Красавица скрывала больше, чем казалось Уиллу… Хотя, в сущности, ее рассказ лишь подтвердил то, что он давно знал. Это похищение не похоже на остальные. Хики решил убить Эбби, а возможно, и их с Карен – и навсегда исчезнуть.
– Собрался звонить копам?
– Собрался, но не копам.
– А за деньгами поедем?
– Конечно, и они все твои.
В серо-синих глазах читалось недоверие.
– Когда мы их получим… я смогу уйти?
Уилл пригладил волосы.
– Нужно, чтобы ты продолжала обманывать Джо. Ну еще немного, по телефону, как все это время делала. Чтобы спасти Эбби…
– Мне конец, – бесцветным голосом проговорила девушка.
– Ничего подобного! Просто будь на моей стороне.
Она прикрыла глаза дрожащей рукой. Страх и нервное истощение толкали к черной пучине отчаяния. Уилл представлял, что творится у нее на душе. С одной стороны, хочется поднять трубку и предупредить Хики. Если расскажет о планах Уилла, Джо может ее простить и остановить операцию, пока не случилось непоправимое.
– Шерил, нужно решиться. Я постараюсь тебе помочь. Если арестуют, буду свидетельствовать в твою пользу, клянусь. Но Джо не спасти, все зашло слишком далеко. Попытаешься предупредить – мне не останется ничего другого, кроме как рассказать ему все, что я от тебя слышал. Он сразу поймет, от кого поступила информация.
Лицо Шерил превратилось в маску. Как у старухи из Богом забытой аппалачской деревни, оно не выражало ничего, кроме горечи и безысходности.
– Я скажу, что ты все это выпытал своими гребаными лекарствами!
– Если Джо спугнуть, он прикажет Хьюи убить Эбби и сбежит. А вот ты из этой комнаты отправишься прямо в камеру смертников! Проведешь лет десять в Парчмане, пока суд рассмотрит апелляцию. Ужасная еда, никаких лекарств, да и жизни никакой. А потом…
– Заткнись, ладно? Просто заткнись! – В покрасневших глазах стояли слезы. – Мне конец: некуда бежать, негде спрятаться!
– Ничего подобного! Продержись еще пару часов, и получишь столько денег, сколько нужно, чтобы начать все сначала. Чтобы впервые в жизни стать свободной и ни от кого не зависеть.
Покачав головой, девушка вернулась в спальню, но дверь осталась открытой, и Уилл услышал:
– Все люди от кого-то зависят, док. Все до единого.
Доктор Макдилл взял у старшего агента Цвика лупу и стал рассматривать лежащую на столе фотографию. Четкий черно-белый снимок – не что иное, как эпизод, накануне заснятый камерами слежения "Бо риваж". "16:22:21" – гласит отметка времени в углу. Двадцать минут пятого… Камера направлена на стол, за которым играют в двадцать одно; угол съемки сдвинут немного в сторону от дилера, прямо на блондинку в обтягивающем черном платье, что склонилась над бубновым королем и червовой шестеркой.
– Это она? – спросил старший агент.
– Вне всякого сомнения!
Отложив лупу, Макдилл повернулся к жене. Нервно сжав колени, она сидела на кожаном диване Цвика. Эмоции буквально переполняли доктора, глаза жгли непрошеные слезы.
– Я не ошибся! Они не успокоились… В эту самую минуту еще одна семья проходит через тот же самый ужас! – Доктор сел рядом с женой и взял за руку. – Мы все сделали правильно! Спасибо, что пришла со мной. Знаю, решиться было непросто…
Будто оглушенная взрывом, Маргарет смотрела в одну точку. Нужно срочно отвезти ее домой!
– Агент Чалмерз видел эту фотографию?
В последние два часа Чалмерз на глаза не попадался. Неудивительно: в кабинете постоянная суета, трудно за кем-то проследить.
– Он на задании. – Цвик, вернувшись за стол, уже звонил кому-то по телефону.
– О Боже! – воскликнул Макдилл, хлопая себя по лбу.
– Что такое? – Цвик прижал трубку к груди.
– Через полчаса у меня тройное шунтирование! Операционная бригада небось уже в полицию звонит…
– Хотите, наш агент подбросит вас в больницу, а кто-нибудь из девушек отвезет миссис Макдилл домой?
– Я не спал целые сутки и не могу оперировать! Можно отсюда позвонить?
– Да, конечно, в общем зале есть телефоны.
Не успел Макдилл и шагу сделать, как в кабинет влетела молодая женщина. Цвик смерил ее уничтожающим взглядом.
– Агент Перри, надеюсь, у вас есть основания таким образом врываться в мой кабинет?
Девушка возбужденно закивала:
– По центральной линии звонит мужчина и спрашивает старшего агента.
– Кто это?
– Харли Феррис.
– Что за Харли Феррис, черт возьми? – непонимающе развел руками Цвик.
– Президент компании «Селлстар», сэр. Утверждает, что произошло похищение, и просит соединить с вами.
Лицо Цвика побледнело как полотно.
Хьюи Коттон сидел на крыльце лачуги и кончиком ножа наносил на готовую фигурку последние штрихи.
Зазвонил сотовый, и деревяшку пришлось отложить.
– Джои?
– Как дела, парень?
– Нормально. – Великан смотрел за деревья, что росли за старым «рэмблером». В лесу заря встает намного позднее, чем в городе. Свет безукоризненно прямыми стрелами пробивается сквозь ветви – красиво, словами не передать, совсем, как в церкви! – По-моему.
– Что случилось?
– Минуту назад я что-то слышал.
– Что именно?
– Мотор.
– Где, в лесу?
– В небе. Наверное, вертолет.
– Скорее всего лесники, – после минутного молчания предположил Хики. – Ты их один раз слышал?
– Нет, они туда-сюда летают, как грифы над падалью.
– Ничего себе! Так… помнишь, мы с тобой обсуждали план Б?
Подняв с нижней ступеньки жирную мокрицу, Хьюи с круглыми от восторга глазами смотрел, как на ладони извивается ее чешуйчатое тело.
– Да, помню.
– Думаю, пора привести его в действие.
– В эту самую секунду? – перепугался великан.
– Ну, не совсем… Просто будь готов, я перезвоню.
– Ладно.
– Как девочка?
– Она прелесть, просто прелесть!
– Да я не об этом. Она еще спит?
– Угу.
– Может, стоит разбудить?
– Ну… – Из туалета послышалось журчание. – Эбби уже встала.
– Вот и славно. Скоро перезвоню. Давай будь наготове и слушай вертолет.
– Хорошо… А те люди в небе плохие?
– Не бойся, просто будь наготове.
– Договорились! – Хьюи отсоединился, осторожно опустил мокрицу на землю и под скрип ступеней и коленных суставов встал. Обернувшись, он увидел застывшую в дверях Эбби: личико бледное, глаза заспанные.
– Я плохо себя чувствую, – пожаловалась девочка.
Щеки Коттона покрылись густым румянцем.
– Голова болит, и киске щекотно.
От страха и волнения у Хьюи закружилась голова.
– Где щекотно?
– Там, где писаю. Это нехорошо.
– И что теперь?
– Мне нужно к маме. Наверное, пора делать укол…
Вспомнив вчерашний приезд миссис Дженнингс, Хьюи содрогнулся.
– Скоро, – пообещал он. – Совсем немного осталось!
16
Карен стояла на кухне с трубкой в руках и, ожидая ответа, уже в который раз слушала мелодию, напоминавшую медленного Джорджа Уинстона. Темно-синяя юбка от Лиз Клэрбон, кремовая блузка, макияж, чтобы скрыть появившиеся за ночь синяки… По настоянию Хики пришлось даже волосы уложить. Похоже, он подгоняет ее под собственные представления о жене провинциального яппи. Увы, затравленный взгляд никаким кремом не замажешь!
– До сих пор на удержании? – спросил Хики. Он сидел за столом, приподняв раненую ногу.
– Грею пришлось спуститься к машине.
Грей Дейвидсон был одним из учредителей «Кляйн-Дейвидсон» – независимой брокерской фирмы, контролирующей большую часть капитала богатых районов к северу от Джексона. Карен и Уилл дружили с семьей Грея и несколько раз в год ходили к ним в гости.
– Ты что, подслушивать будешь?
Хики покачал головой.
– Просто действуй по плану.
– Карен? – раздался в трубке мужской голос. – Это Грей, прости, что заставил ждать.
– Все в порядке! Рабочий день ведь еще не начался. Муж тебе звонил?
– Да уж, звонил! Двести штук за скульптуру… Круто даже для Уилла!
– Ну это уникальный экземпляр! Нужно было с ним на конференцию ехать – тогда вместо антикварных салонов ходили бы по бутикам!
Голос Дейвидсона изменился, стал подозрительно вкрадчивым:
– Карен, ты с этим согласна?
– А что такое?
– Ну, ситуация очень необычная. Мне не нравится, что скульптура продается в такой спешке. Твой муж говорит, там чуть ли не аукцион устроили! Три дня назад нью-йоркский антиквар нашел ее на распродаже. Он думает, Уолтер Андерсон сейчас не в моде, вот и принял предложение Уилла. Утверждает, что сегодня же возвращается в Нью-Йорк, и требует наличные.
– Да уж, антиквары все такие!
– А почему нельзя просто перевести деньги на счет? Зачем наличные?
– Грей, антиквары сумасшедшие! Мешки с деньгами повсюду с собой таскают, ты что, не в курсе?
– Ну знаю только, что большинство из них голубые и все без исключения извращенцы. Нет, здесь что-то не то! Три недели назад Уиллу не понравилась ситуация на фондовом рынке, он продал акции и положил деньги в разные банки, в частности, сто пятьдесят тысяч в «Магнолию-федерал». Так что большую часть суммы мог снять в любом отделении штата, включая Билокси.
Карен запнулась, не зная, что сказать. О продаже акций она слышала впервые.
– А ты ему это объяснил?
– Да, но Уилл говорит, деньги в депозитных сертификатах, и, если обналичить раньше времени, придется платить пени. Здесь у него двести тысяч на безналоговом доверительном счете, их можно снять без всякой пени.
– Тогда все правильно.
– Да, наверное. – Дейвидсон думал, она скажет что-нибудь еще, однако Карен молчала. – Похоже, мне просто не хочется за один раз отпускать такую огромную сумму.
Пришлось засмеяться.
– Ничуть не сомневаюсь! Ладно, через полчаса приеду подписать платежку.
– Жду не дождусь. Эбби привезешь?
Карен закрыла глаза. Дейвидсон – подхалим высочайшего уровня: клиентов на руках носит, имена и дни рождения всех детей наизусть помнит, и это наглядно отражается на годовой прибыли его компании.