, а в трети других предлагалось освободить крестьян без земли, если добавить к этому, что члены редакционной комиссии (которые все, кстати, были дворянами) не включили в окончательный вариант закона множество полуфеодальных пут, которыми помещики хотели связать по рукам и ногам своих бывших крепостных, то нельзя не признать, что закон 19 февраля 1861 г. имел колоссальное прогрессивное значение и был, по словам Ключевского, одним из важнейших актов русской истории. И поистине личная заслуга Александра в этом была огромной. Его следует признать главным двигателем реформы, ибо он начал ее в одиночку, еще не имея помощников в правительстве и семье, и завершил ее, несмотря на упорное сопротивление помещиков и высших чиновников. Он вложил в это дело много своих сил, лично разъезжая по губерниям и стараясь смягчить ожесточение помещиков: убеждал, уговаривал, стыдил. В конце концов он покрыл своим авторитетом наиболее либеральный из возможных в то время вариантов освобождения (с землей за выкуп).
Но с другой стороны, материальное положение, в которое попали крестьяне после освобождения, настолько не соответствовало их реальным нуждам, что многие из них через несколько лет поставлены были на грань полной нищеты. Императору хорошо известно было, что крестьяне недовольны уменьшением наделов, высокими повинностями и выкупными платежами, но он не считал возможным уступить в этом вопросе. Выступая 15 августа 1861 г. в Полтаве перед крестьянскими старостами, Александр категорически заявил: «Ко мне доходят слухи, что вы ищете другой воли. Никакой другой воли не будет, как та, которую я вам дал. Исполняйте, чего требует закон и Положение. Трудитесь и работайте. Будьте послушны властям и помещикам». Этому мнению он остался верен до конца жизни.
Освобождение крестьян существенно изменило все основы русского государственного и общественного быта. Оно создало в центральных и южных областях России новый многолюдный общественный класс. Прежде для управления им довольствовались помещичьей властью. Теперь же управлять крестьянами должно было государство. Старые екатерининские учреждения, устанавливавшие в уездах дворянское самоуправление, уже не годились для нового разносословного уездного населения. Надобно было создавать заново местную администрацию и суд. Отмена крепостного права, таким образом, неизбежно вела к другим преобразованиям. В первой половине 1860-х гг. последовательно проводятся университетская реформа, реформа местного самоуправления, создается новый всесословный суд и смягчается цензурный контроль. При всей ограниченности и незавершенности проведенных реформ, они имели для России огромное прогрессивное значение. Многие путы, связывавшие развитие страны, были устранены. В этом заключался залог промышленных успехов России. Серьезным стимулом экономической жизни при Александре сделалось строительство железных дорог, всячески поощряемое правительством. В скором времени построено было около 20 тыс. верст железнодорожных путей. Это оказало влияние на развитие промышленности и торговли. Товарооборот с сопредельными странами вырос в десять раз. Заметно умножилось число торговых и промышленных предприятий, фабрик и заводов. Появились и кредитные учреждения – банки, во главе которых стал с 1860 г. Государственный банк. Россия начала постепенно терять характер патриархального земледельческого государства.
Но прошло много лет, прежде чем русское общество осознало правильность выбранного курса. Александру пришлось сполна испить горечь разочарования, знакомую многим великим реформаторам. Вместо благодарности, которую он, может быть, ожидал услышать от своих подданных, император подвергся суровой критике. Одни упрекали его за то, что в своих преобразованиях он переступил черту дозволенного и встал на путь гибельный для России, другие, напротив, считали, что государь слишком медлит с введением новых институтов и что даже в реформах своих он более реакционер, чем либерал. Собственно, правы были и те и другие. Общественный и государственный порядок в николаевской России поддерживался за счет военной силы, неприкрытого национального угнетения и жестокой цензуры. Как только режим был смягчен, Россию стали волновать национальные восстания и революционное брожение. Новые идеи, проникая во все слои общества, постепенно разъедали верноподданнические чувства. Уже с 1862 г. появляются революционные прокламации, призывающие к свержению самодержавия и уравнительному разделу земли. Власть и общество впервые почувствовали себя противопоставленными друг другу.
Вместе с тем оживилось национально-освободительное движение на северо-западной окраине России. Лишь только установленные Николаем I в Царстве Польском порядки были немного смягчены Александром, как началось сильное патриотическое движение за независимость Польши. Все попытки найти компромисс, удовлетворив наиболее скромные требования оппозиции, не дали результатов, уступки расценивались как свидетельство слабости властей, каковой следует воспользоваться. В январе 1863 г. подпольное движение перешло в вооруженное восстание, начавшееся нападением повстанцев на солдат ряда гарнизонов. Исчерпав все возможности переговоров, Александр в конце концов решился на жесткие меры. Летом 1863 г. он отозвал из Польши великого князя Константина, а генерал-губернатором в северо-западные губернии отправил Муравьева, известного своими склонностями к крутым мерам. Применение против повстанцев огромной регулярной армии, смертные приговоры для лиц, причастных к убийствам, – все это позволило довольно быстро стабилизировать положение на западной окраине России.
С 1865 г. в Александре замечается утомление, даже некоторая апатия. Преобразовательная деятельность ослабевает, и хотя начатые реформы продолжают неуклонно воплощаться в жизнь, новые начинания становятся редкостью. Немалую роль сыграли тут и личные несчастья, и покушения на жизнь государя, следовавшие одно за другим со страшной методичностью. Первое из них произошло 4 апреля 1866 г. Закончив обычную прогулку по Летнему саду, Александр вышел за ворота, чтобы сесть в коляску. Неожиданно к нему подошел молодой человек, выхватил револьвер и направил прямо в грудь. Нападение было столь неожиданным, что должно было окончиться трагически, но стоявший неподалеку картузник Осип Комиссаров успел ударить убийцу по руке. Пуля пролетела мимо. Жандармы схватили покушавшегося. Вскоре выяснилось, что революционера звали Дмитрий Каракозов. Он был повешен 3 сентября на Смоленском поле.
Покушение такого рода было первым в русской истории и поэтому произвело на всех современников огромное впечатление. Не менее сильно подействовало оно на императора. Действительно – после явного успеха реформ (в которые за десять лет до того мало кто смел поверить) вдруг оказаться с глазу на глаз с такой нетерпимостью, агрессивностью и непониманием было отменно тяжело. Покушение 4 апреля знаменовало собой определенную перемену и в самом императоре, и в его политике. Александр вдруг как бы сразу выдохся и устал. С этого времени берет начало «охранительный» период его царствования, когда он более озабочен был не столько новыми реформами, сколько сохранением достигнутого положения.
Между тем покушения на Александра делались все более дерзкими. Очередная попытка убить его была 20 апреля 1879 г. В десятом часу утра государь совершал свою обычную прогулку: он шел по Миллионной, Зимней канавке и Мойке, а потом повернул на площадь Гвардейского штаба. Здесь навстречу ему попался высокий молодой человек в чиновничьей фуражке. Разминувшись с ним, Александр обернулся и увидел в руках незнакомца револьвер. Мгновенно сообразив в чем дело, он бросился бежать зигзагами в сторону Певческого моста. Убийца кинулся следом, стреляя на ходу. Прежде чем его схватили, он успел выстрелить пять раз, но не попал ни одного. Террористом оказался бывший студент Петербургского университета 33-летний Александр Соловьев. Спустя короткое время Верховный суд приговорил его к смерти. Он был повешен 28 мая. Хотя Соловьев принадлежал к подпольному социалистическому кружку, покушение было его личным делом. Но в августе смертный приговор императору вынес Исполнительный комитет «Народной воли». С этого момента охота за Александром приняла более жесткие формы.
В декабре 1879 г. террористы устроили взрыв на пути следования царского поезда из Ливадии в Москву. По ошибке они подорвали бомбу не под императорским поездом, а под тем, на котором следовала царская свита. Сам Александр остался невредим, но понимал, что с каждым новым покушением шансы на спасение становятся все меньше. Ввиду значительного пространства, занимаемого Петербургом, полиция не могла гарантировать безопасности всем членам императорской семьи за пределами их дворцов. Великие князья просили государя переселиться в Гатчину, но Александр наотрез отказался покинуть столицу, изменить маршруты своих ежедневных прогулок и отменить воскресные парады войск гвардии.
Дальнейшие события показали, что и во дворце император уже не мог чувствовать себя в безопасности. 5 февраля 1880 г. в шесть с половиной часов вечера, когда Александр, окруженный семьей, беседовал в своих апартаментах с приехавшим в Петербург братом императрицы, принцем Александром Гессенским и его сыном Александром Болгарским, раздался страшный удар: дрогнули стены, потухли огни, дворец наполнил горький и душный запах. Что же произошло? Несколько пудов динамита были взорваны под помещением главного караула, где было убито восемь солдат и сорок пять ранено. Террористы надеялись, что взрыв разрушит царскую столовую, где как раз в это время должен был обедать император со своими родственниками. К досаде революционеров, он опоздал к обеду на полчаса. Впрочем, взрыв все р