Однако на этом история реактивных минометов в дивизии СС «30 января» не закончилась. В самом конце февраля в состав дивизии ввели 506-й минометный дивизион СС, приказ о формировании которого был отдан 25 февраля. Этот дивизион первоначально формировался как корпусная часть VI армейского корпуса войск СС (латышский). Фактически это был последний минометный дивизион, сформированный в рамках войск СС[103]. По данным Г. Тессина, он состоял из четырех батарей[104]. Одной из них была 521-я батарея реактивных минометов СС, сформированная по специальному приказу рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера. Эта батарея имела на вооружении четыре 80-мм реактивные установки Raketen-Vielfachwerfer, которые, как правило, устанавливали на трофейные французские бронированные полугусеничные машины «Сомуа». Производились такие установки только для войск СС и в крайне ограниченных количествах[105]. Отметим, что по некоторым данным, 521-я батарея была объединена с 522-й батареей реактивных минометов СС[106]. Также 2 марта в состав подразделения была включена батарея из десяти 80-мм реактивных минометов под командованием гауптштурмфюрера СС Флеке, однако уже вскоре эта батарея была из дивизиона изъята[107].
Командиром 506-го минометного дивизиона СС был штурмбаннфюрер СС резерва Хайнрих Руппель[108]. Должность адъютанта дивизиона занимал унтерштурмфюрер СС Кифер.
32-й фузилерный батальон СС. Был создан в конце февраля в начале марта 1945 года. Состоял из четырех рот. Личный состав для укомплектования батальона в основном был заимствован из расформированной в начале февраля 1945 года музыкальной школы СС в Брауншвейге[109] (к этому моменту она была переведена в Бад-Сааров, поскольку основное здание школы было разрушено воздушными бомбардировками союзной авиации). Напомним, что фузилерами в вермахте именовали легкую пехоту, исполнявшую, главным образом, функцию поддержки гренадерских полков и разведчиков. В официальную немецкую военную терминологию это название было введено как дань прусским военным традициям и использовалось с конца 1942 года. Затем, указанием организационного отдела Генерального штаба сухопутных войск Главного командования сухопутных войск № I/3197/43 от 5 августа 1943 года (1-е издание) и 2 октября 1943 года (2-е издание) разведывательные батальоны пехотных дивизий были преобразованы в дивизионные фузилерные батальоны и отнесены к пехоте. По штатам пехотной дивизии 1945 года, фузилерный батальон должен был состоять из одной моторизованной роты тяжелого оружия (четыре станковых пулемета и два легких пехотных орудия), 2-й и 3-й рот (самокатных), имевших на вооружении только стрелковое оружие (без пулеметов), 4-й роты (кавалерийской) (на вооружении – девять пулеметов)[110].
Командиром батальона был гауптштурмфюрер СС Клинг. В завершение добавим, что данный батальон не фигурирует в боевом расписании дивизии, представленном в официальном ростере офицерского состава войск СС на 1 марта 1945 года, однако факт его существования сомнений не вызывает.
32-й противотанковый дивизион СС. История создания этого подразделения полна загадок и противоречий. Есть данные, что первоначально для образования первой противотанковой роты в дивизии была задействована группа «Рёсснер», прежде входившая в состав полка СС «Шилль» и состоявшая из двух батарей штурмовых орудий, заимствованных в школе штурмовых орудий СС в Буковани (Чехия) [111]. При этом какие-либо данные о количестве имеющихся в дивизии штурмовых орудий на февраль 1945 года отсутствуют.
Затем, уже к 4 февраля[112], было принято решение ввести в состав дивизии 16-й противотанковый дивизион СС (штаб, штабная рота, 1-я и 2-я батареи, рота снабжения)[113]. Этот дивизион изначально входил в состав 16-й панцер-гренадерской дивизии СС «Рейхсфюрер СС», и зимой 1945 года находился на полигоне СС «Богемия» в Чехии, где проходил переподготовку. Отсюда его и направили на формирование 32-й дивизии СС; в конце февраля он стал 32-м противотанковым дивизионом СС. Так что командир этого 16-го противотанкового дивизиона СС гауптштурмфюрер СС Пауль Краусс стал командиром 32-го противотанкового дивизиона СС. Отметим, что в феврале 1945 года короткое время подразделением командовал 43-летний штурмбаннфюрер СС Рудольф Ноенфельд[114], прежний командир 16-го дивизиона штурмовых орудий СС. По-видимому, Нойенфельд заменял временно отсутствовавшего Краусса; вскоре он был ранен и Краусс окончательно возглавил дивизион.
Все части дивизиона формировались по штатному расписанию, утвержденному 1 апреля 1944 года. Изначально структура дивизиона предусматривалась следующей: одна рота из 14 противотанковых самоходок «Ягдпанцер-IV», одна рота из 14 самоходок Stug-III, одна рота (3-я) из двенадцати буксируемых 75-мм противотанковых орудий (три батареи по четыре пушки и четыре пулемета в каждой), рота материально-технического обеспечения, плюс еще три самоходки «Ягдпанцер-IV» при штабе. При каждой «самоходной» роте предусматривался взвод гренадеров сопровождения, однако сразу отметим, что добиться этого не удалось. Вообще, однозначно точных данных о структуре 32-го противотанкового дивизиона СС на данный момент не существует. Но обо всем по порядку.
Итак, по данным Г. Нафцигера и Г. Тессина, 32-й противотанковый дивизион СС состоял из двух рот и зенитной роты[115]. Однако зенитное подразделение не предусматривалось штатами от 4 февраля. Не было оно создано и в дальнейшем, так как наличие в дивизионе зенитной роты не подтверждается другими источниками, в том числе и ветеранскими. В составленном Р. Михаэлисом[116] боевом расписании указано, что дивизион состоял из трех рот штурмовых орудий, плюс штаб, рота снабжения и материально-технического обеспечения и два взвода вооруженные 75-мм противотанковыми орудиями. Точное количество 75-мм противотанковых орудий во взводах определить трудно (тем более что об их существовании упоминает один Р. Михаэлис), но скорее всего, два-три орудия на взвод. Можно предположить, что эти взводы составляли 4-ю батарею (про существование которой, опять же, упоминает лишь один Р. Михаэлис).
С оснащением дивизиона бронетехникой вопросов несколько меньше, но и здесь не все до конца ясно. Как мы уже отметили, дивизион изначально планировали оснастить семнадцатью самоходками «Ягдпанцер-IV». Такое намерение наверняка не было лишено оснований и явно опиралось на наличие данной бронетехники под рукой, очевидно, в 16-м противотанковом дивизионе СС. Отметим, что, по данным А. Муньоса, этот дивизион как раз и имел на вооружении противотанковые самоходные установки «Ягдпанцер-IV»[117].
Вместе с этим, каких-либо данных о наличии в дивизии бронетехники именно такого типа нет, а известные документы говорят о том, что 32-й противотанковый дивизион СС вообще не имел ни одной противотанковой самоходки. Судите сами: на 8 апреля 1945 года дивизион имел на вооружении 22 самоходки Stug-III (из них две требовали длительного ремонта) и девять штурмовых самоходных гаубиц Stuh-42[118] (из них одна нуждалась в длительном ремонте)[119].
Штурмовая гаубица Stuh-42
Таким образом, фактически это был не противотанковый дивизион, а бригада штурмовых орудий[120], которая к этому моменту, по штату от 1 июня 1944 года для бригад с батареями по 10 орудий, как раз и должна была состоять из 22 штурмовых орудий и девяти штурмовых гаубиц. Необходимо отметить, что, по штатам, в пехотной дивизии должно было быть лишь 14 штурмовых орудий, так что 32-й противотанковый дивизион СС был почти в два раза сильнее, чем требовалось. Исходя из наличия бронетехники, можно предположить, что роты дивизиона были вооружены по разработанным для бригад штурмовых орудий штатам: три батареи по 10 орудий – семь штурмовых орудий Stug-III и три гаубицы Stuh-42 в каждой, плюс одна самоходка в штабе батальона. В свою очередь, Р. Михаэлис предполагает, что дивизион был укомплектован по-другому: две батареи самоходок Stug-III и одна батарея гаубиц Stuh-42 (плюс одна батарея 75-мм противотанковых орудий). Начальник оружейно-технической службы[121] дивизиона оберштурмфюрер СС Берманн также указал в своем дневнике, что 1-я и 2-я роты были оснащены Stug-III (скорее всего, Р. Михаэлис заимствовал свою информацию именно от Берманна). Тем не менее, нам такая постановка вопроса кажется крайне маловероятной, с учетом того, что командир дивизиона Краусс был фактически кадровым самоходчиком и вряд ли бы экспериментировал со структурой. Что касается Берманна, то его упоминание об оснащении дивизиона датировано разгаром боевых действий во второй половине апреля 1945 года, когда структура подразделений перемешалась.
В общем, противотанковый дивизион (а фактически – бригада штурмовых орудий, усиленная 75-мм противотанковыми орудиями) являлся главной ударной силой дивизии, одновременно играя роль и дивизиона штурмовых орудий, и противотанкового дивизиона, и особенно выделял «30 января» среди других немецких пехотных частей на Одерском фронте. Он был не только хорошо вооружен, но и, что немаловажно, хорошо организован, так как личный состав его был спаян и прошел совместную подготовку, в отличие от других подразделений дивизии.