Позвольте взять малютку мне!
Я заберу ее во сне
И отнесу за лес, за горы
Сегодня ж ночью, при луне.
И у дверей монастыря
Ее оставлю. Чуть заря —
Ее найдут, возьмут, согреют,
Над ней молитву сотворя.
Тебя, я вижу, Бог мне дал,
Чтоб мой ребенок не пропал.
Подай мне перстень, дорогая,
Где матери моей опал.
Теперь неси сюда других
Пеленок мягких, дорогих,
И шелковое покрывало —
Какого тоньше не бывало.
Оно, смотри, в шитье из роз.
Из Византии муж привез,
Лишь там такие вышивают,
Для золотых моих волос.
Дитя укутаем в него,
Кольцо приложим – из того
Понятно будет человеку,
Что он нашел и от кого…
Бежит девица через лес,
С одной тропы боясь свернуть.
Темнеет, гаснет свет небес.
Служанка дальше держит путь.
Ребенок спит. Шагать невмочь.
Но я вам верно говорю:
Она пройдет и день, и ночь,
Чтобы прийти к монастырю.
И на коленях, у стены
Она лепечет час спустя:
Спасибо, Господи, что мы
Спасли невинное дитя!
Господь ошибку ей простит.
Над нею ясень шелестит —
Могуч его широкий ствол,
По кроне ветерок прошел…
Она стоит в его тени —
И отдыхает естество.
Ты только руку протяни —
И вся ты спрячешься в него.
Кивнув покорно головой,
Служанка мягко, у ствола
Кладет бесценный сверток свой —
Дитя, которое спасла.
Привратник в этом монастыре
Давно не видел людей чужих.
И этим же утром, на ранней заре,
Пойдет он к воротам, откроет их —
И что же он видит? Беда-бедой,
Сияет ясень как золотой!
На ветки брошено покрывало,
Под ним – ребеночек чуть живой.
Дар божий чуть не уронив сперва,
Привратник вприпрыжку домой бежит.
Там дочь его, молодая вдова,
Заботой девочку окружит…
Дитя искупают, дадут молока,
Пеленки сменят, и так пока
Не вынут тяжелое, золотое
Кольцо из детского кулачка.
Тогда заметят и шелк покрывал —
Никто из местных не надевал
Расшитое розами платье, накидку,
Никто в Византии не побывал!
Проходит день, он полон хлопот.
Вот аббатиса со службы идет —
К ней устремляется наш привратник,
Находку свою ей под ноги кладет.
Что ж? Аббатиса мудрее иных
Служителей Господа остальных:
Она понимает – в малютке тайна.
Бог даст, отыщем еще родных!
Нам многое предстоит решать,
Не будем же, друг мой, пока разглашать,
Где и когда мы нашли малышку —
Станем любить ее и утешать.
Надо нам девочку окрестить.
Не безымянную ж в сердце впустить!
Мы назовем ее Ясень – под ясенем
Мы ведь нашли ее, что же грустить?
Ясень так Ясень. И в монастыре
Крошка живет как при отчем дворе.
Ясно читает и внятно считает,
Тихо мечтает себе на заре.
Ясное дело, монахини те
В святости жили и простоте.
Образование и воспитание
Были у девочки на высоте.
Наша малышка светла и ясна,
Всех своих сверстниц красивей она.
Вот подросла – и мужчины в округе
Разом лишились покоя и сна.
В Доле, что лучший из этих сторон,
Жил шевалье – назывался Горон.
Что-то услышал о чудной девице
И вдохновился немедленно он.
После турнира ни свет ни заря
Едет дорогой близ монастыря
И постучал он рукою настойчивой —
Может, и мудро, а может, и зря.
Девушка вышла к воротам чуть свет.
Впрочем, секрета особого нет
В том, что жила она там как племянница
Наших монахинь, на склоне их лет.
Видит наш рыцарь, что это – цветок.
Чует, как в сердце стучит молоток.
Надобно что-то придумать немедленно,
Дать пересохшему горлу глоток…
Знаю, что сделаю! Я подарю
Тучные земли монастырю.
Если ж принять они дар не отважатся,
Если откажутся – я повторю.
Кто же откажется? Приняли дар.
Приняли дар – обменяли товар.
Вот и открыты ворота к красавице.
Первые ночи горят как пожар.
Милая! – он говорит ей с тоской. —
Видишь ли, я ведь совсем не такой.
Что, если тетушки вызнают истину —
Нас покарают суровой рукой.
Может быть, в замок ко мне перейдем?
Дом моих предков и твой будет дом.
Если дитя народится любимое —
Лучшее в мире имя найдем.
Девушка плачет от счастья… Потом
Надо собраться, покинуть свой дом —
Дом, что ей был и родным, и надежным,
Хоть назывался он монастырем.
Перстень фамильный сразу нашла.
В розах свое покрывало взяла.
А на пороге – монахиня старая:
Что же ты, чуть не украдкой ушла?
Да, мы нашли тебя между ветвей,
Будто бы сойка или соловей
Бросили кроху свою неразумную —
Редкой породы, царских кровей…
Но мы любили тебя не шутя.
Ты не племянница, ты нам дитя.
Скоро приду, навещу тебя, девочка, —
Счастлива ль ты, хоть неделю спустя?
Все обнялись, и карета – в пути.
Солнцу – погаснуть и снова взойти.
Станет ли счастлива наша красавица
С тем, с кем она поспешила уйти?
Время прошло.
Наша милая Ясень еще ясней.
И ничего, слава Богу, дурного
не приключается с ней.
Рыцарь Горон ей предан,
лишь в ней он видит свой свет.
Но отчего-то наследника
Бог не дает, все нет и нет.
Сеньор, это даже неловко… —
Ропщут придворные год спустя.
Хорошенькая головка,
Но, может, все это притворное, где ж дитя?
Он любит свою подругу,
Он только в начале пути,
Но истинную супругу
Хотят к нему привести…
Друзья мои, извиниться
Хотел бы за наш союз —
Но все может измениться,
Когда я за дело возьмусь!
Быть может, ты знаешь, читатель,
А нет – я скажу, позволь:
Придворный доброжелатель
Сильнее, чем сам король.
Сеньор, есть одна невеста —
Такая всего одна.
Пусть вашей подружки вместо
Вам будет теперь жена.
Простите, сеньор, нас, грешных,
И глупые наши труды —
Но девушку звать Орешник.
А это значит – плоды!
Хотим просить ее руку
Для вас у ее родных.
И привезем вам супругу
На этих же выходных.
Вздохнул Горон безутешный —
Наследника им подавай!
Посмотрим на ваш Орешник,
Посмотрим на урожай.
Ведите свою крольчиху,
И мать ее, и отца!
…И Ясень уходит тихо
В далекий покой дворца.
Все кончено. Будет свадьба.
Гостей зовет кавалер.
Архиепископ Дола
среди гостей, например.
Невестина мать хлопочет:
пока новобрачных нет,
Рыщет повсюду, хочет
найти соперницы след.
Что там была за причина,
что тут за фея жила,
Что был счастливым мужчина,
а женщина не родила?
Вот Ясень к гостям выходит —
С грацией и простотой.
И каждый тотчас находит,
Что тут сюжет непростой…
Девушка эта – диво.
Но тут наступает ночь,
И мать невесты ревниво
К Горону подводит дочь.
Ясень им тихо служит,
В спальне стелет белье.
Никто и не обнаружит
Плачущею ее…
Натягивает покрывала
Тонкое полотно.
Год целый она скрывала
От всех покрывало одно.
То самое – розы по шелку,
Из старого сундука.
Лишь Ясень знает ту полку,
Где спрятала наверняка.
И розы горят пожаром!
Узнала невестина мать —
Не следовало, пожалуй,
Из сундука вынимать:
Те вышивки непростые,
Те розочки памятны мне.
Когда-то из Византии
Вез муж дорогой жене!
А перстень? Ясень с запалом
Прошла уже полпути…
Мой перстень с таким опалом,
Которого не найти?
Фамильное покрывало
И бабушкин перстенек!
О, сколько ж судьба скрывала
От нас тебя, мой Ясенек!
Ты все поняла, конечно?
Узнала сестры черты?
Взгляни на нее так нежно,
Как можешь смотреть лишь ты.
Ах, скольким я подарила