Но привезли мне не всех.
Ряд ключевых чиновников Аненербе Гротманн из списка вычеркнул, потому что они имели отношение к экспериментам над людьми в концлагерях. Гротманн сделал это даже без моего указания, а сообщил мне о своем решении уже постфактум, ибо теперь был в курсе, что я не сторонник экспериментов над людьми. Я это решение Гротманна одобрил.
Так что из лиц, причастных к подобной мерзости, доставить мне должны были одного Вольфрама Зиверса — штандартенфюрера ᛋᛋ, курировавшего Аненербе по линии моего личного рейхсфюрерского штаба. Зиверс знал, как пройти к бункеру, более того: знал, что в нём внутри. Еще знал Рудольф Левин, оберштурмбаннфюрер ᛋᛋ и вроде как действующий маг, специалист по колдовству. И еще двое были в курсе: директор Аненербе штандартенфюрер Вальтер Вюст и Юрьё фон Грёнхаген, фольклорист, не имевший ни образования, ни даже эсэсовского мундира или звания.
Итого — не считая потерявшего память меня, пятеро в курсе, где бункер находится, и лишь четверо знают, что в бункере внутри. И именно с ними я и должен был встретиться уже возле самого бункера.
Ситуация интриговала, я все больше волновался.
Впрочем, в бункере ведь могло оказаться никакое не вундерваффе, а туфта, просто какое-нибудь дерьмо, которое Гиммлер припрятал в припадке паранойи или собственничества. Рейхсфюрер был человеком странным, я бы не удивился, если бы обнаружилось, что бункер набит какими-нибудь черепами древнегерманских волков, а то и людей. А то и дерьмом буквальным, древним, арийским и окаменевшим. С Гиммлера станется.
Сам я взял с собой к бункеру представительную делегацию. Не только моих «черных жрецов», но и сотню человек личных телохранителей и охранников из замка. Чтобы в случае чего защитили меня и от бункерной хтони, и от убийц, посланных Мюллером или Ольбрихтом, если они заявятся в этот лес.
Еще я захватил с собой парочку бывших сотрудников Равенсбрюка, которых тоже притащил в Вевельсбург — этих, чтобы в случае чего скормить их хтони, обитающей в бункере. Я, как и все, играл в игры, смотрел фильмы. Так что знал, что разбуженное нацистами древнее зло обычно первыми убивает статистов. И бывшие охранники Равенсбрюка идеально подходили для этой роли.
Я был готов ко всему.
Еще я взял с собой дочку Гудрун. Девочка была в восторге, я же решил, что пора ввести Гудрун в курс моих дел. Кроме того, в её возрасте я бы отдал всё, чтобы посетить секретный бункер Аненербе. Так что мне хотелось сделать дочке приятное, хотя бы чуть-чуть позаботиться в её лице о детях Германии. Не всё же мне людей убивать?
Ну и Карла Юнга я тоже захватил. Потому что осознал, после событий в Равенсбрюке, что помощь психиатра мне может понадобиться в любой момент. Наконец, Айзека и Аденауэра я тоже потащил к секретному бункеру, хоть они оба и активно сопротивлялись.
Айзека я вынужден был держать при себе, не спускать с него глаз ни на секунду, ибо вот за ним теперь будут охотиться возможно даже больше, чем за мной. Айзек в принципе разоблачен, но при желании его все еще можно использовать, как фюрера. Интернета в 1943 еще не изобрели, так что новости тут распространяются медленно. А напечатать в газетах или сказать по радио, что фюрер — ненастоящий, хунте до сих пор не хватало мужества. Так что никуда Айзек от меня не уйдет, не дальше, чем на три метра. Я приказал моей охране контролировать его круглосуточно, даже когда он нужду справляет. Родная сестра Айзека еще вчера была освобождена по моему указанию из Моабитской тюрьмы и спрятана под чужим именем. Чтобы хунта с Мюллером не добрались до женщины, и не могли бы надавить на Айзека через неё.
Что же до Аденуэра… Аденауэр ругал меня последними словами, он использовал весь куцый запас немецкой матерщины, он требовал, чтобы я его отпустил или хотя бы оставил в замке, а не тащил «бродить по болотам в компании безумцев, колдунов и вырожденцев». Но я был непреклонен. Я сначала привез Аденауэра силой в Вевельсбург, а теперь взял его на прогулку к бункеру. Я все еще считал Аденауэра моим советником, хоть он и был против. Но что мне его «против», когда речь идет о судьбах мира и Германии?
Тем более, что все пророчества Аденауэра, высказанные вчера, сегодня подтвердились. Поэтому я пообещал Аденауэру, что непременно его отпущу, но лишь после того, как он сходит со мной в тайный бункер и даст совет по поводу его содержимого. Если содержимое будет представлять интерес, разумеется.
— Пришли, рейхсфюрер! — торжественно провозгласил обергруппенфюрер Тауберт.
И ткнул пальцем, украшенным эсэсовским кольцом «Мертвая голова», в какое-то болотце.
Места тут были живописные, глухие и для секретного бункера более чем подходящие. Мы сейчас стояли на склоне невысокого каменного холма, одного из тысячи, составлявших гряду. Гряда тянулась через лес, и лес скрывал её со всех сторон. С воздуха это место не заметишь, и на земле без толкового проводника его никогда не найдешь.
Холм впереди нас резко обрывался вниз, и в метре внизу, прямо в теле холма и располагался бункер.
Я встал на колени, свесил голову и даже увидел двери — стальные, выкрашенные серой краской, под цвет камня. Двери большие, сюда мог свободно заехать грузовик. Но чтобы заметить эти двери, даже подойдя к ним вплотную, нужно было приглядеться. Краска явно регулярно обновлялась. Никакой тропы внизу не было, только кочковатая заболоченная полянка, окруженная деревьями, бункер ничто не демаскировало.
Я поднялся на ноги и отряхнулся.
— А где система уничтожения бункера?
— Повсюду, рейхсфюрер, она повсюду! — доложил Тауберт.
Тауберт был уже в курсе, что у меня проблемы с памятью, но освежал он мою потерянную память с удовольствием. Этот человек явно обожал рейхсфюрера, каждая его фраза просто сквозила почтением, если не восхищением.
— Вон, глядите.
Я не сразу понял, о чем Табурет толкует, но, приглядевшись, на самом деле узрел расставленные повсюду на холме ящики, тщательно замаскированные и выкрашенные той же серой краской.
— Торпекс, рейхсфюрер, — сообщил Тауберт, — Мощнейшая взрывчатка, трофейная, мы захватили её у англичан. Все точно рассчитано, эти ящики расставляли профессиональные геологи-подрывники. Позже ликвидированные по вашему приказу, естественно. Я регулярно проверяю содержимое ящиков и слежу, чтобы взрывчатка не испортилась. Достаточно подорвать хотя бы один ящик — и тут взлетит на воздух всё, прогремит взрыв, который немедленно спровоцирует горный обвал. И этот бункер будет похоронен под камнями навечно, более того — обвалится вся гряда, отдельные обвалы произойдут в радиусе полутора километров. Так что если взорвать ящики, то этот бункер уже никогда и никто не обнаружит.
— Хех, — я хмыкнул, — Это правда, дружище Тауберт. В 2023 году этот бункер так и не найден.
— Рейхсфюрер! — вмешался главный археолог Аненербе Шляйф, — Существует ли в 2023 году Рейх? И покончено ли там с евреями?
Эту хрень я ответом не удостоил.
Одно радовало: мои сотрудники Аненербе меня на самом деле обожали, они боготворили меня, мои россказни о том, что я живу уже тысячу жизней, их не смутили ни на секунду. Вот если бы хунта состояла из этих молодчиков, а не из скептиков-Ольбрихтов, я бы уже давно закончил войну и, пожалуй, на самом деле правил бы после этого Германией еще тысячу лет.
Но увы. Люди уровня Шляйфа власть не захватывают, собственно, Шляйф вряд ли мог адекватно управлять даже взводом.
Внизу нас уже ждали, на болотистой полянке перед бункером стояло человек пятнадцать мужиков — мои сотрудники, прибывшие сюда со стороны Борхена. В отличие от моей группы, эти топали не по скалам, а по весенним болотам, так что наверняка промочили себе сапоги.
Нам потребовалось еще несколько минут, чтобы спуститься вниз, к дверям бункера, для этого пришлось искать пологий склон каменного холма.
Уже внизу Гротманн представил мне прибывших:
— Вот это люди из вашего личного штаба, рейхсфюрер…
Я пожал руки нескольким офицерам, Гротманн тем временем привычно объяснил им, что у рейхсфюрера проблемы с памятью из-за черных ритуалов.
Далее Гротманн отрекомендовал мне ведущих эзотериков Рейха:
— Карл Крафт, он не сотрудник Аненербе, но виднейший в Германии астролог. Я счел необходимым доставить его вам сюда. Мне пришлось выручать его из концлагеря, из Заксенхаузена… Как вам известно, Гитлер ненавидел астрологию. А вот это Карл Виллигут, его я привез сюда из другого, хм, учреждения… Виллигут — прямой потомок древнего бога Тора, если вам будет угодно, рейхсфюрер. Ранее он исполнял роль верховного жреца во время ритуалов ᛋᛋ, пока фюрер не приказал вам избавиться от господина Виллигута и не запретил публичные языческие ритуалы. Вальтер Вюст — директор Аненербе. Вольфрам Зиверс — куратор Аненербе в вашем личном штабе. Рудольф Левин — шеф зондеркоманды «H», по вашему указанию собирал в тайне от фюрера материалы по оккультизму и ведьмам. Герман Вирт — бывший шеф Аненербе, крупнейший специалист по Гиперборее, уволен приказом фюрера, с запретом занимать государственные должности. Ну и Юрьё фон Грёнхаген, антрополог и собиратель фольклора.
Мда… Ну и команда.
Познакомившись с этим сборищем оккультистов, я осознал, что Гитлер на самом деле в свое время разгромил Аненербе практически полностью. То, что я видел сейчас, было жалкими ошметками былого величия. Да и то, этим мужикам еще повезло, что фюрер не отправил их в газовые камеры или на фронт.
Неудивительно, что Гиммлер все это время скрывал от фюрера секретный бункер. Судя по биографиям вот этих господ, оккультизма Гитлер не переносил в принципе. Это теперь многое объясняло, например, зачем Гитлер вызвал меня к себе первого мая, и почему фюрер был в такой ярости по поводу гиммлеровских ночных ритуалов в замке.
— Ну хорошо, — кивнул я, — Рад вас всех видеть, друзья. Бункер сейчас будет вскрыт. У кого второй ключ?
Первый ключ был у меня самого, мне его передал еще в замке Тауберт. Но чтобы открыть бункер — требовался и второй ключ. Второй оказался у Зиверса.