Я взглянул в окно и тоскливо посмотрел на зеленую травку… Мне вдруг показалось, что я уже больше никогда не смогу растянуться на ней и подложить под затылок ладони…
В кабинете неожиданно стало жарко, и между лопаток потекли у меня струйки пота… Я проглотил слюну и хрипло промолвил:
— Три стула плюс три стула плюс еще три стула — это девять стульев.
— А по новой таблице — это тысяча восемьсот двенадцать стульев, — отчеканил директор. — И мы в два счета решим мебельную проблему… Вы что же, против решения мебельной проблемы?
— Нет… Но если взять три собаки и еще три собаки…
— Почему вы такой упрямый? — миролюбиво улыбнулся директор. — Вот скажите, у собаки есть бивни?
— Нет, — прошептал я.
— А у слона есть бивни! Я правильно говорю?
— Есть, — прошептал я.
— Так что же вы спорите? Идите и приступайте к делу…
Я вытер пот со лба и обнаружил шершавые, загибающиеся спереди спиральные рога. Я покосился в зеркало и увидел, что они серого цвета и вполне симметрично располагаются на моем лбу… "Надо будет купить высокую папаху, — подумал я, — а то с неприкрытыми рогами, как с лыжными палками, могут не пустить в метро…"
— Ну что вы стоите? — произнес директор каким-то далеким голосом. — Неужели все еще не понятно? Вы думаете, какие грандиозные перспективы открываются перед нами!.. Мы сразу добьемся небывалых показателей!.. Мы в сотни раз перевыполним все планы!..
Он увлекся, рисуя передо мной все более широкие горизонты, которые откроет новая таблица умножения…
Мне хотелось пить, и я кое-как просунул свою острую морду в графин — настолько, насколько позволяли рога.
Холодная вода принесла мне облегчение… Я отфыркался и, с трудом подбирая слова, выдавил из себя:
— Э-э… если, э-э… взять три… э-э… хвоста… э-э… и еще… э-э… три хвоста… и, э-э… еще три… э-э… хвоста, то будет девять… э-э… хвостов… э-э…
Он стал что-то доказывать мне, размахивая руками, но я понимал лишь отдельные слова: "…увеличится зарплата…", "…валовая продукция…", "…изобилие…"
У меня зачесалось в левом боку, и я с наслаждением стал тереться об угол стола, оставляя на нем клочья шерсти…
"Э-э… — подумал я, — а ведь меня уже пора стричь…" После этого я проблеял три раза, потом еще три раза и еще три раза, потом проблеял девять раз…
Он что-то начал отвечать, но на совершенно непонятном мне языке…
Я почувствовал, что мне невероятно трудно стоять на двух ногах, и опустился на передние. Сразу стало легко, и я затопал копытцами по паркетному полу…
И тут я подумал: "А почему я здесь, когда вся моя отара на лугу?.."
Мне мучительно захотелось свежей травы, я боднул дверь и выбежал из кабинета…
Сзади себя я услышал:
— Следующий!
Но я не понял, что это такое, и разобрал только "е-е-е"…
Чабан гнал нас через узенький мосток на большую зеленую равнину, усыпанную желто-белыми ромашками…
Мне было приятно среди своих и беззаботно.
И вдруг молнией сверкнула какая-то чужая, непонятная мне мысль: "Теперь дома все покроется пылью…"
Сверкнула и погасла.
Я съел ромашку и стал пастись, как все.
Протокол заседания по выборам главврача в психиатрической больнице № 6
П р е д с е д а т е л ь. Многоуважаемые господа, товарищи, ученые, наполеоны, стахановцы, юлии цезари, изобретатели, шостаковичи, физики и шизики! Сегодня нам предстоит важное мероприятие. Мы должны выбрать себе главврача нашего общего, родного всем нам, любимого дома. Рад сообщить, что на нашем заседании присутствуют представители обеих палат — мужской и женской, а также большой отряд наших добрых друзей-санитаров в качестве наблюдателей с правом совещательного и решающего голоса. Все мы здесь собрались, объединенные хотя и разными, но единственными мыслями, тронутые личными заботами. Жизнь наша с каждым днем становится все лучше и лучше, поэтому отступать дальше некуда.
Г о л о с и з з а л а. Разрешите вас перебить?
П р е д с е д а т е л ь. Пожалуйста.
На сцену из зала взбегает возбужденный мужчина и пытается палкой перебить весь президиум. Санитар в солдатской одежде делает ему успокаивающий укол
штыком. Мужчина успокаивается.
П р е д с е д а т е л ь. Товарищи! Кому неинтересно, тот может выйти. Мы никого не держим. Закройте там двери на ключ и никого не выпускать! Демократия должна быть для всех!.. Я продолжу. У нас, товарищи, много нерешенных вопросов. Это и экология туалетов, и борьба с дистрофиками, и хроническая нехватка смирительных рубашек… Кое-что, конечно, решается. Скажем, белок, соли и сахар в анализах будут выдаваться только по талонам… (Облегчение в зале, аплодисменты, недержание.) Многое нам всем и новому главврачу предстоит в деле дальнейшего повышения качества галлюцинаций. Приходится признать, что до сих пор в наших галлюцинациях мы видим только мрачное, темное прошлое. Светлое будущее видят только персональные пенсионеры, да и то в алкогольном бреду. Нет нужды говорить, что выбранный нами главврач должен быть из нашей среды.
Г о л о с и з з а л а. Протестую!
П р е д с е д а т е л ь. Слово просит товарищ с биркой номер восемнадцать.
Г о л о с а. Не дава-ать!
П р е д с е д а т е л ь. Я вас понял, товарищи! Слово имеет бирка номер восемнадцать.
№ 1 8. От предложения председателя выдвинуть главврача из нашей среды попахивает застоем. Почему именно из нашей среды? А четверг? А понедельник? А вторник? Они что, не наши?
П р е д с е д а т е л ь. Представьтесь, пожалуйста.
№ 1 8. Пятница. Депутат от сто восьмого необитаемого острова. Выдвинут Робинзоном Крузо единогласно. Предлагаю в порядке альтернативы на должность главврача свою кандидатуру, но прошу дать мне самоотвод, так как по субботам я не работаю по религиозным соображениям.
П р е д с е д а т е л ь. У вас все?
П я т н и ц а. Все.
П р е д с е д а т е л ь. Тогда идите на место.
П я т н и ц а. Но я еще не все сказал.
П р е д с е д а т е л ь. Блям-блям-блям! Я лишаю вас слова! Говорите!
П я т н и ц а. Вот теперь все. (Идет на место, оставляя мокрые следы.)
П р е д с е д а т е л ь. Пока подготовят трибуну для следующего оратора, прошу голосовать за предложение депутата Пятницы. Кто "за", поднимите ногу!
Г о л о с а. А у кого две ноги?
П р е д с е д а т е л ь. У кого две — протяните ноги.
Ж е н щ и н а и з з а л а. Надо выбрать счетчика!
П р е д с е д а т е л ь. Ценное замечание.
Ж е н щ и н а и з з а л а. Предлагаю нашего бухгалтера.
П р е д с е д а т е л ь. Товарищи! Конечно, исходя из логики нормального человека, на должность счетчика надо выбрать бухгалтера. Но мы должны учитывать специфику нашего заведения. Верно я говорю? Поэтому у нас счетчик должен быть прежде всего честным и объективным человеком. Вот я тут между собой посоветовался и решил. На должность счетчика предлагаю нашу повариху Баранину. Свинина Петровна, поднимитесь со своего места!
Г о л о с а. У нее три места!
П р е д с е д а т е л ь. Поднимите ее, товарищи! Свинина Петровна, посчитайте, кто за предложение депутата Пятницы…
С в и н и н а П е т р о в н а. Считать вслух или про себя?
П р е д с е д а т е л ь. Про себя.
С в и н и н а П е т р о в н а. Про себя так скажу: я считаю, что каждый человек свыше восьмидесяти килограммов должен воздержаться…
П р е д с е д а т е л ь. Это почему же?
С в и н и н а П е т р о в н а. Воздержаться хотя бы от полдника… В пользу наших дистрофиков. Недавно я принесла обед в палату дистрофиков. Один из них меня спрашивает: "Нина…" Он, товарищи, такой слабый, что "Свинина Петровна" выговорить не в силах… Вот он и говорит: "Нина… А кашу на одного дали или на двоих?" На одного, говорю. "А какого хрена ей надо?" Кому, говорю. "Да мухе".
П р е д с е д а т е л ь. Это правильно. Хапугам, которые хотят урвать от народного пирога, давно пора дать по лапам… Это вопрос особый… Мы к нему еще вернемся, а вы пока просто посчитайте, кто "за".
На трибуну вспрыгивает мужчина в смирительной рубашке.
П р е д с е д а т е л ь. Развяжите оратора… И выньте у него кляп изо рта… Гласность так гласность… Представьтесь, товарищ.
О р а т о р. Фельдмаршал фон Шмерц, семьсотдевятнадцатый национально-территориальный округ, Кенигсберг, Восточная Пруссия. Взят в плен в качестве языка в 1944 году. Представляю Калининградскую область, председатель колхоза "Гитлер капут!"… Вчера ночью я вышел из палаты по малой нужде…
П р е д с е д а т е л ь. Товарищи, мне думается, настало время разобраться в терминологии. Пора уже изъять из нашей терминологии это унизительное выражение "по малой нужде"… У нас нет "малых нужд"… У нас есть "малочисленные нужды"…
Веселое оживление в зале, одиночные выстрелы.
Ф о н Ш м е р ц. И вот я вышел из палаты по… малочисленной нужде… Но у дверей с двумя нулями меня грубо оттолкнула Екатерина Вторая и закричала: "Подождешь, фашист порхатый! Я — по многочисленной нужде!"… Герр Председатель! По-моему, у нас все нужды равны!..
П р е д с е д а т е л ь. Мне думается, у нас не может быть личных нужд. Все наши нужды — общие, и справлять их надо всем миром…
Г о л о с а. Позор! Позор!
П р е д с е д а т е л ь. В чем дело, товарищи?
На трибуну выходит человек в парике.
Ч е л о в е к в п а р и к е. Я физик. Меня зовут Исаак Ньютон. Я говорю от имени восемнадцати ученых, живущих в этой самой палате с двумя нулями, о которой говорил уважаемый фельдмаршал. В нарушение всех правовых основ со всех этажей нашей необъятной лечебницы к нам приходят со своими нуждами. В результате этого всемирного тяготения в палате стоит невероятный радиационный фон со всеми вытекающими последствиями. И все это из-за того, что кто-то из вышестоящих в своих личных целях отвинтил единицу от номера на дверях нашей палаты, которая до этого была палатой номер сто! Мы требуем вернуть нашей палате ее прежнее наименование, а также требуем создать комиссию по расследованию! Ведь в нашей палате есть и женщины…