Разгром советских войск в первой половине августа в районе Умани – одна из самых печальных страниц отечественной истории периода Великой Отечественной войны. Как войсковая операция (операция «Клещи») он был подготовлен и осуществлен германским командованием, и являлся предметом особой гордости главнокомандующего сухопутными войсками генерал-фельдмаршала В. фон Браухича, начальника генерального штаба сухопутных войск генерал-полковника Ф. Гальдера, командующего войсками группы армий «Юг» генерал-фельдмаршала Г. Рунштедта, его начальника штаба генерала Зоденштерна, командующего 1-й танковой группой генерала Э. фон Клейста…
Поражение советских войск в районе Умани практически осталось «незамеченным» для лиц высшего командного состава РККА.
Начальник Генерального штаба РККА Г.К. Жуков за годы Великой Отечественной войны сделал блестящую карьеру, получил звание Маршала Советского Союза, был отмечен двумя орденами «Победа» и возглавил список выдающихся полководцев советского периода отечественной истории. Памятник ему установлен у Красной площади в Москве.
Командующий Юго-Западным направлением Маршал Советского Союза С.М. Буденный в начале Великой Отечественной войны был назначен членом Ставки Верховного Главного Командования. После неудач под Уманью и киевской катастрофы он был назначен командующим Резервным фронтом, затем стал главнокомандующим войсками Северо-Кавказского направления и командующим войсками Северо-Кавказского фронта. На всех этих постах, по оценке Ставки ВГК, руководство войсками с его стороны осуществлял недостаточно профессионально. Поэтому в январе 1943 года Семену Михайловичу было поручено командование всей кавалерией Красной Армии. На этой почетной должности он и завершил Великую Отечественную войну.
После окончания войны военный талант С.М. Буденного долгое время оставался невостребованным. С 1947-го по 1953 год он, официально оставаясь в рядах Вооруженных Сил СССР, одновременно являлся заместителем министра сельского хозяйства СССР по коневодству. После увольнения в отставку в 1954 году он был введен в состав Группы генеральных инспекторов Министерства обороны.
В 1958 году Н.С. Хрущев по случаю 40-летия Красной Армии вручил С.М. Буденному первую Золотую звезду Героя Советского Союза, а через пять лет – вторую. В 1968 году Л.И. Брежнев, продолжая установившуюся традицию, по случаю 50-летия Красной Армии удостоил С.М. Буденного званием трижды Героя Советского Союза.
До конца жизни С.М. Буденный оставался знаменательной фигурой на вершине советской военной элиты. Он постоянно занимал почетные места в президиумах на мероприятиях самого высокого уровня, красовался во время парадов на Мавзолее В.И. Ленина, а в свободное время «писал» мемуары. Он скончался 26 октября 1973 года в Москве и был погребен у Кремлевской стены.
Начальник штаба Юго-Западного фронта М.А. Пуркаев также в последующем сделал хорошую карьеру. Он командовал фронтами, был удостоен звания генерала армии, награжден многими высшими полководческими орденами. После окончания войны командовал войсками Дальневосточного военного округа, а затем был начальником штаба – первым заместителем главнокомандующего войсками всего Дальнего Востока.
Начальник оперативного отдела Юго-Западного фронта И.Х. Баграмян также сделал головокружительную карьеру, поднявшись за годы войны с полковника до генерала армии. После уманского и киевского разгромов он возглавил оперативное управление вновь сформированного Юго-Западного фронта, в 1942 году стал командующим армией, с 1943 года – командующим фронтом. Был удостоен звания Героя Советского Союза, многих высших полководческих орденов СССР.
В послевоенные годы Иван Христофорович командовал войсками Прибалтийского военного округа, был заместителем министра обороны СССР, начальником Военной академии Генерального штаба, начальником Тыла Вооруженных Сил СССР. В 1955 году ему было присвоено звание «Маршал Советского Союза», а в 1977 году вручена вторая Золотая звезда Героя Советского Союза. С 1946 года депутат Верховного Совета СССР. В послевоенные годы он издал семь книг мемуаров, написал ряда монографий и статей в военных журналах. Скончался И.Х. Баграмян 21 сентября 1982 года в Москве и с большим почетом был похоронен на Красной площади у Кремлевской стены.
В завершение этой книги хочется привести несколько воспоминаний непосредственных участников событий, которые по разным причинам не вошли в книгу Е.А. Долматовского «Зеленая брама».
Лукьянов Аполлинарий Лукьянович, лейтенант, командир разведки 1-го дивизиона 122-го легкого артиллерийского полка 44-й горнострелковой дивизии.
«Последнее сражение с немецкими войсками на реке Синюха, на ее левобережье, было самым тяжелым, противник наступал на нашу оборону одновременно с севера, востока и юга, сжимая нашу оборону в кольцо. Противник, имея превосходство во всем, к концу последнего дня боев нашу оборону разрушил, дальнейшее сопротивление было парализовано, в этих боях многие командиры и красноармейцы пали смертью храбрых.
С наступлением темноты, в овраге находился командир полка со своим штабом. Прибыл и я к ним с группой солдат около 10 человек. Было принято решение пробиваться по течению реки. В то время немцы прочесывали пехотой и танками наши бывшие боевые порядки, но посевы им частично мешали нас обнаружить, а нам служили маскировкой.
Я со своей группой двигался впереди, за нами штабная группа, двигались медленно, большее время ползком. С рассветом сделали остановку на большом поле с подсолнухами, впереди открывалось чистое поле – пар, – которое способствовало явным обнаружениям нас. Местность освещалась ракетами, день прошел благополучно, нас не обнаружили. Днем мы сделали некоторые наблюдения местности, по направлению нашего движения оказались овраг и деревня. В деревне были немцы с техникой.
В подсолнухах были еще орудия (пушки) недалеко от нашего места стоянки, но огня почему-то не вели, с утра было только два или три выстрела, по которым мы не смогли определить направление стрельбы, так как их не ожидали, а когда подготовились к этому, они перестали стрелять, мы хотели определить более точно направление движения.
С наступлением ночи явился в нашу группу штабной командир, в подсолнухах мы отдельно находились группами, и сказал, что штабная группа идет в направлении оврага первой, наша группа за ними, встреча в овраге. Обе группы до оврага дошли незамеченными. В овраге, к сожалению, встреча не состоялась. С нашей стороны было предпринято всё по их поиску, но безрезультатно. Их план уединения мне был не известен.
Так как до того и в тот момент не было известно направление движения войск армии и дивизии в частности, решили двигаться на восток. После ночного марша, на котором всё время встречались следы боев, разбитая техника и трупы, – был сделан привал. Днем выяснилось, что мы прошли по территории, где ранее проходили бои других частей.
Было пройдено несколько сотен километров по Украине, занятой немцами, двигались только ночью. Последнее время я не имел топографической карты местности, и воспринимаю местность только глазомерно.
Мне писал однополчанин того времени – Ищенко Захар Павлович, что последний бой проходил на реке Ятрань. Но мне помнится, что это происходило на реке Синюха…
Помнится, у села был мост через реку. Ночью, когда мы двигались, – мост горел. Овраг был с деревьями твердых лиственных пород. Я не помню название села, но в памяти до сих пор сохранилось название «Песчаный Брод».
Из воспоминаний Бойко Виктора Иосифовича, командира взвода 12-го отдельного батальона связи 44-й горнострелковой дивизии.
«4 августа 1941 года мы заняли оборону в районе села Маслоброд, на левом берегу р. Синюхи, в тот день мы отбивали ожесточенные атаки врага, в моей роте осталось всего 5 солдат: два радиста, два шофера и я. Мы занимали оборону на правом фланге возле самой Синюхи. Берег был обрывистый, больше всего гранитный. Впереди был яр, в который прямо спускалась дорога. С обеих сторон дороги стояли беленькие домики, окруженные садами. В каждом дворе строений было три или четыре. Самый крайний, очевидно, был пасечником, потому что тут были улья. Между этими строениями я замаскировал две машины, радиостанцию и машину с имуществом.
Под вечер бой разгорелся с большей силой, немцы подтянули свежие силы, особенно ожесточенный бой начался на левом фланге, там был какой-то лесок, в котором замаскировались наши обозы. Немецкие автоматчики стали проникать в яр, выше над яром показались минометчики, они установили свои минометы, чтобы своим огнем отрезать нас от Синюхи, я снял двух минометчиков. Среди немцев замешательство, они уже не ждали тут сопротивления. В это время ко мне прибежал кто-то из команды и приказал отходить за Синюху. Переправы через Синюху не было. Прежде чем отойти, я решил уничтожить машины и документы, которые находились на рации. Радистам я приказал отходить, а с шофером Дмитриевым облили машины бензином, кинули в них по гранате и подожгли.
Выйдя из-за строения, меня увидели немцы и стали стрелять из миномета, начали выть мины. Я упал в кукурузу. Мина разорвалась недалеко от меня. Мне опалило левый бок и оглушило, но я по-пластунски выбрался из кукурузы и по камышам спустился вниз к Синюхе. Синюха кипела от разрывов мин и беспрерывных очередей пулеметов и автоматов. За Синюхой меня ждал радист Мас. Он помог мне выбраться из воды, и мы по ручью, что впадает в реку, стали пробираться в направлении Подвысокого.
Через какой-то час я услышал голос командира 44-й горнострелковой дивизии генерал-майора Ткаченко. Он собирал остатки дивизии и давал приказы на занятие обороны.
На рассвете 5 августа я был направлен с донесением в Подвысокое, там были штабы 6-й и 12-й армий. С утра началась бомбежка с воздуха, прыгнул в какой-то погреб, после окончания бомбежки пошел в расположение штаба 44-й горнострелковой дивизии, но снова началась бомбежка. Бомба разорвалась рядом с оградой из жердей, меня придавило этими жердями, засыпало землей. Еле выбрался.