Странный человек выстрелил из базуки в стену. И базука сработала!!! Она отвалила фрагмент стены прям до кирпичей. Это была стена около балкона, и я страшно обрадовалась, что не отвалился балкон. И гений Шилов обрадовался. Он сказал, что, когда так были оббиты московские подворотни, это значило, что они не предназначены для телег. И конечно, очень воодушевились тинейджеры. Они сказали, что надо скорее бежать опробовать базуку в туалете! Ведь я давно хотела сделать совмещенный санузел!!!
Ангелов в итоге повесили на анкерные крючья.
Я соорудила лежачие места для зрителей, и мы все уставились на ангелов. Хорошо все-таки, что мы это делали в оптимистичное время суток. Потому что ангелы были очень дрожащими. Надо было что-то с этим делать! Тинейджеры предложили заклеить окна, чтоб не так дуло. А лучше забить. Забить досками, на которых нарисовать, наконец, ноги ангелов. Они (не ангелы, а тинейджеры, что не одно и то же) даже знают, где эти доски можно взять, когда стемнеет. Я поняла, что при таком раскладе балкону не уцелеть. И нашла более элегантный и не такой разрушительный выход. У меня родился гениальный проект! Проект, при котором можно не бояться осесть на одном месте, а продолжить дрейфовать по жизни с ураганной скоростью! Это будет очень выгодный проект в теплой стране! На прекрасных островах!
А муж моей подруги сказал, что все это просто круто, и этим должны заняться теперь осмысленные люди. А мне надо подумать, куда деть кота, потому что кота на острова без справки не пустят. И еще — сделать ремонт в квартире. Потому что в таком виде ее сдать не удастся. С ангелами ее никто не снимет. А так будут капать денежки. Пока меня носит.
Ну еще бы. А также подумать о фонде пенсионного страхования и припомнить, где же все-таки валяется моя трудовая книжка.
О боже. А на заработанные деньги купить красный автомобиль Кортасара.
Знаем мы, куда ведут элегантные решения, когда они попадают к осмысленным людям. Чем ниже, тем теплее.
Если так пойдет, то вообще можно докатиться. Того и гляди, мне позвонит эстетствующий гражданин. Гражданин, с опасно проступающими чертами упакованности. И спросит меня, чем я занимаюсь сегодня вечером.
Нет. Меня голыми руками не возьмешь!
Чем я занимаюсь?
Я делаю ангелов, я танцую танго на щербатых паркетах ракушек в парках, я катаюсь на коньках на пустом катке ночью, я пеку в микроволновке руны, я читаю ребенку страшные сказки и езжу наперегонки с тинейджерами.
У меня заняты все вечера и ночи. Ну разумеется, ровно до того момента, пока я не лягу спать. В одиночестве (как ни прискорбно в этом признаваться в моем-то возрасте).
Но даже это не повод. Я не могу стать достоянием гражданина с пугающими чертами мелкого олигарха. И с проступающими под ними еще более пугающими чертами гражданина, который хранит за кроватью катышки носков и упаковку презервативов.
Я не могу стать достоянием всего этого, как бы мне этого ни хотелось к четырем утра.
Потому что я — достояние Киндберга.
Тем более что на работе остались еще два ужасающих постера. А на потолке — куча вакантных мест для экспозиции. А на следующей неделе, кстати, обещали шквалистый ветер. С порывами до двадцати четырех метров в секунду.
ЧЕМ БЛИЖЕ К БОБРУЙСКУ…
Мы лежали на диване и смотрели безобразную пиратскую версию зловещих линчевских бредней. Мы ели чипсы и пили напитки, в которых растворяются монеты (дочь) и печень (я). Дочь смотрела на конверт диска и спрашивала: а когда будет про зайцев?
Зайцы тоже были бессмысленными и беспощадными, как все у Линча. И тогда я спросила: может, выключим? А дочь сказала: я хочу смотреть этот фильм всегда. Я спросила: почему?
А она ответила: потому что мы живем, как холостяки!!!
И она обняла меня за это и расцеловала.
Она имела в виду, что мы живем, как хотим.
Но вдруг это кончилось. Потому что приехала моя кузина и внесла в нашу жизнь сумятицу, которую могут внести в жизнь только женщины. Она кинулась на кухню и стала печь блины. Вообще-то ее ждали на пресс-конференцию посол и госсекретарь, но она все равно умудрилась изгваздать девственно чистую (со дня покупки) плиту, нажарив еще и котлет.
Пока кузина уделяла внимание госсекретарю, дети вывесили на холодильнике записку «долой котлеты».
И тогда моя кузина переключилась на меня. Она сказала, что надо устроить мою судьбу. Обычно она устраивает судьбу своей дочери. Дочь моей кузины учится философии, а в свободное от философии время работает в казино, отдавая все больше предпочтений казино. Понятно, что ее терпеливая мать (на фоне гонений на казино) всерьез озаботилась поиском приличных мужчин и завела ребенку страничку на сайте знакомств.
Но теперь дочь была далеко, вот кузина и переключилась на меня.
Я уперлась и сказала, что проведу мониторинг прямо на странице ее дочери, этого ангела, сгребающего со стола за ночь столько мужских денег, что можно было бы выкупить весь сайт целиком.
Виртуальные мужчины, претендующие на внимание ангела блэк-джека, не выдерживали никакой критики. И явно проигрывали даже заядлым игрокам. Они указывали свои параметры в сантиметрах (которыми игрокам хвастать не надо, потому что у них есть деньги, чтобы компенсировать такие мелочи). Я не выдержала, написала «в Бобруйск, жывотное» и сделала рассылку «всем».
Половина животных тут же отправилась в Бобруйск, а вторая изумленно спросила у ангела, что произошло. К этой поре позвонил и сам ангел. С тем же вопросом. А потом ангел написал на сайте, что это чудит его чокнутая тетушка.
Половина от половины отбывших в Бобруйск вернулась в сеть и попросила прислать фото тетушки.
Ангел прикрепил мое фото, где я на тайском пляже пью ром из горла (оказывается, ангелам не чужда зловредность!).
Маркой рома заинтересовался человек в шлеме и человек по имени Степан. Кроме них на сайт просочились еще процентов пятнадцать из сосланных. Я изучила анкету Степана и сообщила ему, что он практически идеальный мужчина, если бы ни его пагубное пристрастие к бардовской песне. Он написал: «Поверь, солнышко, это не самый страшный недостаток». Тогда я представила реальный масштаб бедствий и отправила его в Бобруйск окончательно и бесповоротно. Остальные слились по-английски, не дожидаясь расправы.
Ангелу остался верен только южный кореец. Но, видно, из-за того, что вообще не понял, о чем речь.
Хулиганство в сети прекратил Матекудасаи. Он пришел и принес мирру, елей, вино и что-то еще из Иерусалима.
Он заворачивал котлеты в блины и откупоривал шампанское. А когда шампанское кончилось, он откупорил вино из принесенной им пробирки.
И тут мы опасно заговорили о присутствии в нашей жизни тепла. Это была скользкая тема, я боялась, что она вынесет мою кузину на рифы запустения в моем холодильнике и постыдный факт диверсии на сайте знакомств.
И тогда я отодвинула кузину вместе со стулом, схватила ножницы и постригла ее самым экстремальным образом.
Матекудасаи протер очки и крякнул.
Я добилась желаемого результата: женщина с такой головой просто не имела права крутить котлеты и учить кого-то жить. Потому что никто бы просто не поверил, что ее репутация лучше, чем у разнузданной особы на копханганском пляже.
Когда Матекудасаи ушел, кузина села и заплакала.
Она плакала не только по безвозвратно утраченному виду мадам Кукушкиной со шпильками. Она плакала по поводу сантиметровых виртуальных поклонников, семейки Аддамс с пустым холодильником. И, конечно, по поводу призрака неприкаянности, который заполнит наш дом в связи с ее надвигающимся отъездом.
Зачем ты это делаешь? — спросила меня моя кузина.
Поскольку я не делала котлет и блинов, я поняла, что она опять поднимает тему человеческого тепла.
Тепла.
И тогда я вспомнила, всю эту дистанцию. Которая отделяла меня от пубертатного периода. Это был томительный, удручающий, комический марафон. Я прошла его, задыхаясь на поворотах, заглядывая в глаза, коллекционируя улыбки. В поисках чего-то, что (предположительно и с большой натяжкой) можно назвать теплом.
И я подумала, что если я вдруг добегу и вцеплюсь в чью-то протянутую руку, то я рухну. Рухну и засну коматозным сном. От усталости.
Моя кузина, видно, сильно расстроилась. Потому что она погладила меня по голове и сказала, что принесет с афтерпати «собачий пакет» с ресторанной едой.
— Не надо еды, — сказала я ей, когда она паковала сумки.
— Лучше бы ты ограничилась блинами, — сказала ей моя дочь.
Кузина сказала, что провожать ее не надо, и поэтому мы пошли и с чистой совестью включили сериал «4 400». У нас было три сезона, куча чипсов и вся ночь впереди.
Кузина напоследок горестно покачала головой.
«Все фигня», — утешила я ее: на самом деле, чем дольше я бегу, тем меньше мои проблемы.
ДИВАН
Моя подруга сказала, что с точки зрения фэн-шуя мое спальное место никуда не годится. Она сказала, что так я никогда не обрету личного счастья. Так гласит фэн-шуй. Я пристально с фэн-шуем не знакомилась, но что-то мне подсказывает, что не может великая восточная мудрость зацикливаться не на просветлении, а на поиске партнера по спальному месту. Наверное, шарлатаны придумали.
Подруга за фэн-шуй обиделась. И достаточно дерзко сказала, что все равно спать как собака нельзя. В чем-то она права. Я сплю на эргономичном диванчике, который раскатывается матрасом прямо на пол, а поскольку место для эргономичного диванчика выкроилось напротив входной двери, то я действительно похожа на сторожевого пса. И что уж врать — со мной действительно никто не спит. Кроме кота. Потому что он, сволочь, так обленился, что ему лень вскакивать на стол и там спать. Он подходит и как подкошенный падает на мой матрас.
В итоге я оказалась в IKEА. Я там пробиралась почти по-пластунски от стыда. Я боялась там встретить людей, которые когда-то (чисто гипотетически) могли украсить мой эргономичный диванчик. Мне казалось, что по мне сразу ясно, что я пришла сюда, влекомая низменными вожделениями фэн-шуя. Но потом я расслабилась. Потому что эти гипотетические люди были такой душевной крепости, что их можно было встретить разве что в каком-нибудь «Мире камня и плитки». Из таких людей надо делать надгробия.