– Я хочу работать. Я готова работать, – Мериголд замолчала. – А ты хочешь пойти в колледж?
– Да. Хочу… – он смущенно запнулся.
Мериголд наклонилась к нему, повторяя его движение.
И вдруг Норт выпалил, указывая на свою футболку:
– Я знаю, что это умирающее искусство и все такое, но я хочу изучать это дело. Я хочу работать на радио.
В голове Мериголд прозвучала сирена, на всю мощность.
– Мне как-то сказали, что у меня подходящий голос для радио, – продолжал он. – И с тех пор я никак не могу выбросить эту мысль из головы. Я люблю радио. И подкасты[17]. Слушаю This American Life, WTF и Radiolab целыми днями во время работы, как одержимый.
– У тебя и правда хороший голос. У тебя замечательный голос.
Норт, похоже, немного оторопел от ее напора, но обратного пути уже не было.
– Я должна кое в чем признаться, – сказала Мериголд и на одном дыхании выложила историю о том, как весь этот вечер оказался завязан на его голосе.
Норт замер.
– И ты, наверное, теперь в ужасе, мне очень стыдно. Все, умолкаю, – наконец сказала она. И умираю.
Повисла долгая, мучительная пауза. А потом напряженное лицо Норта наконец расслабилось.
– Во-первых, – произнес он так же спокойно и насмешливо, как и все, что говорил раньше, – мне льстит, что ты пришла в лавку ради меня, а не в поисках ели. Это наглядно демонстрирует твой прекрасный вкус.
Уголки губ Мериголд слегка дернулись.
– Я пришла ради твоего голоса.
– Во-вторых, поверить не могу, что тебе понадобился целый месяц, – я уж молчу о том, что мне пришлось буквально ворваться в твою квартиру, – чтобы все-таки задать мне этот вопрос. Который, кстати, ты до сих пор так и не высказала в виде просьбы. А я не могу дать ответ, пока ты этого не сделаешь.
Мериголд откинулась на спинку стула, скрестив руки на груди.
Норт усмехнулся.
– Очевидно, моя работа на сегодня закончена. Так что я могу сидеть тут столько, сколько понадобится.
– Норт, – процедила Мериголд сквозь стиснутые зубы, – не соблаговолишь ли ты предоставить свой голос для моего нового видео?
– Все зависит от того… – Норт закинул руки за голову, – сколько мне за это заплатят.
Эти слова поразили Мериголд в самое сердце. Невероятно, но она даже не подумала о том, чтобы заплатить ему. Ее друзья и коллеги всегда делали это бесплатно. Но, конечно же, Норту надо будет заплатить. Разумеется.
– Мериголд, – произнес он после того, как пауза затянулась секунд на двадцать, – я пошутил.
– Что?
– Это была шутка. Конечно, я согласен. Звучит классно.
– Я могла бы заплатить тебе продуктами, – сказала она быстро. – Из ресторана.
Норт уставился на нее.
– Знаешь, что в сегодняшнем вечере самое странное? Почему этот вечер выдался невероятно странным?
– Почему же?
– Потому что ты так и не догадалась, что я готов сделать все что угодно, все, – он очертил рукой круг, – только чтобы побыть с тобой. И не нужно мне платить.
У Мериголд сердце ушло в пятки. Прошел почти год с того момента, как она в последний раз оказалась в подобной ситуации. С парнем. С красивым парнем. Все мысли вдруг разом вылетели из головы.
Норт толкнул ботинком ее туфлю.
Ее нога задрожала.
Стук в дверь вырвал Мериголд из оцепенения.
– Потише там! Тут некоторые спать пытаются!
– О, господи, – вздохнул Норт. – Когда же она уймется?
– Никогда.
Мериголд встала и поплелась к двери.
– Мы ведь сейчас вели себя тише всего с момента моего прихода.
– Она стучит, даже когда мы с мамой спим. Она нас будит.
Открыв дверь, Мериголд изобразила фальшивую улыбку.
– Мисс Агриппа. Чем могу помочь?
– Уже полночь. Я не могу спать в таком шуме… – мисс Агриппа вдруг замолчала. – О, боже! Вас грабят!
– Нет! – Мериголд сделала шаг вперед.
Мисс Агриппа отскочила назад. Одну руку она прижимала к груди, дрожа от страха, а другой указывала на Норта.
– Мужчина! У тебя в квартире незнакомый мужчина!
– Это мой друг, – наконец совладала с голосом Мериголд. – Продавец из лавки елей по соседству. Вы же видели его раньше, верно? Он помогал мне убираться. Хорошо вышло, не так ли?
– Позвонить в полицию? – прошептала мисс Агриппа. – Ты в опасности?
– Все хорошо, честно-честно. Это Норт. Он мой друг.
Норт помахал рукой. Выражение лица мисс Агриппы изменилось.
– А твоя мама знает, что он здесь?
– Конечно, знает, – отчеканила Мериголд. Вот тут, пожалуй, лучше соврать. – Спокойной ночи, мисс Агриппа.
– Он скоро уйдет? Вы так шумели сегодня…
– Да, мисс Агриппа. Извините, что потревожили.
Мериголд хотела захлопнуть перед ней дверь, но соседка задержалась, пристально глядя на девушку. На улице стало прохладней, посвежело. Казалось, вот-вот… выпадет снег. Наконец, мисс Агриппа отступила и зашагала вниз по лестнице. Мериголд выдохнула.
– Привет, друг, – произнес Норт прямо у нее над ухом.
Мериголд вздрогнула.
И тогда она решилась: толкнула его плечом в грудь, легонько. Норт, похоже, обрадовался.
– Это же… – он принюхался, – снег. Пахнет снегом.
– Я тоже так подумала.
В этих краях снег шел не так часто, а если и выпадал, то обычно после Нового года. Пока что был только один короткий снегопад, еще в ноябре. Снежинки ложились на землю и сразу таяли.
– Люблю снег, – хором сказали Мериголд и Норт.
Посмотрели друг на друга и улыбнулись.
– Надеюсь, снег все-таки будет, – добавила Мериголд.
– Знаешь, я всегда думал, что нам повезло со снегом. Он идет здесь нечасто, и это делает его особенным.
– То же самое можно сказать и о многом другом.
– Верно.
Норт взглянул на нее, и его улыбка стала шире.
Мериголд чувствовала то же самое. Исключительность, своеобразие Норта. И этого вечера. Ей хотелось, чтобы он длился вечно.
– О нет! – среди приятных мыслей вдруг возникла одна тревожная. Она втолкнула Норта обратно в квартиру. – Моя мама! Если пойдет снег, она закроет ресторан раньше.
Окинув взглядом лежащие в коридоре вещи и ель, они поспешили вернуться к работе. Очень быстро – быстрее, чем Мериголд могла себе представить, – они аккуратно расставили все в гостиной, возле самой длинной стены.
Осталась только ель.
Норт внес ее в квартиру на руках, как жених невесту, и гордо водрузил напротив стеклянной двери. Когда он закрепил дерево на подставке, Мериголд собрала пылесосом осыпавшиеся иголки. Затем снова быстро подмела в спальнях, пока Норт расставлял оставшуюся мебель – диван, кофейный столик, марокканский столик и стеклянную лампу – на свободном месте.
Мериголд почти закончила уборку, когда вдруг обнаружила в углу собственной спальни это. Коробки Fisher-Price.
Она внесла их в гостиную торжественно, будто реликвии.
– Смотри, – сказала она.
Норт включил лампу, и Мериголд подпрыгнула от радости. Уголок, который он создал на ее любимом ковре с узором в цветочек, выглядел теплым, удобным и манящим. Норт даже нашел радужный шерстяной плед, в который они с родителями кутались, когда смотрели телевизор, и накрыл им спинку дивана.
Выглядело идеально. Все выглядело идеально.
– Ну, тут не особо… – начал он.
– Нет. Особо, – оборвала его Мериголд. Это, наверное, был самый лучший подарок, который она когда-либо получала. На глаза навернулись слезы. – Спасибо тебе.
Норт улыбнулся.
– Иди сюда. Давай нарядим твою елку.
Мериголд засмеялась, вытирая глаза рукавом свитера.
– О, так теперь это моя елка? Я ее заслужила?
Норт сделал вид, что пришел в ужас из-за своей «оговорки». Мериголд снова рассмеялась. Когда она открыла первую коробку, то счастье наполнило ее до краев. В коробке было полно аккуратно связанных гирлянд из белых и голубых лампочек.
Норт заглянул ей через плечо.
– Ого! Подумать только!
– Что?
Норт смутился, будто Мериголд поймала его на чем-то, но честно ответил:
– Я удивился тому, насколько аккуратно сложены эти гирлянды. Они ведь вечно спутываются в один жуткий клубок. Но это… самая аккуратная вещь, которую я видел во всей твоей квартире.
– Когда мы складывали их два года назад, – ответила Мериголд, – наша жизнь была совсем другой.
Норт взял связку бледно-голубых огоньков и начал их раскручивать.
– Можно много сказать о человеке по обстановке, которая его окружает.
– Если это так, – задумчиво произнесла Мериголд, – то моя жизнь теперь выглядит намного лучше.
– Но чувствуешь ли ты, что она стала хоть немного лучше?
Мериголд встретилась с ним взглядом. И улыбнулась.
– Несомненно.
Они украсили елку гирляндами. Множеством гирлянд. Мериголд захотела развесить все гирлянды, и когда они закончили, елка засияла как маяк, восхитительно ярко.
Норт открыл вторую коробку и вытащил сосновую шишку на белом бантике. Он удивленно поднял бровь.
– Ты не найдешь там никаких Санта-Клаусов или ангелов, – сказала Мериголд. – Это же научный дом, помнишь?
Он рассмеялся.
Каждая игрушка была завернута в папиросную бумагу. Они аккуратно разворачивали их одну за другой: красные птички-кардиналы, пятнистые олени, черные медведи. Солнце, месяц и звезды. Яблоки, жемчужины, груши и розы. И снежинки. Много-много серебристых снежинок.
– А ты знала, – спросил Норт, вешая на елку голубую сойку, – что настоящие ели намного полезнее для окружающей среды, чем искусственные? Многие люди думают, что искусственные лучше, потому что настоящую нужно выбрасывать каждый год. Но настоящие деревья синтезируют кислород и, пока растут, создают среду обитания для птиц и животных. А потом, когда засыхают, их можно использовать как перегной для удобрения почвы. А пластиковые просто… гниют на свалках. И разлагаются