Что же... таким образом Нургл мог попытаться сломать меня таким же образом, как вероятно сломал Закеиля. Наверное на то и был расчёт, хотя я уже давно не брался предугадывать планы Богов, будучи слишком глупым и слабым на их фоне. А вот Закеиль... Закеиль себя слабым не считал и потому вопрос для него был и чем-то вроде неожиданного оскорбления, которое проняло его очень сильно.
Всё же Безазиель был для него авторитетом и примером для подражания. Закеиль стремился к тому же уровню, а тут ему в лицо говорят, что он слаб и что серьёзно рассматривается вариант, при котором Закеиль подведёт легион. Слышать подобное было больно, но благодаря моей ауре все эмоции сдерживались, не давая им устроить хаос в душе.
– Я... я не знаю... – ответил Закеиль, опустив голову и сжав кулаки, не желая думать о том, что подобное может случиться.
– Не знаешь... – повторил Безазиель, после чего перевёл взгляд со страниц книги на Закеиля. – В твоём рапорте говорится о том, что к тебе явился Император?
– То было видение... словно из прошлых эпох... я на мгновение почувствовал силу, о которой ранее лишь читал.
– Что по этому поводу сказал капеллан? – продолжал спрашивать Безазиель, который также получил рапорт и о капеллане, однако мнительность Тёмных Ангелов после Калибана достигла своего апофеоза, вынуждая видеть потенциальных врагов даже среди тех, с кем они сражались бок о бок со времён Великого Крестового Похода.
– Капеллан увидел в этом благословление. Я ещё не исполнил волю Императора. И какой бы путь Он мне не избрал, я должен буду пройти его, не посрамив чести легиона.
– Можешь идти, Закеиль. Восстановись к следующей твоей битве.
И Закеиль ушёл, оставшись в куда большем смятении, чем был до этого. После же уничтожения всех следов своего пребывания, а также уничтожения атмосферы планеты с помощью одной маленькой, но крайне смертоносной бомбы, корабль отправился в пучины варпа. Маршрут был крайне опасен, но как Лев не знал сомнений, так и экипаж Последнего Покаяния готов был ринуться хоть в само Око Ужаса.
Впрочем, у такого решения была рациональная сторона. Всё же варп-переходы не были чем-то вроде... океана. Это были скорее ущелья среди смертоносных гор. От одной системе к другой вели пути, которые изучались и запоминались, чтобы после очередной варп-бури быть стёртыми. И в некоторые места попасть было невозможно, а когда тебя гонят прочь и загоняют...
Предатели всё чаще прибегали к крайне опасным путям. В какой-то момент они окажутся в тупике и если Тёмные Боги опять не вмешаются лично, то второй раз они не сбегут. Хотя даже если придётся биться с Тёмными Богами, то у легиона остались ещё козыри, которые они пустят в ход, чтобы если и не победить самим, то как минимум не дать победить ещё и врагу, утянув того с собой на дно.
Сам же Закеиль отправился в личные покои, что напоминали келью. Никаких личных вещей, голые стены, койка и алтарь. Он не был особо религиозным, решительно осуждал воцарившееся мракобесие, с которым не могли справиться нерешительные и недостаточно гибкие примархи. Совет Лордов Терры... Экклезиархия... все эти структуры Империума, куда всеми силами старались недопустить астартес...
Впрочем, Закеиль также не считал правильным устраивать гражданскую войну. Просто надо было действовать чуть жёстче, исправить ошибки, что были созданы Малкадаром, а не создавать кодексы, чтобы ослабить тех, кто был действительно верен.
– Верен? – шёпотом совести пронёсся мой голос.
Я не воздействовал на Закеиля прямо, а скорее элегантно обволакивал его душу и разум. Из-за этого мои вопросы воспринимались как часть его личности, этакий внутренний голос. Да, это было сложно делать, но опыта у меня хватало и излишне я не рисковал, пользуясь в том числе той слабостью Закеиля, которая и запустила цепь неизменных событий.
И вопрос мой был неприятен, но уместен. Закеиль и сам видел ситуацию изнутри. Тёмные Ангелы не были столь же непорочны, как Имперские Кулаки. Возможно Робаут и прав? Возможно его ультрамарины и он не так уж и глупы, какими кажутся со стороны? Ведь если так подумать, то несмотря на все ошибки Робаут Жиллиман всегда стремился их исправить, он лучше других обучался и извлекал даже из поражений бесценный опыт, в то время как даже Лев из-за своей гордыни... вредил и себе, и легиону, и Империуму.
Эти мысли могли считаться ересью, но вспомнив вопрос Безазиеля, Закиель вдруг посмотрел на ситуацию под иным углом. Что надо будет делать в момент своей слабости? Этот день наступит, когда случится нечто, что сломит любого. Ведь именно это и случилось с их отцом, который пропал. Потому что Лев Эль'Джонсон никогда не знал и не стремился узнать это, веря в то, что всегда будет побеждать, пусть даже ценой жизни.
Узреть проблему в корне, подготовиться к худшим исходам, жить с пониманием собственной слабости и неидеальности это куда тяжелее, чем самоуверенно переть напролом, рискуя всем и не думая о том, что станет с операцией или миром, когда ты проиграешь. Или же наоборот эти мысли ошибочны? Быть может если постоянно оглядываться и сомневаться, то всё станет ещё хуже? Где та идеальная позиция, которая позволит раскрыть скрытый потенциал?
Вопросов было очень много и сложно было найти ответ. Ещё сложнее Закеилю было думать о том, что его отец не был столь идеален. Однако объективная реальность указывала на то, что раз он пал и не спас Калибан, то... то где-то он ошибся. Ведь он был лидером прайда, он был вожаком, который должен был вести других. И даже если всё случилось из-за слабости Лютера, то именно тот факт, что Лев оставил такого ненадёжного человека во главе Калибана и является ошибкой Льва, не других.
Незаметно для себя Закеиль оказался в подобие транса, что напоминал сон, хоть и сильно отличался от сна простых людей. Но это также была форма отдыха, некая медитация, что разгружала разум. И каждый раз в процессе этого сознание показывало Калибан. Те раны, что получил легион в тех сражениях до сих пор ныли и болели.
Яростная атака флота, защита была сломлена и дождём десантные капсулы устремились к тридцати тысячам предателей. Горели небеса и раскалывалась земля от залпов орудий. Родной дом... Закеиль был юнцом, когда Лев начал возвышаться, но даже будучи фактически ребёнком уже сражался рядом с рыцарями. И хоть Калибан был жесток, коварен и беспощаден, но это был дом. Дом, который Хаос забрал самым жестоким образом...
И вновь распахнулись глаза Закеиля, что налились кровью из-за ненависти, которая возникала каждый раз при воспоминании тех дней. Предатели... сколько ещё умрёт ради того, чтобы уничтожить последствия этого кошмара? Как долго продлиться охота? Тысячу лет? Пять? Десять? Удастся ли найти каждого и скрыть постыдную правду о том, что Тёмные Ангелы оказались столь слабы духом?
В агонии находился весь легион, в ужасной и саморазрушающей агонии. С одной стороны была братская ненависть, что затмевала своей силой ненависть демонов... с другой же был стыд, что наносил горделивым сынам раны даже большие, чем падение Калибана. Между молотом и наковальней... слишком слабые чтобы признать правду, достаточно трусливые, чтобы пытаться скрыть её пусть даже ценой союзников.
Эта гремучая смесь приносила вреда даже больше, чем пользы. Но чего-то изменить Закеиль не мог даже в себе и упиваясь яркими эмоциями, он просто направлял их на путь саморазрушения. Словно бешенный пёс, но не благородный лев, он рвался за предателями и не думал о том, что в корне поменяется после того как последний из них будет убит. А в глубине собственной души оставалось тайное желание умереть...
Умереть раньше, чем весь Империум узнает правду или будет убит последний предатель. Ведь случись что-то из этого, то... придётся остановиться и посмотреть назад, на весь пройденный путь и на каждый совершенный грех. И не столь Закеиль боялся держать ответ перед тем же Робаутом, Вулканом или Дорном, да пусть хоть все сразу явятся на суд... куда более страшным будет ответ самому себе.
Ответ, от которого спасти может только смерть.
Глава 368
Очередное задание, очередной мир, кто-то пытался от нас убежать, другие объединялись с иными хаоситами, а некоторые и вовсе прятались. И хоть от нашего взвода осталось лишь двое, но это не отменяло поставленных задач. И вот одно из судов сопровождения, скромный корвет, отделился от флота после одного из прыжков. У него не было даже варп-двигателя, однако в нём корвет и не нуждался.
Ведь в это время в системе находился боевой эсминец, прибывший в систему для поддержки аграрного мира. На борту же его находилось тактические отделение Саламандр. Девять космодесантников и сержант. Они оказали большую честь имперским силам. И хоть легион оказался обескровлен, едва пережив Истваан, но когда к магистру прибыли имперские офицеры с просьбой о помощи, он не отказал им.
И как только сержант узнал о прибытии ударного крейсера Тёмных Ангелов, а также о желании помочь... он не отказался, хоть и выразил удивление. Выделение двух воинов? Как-то не слишком щедро, впрочем и сами Тёмные Ангелы находились в не лучшем положении. Так что командование отнеслось с пониманием, ведь в комплекте к двум космодесантникам шёл целый военный корвет. Да и Закеиль с Охотником были уважаемыми воинами с огромным боевым опытом.
Встречу решено было проводить не на орбите, а на поверхности планеты, что подвергалась нападению неизвестных тварей. Сама фауна вновь решила дать бой, хотя казалось ещё пять веков назад все опасные твари были истреблены перед колонизацией. Мутации также указывали на след Хаоса, что и стало причиной задействование астартес.
– Этот мир... я чувствую скверну в самом воздухе... – прохрипел Охотник и я мог его понять: атмосфера действительно была наполнена магией, у которой был свой запах, слабо влияющий на эмоции. – Я отправлюсь проверить местных дворян.
Закеиль кивнул, после чего отправился непосредственно в резиденции губернатора, что представляла собой дворец, но не слишком пафосный, всего лишь три этажа, да полторы тысячи квадратных метров. Мелочь в сравнении с тем, что обычно строили губернаторы на моей памяти. Так ещё дворец выполнял административные функции и в нём буквально жили многие работники.