У Марго постоянно кружилась голова. Мы постояли некоторое время, пока она не почувствовала себя лучше, и сели в пикап, который должен был отвезти нас в наш домик. Поскольку все мы вчетвером были довольно ограничены в финансовом плане, то решили арендовать один дом на всех.
Он был немного обветшалым, но из него открывался потрясающий вид на рисовые поля и джунгли.
Наш остров не специализировался на сборе риса, и у нас не было достаточно полей для этого. На нем выращивались всевозможные водоросли, которые по хорошей цене продавали иностранным компаниям. Если бы вы отправились на места сбора урожая, то могли бы увидеть идеально очерченные участки под кристально чистой океанской водой, где местные жители собирали урожай утром или во время достаточно низкого прилива. На работниках всегда были соломенные шляпы, чтобы защитить голову от солнца. Вот почему наши посевы были особенными.
В тот день мы посвятили все время аренде мотоциклов, покупке еды и пива и прогулке по острову, остановившись там, где нам захотелось устроить импровизированный пикник. Когда мы поняли, что наступил вечер, на часах уже была половина шестого, и солнце почти скрылось за горизонтом. В нашем домике была терраса со столиком и несколькими стульями. Мы сели там, чтобы насладиться закатом в общей компании. Обстановка была идеальной, она так и располагала для того, чтобы мы расслабились за баночкой свежего Бинтанг.
– Давненько мы не отдыхали вместе, – сказал Гас, устраиваясь на стуле и устремив взгляд на закат.
– Очень давно, – согласилась Марго.
Несмотря на то, что у моей подруги всегда была улыбка на лице, она никого не обманывала. Девушка была разбита, и эта поездка как нельзя лучше это отражала. У нас бы не ушло много времени на то, чтобы поднять эту тему, если бы у кого-нибудь хватило смелости спросить ее об этом. Но я больше беспокоилась о том, что приезд сюда не поможет Мэгги, а скорее, наоборот.
Наступила тишина, прерываемая лишь щебетанием птиц. В течение нескольких минут мы вчетвером сосредоточились на пейзаже, и каждый погрузился в собственные мысли. Мы научились этому, живя там. Например, у туристов была потребность заполнить всю тишину словами, а порой казалось, что они и вовсе боятся молчания. В моем случае, напротив, мне нравилось прислушиваться к себе, не задействуя при этом свой голос. Йога помогала мне сливаться со звуками природы и наслаждаться хорошей компанией в гармонии, ни в чем больше не нуждаясь.
Через несколько минут, которые совпали с заходом солнца, Гас и Эко несколько странно переглянулись. Я заметила это первая, а, проследив за моим хмурым взглядом, это увидела и Мэгги.
– В чем дело? – спросила я и внимательно посмотрела на своих друзей.
Эко с улыбкой посмотрела на Гаса, и тот покраснел.
– Что происходит? – не выдержала Мэгги.
– Мне рассказать? – спросила Эко.
Гас кивнул, и Эко повернулась к нам. Ее глаза сияли от счастья, и это только раззадорило мое любопытство.
– Мы собираемся пожениться! – восторженно воскликнула она.
Гас, сидевший рядом, широко улыбался.
– Что?! – вскрикнули мы с Мэгги, поднимаясь на ноги.
– У нас будет свадьба!
Мы с Марго переглянулись. На наших лицах появились широкие улыбки, за ними последовали радостные возгласы, которым наши друзья, не раздумывая, начали подражать. Мы вчетвером начали прыгать и кричать. На секунду я испугалась за устойчивость домика, но это было неважно. Гас и Эко собираются пожениться!
Мы все знали, через что им пришлось пройти, чтобы быть вместе, особенно Гасу, с учетом его религии. Они бросили все ради того, чтобы быть вместе, и теперь у них будет свадьба!
Я крепко обняла их, будучи очень взволнованной. Наконец-то любовь восторжествовала! Взглянув на Марго, я заметила, что по ее лицу текли слезы. Мы втроем крепко обняли ее, пока у нее не вырвался нервный смешок.
– Я в порядке, отстаньте от меня, – сказала она, глядя на нас и вытирая слезы руками. – Я просто счастлива. Теперь очередь только за Никки.
Я рассмеялась в ответ. Я была самой молодой в нашей группе и еще очень далека от замужества. К тому же, у меня даже не было парня! Но я сразу же на автомате подумала об Алексе. Меня удивило то, что мое воображение подкинуло мне образ нас обоих в браке. Картинка настолько шокировала меня, что я сразу же выбросила ее из головы.
– Поздравляю вас, ребята, вы это заслужили, – сказала я, искренне радуясь за своих друзей.
Эко повернулась к Гасу, который посмотрел на нее в ответ. Он обхватил ее лицо руками и страстно поцеловал. Мы встретили это аплодисментами и криками. Когда они отстранились друг от друга, мы вчетвером подняли тост и снова сели на стулья.
– А когда будет свадьба? – спросила Марго. – Мне нужно выбрать платье.
– Где вы собираетесь пожениться? Мы могли бы устроить балийскую свадьбу на берегу моря. Было бы круто! – сказала я, уже представив все это.
Эко и Гас обменялись странными взглядами.
– В чем дело? – спросила Мэгги.
– Видите ли… – начала Эко, и они оба сосредоточились на мне.
– Вы же не скажете сейчас, что я не приглашена, не так ли? – сказала я, смеясь.
Они неопределенно улыбнулись, и это меня обеспокоило.
– Я не приглашена? – выпалила я.
– Как ты можешь быть не приглашена?!
– Вы не сводите с меня глаз, и это странно!
– Видишь ли… – начал он, обращаясь к Гасу, который перехватил слово. – Дело в том, что мы бы хотели пожениться в Испании. У Эко там семья. Поскольку моя ничего не хочет слышать ни обо мне, ни о какой-либо свадьбе… Нам бы хотелось пожениться в семейной обстановке, и, конечно же, с друзьями, поэтому свадьба должна пройти там. Мы понимаем, что перелет в Испанию выйдет дорого, но оно того стоит.
Мэгги впилась в меня ожидающим взглядом. Все смотрели на меня, потому что знали о моем абсолютном нежелании садиться в самолет. Мне захотелось заплакать.
Боль оказалась столь острой, подобная той, что разрывает все внутри, и избавиться от этого чувства можно только плача и выпуская все это наружу.
Я всем своим сердцем любила своих друзей. Ничто не сделало бы меня счастливее, чем смотреть на то, как они клянутся друг другу в вечной любви, но мне не удастся сесть в самолет. Я заставила себя улыбнуться. Попытка, должно быть, вышла ужасной, потому что все трое смотрели на меня с сожалением. Они знали, какими будут мои следующие слова.
– В этом мире нет ничего, что сделало бы меня счастливее, чем присутствовать на вашей свадьбе, ребята, но я не могу… Просто не могу.
Я встала из-за стола и ушла. Мне было плохо из-за того, что мне пришлось испортить им их момент. Меня охватила грусть из-за того, что я такая трусиха, и не могу преодолеть свои страхи. Но хуже всего в ту секунду было мое осознание того, что я никогда не смогу покинуть Бали.
До этого момента меня это не волновало. У меня не было необходимости покидать родину, но потом я встретила Алекса, и он посеял во мне сомнения. Затем новость о свадьбе… Сложно воспринимать свой дом как клетку, но так оно и было. Клетка, построенная моими страхами.
19. Алекс
Я не видел ее два дня. Мы то и дело обменивались сообщениями, но она была занята со своими друзьями, а я решал всякие домашние дела. Как бы сильно мне ни хотелось уйти от проблем, это получится делать только до определенного момента. Моя мама настойчиво звонила мне, и мне пришлось сдаться и взять трубку.
– Когда ты вернешься, Александр? – было первое, что она спросила.
Я поднес руку к виску и прижал его, так как в последнее время у меня постоянно болела голова,
– Я приеду первого сентября.
– Как ты вообще додумался уехать так надолго? Учитывая то, сколько всего тебе нужно сделать и подготовить!
– Мам, не знаю, в какой момент ты решила, что это как-то касается тебя, но…
– Разумеется, это напрямую касается меня! Ты мой сын, а она…
– Прекрати, – оборвал ее я, прежде чем она смогла бы продолжить. – Ты позвонила мне, чтобы узнать, когда я вернусь, и ты только что получила ответ. Есть ли что-то еще, что бы ты хотела узнать?
На мгновение воцарилась тишина.
– Твой отец хочет видеть тебя, как только ты приедешь в Лондон, – сказала она.
– В таком случае, скажи папе, что в Лондоне у меня есть дела поважнее.
– Не понимаю, почему ты хочешь пройти через все в одиночку. Мы можем помочь тебе, мы можем…
– Я ценю это, мама, но того, что ты заставила меня управлять компанией, на данный момент более, чем достаточно. Остальная часть моей жизни остается моим делом.
Я услышал всхлип на другом конце линии. Мне очень хотелось повесить трубку и закончить этот разговор. Но потом она позвонит снова, и у этой истории никогда не будет конца.
– Как ты вообще можешь говорить такое? – сказала она, плача. – Мы тебя заставили! А что бы ты тогда делал?
– Успокойся, мама, – попросил я, пытаясь примириться с ней, но внутри мне хотелось рвать и метать. – Просто прошу тебя дать мне немного личного пространства, которое, как ты знаешь, мне очень нужно.
– Все перевернулось с ног на голову, а ты уезжаешь на месяц. Ты оставляешь все на полпути…
– Я ничего не оставил на полпути. Я сделал то, что будет лучше для себя и для нее.
– И каким образом это лучше?! – воскликнула она, теряя самообладание. – Лучше всего для нее – быть с тобой, в твоем доме.
– Ты не можешь вмешиваться в мою жизнь, – я не собирался снова заводить этот разговор. – Мама, прости, но я тебе этого не позволю. Вот вернусь первого сентября в Лондон, и тогда мы сможем все сесть за стол, высказаться и договориться обо всем, что вам будет угодно. А сейчас, если ты меня извинишь, у меня есть дела.
На этом я повесил трубку и выключил телефон. Я никогда никому не позволял указывать мне, что делать. Никогда не делал того, чего не хотел бы делать, тем более в интересах других людей… До сих пор, конечно.
Остаток дня я провел на море. Нейт не захотел идти со мной. С тех пор, как он рассказал мне о Мэгги, парень заперся у себя в номере и не хотел ни с кем разговаривать и никого видеть. Я подумал о Малькольме, нашем друге, ему удавалось подбадривать людей куда лучше… У меня же это получалось ужасно.