9. В австралийских дебрях
— Тхио-тхио-тхио-тхио… Кырт-кырт…
— Чва-чва. Чва-чва. Чва-чва…
— У-уд. У-уд. У-уд…
— Мит-цаб-гыб. Мит-цаб-гыб…
— Ччио-ччио-ччио…
— Хии-хии-хии-хии-хии-хий…
— Шрр ффа шрр-фа…
— Цойт-боо…
— Увр-боо…
— Цолт-боо-цойт…
И снова над вершинами заснувших эвкалиптов пронеслась, хлопая крыльями, как в ладоши, большая рыжая птица с металлическим криком: цойт-цойт… цойт-боо…
В колючих кустарниках слышался предсмертный стон зверька, задавленного змеей.
Испуганные черепахи неуклюже камнями падали в воду.
Всюду четко дробилось: — кырррррррь… кырррррррь…
И опять налетали черными молниями черные птицы, пронзительно кричали, свистя и хлопая крыльями, бились о сучья, визжали, нападая на жертву, дрались смертной схваткой, сверкали огненными глазами, мяукали, тявкали, выли, хихикали, верещали.
Над головами только и слышалось:
— Май-ть-мяу…
— Ття-иубб… тя-шубб…
— Ыий-ужь-ыы… ыы…
— Хи-ит… хи-ит… хи-ит…
— Врщ-щ-щ… врщ-щ-ща…
— Чва-ч… чва-ч…
— Цойт-ббо… Цойт…
Около двух костров мелькали ночные золотистые волосатые бабочки-великаны, похожие на летучих мышей.
Наоми, со страху припавшая к плечу Хорта, шептала:
— Кажется, в кустах шипит змея…
— Я тоже так полагаю, но не бойся, — успокаивал Хорт, — не бойся, наша отважная юная путешественница, не бойся: на всякий случай я держу в руке револьвер, и каждый момент могу встретить врага…
— Скоро ли вернутся наши?
— Через полчаса все будут здесь.
— Хватит ли готовых дров?
— На полчаса хватит.
— Они принесут?
— Ну конечно. Иначе мы останемся во власти змеиной опасности.
— Проклятое место…
— Именно — проклятое… Что делать? У нас не было иного исхода. Двигаться дальше стало невозможным — еще опаснее. Однако, по плану, эта болотистая низменность завтра к вечеру должна кончиться, и мы вступим в полосу мелких озер, расположенных по краю плоскогория Аманоо. Там будет легче — я убежден…
— А вдруг индус Саид?..
— Наш проводник не ошибается — ведь у нас есть почти точная карта, а — главное — я верю в память и чутье Ниа.
— Слушайте, Хорт, — таинственно заговорила Наоми, — вдруг индус Сайд сговорится там — впереди — с туземцами и продаст всех нас дикарям? Что тогда? А? Ведь мы же не знаем языка? Хорт?
— А Рэй-Шуа?
Наоми смутилась.
— Ах, какой стыд, — я и забыла, что Рэй-Шуа знает туземный язык…
— Кстати он — австралиец и довольно популярный…
— Хорт, перестаньте. Мне так стыдно. Я умоляю не говорить об этом ни слова никому… Это я со страху, право со страху. Я еще не привыкла путешествовать… Я больше не буду…
— Что? Путешествовать?
— Нет. Больше не буду говорить глупостей.
— И бояться змей?
— Ну, я буду только немножко.
— Слушай, Наоми: вот если бы сейчас видели твои мама и папа — где ты и в каком положении. Дома лежала бы в дивной кружевной кроватке, с дивной книжечкой, с золотым обрезом. Лежала и читала бы о путешественниках, застрявших в австралийских дебрях, в змеиных болотах, в проклятых местах. И все казалось бы таким заманчивым, таким желанным… А вот — действительность: в тропическом змеином болоте сидим меж двух костров, на эвкалиптовой горке, кругом змеи, над головами носятся какие-то дьявольские птицы, глушь отчаянная, никому неведомые пространства и среди всего этого ужаса мы… Вот мы… Чтобы сказали твои родители?..
— Во-первых, папа-мама, пожелали бы мне и всем поскорее отсюда выбраться, во-2-х, они знают, что я прежде всего с Хортом, который куда-угодно может взять меня с собой, в 3-х, я так хочу видеть Чукку, что ничуть не жалею о своей кружевной кроватке… Лишь бы остаться нам в живых…
— В этом весь фокус…
— Хорт, что говорит ваше предчувствие?
— Я спокоен.
— Чукка охраняет нас.
— Неправда ли? — встрепенулся Хорт, — значит твое сердце, Наоми, чувствует это… Чукка не может не знать о нашей близости — она ведет нас, она слышит нас, она — с нами, наша Чукка…
— С нами, Хорт, с нами…
— Да, неправда ли, — загорелся Хорт, — ведь мы совсем теперь близко. Я даже ощущаю ее тепло и два черных глаза — два навозных жука. Она плачет от счастья, и реву я. Слышишь: она плачет, она ждет. Слышишь, Наоми? Да? Или я сошел с ума… Слышишь?
— Успокойся, милый Хорт, это стонет в далеких кустарниках какая-то птица или зверь. Успокойся.
— Да, да, Наоми. Мои нервы напряжены и дрожат, как корабельная верфь. Я слышу многое, я впитываю многое, я весь насыщен восприятием, но я жду часа, жду приближения сроков… Молчу.
— Вот наконец-то, — взволновалась Наоми, — это идут наши: вот голоса, свистки.
Хорт ответил сигнальным свистом.
И он и Наоми стали смотреть в сторону приближения голосов.
В этот момент громадная желтая, с черными пятнами змея, медленно подползала к Наоми, не спуская глаз с намеченной жертвы, подползала тихо, вкрадчиво, по змеиному.
Наоми, не подозревая опасности, нежнее прижалась к Хорту и вдруг сказала:
— Хорт, мне вдруг показалось, что мама зовет меня, я даже слышу ее голос: Наоми, Наоми…
В секунду, когда Хорт взглянул на Наоми, он впился глазами в глаза змеи…
Змея подняла голову, чтобы броситься…
Хорт выхватил револьвер и в упор начал стрелять, заслонив собой Наоми, стрелять прямо в открытую пасть змеи.
Из кольца в кольцо стала извиваться змея, отступая.
Хорт вскочил и поднял левой рукой Наоми, закричав:
— Скорей, скорей!
В ответ раздалось сразу несколько выстрелов и крики:
— Стреляй, стреляй.
Через минуту сбежались все, бросив дрова по дороге, с факелами, горящими сучьями.
Выстрелы в воздух продолжались, так как сразу никто не мог понять, что случилось.
Первым догадался Саид и все бросились добивать змею, которая успела доползти до кустов — там ее докончили: длина ее оказалась не менее 3-х метров.
Это серьезное приключение вызвало общий подъем.
Все кинулись поздравлять Наоми и Хорта с избавлением от беды.
Ниа обняла Наоми.
Рэй-Шуа кричал:
— Чорт возьми, эй, Наоми и Хорт, вы толкаете меня на горячее желание снова взяться за работу, хотя я поклялся, что моя «Последняя книга» — действительно есть последняя книга. Этот дикий случай обязывает Рэй-Шуа сказать еще одно убедительное слово. Я скажу, напишу, вырублю, преподнесу. Дьявол знает, что происходит кругом. Я напичкан довольно материалом, а впереди — Чукка. У меня чешутся мозги, и я готов на новую пальбу. Эй, Наоми, Ниа, Хорт, Джек, Сайд, давайте выпьем по чарке рому за победу над врагами.
— Но прежде вернемся, — предложил Джек Питч, — за брошенными дровами, чтобы спокойно распить бутылку рому.
Через 20 минут все сидели у костров.
Саид расхаживал в качестве часового, наблюдая за кустами.
Бурлил чайник, пахло ромом.
Джек Питч, нежно поглядывая на Ниа, которая при огне сияла индусской легендой, напоминая судьбинную бронзовую птицу вершин Галайи…
Все понимали предчувственно, что Ниа и Джек Питч нашли друг друга, но все торжественно молчали.
Ниа не могла скрыть улыбки своего счастья, и, радостно волнуясь, заговорила:
— Полгода, каждый вечер, перед сном, я ждала Рэй-Шуа… Сначала, когда меня увезли из Мельбурна в Грампианские горы, найти было трудно, а потом, через месяц, я немного жила в Сидней — там Рэй-Шуа мог найти и мог меня выкупить, но он не приехал. В Сидней у меня перехватили мое письмо к Рэй-Шуа и увезли в Голубые горы, продали золотопромышленникам, а потом перевезли на Мурумбиджи. Вот оттуда мой господин поехал на Соленый остров, в гости к вождю племени Угуа-Амодео и меня взял с собой и еще — в подарок — двух девочек из белых стран. До этих болот мы ехали на лошадях верхом, а после два дня переходили эти болота, на третий, на лодках поехали по Соленому озеру на Соленый остров к Угуа-Амодео. Я и там ждала Рэй-Шуа и желала видеть его во сне. Но каждый раз видела другого белого…
— Он был похож на Джека Питч? — не выдержала Наоми, — неправда ли, Ниа?
— Правда, — смущенно ответила Ниа, опустив глаза, — правда, правда, он был похож на Джека Питч. И я знала, что он спасет меня… И когда на берегу Мурумбиджи я встретила Джека Питч — сразу его узнала…
— Ниа, — обратился Питч, — я должен поцеловать ладони ваших рук в знак счастья.
Он поцеловал.
Ниа продолжала:
— Там у Угуа-Амодео, у вождя Джоэ-Абао, мы гостили 5 дней. Я была посажена в отдельную комнату и не имела права выходить и расспрашивать о жизни Джоэ-Абао и о его женах. Однако, перед самым отъездом, черные устроили игры, и я могла из-за занавески видеть Джоэ-Абао и его главную жену, черноглазую красавицу Аши…
Все насторожились.
Хорт вытянул голову и сияющими бриллиантами глаз смотрел в черные вершины эвкалиптов: будто там видел он свою Чукку.
— Ну, ну, Ниа, — торопила Наоми.
Рэй-Шуа крикнул:
— Может быть — лучше остановиться, Ниа! Чорт возьми, мы не будем спать и у нас не хватит сил завтра шагать по этой змеиной чертовщине.
— Нет, нет, — запротестовал Хорт, — надо дослушать Ниа, необходимо. Прошу.
Ниа тихо произнесла:
— Рэй-Шуа прав — надо остановиться, потому что это все, что я знаю. Впрочем, мой господин после говорил мне то, что вам уже известно: ведь она единственная, которая живет на Соленом острове у Угуа-Амодео 15 лет. И еще могу добавить: тогда смотря на Аши, мне ясно показалось, что скоро мы будем с ней друзьями… Это — Чукка. — Я уверена, чувствую, вижу…
Ниа смолкла.
Все с восхищением смотрели на Джека Питч, который спокойно набивал трубку…
10. На соленом острове
Бидж, телохранитель Джоэ-Абао, мягко вошел к своему вождю, жевавшему стебель наркотической Оа, и вопросительно доложил:
— Наш великий вождь Джоэ-Абао, тебя желает видеть приехавший гость Рэй-Шуа, посланный Хутхоа из Мурумбиджи. Достоин ли он войти к тебе?