И Нерей рассказал, что Антей крупнее самого Геракла раз в десять, что по воле богов ему надлежало никого не пропускать к Атланту и его садам и что каждого встречного он заставлял бороться с ним не на жизнь, а на смерть. Одолеть его было невозможно, и не только потому, что ростом он превосходил самые высокие деревья. Громадную силу ему придавала его мать Земля, и, если Антей чувствовал, что слабеет, он прочнее упирался ногами в почву – и мускулам его возвращалась прежняя мощь.
Никого из побеждённых cуровый Антей не оставлял в живых, а их скелетами он украшал храм своего отца Посейдона. С ним-то и нужно было сразиться нашему герою.
Но за то время, пока он шёл по пути, указанному ему Нереем, в голове его созрела мысль, как справиться с непобедимым гигантом.
И вот в горячих песках позади Ливийской пустыни состоялась их встреча.
Антей в самом деле был устрашающе огромен. Громовым голосом он потребовал пришельца остановиться и либо повернуть назад, либо померяться с ним силой.
Схватка была долгой и изматывающей. Но Гераклу этого и нужно было – он хотел измотать соперника. И, когда ему показалось, что это удаётся, он собрал все свои силы, покрепче упёрся ногами в песок – и поднял Антея в воздух.
Могучий великан, оторванный от источника своей силы, вдруг ослабел и поник в руках Геракла. Он потянулся было вниз, к земле, но хитрый соперник держал его на весу и не отпускал до тех пор, пока последние силы не покинули могучее тело Антея…
Но Гераклу не хотелось убивать честного стражника.
– Если ты дашь мне пройти дальше, я отпущу тебя, Антей, – сказал он.
– Я бы рад это сделать, – с горечью ответил Антей, – но нарушить волю богов я не могу.
И Гераклу ничего не оставалось, как ещё крепче стиснуть объятия. А когда Антей перестал дышать, он опустил безжизненное тело на землю и продолжил свой путь, который был ещё не близок.
Но вот и он закончился, когда Геракл вступил в прохладу Атлантовых садов.
Добросердечные сёстры Геспериды встретили его приветливо, зато против сторожевого дракона пришлось снова пустить в ход отравленные стрелы. Когда смертельный яд усыпил Ладона, Геракл рассказал дочерям Атланта о цели своего прихода. Те готовы были отдать ему яблоки, но коснуться их мог только сам Атлант. Они проводили гостя к отцу, и уже ко всему привыкший Геракл всё же был потрясён видом титана, подпирающего плечами необъятную твердь небесного свода.
Атлант тоже был не прочь выполнить просьбу пришельца, но ведь он ни на мгновенье не мог оставить свою ношу! И тогда Геракл предложил:
– О великий Атлант! Если ты доверишь, я готов на некоторое время заменить тебя. А когда ты сорвёшь и принесёшь яблоки, я с благодарностью верну тебе твой нелёгкий груз.
Несказанно обрадованный возможности немного передохнуть, великан согласился и осторожно переложил край неба на подставленную спину гостя.
Невозможно описать словами, что почувствовал Геракл и чего ему стоило удержать эту неслыханную тяжесть! Тем не менее он устоял, хоть кости его трещали, а ноги погрузились в землю.
К счастью, ждать пришлось недолго. Атлант сдержал слово и принёс три золотых яблока. Но когда Геракл был уже готов уступить ему место, титан вдруг сказал:
– Знаешь, любезный гость, я подумал: путь до Греции долог, ты устал с дороги. Постой вот так ещё немного, отдохни, – я сам отнесу драгоценные яблоки в Аргос, а по возвращении снова тебя сменю.
И он с лукавой усмешкой собрался уходить, довольный своей выдумкой.
– Будь по-твоему, добрый Атлант, – ответил Геракл. – Мне действительно не мешает передохнуть. Только, боюсь, твёрдый небосвод слишком натрёт мне плечо – подержи его немного, пока я сделаю из травы и листьев что-нибудь вроде подушки, чтобы смягчить такую тяжесть.
Это было сказано с такой подкупающей искренностью, что простодушный хитрец охотно выполнил просьбу и снова взвалил себе на плечи небесную громаду.
А Геракл не спеша поднял яблоки, собрал своё вооружение, накинул львиную шкуру и сказал, разведя руками:
– Ты уж не гневайся на своего гостя, могучий титан, но, думаю, ты лучше меня справишься со знакомым тебе делом. А слабому смертному, вроде меня, оно явно не под силу.
Пристыжённый гигант тяжело вздохнул.
– Что ж, поделом мне, – ответил он, – и ты прав, что проучил меня за такой обман. Недостойное это дело – перекладывать свою работу на чужие плечи. Доброго тебе пути!
Тронутый его словами, Геракл простился с ним, а в благодарность рассёк своим всесокрушающим мечом ближайшую скалу, и наружу хлынул чистый поток скрытого в ней холодного ключа. Воздух вмиг наполнился свежей прохладой – и это лучшее, что мог сделать благородный воин для облегчения участи вечно недвижимого труженика.
Це́рбер
Казалось, получив яблоки, возвращающие молодость, Эврисфей должен был наконец обрадоваться. Но его, получившего в руки возможность помолодеть, снова охватил страх: ведь если он, правитель Аргоса, станет безусым юношей, кто станет подчиняться ему? И слабовольный царь велел Гераклу забрать этот бесценный дар богов. А тому он и вовсе был не нужен, и он отдал волшебные плоды мудрой и доброй Афине, которая возвратила их Гесперидам, чтобы они вечно оставались в их прекрасном саду на самом краю света.
Всего один подвиг осталось совершить нашему герою, чтобы освободиться из-под власти Эврисфея.
Где он только не побывал, с кем только не сражался, сколько смертельных опасностей угрожало ему! Но теперь его ожидало нечто особенно страшное: он должен был отправиться туда, откуда не возвращался ни один смертный – в страну мёртвых.
Подземное царство Аи́да – это то место, куда попадают души умерших, которым вечно суждено пребывать здесь и терпеть адские мучения. А чтобы они не могли покинуть подземелье, выход из него охраняет трёхголовый пёс Цербер. Его зубастые головы сидят на трёх шеях, поросших густой гривой из ядовитых змей. Вместо хвоста у него извивается длинная шея с головой крючконосого дракона. Этого зверя аргосский царь и потребовал привести к нему на цепи.
Мало кто верил, что Гераклу это удастся – казалось, справиться с таким делом не под силу даже ему. Однако нашего героя такой приказ не смутил. Он верил в свои силы, но перед тем, как спуститься под землю, решил посетить святилище Деме́тры в городе Элевси́н. Там жрец Эвмо́лп совершил над ним обряд посвящения, после которого Геракл уже не ведал страха в царстве смерти.
Чтобы попасть в подземное царство, нужно было сначала подняться в скалистые горы. Там, среди острых уступов, зияла бездонная пропасть, куда и спустился Геракл, как всегда, одетый в шкуру Немейского льва. В чёрной глубине он добрался до мрачных ворот, ведущих в загробные владения царя Аида.
У самого входа виднелись две вросшие в скалу человеческие фигуры. Геракл узнал в них знаменитых героев – Тесе́я и Пейрифо́я, царя Фесса́лии – наказанных богами за попытку похитить жену Аида, Персефо́ну.
– Друг мой! – взмолился Тесей. – Если можешь, освободи меня. Я не мог нарушить обещание добыть для Пейрифоя ту женщину, которую он пожелает. А он захотел, чтобы его женой стала Персефона…
О том же умолял его и Пейрифой.
Своей могучей рукой Геракл освободил Тесея, но когда он потянулся к его товарищу по несчастью, скалы вокруг содрогнулись – это боги Олимпа показывали своё недовольство. Пришлось оставить провинившегося героя, который сам был причиной случившегося.
Геракл вошёл в ворота – и погрузился в непроглядную тьму. Он двинулся наощупь, но вдруг почувствовал на своём плече чью-то руку.
– Иди спокойно, брат мой, – раздался в темноте голос легкокрылого Гермеса. – Мне хорошо знаком путь ко дворцу Аида, поэтому наш отец Зевс именно меня послал тебе в помощь.
Тьма понемногу расступалась, и вот стали видны мечущиеся по стенам тени. Внизу протекала река Ахеро́н, через которую седой старик Харо́н перевозил души умерших к месту их последнего пристанища. А ещё дальше Гераклу открылись страшные картины страданий грешных душ. Он увидел толкающего в гору камень жадного бездельника Сизи́фа, наполняющих бездонный сосуд сестёр Данаи́д, погубивших своих мужей, стоящего по грудь в воде вероломного завистника Танта́ла, мучимого жаждой и тщетно протягивающего руки к ускользающим от него гроздьям винограда – всё это должно было продлиться целую вечность…
Одна из теней заставила Геракла содрогнуться: он узнал Меду́зу Горго́ну, на голове которой вместо волос шевелились змеи, и схватился за меч.
– Не пугайся, – остановил его Гермес. – С тех пор как храбрый Персе́й обезглавил злодейку, её тень уже не может превращать в камень всякого, кто взглянет на неё.
Они проследовали дальше, сопровождаемые стонами и мольбами страдающих душ.
Но вот перед ними вырос мрачный дворец Аида. Здесь Гермес покинул брата, и тот вошёл в высокие двери.
Величественный седобородый хозяин подземелья Аид поначалу встретил гостя сурово – здесь ведь не место живым! Однако, выслушав его рассказ, он подивился мужеству смертного героя.
– Вижу, что ты прибыл сюда не по своей воле и даже не по воле твоего жалкого царя, но по воле брата моего Зевса. Поэтому я на некоторое время отпущу своего верного Цербера в мир живых, но тебе придётся самому разыскать его, своими руками без всякого оружия усмирить и сковать цепью. Только во время поисков будь осторожен – свирепый пёс может первым напасть на тебя.
Так оно и случилось. Когда после долгих поисков Геракл вышел на берег Ахерона, за его спиной раздалось злобное рычание. Обернувшись, он увидел три оскаленные собачьи пасти, под ними – ожерелье из шипящих змей, а над ними – рогатую голову дракона.
Огромный пёс прыгнул вперёд, но Геракл увернулся и обхватил могучими руками сразу три его шеи. От укусов змей его защищала львиная шкура, от хвоста-дракона – медный панцирь.
Всё крепче сжимал Геракл свои объятья, и, не привычный к такой долгой борьбе, пёс вскоре стал задыхаться, слабеть… Наконец он по-собачьи заскулил и лёг на землю. Тогда Геракл накинул ему на все три шеи цепь, связал её узлом, потянул за собой – и свирепый пёс послушно поплёлся вслед за ним к выходу из подземелья, который он прежде должен был охранять.