«данных об этих аэродромах было недостаточно, да и те были разноречивы… Эти обстоятельства заставили с первых дней войны организовать тщательную разведку аэродромной сети противника, после чего наносились бомбовые удары по аэродромам». Для организации эффективных налетов необходимо было вскрыть базирование вражеской авиации, расположение боевых кораблей и транспортных судов, получить фотоснимки и составить схемы аэродромов и портов. Именно этим и занялась советская авиация в первые же дни войны.
Уже с 22 на 23 июня 1941 года, в условиях полярного дня, десять исправных бомбардировщиков СБ 72-го САП, имевшихся в распоряжении контр-адмирала Головко, весьма активно были задействованы для ведения боевых действий над территорией противника. В 02:10 на бомбардировку аэродрома Хебуктен вылетела почти вся бомбардировочная эскадрилья 72-го САП в составе 9 СБ, но погода по маршруту была настолько плохой, что через час всей группе пришлось совершить посадку на своем аэродроме Ваенга. Настойчиво пытаясь совершить налет по основному аэродрому противника Хебуктен, командующий ВВС СФ генерал-майор Кузнецов отдал распоряжение совершить повторный вылет бомбардировщиков уже через 40 минут после их посадки и дозаправки, но, трезво оценив погодные условия, отставил выполнение задания до улучшения погоды.
В этот день радиоразведка Северного флота установила перелет по территории Норвегии через аэродромы Боде и Нарвик на аэродром Хебуктен группы из 14 немецких истребителей Ме-109 и Ме-110.
24 июня 1941 г
Разведывательные вылеты с бомбардировкой аэродрома Хебуктен удалось совершить на следующий день, 24 июня. Погодные условия в этот день оставались плохими, и авиация выполняла в основном разведывательные полеты. Задание было выполнено, но ценой потери одного бомбардировщика СБ 72-го САП старшего лейтенанта Семененко, который вылетел на разведку аэродрома Хебуктен в 12:17 и был сбит после выполнения задания в районе Цып-Наволока истребителями противника. Это был первый самолет, потерянный в воздушных боях в Заполярье. Весь экипаж, к сожалению, погиб. В него входили: старший лейтенант Семененко, старший лейтенант Валов и младший сержант Громов. Через 50 минут за Семененко вылетел СБ капитана Осокина, задание было то же. Этому бомбардировщику удалось уйти от атаки пары Ме-109Е в облачность. Третьему разведчику СБ капитана Кузнецова также удалось уйти от атаки двух Ме-109Е в районе Киркенеса, скрывшись в облачности. Это позволило экипажу доставить разведывательные данные на свой аэродром. В первые дни войны в Заполярье противники явно недооценивали друг друга. Самолеты-бомбардировщики отправлялись на весьма опасные задания без истребительного прикрытия, это касается как нашей авиации, так и немецкой. По-видимому, наше командование, следуя довоенной рекомендации по применению СБ без истребительного сопровождения, надеялось на скоростные характеристики этого самолета. Высокие скоростные данные Ме-109Е вскоре внесли коррективы в тактику применения бомбардировщиков СБ. Начиная с 26 июня бомбардировщики СБ ВВС Северного флота стали вылетать на боевые задания только в сопровождении истребителей прикрытия до определенного рубежа или по всему маршруту. В течение дня 24 июня наши бомбардировщики также смогли выполнить разведку и сбросить бомбы по норвежским портам Варде и Киркенес.
К сожалению, в 01:57 совершенно нелепо погиб еще один летчик – лейтенант Федоров из 72-го САП. Его И-15бис при полете на низкой высоте в районе Порт-Владимир был принят экипажами наших боевых кораблей за вражеский самолет и сбит их зенитной артиллерией в Мотовском заливе.
Оперативная сводка ВВС Северного флота за 24.06.41 г.
Этот день принес не только горечь первых потерь в войне, но и радость первой победы. Вечером старший лейтенант Сафонов на И-16 сбил первый немецкий самолет в Заполярье, идентифицированный как «Хейнкель-111». События развивались следующим образом. 24 июня в 18:55 на перехват трех бомбардировщиков, идущих с Мурманска на Полярное, были подняты 3 И-15бис командира звена старшего лейтенанта Уварова. Еще через 10 минут в 19:05 поступил сигнал о том, что на гидроаэродром базирования 118-го МРАП губа Грязная (на восточном берегу Кольского залива в 6 километрах западнее Ваенги) на высоте 1000 метров идет бомбардировщик противника. Реакция советских истребителей была очень быстрой. Уже через две минуты в 19:07 на его перехват взлетело звено И-15бис командира звена старшего лейтенанта Реутова. Но И-15бис не имели встречи с противником, уйдя на запад к губе Грязной. Немецкий бомбардировщик был обнаружен визуально с южной стороны аэродрома, и на его перехват в 19:15 вылетел командир 4-й эскадрильи старший лейтенант Сафонов. Бомбардировщик-разведчик шел на высоте 1000 метров, это его и подвело, кроме того, отсутствовало истребительное сопровождение. Сафонов на истребителе И-16 тип 24 настиг бомбардировщик противника и сбил его в 26–28 километрах севернее Ваенги на выходе из Кольского залива. По одним данным, бомбардировщик противника был сбит пулеметным огнем, по другим – реактивными снарядами РС. Немецкие архивы говорят о том, что в этот день пропал без вести Ju-88А-5 № 8173 из 6-го отряда 30-й бомбардировочной эскадры (6./KG30). Именно его и сбил старший лейтенант Сафонов. За ним через 5 и 6 минут взлетели еще два И-16 тип 24 на перехват бомбардировщика, летящего на 1000 метрах. Лейтенант Рогожин догнал, как отмечено в наших документах, Не-111 (очевидно, это был второй Ju-88) уже над островом Кильдин, сделал по нему две атаки, обстреляв двумя очередями, но противник успел скрыться в облаках. Немецкие данные говорят о том, что в этот же день после выполнения боевого задания на аэродроме Хебуктен разбился второй Ju-88 № 2342 (по немецкой классификации, поврежден на 65 % и был списан). Вполне вероятно, что этот бомбардировщик также был потерян в результате боевых повреждений, причиненных или И-16 лейтенанта Рогожина, или зенитной артиллерией, так как в течение дня нашим зенитчикам было засчитано три сбитых самолета. Один бомбардировщик был сбит в районе губы Долгая, примерно в том районе, где одержал победу Борис Сафонов, второй – в районе острова Кильдин, именно там, где производил атаки лейтенант Рогожин. Всего в течение дня с 12:30 до 20:50 отмечались действия нескольких групп от одного до пяти бомбардировщиков в районах Мурманска, мыса Мишукова, Шонгуя, Ваенги, Териберки, острова Кильдин. Ущерба от действий вражеской авиации отмечено не было. На перехват вражеских самолетов вылетали также истребители 1-й САД, но встречи с противником у них не было. Как уже отмечалось, на сухопутном фронте боевые действия еще не начались, тем не менее командование 14-й армии перебазировало на полевой аэродром Ура-губа, поближе к линии фронта, эскадрилью истребителей в составе 9 И-15бис 147-го ИАП и одного И-16 145-го ИАП.
В течение дня 52-я СД с артиллерийскими частями продолжала движение по дороге мыс Мишуков – Титовка. Командующий 14-й армией сосредотачивал эту дивизию не на границе, а в районе реки Западная Лица на втором рубеже обороны.
25 июня 1941 г
25 июня согласно общего плану нанесения авиаударов по аэродромам на территории Финляндии командование ВВС 14-й армии и Северного флота с утра организовало рейды на финские аэродромы Луостари, Кемиярви и Рованиеми. Погода в этот день была плохая: сплошная облачность 9-10 баллов высотой 200–300 метров, местами шел дождь и стоял туман. Первый вылет на Луостари состоялся в 04:52. На бомбардировку аэродрома вылетели 8 СБ 72-го САП, однако слишком низкая облачность и туман заставили наше командование вернуть всю группу назад. После этого советское командование проявило настойчивость, и на Луостари было совершено еще не менее четырех разведывательно-ударных вылетов бомбардировщиков СБ, а также четыре групповых вылета истребителей для штурмовки. Первую встречу в бою с «Мессершмиттами-109Е» имели И-153 147-го ИАП, которые в первой половине дня действовали в районе Луостари. Звено старшего лейтенанта Крючкова отбомбилось по аэродрому, на котором были обнаружены самолеты противника и автомашины. Немцы при оборудовании своего передового аэродрома сразу позаботились о прикрытии его зенитным огнем. По «Чайкам» открыли огонь 6 зенитных пушек. После прохода аэродрома появился «Мессершмитт-109Е», с которым провел короткий воздушный бой командир звена старший лейтенант Крючков. Его «Чайка» в бою получила повреждения, но все же благополучно вернулась на свой аэродром.
В 13:50 с Ваенги на разведку аэродрома Луостари ушла пара разведчиков СБ командира 2-й эскадрильи 137-го КСБП капитана Котова и командира звена 72-го САП лейтенанта Хомдохова. Подойдя на высоте 500 метров к аэродрому (высота сопок-гор в районе Луостари доходит до 631 метра), самолет Хомдохова попал под обстрел зениток, и экипаж вскоре заметил взлетевшие немецкие истребители Ме-109 с этого аэродрома. «Мессер» уже занимал позицию для атаки по СБ, но разведчиков выручила низкая облачность, и они скрылись в плотных облаках. Интересно, что после посадки разведчиков, которые выяснили метеоусловия и наличие самолетов на Луостари, для бомбардировки аэродрома вылетели еще два звена по три СБ 137-го КСБП, а также 3 и 2 СБ 72-го САП. В 15:20 по аэродрому Луостари с высоты 350 метров безнаказанно отбомбилось звено старшего лейтенанта Плотникова из 137-го КСБП. В результате обстрела с земли бомбардировщики получили по 1–2 пулевые пробоины. На аэродроме было обнаружено 7 самолетов противника. За звеном 137-го КСБП по этому же аэродрому сбросили бомбы еще три СБ, ведомые командиром 5-й эскадрильи 72-го САП капитаном Цецориным, которые, снизившись до высоты 500 метров, смогли успешно отбомбиться по летному полю аэродрома. На летном поле наши летчики разглядели множество людей, очевидно, это были группы, которые занимались оборудованием аэродрома. Налет для противника оказался неожиданным, и зенитчики открыли запоздалый огонь, в результате которого лишь самолет ведомого старшего лейтенанта Задворникова получил одну пулевую пробоину. Результатом бомбардировки считалось разрушение летного поля аэродрома Луостари, что, впрочем, довольно быстро устранялось аэродромными командами. Более подробных сведений противника о результатах этих бомбардировок нет.