Серж Марко
Украинский волонтер, блоггер. О себе говорит так: «Немножно блогер, немножко диванный, немного военный, в общем укроп типичный».
Волонтеры
Глава первая
Денис хмуро смотрел на видавший виды Nissan Terrano, пальцем отковыривая куски ржавчины с крыла. С каждым осыпавшимся куском крыло уменьшалось, так как в основном и состояло из ржавчины, которую каким-то чудом держала воедино поблекшая краска. Каждый отпавший кусок сильно нервировал перевозчика, а заодно и собственника авто. Но Денис, не обращая на это внимания, флегматично отковыривал ржавчину, тем самым потихоньку делая из «ниссана» аналог облегченного багги. Действие происходило на СТО, машина стояла на яме, из которой периодически доносились маты механика, смотревшего ходовую потрепанного внедорожника.
— Две с половиной тысячи за него не дам, — в который раз флегматично сказал Денис. — Меня люди не поймут, если я за эту рухлядь отдам такие деньги. Тысяча восемьсот.
— Слухай, ну хороший же автомобіль. І двигун хороший. Простий і надійний. Судячи зі звуку — з двигуном все в порядку, — убеждал перевозчик, полненький крепыш в шортах, майке и с барсеткой под мышкой.
— Ты по звуку работоспособность определяешь? — хмыкнул Денис, попутно вытирая грязные руки о подзатасканные штаны камуфляжной расцветки. — Работоспособность моего кишечника по звуку определишь? Звук, если надо, сейчас сделаю. Выхлоп, кстати, тоже. Так что, проведем диагностику?
— Мені ще поляку треба триста доларів віддати. Ну не продам же я його собі в збиток? — не сдавался перевозчик.
— Этот «ниссан», судя по всему, где-то у моря жил, — изпод днища внедорожника вылезла голова автослесаря. — Весь низ в коррозии. Даже не могу понять, чего больше: коррозии от соли или ржавчины. Наверное, лодку возил там, в европах. Причем возил буквально: цепляли его, видимо, тросом к лодке, загоняли в море, и он тащил за собой лодку. По-другому я не могу объяснить, как можно было машину до такого довести. Все гайки закисли. Не смог открутить ни одной. Ты говорил, что тут ходовая в идеальном состоянии? — грязный палец уткнулся в перевозчика. — А ну спускайся, покажешь мне сам, что тут в идеальном состоянии. Как раз при мне попробуешь раскрутить. Спускайся сюда, давай!
— Я тільки казав, що нічого не стукає и не гримить, — попытался отказаться от сомнительного предложения лезть под машину перевозчик.
— Как не гремит? — удивился автослесарь. — Иди сюда, я тебе покажу, что тут греметь будет в любом случае. Потому что эти запчасти надо было поменять еще лет пять назад. Куда ты пошел? Иди сюда, я тебе говорю.
Через полчаса препирательств Денис отсчитал перевозчику две тысячи долларов, на которых сторговались.
— Слухай, з тобою люди не хочуть мати справу вже. Ти ж голову пережуєш, поки не сторгуєшся до мінімуму. Ви волонтери, я все розумію, але нам теж треба свій хліб заробляти.
— Вы свой хлеб не упустите. А мне перед людьми отчитываться надо. Они часть своего отдают, чтобы парни на передке машину имели. А ты мне ржавую рухлядь привозишь. Знаешь, сколько денег мне теперь надо в нее вложить, перед тем как в АТО отдать?
— Немає зараз у Польщі хороших авто, — покрутил обреченно головой перевозчик. — Все викупили в АТО.
— Знаю. Но общей ситуации это не меняет, — отрезал Денис и пошел назад к автомобилю.
Высокий, худощавый, одетый в зеленую футболку и камуфлированные штаны, на ногах потертые берцы. Такие фигуры не выделялись бы в полях под Мариуполем, возле ТЭС в Счастье, в Авдеевке у разбитых девятиэтажек. Но в Киеве, в томный, жаркий день его персона привлекала взгляды. Денис уже давно не обращал на них внимания. Волонтеры называют это профдеформацией. Тебе удобно, комфортно, ты в чистой одежде — остальное неважно, и мнение окружающих тебя не беспокоит.
Ржавый «террано» когда-то синего, а сейчас неопределенно-сине-серо-бурого цвета, тоже резко дисгармонировал возле стоявших рядом с ним чистеньких, свежих автомобилей. Грязный, с покосившимся бампером и большой трещиной на стекле, «ниссан», казалось, уныло глядел на ухоженные машины и задавался вопросом: «Что я тут делаю?»
К Денису подошел автослесарь, который ранее осматривал ходовую джипа.
— Ну что, сбил какую-то копейку?
— Пятьсот, но он на двести и так был готов опускаться… Так что триста долларов в плюсе. Это хорошо. А вот то, что он ржавый и закисший, — плохо, — Денис колупнул еще один кусок ржавчины с крыла.
— Не так все плохо с ходовой, как я сказал. Пару болтов надо будет, конечно, высверлить, но… помучаюсь, в общем. Мотор хороший. Ну а ржавчина на максимальную скорость не влияет. Авто еще поработает, оно действительно в неплохом состоянии. А ржавчина — это бич этой модели, они все ржавеют быстро. Но ездить на нем можно будет.
— Мучайся, — улыбнулся Денис. Этого автослесаря он знал уже второй год. Механик от Бога, золотые руки, отставлял заказы по обслуживанию современных авто, с которыми не надо было столько мучиться, ради автомобилей в АТО. Если он на смене — за машину можно было не волноваться.
Денис глянул на «ниссан», буркнул под нос что-то вроде: «Поздравляю со вступлением в ряды морской пехоты! Служи достойно, матрос!» — и пошел к своей «Тойоте-Королле», припаркованной у СТО.
Возле входа в ресепшн Денис наткнулся на директора. Вадим, директор СТО и автомагазина, судя по внешнему виду, должен был работать как минимум камердинером у английского лорда. Или продавать «бентли», рассказывая о десятках типов кожи, которые усладят самый изысканный вкус покупателя. Но внешность обманчива. Вадим зарекомендовал себя как хороший такмед, который организовал курсы по тактической медицине с первых месяцев АТО, а из СТО сделал своеобразный сервис по ремонту «атошных» машин. Если камуфлированные джипы на стоянке и отпугивали клиентов, то Вадиму было на это плевать.
— Берешь этот «ниссан»? — с порога спросил директор и, увидев кивок, добавил. — На какое число тебе его надо отремонтировать?
— На послезавтра, — кратко ответил Денис.
— Сделаем, что сможем, за эти два дня. Но предполагаю, что успеем. Можешь не волноваться, — аристократически ровным баритоном убедил Вадим и пошел к себе в кабинет.
Вся эта картина пронеслась в голове Дениса, когда он два дня спустя стоял у обочины, возле машины, из-под которой текла вода.
— Двигатель хороший, а вот про помпу мы и забыли, — задумчиво сказал Денис.
— Жеваный кріт. Триндець. Приїхали, — его приятель, Алексей, высказал проблему более лаконично.
— Ты абсолютно прав, Леха. Но с учетом того, что других вариантов, кроме как подливать воду и добираться так до пункта назначения, у нас нет, то план действий таков: ты откладываешь свой автомат, от которого тут все равно нет толку, идешь и находишь баклагу с водой. Это не очень хорошо для авто, но лучше так, пока не доберемся до автомагазина. А он будет только в Мариуполе. Потому придаю тебе ускорения волшебным пендюлем и, грозно хмуря брови, добавляю: «И без воды не возвращайся!». Давай, цигель-цигель…
Алексей, пожевав задумчиво ус, положил автомат на капот и пошел в сторону домов.
На внешности Алексея остановимся подробнее. Усы, оселедец, татуировки, большой «казацкий» крест на груди, сережка с крестом в ухе и пудовые кулаки с перстнем, на котором угадывался тризубец, предполагали наличие сабли и ружья в комплекте с шароварами — для создания полного образа аутентичного казака. Но Алексей предпочитал камуфляж «мультикам», АК-74 и керамбит, показательно торчащий из кармана. Умудрившись повоевать в доброй половине добровольческих подразделений, Леша в итоге отвоевал год в составе десантной бригады, где не раз получал от командования нагоняев за неуставной вид.
С начала войны он принципиально не говорил на русском, хулил власть, считая себя радикалом. И уже больше года неотступно следовал за Денисом во время его поездок на передовую. У Алексея, несомненно, была суперсила — находить оружие во временное пользование в любой точке зоны АТО. Через полчаса после пересечения блокпоста он уже деловито осматривал одолженный у кого-то автомат, проверяя его боеспособность.
С Денисом, который имел более прогосударственные взгляды и считал, что власти надо помогать, они разительно отличались. Денис был до войны «белым воротничком», офисным работником, а Алексей, как тогда называли, — «творческой личностью». Сорвиголова с культурным уклоном, он всегда крутился возле звезд, шоу-бизнеса, съемок.
Можно сказать, что война в них обоих открыла новые грани. Но они при этом остались настолько же непохожими друг на друга. Они могли часами спорить, кричать друг на друга, переставать друг с другом общаться, но на следующий день из блиндажа неизменно вылезали два экипированных, таких разных человека, и Алексей, как верный пес-телохранитель, неизменно следовал за Денисом, держа наготове автомат.
Сейчас Алексей нес в руках пятилитровую баклагу, а в спину ему испуганно смотрела сердобольная бабушка, насмотревшаяся российских каналов и узревшая самого аутентичного карателя, которого она когда-либо видела.
Реанимированный джип завелся и неспешно попылил по дороге. Денис сидел за рулем, клацая неработающее радио. В общий шум влился громкий гул от колес.
— Асфальт заспівав, — коротко сказал Алексей.
«Поющий асфальт» был своеобразным маркером «зоны АТО». Выщербленный траками танков, БМП и другой военной техники, он начинал «петь» под колесами авто. Если «асфальт поет» — значит ты уже рядом. Значит война близко.
Поворот на проселочную дорогу, разворот, и джип подъезжает к шлагбауму, возле которого скучает боец.
— Аниме на въезд, — коротко бросает Денис.
— Ктоооо? — переспросил боец.
— А! Н! И! М! Е! АНИМЕ! — повторил Денис. Рядом забился в судорогах от хохота Леша, сползая вниз по грязному сидению.
— Это что за позывной такой? — недоуменно переспрашивает боец.
— Твою мать, боец, просто доложи в штаб, что Аниме на въезд. Попозже мы с тобой всегда можем обсудить этот позывной и все, что ты о нем думаешь, — не выдержал Денис.
— Моэ, — хлопая глазами, нараспев с соседнего сидения сказал Алексей. — Ти такий кавайный…
— Пошел ты, — беззлобно ответил Денис, наблюдая за тем, как боец вслушивается в шипение рации.
— Проезжайте, — наконец махнул рукой боец и потянул за веревку, поднимая шлагбаум, который, наверное, мог бы протаранить даже велосипедист.
Джип, рыкнув мотором, проехал метров двести по территории заброшенной фермы и остановился возле обшарпанного одноэтажного здания с развевающимся красно-черно-золотым флагом морской пехоты, из которого навстречу гостям вышел комбат. Со стороны это выглядело, как будто вожак стаи степенно и вальяжно идет впереди, а за ним — более молодые, менее опытные и зубастые, но те, кто когда-то возглавят стаю.
— Дэн! Какие люди! И без охраны! — комбат с Денисом крепко обнялись. — Разве что этого клона Ивана Сирка можно считать за охрану, — и комбат крепко обнялся с Алексеем.
— Привет, Михалыч, — чуть ли не одновременно ответили волонтеры. У входа в штаб начали собираться другие офицеры, объятия, шутки посыпались потоком. Волонтеры приехали. Хоть какое-то развлечение в событиях серых будней войны.
— Это нам? — комбат уже начал «брачный танец» у автомобиля. — Тот «ниссан», что вы мне обещали? Мне зампотыл уже весь мозг выел.
— Обіцянки-цяцянки, — попытался поддразнить почуявшего добычу комбата Алексей.
— Обещал-обещал, — очень дружелюбно ощетинился комбат. Примерно так же улыбаться могла бы, например, акула. Или змея. — Что к нам попало, то и пропало. Это фокус такой.
— Там помпа в дорозі навернулася…
— Починим, ничего страшного…
— Він іржавий…
— И отлично! Гарцуя в камуфляже цвета ржавчины, будет гармонично себя чувствовать в нашем парке престарелой военной техники.
— О как завернул, — улыбнулся Денис, наблюдая за одним и тем же сценарием, что разгорался между Лешей и Михалычем каждый раз, когда они привозили волонтерскую помощь. Леша как бы «не отдавал», а Михалыч как бы «не отпускал». Эти пререкания уже стали своеобразной традицией. А к традициям военные относятся серьезно. Потому, чтобы не мешать пререканиям комбата с Лешей, он пошел забирать вещи из машины и размещаться на «своем месте» в блиндаже.
Тут все спокойно и знакомо: его место в уголке, здесь он наконец-то отоспится после почти тысячи километров за рулем. Алексей, конечно, друг, но водить так и не научился. А значит, все перегоны автомобилей ложились на плечи Дениса. Сегодня отдыхать.
Поужинав с офицерами, он завалится в спальный мешок. А перед сном опять будет выкладывать в Фейсбук отчеты, посты с указанием потребностей, счета карточек, проверять поступления, в общем, все то, без чего волонтерство не движется. Алексей с кем-то пропадет, обсуждая новые способы убийства ближнего своего. Вечером фронт оживет, атмосферу далекой стрелкотни дополнит громыхание «прилетов».
Война стала стабильной, ежедневной работой для бойцов, однообразной и предсказуемой. Для волонтеров работа начнется завтра. А сегодня только сон, перемежающийся шипением раций и топотом офицеров, которых ночью по какому-то вопросу вызвали в штаб. Обычная ночь на передовой.
Глава вторая
Надо купить себе нормальный бронежилет, — в который раз обреченно повторял себе Денис. Движения сковывал массивный «Корсар», на котором было навешано все, что считал нужным носить на своем бронежилете боец, одолживший ему «защиту».
Денис представил, что идет в удобном «Плейт-кэриерре» с керамическими плитами, но прогнал эту мысль. Уже несколько раз он покупал себе бронежилет, керамические плиты, каску, но через какое-то время все равно дарил. Неудобно, когда волонтер одет лучше бойца. После очередного вручения личного «броника» бойцу Денис зарекся даже думать на эту тему. Все в «Корсарах» — и я в «Корсаре». Потому личную броню он с собой на передовую не возил, мол, приеду — одолжу.
Леша, впрочем, не разделял мнения Дениса. Он всегда возил с собой комплект из каски и шлема, а потому щеголял сейчас в «Плейт-керриере» с быстрым сбросом, украшенном шевронами «Киевская хунта» и «Рабовладелец», с недешевой «разгрузкой», на которой, кроме аптечки, виднелись в кармашках шесть магазинов для автомата, несколько ВОГов и ручных гранат. Автомат Леши за ночь обзавелся подствольным гранатометом ГП-25, голову украшала каска «Шуберт», а за спиной, помимо рюкзака, в котором тоже было напихано немало убийственных штук, висела труба гранаты РПГ-18.
— Гребаный Рэмбо, — сплюнул Денис, наблюдая, как Леша спокойно шел в колонне, умудряясь при этом разговаривать с разведчиками.
Группа из семи человек, растянувшись на 50 метров, размеренным шагом шла по зеленке. Маршрут был давно известен всем, но после появления новой позиции дорога к новому опорнику еще не была исхожена достаточно, чтобы чувствовать себя расслабленно. И после поворота на очередную тропу буквально физически почувствовалось, как внутренне напряглись люди в колонне. Новое место — новая опасность.
Тихо прозвучала команда, и разведчики вскинули автоматы, выстраиваясь «шахматкой», каждый беря под контроль свой сектор. Леша тенью появился возле Дениса, идя с автоматом наготове. Для него приоритетной задачей был его друг. После секундной заминки группа в своем обычном ритме продолжила путь. Протоптанная тропинка то виляла между деревьями, то опускалась в овраги, то шла через заросли кустарника, то выходила на почти лысую поляну. Группа шла тихо, только треск рации у командира группы нарушал звуки ходьбы.
— Привал, — донеслось спереди, и бойцы, рассредоточившись, сели на землю с выдохом. Отшагать в полной боевой экипировке они могли еще долго, но беречь силы, пока ты «на нуле», — основное правило. Никогда не знаешь, когда они тебе пригодятся.
К присевшему на корягу Денису подошел командир разведчиков.
— Вот это место, — без вступления начал он обрисовывать ситуацию. — Наши вооон там, слева. Роют сейчас огневые позиции. Километра полтора до них. Сепары в километре от этой посадки справа, — рука вытянулась в обратную сторону от места, где определил новый опорник командир.
— Мы на новый опорник пойдем? — заинтересованно спросил Денис.
— Нет, мы туда только ночью ходим, ротируем парней, — помахал головой разведчик. — Русские еще не знают, что мы туда зашли. Пока не окопаемся нормально — надо держать в секрете. Да и что там смотреть: десяток парней лопатами все время работают, двое на посту, остальные копают. Ничего там интересного нет сейчас.
— Ясно. Просто Роме хотел фото скинуть оттуда, может, помощь какая нужна в обустройстве блиндажа…
— Обойдется Рома, — ухмыльнулся разведчик. — Я за вас сейчас ответственность несу, так мне и решать. А я решил: мы туда сегодня не идем.
Рома будет расстроен, — про себя подумал Денис.
Рома — партнер по волонтерству. Но в отличие от Дениса, который на передовой бывал часто, тот просиживал в основном в Киеве. Нет, ему не было страшно, просто в столице и кипела основная работа. Рома, балагур, улыбчивый нескладный парень, занимался встречами со спонсорами, контролем банковских переводов, отчетностью фонда и всем прочим, без чего централизованно оказывать помощь армии было невозможно. От этого всего Денис пытался держаться как можно дальше, доверяя Роме всю операционную деятельность фонда.
Одно из увлечений Ромы — фото с передовой, с позиций, которые были еще только в «разработке». Он хотел написать книгу и приложить фото, чтобы показать, как воевали парни, которым помогал его волонтерский фонд. Но понимал, что это случится нескоро, и за снимки, что хранятся у него на жестком диске, россияне посулили бы сейчас немалые деньги…
И Рома копил, как заправский хомяк, видео с тепловизоров на снайперских винтовках, фото зарождающихся опорников, где потом разгорались ожесточенные бои, результаты работы «спецов» — все это ждало своего часа.
А сегодня Роман с Денисом проговорили по телефону почти час, обсуждая монтаж мобильной телескопической вышки с камерой, которая должна была дать видеонаблюдение на отдельном секторе — а это несколько квадратных километров под постоянным обзором. Услышав ориентировочную сумму, во сколько обойдется эта система, Рома присвистнул, но сказал, что к указанной дате найдет. Ну а раз сказал — то ему можно было верить. Он будет ночевать под дверями офисов, но найдет спонсоров очередной Денисовой «хотелки».
— А чому такий дивний позивний — Аніме? — отвлек его от раздумий подошедший разведчик.
— Ахахаха, — заржал рядом Леха. — Шо, знову?
— Это не позывной, это больше кличка, — из раздумий ответил Денис. Он достал планшет с картами Армии SOS и прокручивал картинку, вглядываясь в карты высот и замеряя расстояние от места нынешнего расположения до разведанных огневых позиций противника. — Случайно так вышло.
— Як випадково? — не унимался разведчик.
— Слухай, — вклинился Леша. — Якось Ден знайшов кінці з хлопцями, що робили снайперські гвинтівки калібру 14.5. І комбата переконав знайти ствол 14.5, вони там з равістамі довго схему мутили. Привезли ми снайперську гвинтівку цю до вас на передову, і Ден гордо підходить до дверей буса, витягує цю хрінь. Ні, не так — ХРІНЬ! Довжина гвинтівки — більше 2 метрів. І Ден гордо, як справжній альфа-самець, промовляє: «Ну і хто тут тепер папка з найбільшим стволом?»
Ми прямо по землі всі покотилися від сміху. Знаєш мультики японські, де головні герої з величезними гарматами в руках? Називаються вони — аніме. І з того моменту наш Ден став Аніме. Він такий кавайний…
— Хватит лясы точить, — оборвал Денис ухмыляющегося Лешу. — Пошли вон к тому дереву. Мне кажется, что лучше места не придумать.
Денис с Алексеем неспешно подошли к дереву. Денис достал из кармана лазерный дальномер и измерил расстояние до посадки, где были позиции противника.
— 980 метров. Слишком близко. Но попробуем замаскировать мачту за стволом дерева, чтоб ее не было видно … Так, тут не имеет смысла тянуть питание с опорника, лучше сделать автономной на аккумуляторах. Раз в три дня менять аккумуляторы, и будет нормально. На это дерево вот мы поставим направленную антенну, будет канал передавать на…
Все окружили Дениса, но никто не перебивал. Человек работает, чего ему мешать? Денис же что-то записывал в планшет, какие-то антенны, аккумуляторы, блоки управления, рылся в характеристиках трех камер с 30-кратным зумом, решая, что тут подойдет оптимальное по цене/ качеству, полностью ушел в себя, обдумывая, как рационально выполнить задачу. Иногда он переходил на шепот, и до слушателей доносились только обрывки фраз: «24 вольта… постоянное напряжение, а то рябь будет… фиксатор бы на дерево, чтоб мачту не качало по ветру, а то картинка будет размазываться… 13 метров… антибликовое стекло…»
Через какое-то время Денис обернулся и, встретившись взглядом с разведчиком, сказал:
— Ну, задачу я понял. Решим. Неделю примерно надо на поиск и закупку, еще дня три — доехать и установить. Потерпите?
— Нормально, — ответил командир разведотряда. — Как раз закопаются парни и начнут уже давать ответку. Сепары возбудятся на этом периметре, и мы их будем видеть постоянно. А то БПЛА — это, конечно, хорошо, но круглосуточно крыло тут же повесить нельзя… Эй, подъем. Пора назад идти.
Разведчики, кряхтя, начали вставать с земли. Один из них даже умудрился прикорнуть на время привала и сейчас, немного ошалевший от резкого пробуждения, хлопал по подсумкам, ничего ли не потерял тут.
Группа не спеша выстроилась в походный порядок и двинулась назад по зеленке. Денис снова ударился в мрачные думы о своем бронежилете. Леша припал на уши разведчику, несшему за спиной чехол, в котором угадывался профиль снайперской винтовки. Ветер доносил лишь обрывки разговора: «338 краще, ніж 300… релоад… булпап… мил дот…»
Группа шла. Слышались краткие реплики бойцов, что, может, лучше было бы на «бэхе» сюда подскочить быстро, а не убивать полдня на походы. Им вторил другой голос, который советовал сразу завещание написать перед такой поездкой, так как кататься на легкобронированной технике в километре от позиций противника малость попахивает самоубийством.
Воздух разорвал пронзительный свист мины. Еще до того, как Денис «вынырнул» из своих раздумий, он обнаружил себя лежащим посреди тропинки. Впрочем, на земле оказались в миг все: рефлексы сработали раньше, чем мозг родил мысли по этому поводу. Разрыв. Второй. Третий. Четвертый. Все мины легли перед посадкой.
Через несколько секунд звенящей тишины еще четыре взрыва прозвучало за посадкой.
Перелет. Батарея из четырех минометов 120-х. Черт, как же не повезло, в посадке поймали, как со спущенными штанами прихватили, — хаотично неслись мысли в голове Дениса.
Стрекот пулемета добавил звуков. Свист крупнокалиберных пуль, которые перемежались с глухими ударами попаданий в деревья и землю, заставил вжаться еще сильнее.
— Быстро по ямам, ищите ямы, если можете под дерево — заползайте, если мина разорвется от удара о ветку, то «зонтиком» накроет всех, кто внизу. Прячьтесь, рюкзаки на себя сверху накиньте, — крик командира разведчиков заставил действовать.
Мозг схватился за приказ, как за спасительную соломинку: увидев подмытую яму под деревом, тело само, без каких-либо мыслей, поползло туда. Упал в яму, выдернул нож, руки в бешеном темпе заработали, подкапываясь. Рюкзака у Дениса не было, набросить что-то над собой он не мог. Да и не очень это надежная защита от осколков 120-й мины.
Разрыв. Разрыв. Разрыв. В этот раз легли почему-то три мины. Одна, ударившись где-то о дерево, ощутимо рванула выше. Застучали по деревьям осколки. Быстрее рыть, быстрее. Как же жаль, что нет лопаты, можно было бы быстрее вкопаться. Разрыв. Разрыв. Разрыв. Разрыв. Прилеты шли уже в зеленку. В воздухе висели запахи взрывчатого вещества и сока покалеченных деревьев.
— Аніме, ти там як, живий? Не бачу тебе, — раздался крик Леши.
— Все нормально, — ответил Денис. — Я в прошлой жизни был барсуком. Везде нору найду.
Разрыв. Разрыв. Разрыв. Разрыв.
— Ну ось сиди і не відсвічуй, — раздался ответный Лешин крик.
Разрыв. Разрыв. Разрыв. Разрыв.
Мины ложились в посадку еще минут десять. Пулемет постреливал уже лениво. Наконец миномет замолчал.
На посадку навалилась гнетущая тишина.
— А ну отзовитесь, все живы, раненые есть? — донесся голос командира разведгруппы.
Через несколько секунд стало ясно, что погибших и раненых нет.
— В общем так, все вы удачливые сукины дети, но тем не менее советую быстрее ползти еще метров 100–200.
Очередь пулемета просвистела над головами.
— Вот только аккуратно. Этот мудак зеленку просеивает вслепую, но если подниметесь — может и прилететь.
Новая очередь прозвучала подтверждением слов разведчика. Группа начала движение то ползком, то временно становясь на колени.
— Карат, останься, — коротко крикнул командир разведчику со снайперской винтовкой в чехле. — Как отойдем на триста метров — придави пулеметчика. Нам там перебежать надо будет метров сто, лучше бы, чтоб он заткнулся. Ну а если еще и попадешь — с меня отпуск на неделю. Если он заткнется и не будет стрелять — не стреляй, себя не выдавай. Выбираться будешь сам. Аккуратно только мне, смотри, без геройства, эти твари через паузу после выстрела насыпят по зеленке по полной.
Снайпер, молча скинув чехол со спины, пополз в сторону куста на краю посадки. Денис, задержавшись за деревом, успел увидеть, как снайпер рывком расчехлил винтовку и распрямил сошки. Следующими на чехол лег смартфон, видимо уже с включенным баллистическим калькулятором, и метеостанция.
Тут километр — километр сто до позиций противника, — подумал Денис. — Должен быть чертовски хороший выстрел. Удачливый. Ветер небольшой, но все равно одно дело — на полигоне стрелять по бумажной мишени, и совсем другое — сориентироваться по огневой позиции в зеленке, которую почти не видно, ориентируясь только на очень плохо видимый днем огонь пулемета…
— Быстрее, быстрее, ползите, — отвлек Дениса голос разведчика.
— Дэн, ти шо, тормоз? Воруши копитами! — добавил от себя Леша, который не двигался вперед, ожидая пока не начнет движение Денис.
Группа хаотично начала ползти в сторону. Надо отползти на метров двести-триста, чтоб, если опять начнут работать минометы, выйти из зоны поражения. Денис полз, сжимаясь каждый раз, как слышал стрекот пулемета. Позлорадствовал, наблюдая, как рядом ползет Леша, во всем на него навешанном оружии и амуниции.
— Я же тебе говорил, что лучше налегке идти, Рэмбо недоделанный.
Леша, остановившись на секунду и поправив постоянно падающую ему на голову тубу от РПГ-18, в ответ выдал целую тираду, перемежая ее суржиком и ненавистным ему русским языком, так что Дэн прямо позавидовал умению человека настолько разносторонне доносить свою мысль до собеседника. Но решил дальше не подкалывать: обстановка не та, да и Леха явно на взводе.
Стрекот не прекращался. Пулемет работал лениво, очередями по три-четыре патрона и явно по отрезку, который уже прошли.
Но снайпер молчал.
— Може, пробіжку маленьку зробимо, чого чекати? — не выдержал Леша, обратившись к командиру группы.
— Они срисовали нас на такой же «проплешине». Значит, наблюдают. Как только мы тут пробежим, нас увидят и будут дальше вести группу огнем. А там не факт, что все дойдем. Обваливают зеленку серьезно. Утес и 120-е, — командир группы говорил отрывисто, резко, как затвор выбрасывает отстрелянную гильзу. — После выстрела снайпера пулеметчики зассут работать по площадям. Наблюдатели переключатся на ту зону, откуда прозвучал выстрел. Но тоже подсыкать будут. Если оптика у них бликанет — туда и пуля может прилететь. А вот тут-то мы и припустим до вон той зеленки. Потом, правда, надо будет километр очень резво пройти. Мало ли что, хоть там и не на ладони, как в этой посадке. Ну а дальше овраг, не достанут. А Карат парень тертый, выберется. До ночи полежит, если надо. И выйдет. Мне главное волонтеров вывести. А Карат выйдет.
Выстрелы, рассеянные глушителем, раздались неожиданно. Менее чем за пять секунд прозвучало три. Видимо, снайпер-таки определил, куда будет стрелять, и решил, с предполагаемыми поправками, обработать ту зону, которую обозначил как мишень. Денис восхитился: стрелять так быстро из «болтовика» — это надо уметь. Карат знает свое дело. Первые две пули прилетели в цель раньше, чем тот, кому они предназначались, услышал звук выстрела. А когда вторая вылетела из канала ствола — первая еще не долетела до цели. Стрелять так быстро, досылая патроны в ствол, и при этом контролировать плохо видимую цель в оптику — это высший пилотаж. Карат был явно не «свд-носителем». Он — настоящий снайпер.
Пулемет затих сразу же. Секунда. Две.
— Бегом, — приказал командир, и все побежали по жидкой посадке.
Обычно человек может быстро бежать полкилометра. Но не по пересеченной местности. И не с дополнительным грузом амуниции. Денис начал замедляться менее чем за двести метров. Легкие горели, болела подвернутая во время бега нога. Сзади раздался еще один выстрел. Снайпер, вероятно, заметил еще одну цель, достойную внимания. Пулемет молчал.
Группа замедлилась и трусцой двигалась к спасительному оврагу. Раздался стрекот пулемета, но явно стреляли с другой позиции, подальше. Очередной пулеметчик начал просеивать зеленку, в которой, по донесениям, сейчас залег снайпер. К нему подключился АГС, засеивая посадку.
Группа вышла к оврагу и остановилась. В зеленке слышались разрывы гранат АГСа, но определить, куда бьет противник, по тому ли месту, где залег снайпер, не было никакой возможности. Группа перешла на шаг, двигаясь в сторону ВОПа. Еще триста метров. Двести.
— Де ще один? — прозвучал вопрос от офицера, стоящего возле пулеметного дзота.
— Карат залег в посадке. Придавил пулеметчика. А то идти было нереально, у них там патронов куры не клюют, могли еще сыпать и сыпать. Все нормально, выйдет. Он парень тертый, — устало ответил командир разведчиков, пытаясь перевести дух.
— Так, ідіть у бліндаж, ми беху підгонимо і присипимо русню. Вони зараз на нас будуть зациклені, трошки повоюємо з ними. Авось відстануть від Карата. Ми хотіли сипануть по ним, але знаємо же, що ви десь там ходите, не хотіли, щоб у цьому насипалові вас зачепило, тому й мовчали.
Денис уже в блиндаже снял с себя бронежилет. Китель под ним был мокрый, хоть выжимай. Пот выедал глаза, сердце колотилось, питаясь всем тем адреналином, который еще гулял в крови. Леша — не лучше. Разведчики тоже выглядели как марафонские бегуны, только что пересекшие заветную линию.
— Ничего так сходили, — нарушил молчание Денис. — Будет что вспомнить.
— Ты только в Фейсбуке об этом не пиши, а то комбату влетит, гражданских на «нуле» быть не должно, — попросил командир разведчиков.
— Да ну что мы, не знаем, что можно писать, а что нет? — чуть ли не обиделся Денис. — Не впервой-то. Зато позицию для скрытой вышки нашли и опытным путем определили, что наблюдать ей будет за кем. Не зря сходили.
— Та да, не зря, — выдохнул разведчик. — Но если бы с вами что-то случилось — то мне хана. Комбат бы меня перепрофилировал в саперы сразу же. В одноразовые саперы. Ну, хорошо, что хорошо кончается.
А над головой нарастало гупанье минометов. Бой начинался, время было к вечеру, а значит, пора повоевать. Бойцы и волонтеры начали укладываться на полу и свободных полках. Отдыхать. На сегодня работа сделана, можно и поспать.
Ночью в блиндаж ввалился Карат, лениво принял поздравления сонных бойцов, после чего разобрал свою винтовку, запшикал ствол и патронник какой-то вонючей дрянью и только после этого лег спать. Карат был героем сегодняшнего дня, потому никто даже не возмутился, решив, что вот сегодня этому парню точно никто претензии высказывать не будет.
Сон пришел, несмотря на спертый воздух, вонь чистящего средства, храп двух бойцов и громыхание сверху.
Эпилог
Утром «шишарик» завез волонтеров с разведчиками на такую знакомую им заброшенную ферму. Возле «штаба» их уже ожидал комбат и несколько офицеров, с необычайно торжественными лицами.
Денис и Алексей спрыгнули с кузова «шишаря» и вопросительно уставились на встречающую их делегацию.
— Давно тебя хотел наградить, но все как-то не доходили руки, — начал комбат. — А тут, с учетом боевого крещения вчера…
— Ээээээ, — переглянулись Денис с Алексеем.
— …А также храбрости, проявленной в процессе героического ползания по кустам, награждаю тебя, Дэн, вот этим орденом. Носи его с честью! Береги. Он дорог мне.
Чеканя каждый шаг, из строя вышел офицер с бордовой коробкой и, подойдя строевым шагом к открывшим рты Денису и Алексею, открыл крышку.
Денис взял из коробки орден, лежавший на синей бархатной подушечке, поднес его к глазам и… рухнул на колени, согнувшись и издавая нечленораздельные звуки.
Леша, смотря на эту реакцию, наклонился, выдрал из руки всхлипывающего Дениса орден, всмотрелся в него, и истерический смех разнесся над старыми постройками, присоединяясь к хохоту офицеров.
В руке Алексея в утреннем солнце блестел кругляш, на котором угадывался образ женской фигуры с крылышками. В общем хохоте уже мало кто слышал, как офицер, сдерживая смех, зачитывал из маленькой книжечки:
— За помощь армии, за поднятие боевого духа бойцам возможностью лицезреть его физиономию, за всю ту поддержку, без которой нам бы было плохо, а возможно и хреново, матрос с позывным Аниме награждается орденом Сейлор Мун третьей степени. Носи его с честью!