Его периферийные колонны были высотой около 13 м (40 футов), расположенные двойными рядами, которые образовывали широкий церемониальный проход вокруг целлы, где размещалось культовое изображение богини.
Согласно Плинию, тридцать шесть из этих колонн были украшены рельефной резьбой. Новая культовая статуя из черного дерева или почерневшего виноградного дерева была вырезана Эндоем. Римлянин Муциан считал, что культовое изображение «Эндойоса» было чрезвычайно древним. Имя Эндоя встречается в аттических надписях конца VII века до н. э. Павсаний отмечает работы, приписываемые ему Эндою. Сами эфесяне времен римского времени поддерживали традицию, согласно которой переделанный образ был создан конкретным скульптором.
Найскос Артемисиона для размещения статуи был возведен к востоку от алтаря под открытым небом.
После того как некий Герострат сжег храм, граждане воздвигли новый, более красивый, собрав для этого женские украшения, пожертвовав свое собственное имущество и продав колонны прежнего храма.
«Жрецами при храме были евнухи, которые назывались мегабизами. Эфесцы постоянно приглашали из других мест некоторых лиц, достойных занимать эту высокую должность, и оказывали им великий почет; вместе с ними должны были быть жрицами девушки», – пишет Страбон. Слово «евнух» эллинское, соответствует персидскому термину «багой», что обозначает хранитель кровати.
В связи с тем, что, согласно мифам, Артемида принимает у своей матери роды брата Аполлона, будучи сама трёх дней от роду, она становится богиней-покровительницей родов. Служительниц берёт она в девятилетнем возрасте, готовя из них свою свиту убийц.
Почитавшееся изваяние Артемиды являло ее не в классическом для поздней Эллады облике. Оно было вырезано из дерева.
Различные источники называют пошедшее на ее изготовление дерево буком, кедром, вязом, черным деревом, виноградной лозой.
Нижняя часть статуи имела вид гермы, заканчивающейся ногами. Женский торс имел множество грудей, как у Великой кормилицы, – изображения на монетах показывают женщину именно такой, голова увенчана высокой тиарой, а обе руки покоятся на витых колоннах.
Сейчас многогрудость богини Артемиды ставится под сомнение, ссылаясь на то, что этого не было в описании античных авторов, а появилось только у христианских писателей III–IV веков. Считается, что за многогрудость они приняли ритуальные подношения богине из янтаря, которые были обнаружены при археологических раскопках.
Богине служили девы и жрецы-евнухи, называвшиеся мегабизами. Слово это часто фигурирует у Геродота в качестве имени собственного у персов, что свидетельствует в том числе, по мнению Плутарха, о сильном местном персидском влиянии. По-видимому, последние были теми самыми эссенами, которые, по свидетельству Павсания, служили при храме один год и были обязаны соблюдать строгое целомудрие, а также аскетические условия питания и очищения. Древние комментаторы толковали слово «эссены» как «басилеи», так как жрецы и жрицы многих святилищ носили наименование пчел, а улей, по древним поверьям, возглавлялся басилеем.
Евнухи использовались также в роли храмовых рабов при святилищах Кибелы и Артемиды в Сардах и Эфесе. Угрожая кастрировать ионийских мальчиков, перед морским сражением у острова Лада персы пытались склонить на свою сторону ионийцев, а, победив, привели угрозы в исполнение.
На востоке среди мидийцев, ахеменидов и других дахских народов кастрация осуществлялась из соображений сладострастия; подобная практика была эллинам неизвестна, но о мидянах Клеарх сообщает, что «в целях возбуждения похоти они оскопляют тех, что живут рядом с ними». Такие мальчики использовались для наслаждений не эллинами, а персами.
Позднее обычай был заимствован римлянами.
Павсаний сравнивал образ жизни ессеев с тем, который вели служители Артемиды Гимнии в аркадийских Орхоменах. Интересно упомянуть секту ессеев, известную своим аскетизмом.
Связанные с ними девы проходили три этапа: послушница, жрица, старшая жрица. Срок их службы не назван. Мегабизы удостаивались высших возможных почестей, как и галлы в Пессинунте.
Эта увенчанная тиарой многогрудая богиня, которой в ее святилище служили мегабизы, возможно, представляет собой форму Кибелы. Павсаний считал, что святилище было основано доионийским населением региона, то есть лелегами и лидийцами, среди которых последние были более многочисленными.
Тогда следует предположить, что здесь мы имеем дело с почитанием Лидийской Матери. Имя Артемида, под которым фигурирует эта богиня, означает лишь то, что эллинские колонисты приспособили к себе обнаруженный здесь культ.
Лидийская Матерь, вне сомнения, была идентична фригийской Magna Mater. И все же эфесская богиня, Матерь, скрывающаяся под именем Артемиды, не эквивалентна в своем культе ни Кибеле, какой мы знаем ее – в бетилическом образе или в облике матроны, – ни эллинской Артемиде. Толкователь снов Артемидор усматривает особую святость в неком типе богини, который он связывает с Артемидой Эфесской, Артемидой Пергамской и богиней, названной ликийцами Элевтерой. Невольно хочется приписать таинственным лелегам различия, позволяющие видеть в Эфесии и обеих других богинях нечто отличное от Кибелы.
Изредка кастрации подвергали женщин с тем, чтобы сделать их бесплодными. Так, в своей «Истории Лидии» Ксанф говорил о том, что «лидийский правитель Адрамитт был первым, кто приказал кастрировать женщин, дабы использовать их вместо евнухов-мужчин».
Павсаний сообщает нам о лелегах, населявших Эфес, только то, что они представляли собой ответвление карийцев. По словам Геродота, этот народ в древние времена населял острова Эгейского моря и подчинялся критскому Миносу. Его изгнали из родного дома дорийцы и ионяне, после чего лелеги нашли себе убежище в Карии и назвались карийцами.
Александр Македонии родился в шестой день месяца гекатомбеона, который у македонян называется «лой», в тот самый день, когда был сожжен храм Артемиды Эфесской Геростратом.
Официальная версия гласит, что Герострат поджёг храм Артемиды, чтобы прославиться. Правда, греческий историк Феопомп утверждал, что признание это Герострат дал под пытками.
По этому поводу Гегесий из Магнесии произнес следующее:
«Нет ничего удивительного в том, что храм Артемиды сгорел: ведь богиня была в это время занята, помогая Александру появиться на свет».
Находившиеся в Эфесе маги считали несчастье, приключившееся с храмом, предвестием новых бед; они бегали по городу, били себя по лицу и кричали, что этот день породил горе и великое бедствие для Азии.
Филипп, который только что завоевал Потидею, одновременно получив три известия: во-первых, что Парменион в большой битве победил иллирийцев, во-вторых, что принадлежавшая ему скаковая лошадь одержала победу на Олимпийских играх, и, наконец, третье – о рождении Александра, был сильно обрадован. А предсказатели умножили его радость, объявив, что сын, рождение которого совпало с тремя победами, будет непобедим.
На месте сгоревшего храма Артемиды уже воздвигли новый храм.
Войска Александра и македонцы вступили на землю Ионии в 333 году до н. э., когда работы по отделке храма были далеки от завершения. Молодой полководец очистил Малую Азию от персов. Желая засвидетельствовать почтение святилищу, как полагалось в его время, а теперь, как считается: заработать политический капитал, Александр предложил покрыть все расходы на строительство – прошлое, настоящее и будущее, – заметив при том, что хотел бы видеть свое имя в посвятительной надписи.
Эфесцы отказали македонцу. И дальше следует красивая легенда:
Это уже был не тот Эфес, который до этого радостно приветствовал войска Пармениона и Аттала. Те были вырезаны ахеменидами за промакедонские настроения. Нынешние отцы города оказались в трудном положении: они не совсем верили в будущую победу македонцев, ожидая возвращения ахеменидов. Но всё же те были далеко, а Александр вот он, рядом, с фалангами. Кроме того, городская казна пуста, женщины отвыкли от украшений, мужчины забыли о серебряных тарелках, по бедности проданных соседям. Советники совещались даже по ночам, споря о том, что дороже – расположение македонца или честь города.
Свидетельством этому являются изданные тогда постановления. По словам Артемидора, сподвижника и историографа Александра, Тимей из Тавромения, не зная об этих постановлениях и будучи завистливым и доносчиком (отчего его и прозвали Эпитимеем – «Клеветник», «Хулитель»), утверждает, что эфесцы отстроили храм на средства, отданные им персами на хранение.
Александр, продолжает Артемидор, обещал эфесцам уплатить все бывшие и будущие издержки с тем условием, чтобы в посвятительной надписи значилось его имя, но они не согласились; тем более они не захотели бы прославиться святотатством или ограблением храма. И Артемидор с похвалой отзывается об эфесце, который сказал Александру, что не подобает богу воздвигать храмы богам.
Великий полководец оскорбился, хотя никак этого не проявил. Чтобы смягчить ситуацию, власти заказали Апеллесу портрет Александра. Картину предполагалось повесить в храме, поэтому художник сделал великого полководца похожим на Зевса, написав полуобнаженным, в лавровом венке и с молнией в руке.
Многогрудая Артемида Эфесская. I век н. э.
Картина получилась превосходной. Заказчиков изумило совершенство письма и особенно оптический эффект: рука с молнией будто выступала из картины. Он же расписал стены храма и предоставил другие свои работы.
Апеллес получил за эту работу 25 золотых талантов – такого гонорара ни до, ни после него не удостаивался ни один эллинский художник.
После окончания постройки храма, который, как говорит Артемидор, был созданием Хирократа, большинство прочих посвятительных даров для украшения его было получено от местных художников в силу уважения их к святыне, тогда как алтарь, можно сказать, почти целиком был уставлен произведениями Праксителя. Который, к слову сказать, бежал из Эфеса при приходе туда македонцев.