– Я не собираюсь спорить с тобой об этом, – согласился он, кивая головой, – особенно после того, как узнал, что Марго замужем.
Я перестала пить и поставила чашку на блюдце.
– Как ты…?
– Она сама сказала мне об этом, – признался он, наблюдая за моей реакцией. – Учитывая выражение твоего лица, могу сделать вывод, что она не лгала об этом.
Я мысленно выругалась и слегка покачала головой.
– Не лгала, мне жаль, Нейт…
Пришлось замолчать, ничего больше не добавляя, потому что на самом деле, мои чувства были равно противоположными. Этот парень сильно обидел мою лучшую подругу. Она заслуживала того, чтобы быть счастливой рядом с тем, кто действительно любит ее, хотя…
– Да, черт возьми, кто он такой?
– Разве Мэгги не сказала тебе? – я распахнула глаза в удивлении.
Нейт нервничал.
– Нет… она сбросила бомбу сразу после… После… – пробормотал он. Я сидела в ожидании, когда Нейт продолжит, но он замолчал. – Будет лучше, если тебе об этом расскажет Марго.
Пришлось молча кивнуть, хотя по мне было видно, что я умирала от любопытства. Что между ними было?
– Нейт, не мне рассказывать тебе, кто…
– Никки, скажи мне его имя, – сказал парень хриплым голосом. Мне показалось, он был на грани слез. – Мне просто нужно знать его гребаное имя.
Мы оба знали, что все не так просто. Ничего не было таковым, когда речь шла о Нейте и Мэгги. Абсолютно ничего.
– Нейт, думаю, я не вправе рассказывать тебе об этом, – повторила я. – Прости, но тебе придется самому поговорить с ней об этом.
Когда я встала, чтобы пойти на работу, то увидела боль в его глазах, которую ему только что причинили мои слова. Но на что надеялся Нейт? Мэгги приняла правильно решение, по крайней мере, так я мысленно повторяла самой себе.
Мне удалось пережить утро благодаря четырем чашкам кофе и энергетическому напитку, в употреблении которого я бы никогда не призналась. После занятий йогой пришлось быстренько заскочить посмотреть на щенков Блэки, которые были в полном порядке, и проверить некоторых животных в ветеринарной клинике. Затем я решила заехать в дом моего дяди, хотя, это скорее был его приказ, поскольку он написал мне, что хочет меня видеть.
У нас с дядей Кадеком были вполне себе хорошие отношения, если я делала именно то, что он хотел. Но, став независимой, я перестала делать многое из того, на что он надеялся. И он уж точно не понимал, что я больше не ребенок. Порой его манера чрезмерно опекать меня приводила к противоположному тому, чего он намеревался добиться, и лишь заставляла нас еще больше отдаляться друг от друга.
Я прекрасно понимала, что после смерти моих родителей он стал моим защитником. В конце концов дядя Кадек был для меня отцом, которого у меня никогда не было. Короче говоря, он был похож на моего отца, но иногда перегибал палку, и это не считая того, что характер у него был не сахар.
Остановившись перед его домом, я прекрасно осознавала, что была какая-то веская причина, по которой он вызвал меня туда. Честно говоря, уверена, что это было явно не чтобы меня поздравить.
– Привет, – сказала я перед его открытой дверью. Бату зарычал, словно тоже захотел дать ему понять о своем присутствии.
– Николь? – Послышался знакомый голос дяди. – Проходи.
Он назвал меня «Николь», это уже не предвещало ничего хорошего.
Дом моего дяди, как и любой другой балийский дом, был разделен на несколько комнат, которые выходили во внутренний двор. На небольшом плато слева от входа стоял крохотный домашний храм, который был обращен к вулкану. Мой дядя сидел на корточках перед своим драгоценным садом, за которым он заботливо ухаживал. Когда я подошла ближе, он продолжил работать, не поворачиваясь ко мне.
– Как думаешь, почему я позвал тебя? – он говорил серьезным тоном, слишком серьезным даже для него.
– Понятия не имею, дядя.
Он отложил маленькую лопату и встал, чтобы посмотреть мне в лицо. В отличие от меня, мой дядя не достигал метра семидесяти. Он был ниже ростом и тощим; у дяди были темные волосы и смуглая кожа. Он был красивым, и я всегда удивлялась, почему дядя Кадек так и не женился и не завел детей.
– Ваян поведал мне о том, что произошло у него дома прошлой ночью.
– Он поведал тебе о том, как я помогала его собачке родить трех щенков в три часа ночи? – пришлось ответить вопросом на вопрос, однако мысленно я проклинала Ваяна.
Мой дядя замолчал на несколько секунд, и это заставило меня занервничать.
– Это все, что ты делала?
Я прикусила губу изнутри, задумавшись.
– Со мной был друг.
– Какой еще друг? – спросил он, повышая голос.
– Его зовут Алекс, и он друг Нейта Оливьери. Они оба пробудут на острове в течение следующих нескольких недель…
– Нейта Оливьери? Того подонка, который бросил твою подругу Марго? – прервал он меня.
Дерьмо. Возможно, стоило опустить подробности касательно Нейта. Вышло не очень хорошее сопроводительное письмо.
– Дядя, Алекс совершенно не похож на Нейта. Мы просто…
– Как давно ты его знаешь? – спросил он меня.
– Они приехали несколько дней назад… – нерешительно ответила я.
– И ты уже уверена, что можешь называть его «Алекс»?
– Ну, я представляюсь всем как Никки, а не Николь…
Мой дядя покачал головой и несколько секунд смотрел на меня.
– Этого не произойдет, Николь, – резко сказал он, глядя мне прямо в глаза.
– Что ты имеешь в виду? – Я начинала злиться.
– Ты не будешь встречаться с британцем. Ты не будешь тратить свое время на то, чтобы повстречаться с кем-то, кто уедет и разобьет твое сердце.
– Дядя, он просто друг!
– Так это ты с друзьями целуешься в темноте в чужих домах?!
– Мы не целовались…
Я отошла от дяди и повернулась к нему спиной. Это была ложь, хотя мы и не целовались на глазах у Ваяна. Мы сделали это позже, на пороге моего дома, но я не собиралась отчитываться о своей личной жизни ни перед кем. Что я делала или не делала, – только мое дело.
– Я позволил тебе встречаться с Джереми, потому что он живет на этом острове. Мне это с трудом далось, но я понял, что ты в нем нашла. Одно дело это, и совсем другое – начать отношения…
– Какие отношения, дядя? – отрезала я и снова повернулась, чтобы встретиться с ним лицом к лицу. – Не говори о том, чего ты не знаешь и чего никогда не поймешь. Ты думаешь, я не в курсе, что Алекс уедет через несколько недель? Думаешь, мне хочется тратить свое время впустую? Между нами ничего нет! Мы просто друзья!
Дядя внимательно меня слушал, не перебивая, а затем сурово проговорил:
– То, что ты называешь другом человека, которого едва знаешь, не так сильно волнует меня, как то, что ты мне лжешь, Никки.
– Дядя, я уже взрослая.
– Ты так думаешь, однако ты понятия не имеешь, с чем столкнешься, если решишь начать отношения с иностранцем.
– Почему тебя это так заботит? Это был бы не первый раз, когда кто-то из местных влюбляется в приезжего. Вспомни мою маму!
– И посмотри, чем все закончилось! Она мертва!
Мне не следовало приводить маму в качестве примера.
– То, что они попали в авиакатастрофу, не было виной моего отца!
Мой дядя сделал шаг вперед; мне никогда прежде не доводилось видеть его настолько разъяренным.
– Твой отец долго и упорно пытался увезти твою мать отсюда, и по его вине они оба погибли!
Я сделала шаг назад. Ни мой дядя, ни кто-либо другой никогда не говорил плохо о моем отце в моем присутствии. Никогда.
– Как ты можешь говорить что-то подобное? – голос подвел меня.
– Николь, ты многого не знаешь и не понимаешь. Я сам решу, когда придет время объяснить все тебе, но пока скажу тебе только одно: держись от этого туриста подальше.
– А что, если я этого не сделаю? – повторила я, скрестив руки на груди.
Мой дядя посмотрел на меня, глубоко вздохнул и снова заговорил:
– Ты лучше, чем кто-либо другой знаешь, на что я способен, чтобы защитить свою семью. Не доводи меня до такого, Николь. Мы оба знаем, что это было бы несправедливо по отношению к нему.
Больше он ничего не сказал, дядя отвернулся от меня и пошел в свою комнату. Он оставил меня там, озадаченную, рассерженную и… напуганную?
16. Никки
В тот день я не пошла смотреть закат, несмотря на большую вероятность того, что Алекс ждал меня там. Мне было о чем подумать. Как бы мне ни хотелось окунуться в свои проблемы, около семи часов вечера кто-то постучал в мою дверь. Открыв, я увидела перед собой Марго. Она бросилась в мои объятия и крепко обняла меня, громко рыдая.
– Мэгги, что случилось? – спросила я, поглаживая ее по спине в попытке утешить.
Моя лучшая подруга вырвалась из моих объятий, вошла в дом и села на кровать. Со слезами на глазах она попросила меня совершить какой-нибудь безумный поступок, например, выбраться куда-нибудь отсюда. Я попыталась успокоить ее, но она едва дала мне сказать хоть слово, как начала умолять:
– Прошу, если ты когда-нибудь считала меня своей лучшей подругой, пожалуйста, просто пойдем со мной.
– Но куда мы поедем? – помолчав, спросила я.
– Куда угодно. Мне нужно уехать, мне нужно…
– Бегство от проблем не заставит их исчезнуть, – мне пришлось напомнить ей.
– Знаю, но у меня не хватает смелости противостоять им. Никки, мне страшно. Все это так пугает меня, и я чувствую, что падаю в бездонную яму. Мне нужно поставить все на паузу, отойти от всего этого, чтобы взглянуть на ситуацию со стороны. Понимаешь?
Конечно, я ее понимала. Все мы когда-нибудь были в подобной ситуации, когда хотели убежать, скрыться, спрятать голову под подушку и крепко закрыть глаза.
– Мэгги, расскажи мне, что случилось с Нейтом.
Моя подруга покачала головой, и по ее щекам потекли слезы. Мне было больно видеть ее такой. Мэгги была сильной и жизнерадостной. Она была девушкой, у которой всегда была энергия и бесконечное желание что-то делать, смеяться, совершать безумные поступки…