Куини открыла дверь. Каким-то образом она сразу узнала, что мне нужен ее муж.
— Его нет дома, — сказала она.
— Его машина тут стоит.
— Он в церкви. Под телекамерами. Все туда пошли.
— Не возражаешь, если мы подождем?
Куини взглянула на Тома, на Джои, на Электру.
— Нисколько. Только не в доме. У нее аллергия на собак. — И она повела нас в гараж.
— У новой жены?
— У кого ж еще?
— Ну как оно идет тут при ней?
— Ах, просто великолепно. Ничего не может быть лучше, чем слышать, как твой муж трахает другую женщину в соседней спальне.
— Куини, что случилось? Что не так?
— Все!
— Я могу что-то сделать?
Она рассмеялась и от смеха помягчела:
— Извини, Джордан. Я не хотела быть такой б… Сейчас буду в порядке.
Я попросил разрешения позвонить по телефону. Она принесла переносной, потом решила спросить:
— А кому тебе звонить потребовалось?
— Да так, кое-кому.
Я набрал номер и на пятом гудке забеспокоился, может, я его забыл, но тут он взял трубку:
— Да, Элтон?
— Нет, это я, Джордан Скотт.
Молчание.
— Что такое?
— Мне надо с вами увидеться.
— Джордан, что ты там делаешь?
— Это не существенно. Мне необходимо вас увидеть. Где мы можем встретиться?
— Джордан, слишком поздно.
— Нет, еще не слишком поздно.
— Пожалуйста, больше мне не звони.
— Вы же были тем, кто…
Клик.
— Это что, Пророк был? — спросила Куини.
— Да.
— Вот дерьмо! Ребята, вам надо уйти. Вы меня втянете в целую кучу неприятностей.
Я попросил ее успокоиться, сказал, все будет о'кей.
— Я знаю, это прозвучит неправдоподобно, но мы с Пророком сейчас действуем ну вроде как вместе.
— Да он просто удрал со страху, из-за медиа и всякого такого.
Куини смотрела на меня знаете как? Так смотрят на кого-то, кто вдруг обратился против тебя. В гараже наступила какая-то жуткая тишина, и кому же, как не Тому, было ее нарушить!
— Так сколько уже месяцев? — спросил он.
— Еще самое начало, — ответила Куини. — Только два.
— А это — ваша малышка? — Том указал на фотографию Энджелы, прикрепленную над верстаком. Маленькая светловолосая девочка гладила ручонкой корову. — Какая прелесть! — произнес Том. — А кто следующий? Мальчик или девочка?
— Надеюсь, что мальчик.
— Братик для Энджелы! Как мило!
Лицо Тома сияло, словно звезда, словно грезы уносили его в мир, где все люди более или менее добрые и хорошие. Том был слишком честен для всего этого. Слишком добр. Он заслуживал опрятной, упорядоченной, надежной жизни. И вовсе не был приспособлен для моего, более беспорядочного и беспокойного, мира. Только посмотрите — вот он сюсюкает над детскими фотографиями Куини и обсуждает с ней мальчишечьи имена, не имея ни малейших подозрений, что она лжет. В прошлый раз, когда я был здесь, она говорила мне, что уже три месяца как забеременела. Что-то тут не так.
— А я всегда хотел детей, — вздохнул Том, потом взглянул на меня. Чего это он на меня взглянул? Давно пора было ехать.
В фургоне я сказал:
— Она лжет. Она, видимо, что-то скрывает. Не знаю что, но она определенно лгала.
— Слушай, ты параноик.
— Нет, Том. Я не параноик. Просто я вижу вещи такими, как они есть. — Я доехал до конца квартала, завернул за угол и остановился. — Элтон был дома.
— Откуда ты знаешь?
— Просто знаю, и все. Он не хотел меня видеть. Ты оставайся здесь, я иду назад.
— Ничего подобного. Я иду с тобой.
— Тебе надо побыть с собаками.
— Кстати говоря, им пора обедать.
— Прекрасно. Покорми их, а я пока схожу туда, к дому. Под сиденьем — корм для собак.
— Джои не может есть старый корм. Ему нужна еда с высоким содержанием протеина. Давай вернемся к моей машине, я приготовлю им обед, а потом разберемся, что нам делать дальше.
— Том, так дело не пойдет. Мне необходимо попасть к ним в дом, пока он не ушел.
— У золотистых ретриверов очень чувствительный желудок.
— У нас нет на это времени.
— Посмотри на Электру! Она практически молит тебя об обеде!
— Ты просто вешаешь мне лапшу на уши.
Но пришлось посмотреть правде в лицо: я явно проигрывал в этом споре. И мы поехали в центр, к почтамту; я думал, что Тому вовсе не следует тут находиться, и непрестанно повторял себе это. Когда подъедем к его машине, надо будет сказать ему, чтобы уезжал.
Однако, прежде чем я успел это сделать, он уже готовил собакам еду. Его багажник был похож на домашнюю кладовку: пластмассовые контейнеры с органическим сухим кормом, миски, пищащие игрушки, гигиенические салфетки для протирания лап, бумажные полотенца, дезодоратор и освежитель воздуха «Фебриз». Том выставил все это на капот и отмерил ровно столько корма, сколько положено, до последнего маленького кусочка. Я совершенно не курильщик, но если бы был, я в этот самый момент закурил бы сигарету и пошел прогуляться. Мне необходимо было уйти подальше от всего этого. Я медленно прошел к противоположной стороне здания почты. С западного края неба послышался рокот грозы, тучи копились — серо-сине-зеленые. Я прислонился к стене здания и закрыл глаза.
Вот тут я что-то услышал. Что-то — будто ящик упал. И очень тихо сквозь стену: «Ох, чтоб тебя!»
Я отошел на несколько шагов, чтобы посмотреть на почтамт. В верхней части стены шло окно, длиной равное линии крыши. Оно находилось слишком высоко, чтобы в него заглянуть, но в нем был виден свет ламп. Я вернулся к Тому:
— Сестра Карен на почте.
— На почте?
Том очищал собачьи миски и убирал все на место.
— Мы оставим с ней собак.
— Мне эта идея вовсе не по вкусу.
Слишком поздно. Я уже стучал в стеклянную дверь холла. Через некоторое время Карен отодвинула складную металлическую стенку.
— Вы сможете взять собак?
— Что? — спросила она сквозь стекло.
— Мне нужно, чтобы кто-то присмотрел за собаками минут двадцать, полчаса — максимум.
— Не сегодня. Сегодня не выйдет.
Но я упрашивал. Упрашивал и упрашивал. Почуяв приключение, собаки примчались и прижались мордами к стеклу. Потребовалось еще немного упрашиваний, но я знал — Карен уступит. Она отперла дверь и провела нас в заднюю комнату.
— Я тут занята организацией — привожу кое-что в порядок, — сказала она. — Они могут побыть со мной. Только, пожалуйста, не задерживайтесь.
Том явился с полными руками припасов — корм, миски, собачья постель.
— Господи, Том, они же пробудут здесь совсем недолго!
— Просто на всякий случай.
Он устроил им постель в углу и наполнил миски водой. Все его движения были такими точными и целенаправленными, словно в гигантской космической системе вещей он был поставлен на земле специально, чтобы заботиться о нуждах этих двух собак.
И вот тогда я их увидел. И не сводил с них глаз, но так, чтобы сестра Карен не заметила. Хозяйственную сумку с вещичками для маленькой девочки и вещевой мешок, набитый брюками и рубашками.
Том в этот момент читал сестре Карен настоящую литанию из инструкций:
— Им вряд ли потребуется покакать, но если Джои начнет ходить кругами и сделает три круга, это означает, что ему надо выйти. Вот, я оставляю вам большие пакеты на всякий случай.
У него оказался целый список собачьих правил, типа что можно, что нельзя!
Вещевой мешок был открыт, и я, подтолкнув ногой, открыл его чуть шире. Моя ступня тихонько сдвинула строгую белую сорочку, лежавшую сверху. Под ней оказалась темно-синяя рубашка. Блеск галунов на плече подтвердил, что это форменная рубашка полицейского. Я снова лягнул мешок и смог увидеть половину именной планки: «Элт…»
— А знаете что? — сказал я. — Мы причиняем слишком большое неудобство.
— Да все прекрасно. Только не исчезайте на всю ночь, — откликнулась сестра Карен.
— Нет, они такие суетливые, мне не хочется грузить вас собачьими проблемами.
— Джордан, — вмешался Том, — я же только что все ей разобъяснил. Им здесь будет отлично.
Электра выбрала именно этот момент, чтобы решить, что она устала. Она зевнула, прошла к собачьей постели и повалилась на нее с протяжным вздохом. Джои отправился за ней следом и тоже повалился на бок. Его влажное дыхание затуманило плитки линолеума.
— Том, пожалуйста, — уговаривал я. — Мы просим слишком многого.
Том повернулся к сестре Карен:
— Скажите нам сами. Это не слишком много?
— Да вы только взгляните на них. С ними все будет в порядке.
— Сестра Карен, вы правда вовсе не обязаны…
Но она вытолкала нас за дверь.
В фургоне я спросил:
— Что же ты меня не послушал? Что-то там было не так.
— Что? Сестра Карен на нашей стороне.
— Я не знаю, остались ли в этом деле какие-нибудь стороны.
Но Том вел машину дальше по темным улицам Месадейла. Остановился он примерно в квартале от дома Куини.
— Может, это не такая уж удачная идея, — сказал я.
— Нет, это удачная идея. Пока ты в этом не разберешься, ты так и не начнешь снова жить собственной жизнью.
Мы пошли по дороге. Очень трудно двигаться бесшумно по гравию, но мы пытались. Напротив дома Куини мы остановились. В спальне горел свет, золотым очерком по сторонам задернутых штор. Весь остальной дом был темен. Грозовые тучи стерли с неба луну, и двор скрывался в черноте, патрульная машина — всего лишь большая темная тень.
— Какой план? — спросил Том.
— Хочу посмотреть, дома ли он. Теперь — тихо. Иди за мной.
Я пригнулся, пробежал краем двора к дому и прижался к стене гаража. Том следовал за мной почти вплотную. Я проговорил одними губами: «Обойдем сзади». Мы крались вдоль стены, согнувшись пополам. Так и двигались вдоль стены, пока не оказались позади дома, близ окна. Опустились на колени. Мне было слышно, как стучит сердце Тома у него в груди. Он прошептал:
— Ты в порядке?
Я прижал к губам указательный палец. Мне надо было прислушиваться. Сначала я ничего не мог расслышать. Потом — звуки какого-то движения внутри, закрытая кем-то дверь, мебель, которую передвигают. Потом услышал шаги, за ними шаги другой пары ног. Кто-то произнес: «У тебя есть все, что надо?»