Уж не лакей ли это? Вот он мне сразу не понравился. А может и кто-то из адъютантов, черт их знает.
— А у меня другая информация, Генрих! — с горечью в голосе произнес Гитлер, — Мне доложили, что ты раскопал могилу Генриха Птицелова, саксонского короля десятого века. Мне доложили, что ты украл его череп! Что твои безбожные эсэсовцы ворвались в церковь и вскрыли могилу, где покоился король — основатель нашей Германии! Будешь отрицать?
— Не буду, фюрер.
Я покорно склонил голову. Крыть тут было нечем. Череп и правда лежал в замке Гиммлера, я сам его видел. И если только сумасшедший рейхсфюрер не украл еще чей-то череп — то значит, тот череп принадлежал именно древнему королю германцев.
Гитлер кивнул:
— По крайней мере, тебе хватило храбрости признаться, партайгеноссе. Ты же сознаешь, что осквернение могилы короля — серьезное преступление?
— Сознаю.
Гитлер продолжал:
— Мне также сообщили, что ты использовал похищенный череп в святотатственном обряде, что ты пытался призвать душу короля и вселить её в себя самого. Якобы ты реинкарнация короля Генриха и его прямой потомок, якобы твои астрологи тебе это сказали. И якобы тебе нужен был обряд, что обрести силу, храбрость и память древнего короля, чтобы ваши души слились воедино! Якобы ты родился с королем Генрихом в один день, ха! Якобы это знак!
Фюрер явно вошел в раж, он столько раз повторил слово «якобы» («angeblich» по-немецки), что я это слово возненавидел. С другой стороны, слова Гитлера меня заинтересовали, так что я не подумав ляпнул:
— А когда я родился, мой фюрер?
Гитлер всплеснул руками:
— Ясно. Ты и правда двинулся умом, мой верный Генрих. Большая потеря для Рейха! И для меня лично. А родился ты 7 октября 1900 года. Неужели ты не помнишь этого? Может ты и меня — своего фюрера забыл, м?
На этот раз я был слишком шокирован, чтобы ответить. Теперь всё встало на свои места. Гиммлер пытался призвать в себя душу древнего короля, который «якобы» родился с ним в один день. Но это, между прочим, вообще не факт. Гитлер прав, этот король жил хрен знает когда, тысячу лет назад, так что его настоящую дату рождения теперь уже точно не установишь.
Зато я отлично помнил мою дату рождения — я родился 7 октября 1990 года. Ровно на девяносто лет позже Гиммлера.
Теперь стало ясно, что произошло в замке. Астрологи ошиблись. Они неверно все рассчитали, и ритуал пошёл не по плану. Череп короля никакую душу Гиммлеру не отдал, да и вообще: откуда в черепе душа? Череп — это же просто кости. Зато ритуал Гиммлера вырвал мою собственную душу и перенес её в Гиммлера. А что стало с душой оригинального Гиммлера — неясно. Возможно, отправилась прямо в ад. Так бывает, когда увлекаешься черной магией или устраиваешь войны с геноцидами.
Конечно, все еще было непонятно, почему из всех родившихся 7 октября именно я удостоился сомнительной чести попаданства в Гиммлера, но в целом ситуация прояснилась. Вот только стремно, что прояснил мне её не абы кто, а сам Гитлер.
— В общем, ты подвел меня, Генрих, — закончил Гитлер, теперь его голос стал печальным, — Я вижу, что ты и правда лишился остатков разума. Ты отвечаешь невпопад, ты ведешь себя странно. Ты сейчас же отправишься в отпуск, для начала на месяц. А там посмотрим. Рейхсфюрером я на время твоего отсутствия назначаю Дарре. Это всё.
Это и правда было всё. Гитлер махнул рукой, и его жест мог означать только одно — «ты меня достал, иди нахер».
Вот только меня такие расклады не устраивали. Сначала я даже обрадовался, что меня отправляют в отпуск, но уже через секунду осознал, что повода для веселья здесь нет. Что я буду делать в этом отпуске? Ждать конца войны под присмотром ᛋᛋ? Тогда я по итогу дождусь Нюрнбергского процесса и виселицы. И не помешаю нацистам, и не остановлю войну. Бессмыслица.
Нужно убить Гитлера. Вот сейчас! Но я вместо этого вдруг решил пойти другим путем.
— Мой фюрер, прежде чем я уйду — разрешите доложить, — отчеканил я, — Знаю, что вы не верите в оккультные практики, но в данном случае: ритуал сработал. Я больше не Генрих Гиммлер. Я другой человек. Другая душа. И я прибыл из будущего.
Гитлер нахмурился:
— Это шутка? Если шутка — то очень глупая, Генрих. Клянусь, ты окончишь свою жизнь в психиатрической клинике.
Вот это уже серьезная угроза. Особенно учитывая, что всех сумасшедших в Германии вот этот самый Гиммлер, если мне память не изменяет, на самом деле убил — их уничтожили, как «неполноценных людей». Так что отправка в психушку в Третьем Рейхе грозит отнюдь не только галоперидолом, а настоящей смертью.
Но я решил играть эту игру до конца, я решил быть честным. Честность — высшая добродетель, даже если говоришь с Гитлером.
Я открыл рот, чтобы продолжить, но Гитлер был в ярости, он не дал мне сказать ни слова:
— Я уже давно убедился в твоей неверности, Генрих! Я знаю! О, да, я знаю. Мне сообщили о том, что ты прячешь от меня в Тевтобургском лесу. Мне доложили! Я не хотел об этом говорить, потому что считал тебя другом и верил тебе. Но теперь — дружбе конец. Ты скрывал от своего фюрера бункер в Тевтобургском лесу, ты спрятал там от меня ту вещь! А теперь пудришь мозги своему бедному фюреру.
А вот это уже был интересный поворот. Я понятия не имел, о чем речь. Неужели Гиммлер и правда скрывал нечто от фюрера? Мне в это верилось с трудом, такому меня в школе на уроках истории не учили.
— Что я прятал от вас в Тевтобургском лесу, о чем речь?
— Тебе виднее, — брезгливо ответил Гитлер, — Это же твой секретный бункер. Вот только от фюрера секретов быть не может! Значит так. Ты сегодня же оставишь свою должность, Генрих. Ты превратил наши доблестные ᛋᛋ в дерьмо! Ты недостоин командовать элитой Рейха. А твой бункер в Тевтобургском лесу я сегодня же вскрою и извлеку на свет все твои грязные секретики. И вот тогда узнаем, что ты там прятал от своего фюрера, которого ты так подло предал. И главное, Генрих, запомни, раз и навсегда. Ты — не реинкарнация короля Генриха Птицелова. Если кто и может быть его реинкарнацией — то только я, твой фюрер. Будешь и с этим спорить?
Ну в общем ясно.
Мою реплику про то, что я попаданец, Гитлер просто проигнорировал. И вообще: построить диалог с этим человеком было невозможно. Гитлер говорил только о себе любимом, он любую тему сводил только к себе.
Я всегда представлял себе Гитлера чудовищем, но настоящий Гитлер оказался не зверем, а просто самовлюбленным мудаком.
В реинкарнацию он не верит, но только когда реинкарнацией германского короля объявляют не его. Удобно, черт возьми.
Тем не менее, я предпринял последнюю попытку, я вывалил все сразу:
— Но я сказал правду, фюрер. Я правда не в курсе ни про какие секретные бункера. Потому что я не Гиммлер. В этом теле — душа пришельца из будущего. Я из 2023 года. И я знаю, что вы проиграете войну. Вы застрелитесь в мае 1945. Вместе с Евой Браун, вашей женой. А Рейх будет оккупирован союзниками и большевиками. И поделен пополам между ними. А нацизм будет запрещен во всех странах Европы даже полвека спустя после вашей смерти. А вы станете синонимом абсолютного зла.
Гитлер опешил.
Он явно испугался, он отступил от меня на шаг назад, он даже воздел руку в странном жесте, будто пытался развеять меня, как призрака или галлюцинацию.
— И я могу представить доказательства… — продолжил я, воспользовавшись паузой.
Вот только сказать проще, чем сделать. Ну и какие доказательства у меня есть? Мне живо вспомнились славные попаданцы к Сталину, те которые с ноутбуком. Вот им хорошо. Попробовали бы они, как я, попасть к Гитлеру и без всякого ноутбука, даже без завалящего смартфона марки Xiaomi — я бы поглядел на них.
На деле у меня нету никаких доказательств. Я слишком плохо знаю историю, чтобы озвучить какой-нибудь факт, который мог бы убедить Гитлера в истинности моих слов.
Разве что…
— Я всё про вас знаю, фюрер, — заявил я, — Вы в юности мечтали стать художником. А еще вы родились в результате инцеста — ваша мамка была родственницей вашего же папки.
Вот это я помнил, из википедии. Люблю её иногда почитать для развлечения. И это единственный факт, который теоретически может заставить Гитлера поверить мне. Или не поверить. Я и сам не знал, в курсе ли Гитлер про свою родословную.
Но этого я так и не узнал. На фюрера теперь было жутко смотреть, его рот скривился, его глаза полезли из орбит. Казалось, еще секунда, и у него пойдет пена изо рта, а из ушей повалит дым.
— Дерьмо! — взвизгнул Гитлер и бросился на меня, явно намереваясь придушить голыми руками.
Но куда уж ему. Роста мы с фюрером одного, но Гитлер телосложения в плохом смысле аристократического — тонкие руки, да и вообще весь какой-то щуплый. А вот Гиммлер — чисто коренастый крестьянин с широкой костью, несмотря на интеллигентную рожу. Да и не зря же рейхсфюрер жрал овсянку и заботился о здоровье.
Я сделал шаг в сторону, уходя от атаки фюрера, потом ударил Гитлера кулаком в плечо. Ноги у фюрера подкосились, он поскользнулся на начищенном до блеска дорогом паркете, а потом упал — прямо на один из металлических светильников, треснувшись об него головой.
Светильник был стилизован под факел, вокруг лампочки у него имелась широкая металлическая воронка с острыми краями, и об этом воронку Гитлер и приложился башкой. И приложился от души.
Фюрер упал на пол, он был еще жив, но из распоротой головы хлестала кровь.
Нашу возню, конечно же, услышали. Двери зала открылись, первым вбежал Борман, за ним следом несколько эсэсовцев, эти уже выхватывали пистолеты.
А я стоял над окровавленным покалеченным Гитлером. И даже не успел его добить.
Ну вот и всё. Сейчас меня просто-напросто расстреляют на месте, это в лучшем случае. А в худшем — схватят и будут пытать, пока не признаюсь, что я агент мирового еврейства.
Самое короткое и неудачливое попаданство в истории, блин.
Один из залов рейхсканцелярии