& Snyder, 1991, 1993; Omoto et al., 1993). Религиозность более надежно прогнозирует поведение человека, когда речь идет об оказании долговременной помощи.
Религиозные студенты колледжей посвящают больше времени помощи отстающим, больным и участию в кампаниях за социальную справедливость, чем их нерелигиозные товарищи (Benson et al., 1980; Hansen et al., 1995). В настоящее время 46 % тех, кого Джордж Гэллап (Gallup, 1984) назвал «в высшей степени религиозными», систематически оказывают помощь бедным, инвалидам и престарелым; среди тех, кто «совершенно чужд религии», доля помощников составляет только 22 %.
Из результатов опроса общественного мнения, проведенного Институтом Гэллапа в конце 1980-хгг., следует: среди тех, кто считает, что «религия не играет важной роли в их жизни», и среди тех, кто считает религию «очень важной» для себя, социальных волонтеров 28 и 59 % соответственно (Colasanto, 1989). Согласно результатам более позднего опроса, о «своей ответственности перед бедняками» часто задумываются 37 % из тех, кто посещает церковь раз в году или реже, и 76 % из тех, кто посещает ее еженедельно (Wuthnow, 1994).
Более того, очевидно, что на большинство посетителей церквей или синагог шутка Сэма Левенсона: «Когда дело доходит до того, чтобы открыть бумажник, у некоторых опускаются руки» — явно не распространяется. Американцы, которые никогда не посещают храмов, жертвуют на благотворительность 1,1 % своего дохода (Hodgkinson et al., 1990). Посещающие храмы еженедельно жертвуют в 2,5 раза больше. 48 % всех пожертвований — заслуга 24 % населения, вторая половина приходится на долю всех остальных. Результаты опросов, проведенных Институтом Гэллапа в 1990 и в 1992 гг., подтверждают неизменность этой картины (Hodgkinson & Weitzman, 1990,1992).
Можно ли сказать, что религиозность влияет не только на участие в оказании плановой помощи, но и на участие в других социально значимых мероприятиях? Роберт Путнэм проанализировал данные об организациях 22 типов, полученные в результате общенационального опроса, в том числе о клубах по интересам, о профессиональных ассоциациях, о группах самопомощи и о клубах «На службе общества» (Putnam, 2000). [Serviceclub — общественная организация, в члены которой принимаются главным образом мужчины; имеет местные отделения и провозглашает своей целью «службу обществу» (подразумевая чаще всего местную общину). — Прим. пер.] Вывод, к которому он пришел, заключается в следующем: «Именно принадлежность к религиозным группам наиболее тесно коррелирует с такими формами гражданской активности, как участие в выборах, работа в жюри присяжных, участие в проектах, реализуемых по месту жительства, контакты с соседями и благотворительность» (Putnam, 2000, р. 67) [Майерс Д. Социальная психология. СПб.: Питер, 2012. С. 591–593].
Хотелось бы добавить, что благотворительность атеиста и христианина отличается по качеству. Сбагрить мелочь нищему на улице или в метро, который почти всегда состоит в нищенской мафии, — не значит заниматься благотворительностью и даже не значит сделать доброе дело. Благотворительность — это более или менее регулярное участие, занимающее не секунду времени, а какое-то количество времени для своей реализации. И тут уж никуда не деться: христианские благотворительные организации представлены во всем мире и свою деятельность не ограничивают одним только сбором денежных средств, но и участием в образовательных и медицинских программах.
Миф 40: О том, что верующие в Иисуса должны творить чудеса
Обвинение атеистов: все четыре Евангелия утверждают, что верующие в Иисуса должны творить чудеса, и случай с Петром (Мф.14:28–31), когда он пошел из лодки по воде к Иисусу, но начал тонуть из-за своего маловерия, доказывает, что цитаты, приведенные ниже, не являются некими образными выражениями.
Если бы вы имели веру с зерно горчичное и сказали смоковнице сей: исторгнись и пересадись в море, то она послушалась бы вас (Лк.12:6).
Если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажите горе сей: перейди отсюда туда, и она перейдет. И ничего невозможного не будет для вас (Мф.17:20).
Уверовавших же будут сопровождать сии знамения: именем Моим будут изгонять бесов; будут говорить новыми языками; будут брать змей и если что смертоносное выпьют, не повредит им. Возложат руки на больных, и они будут здоровы (Мк.16:17–18)
Если чего не попросите во имя Мое, Я то сделаю (Ин.14:14).
Истинно, истинно говорю вам: о чем не попросите Отца во имя Мое, даст вам (Ин.16:23)
Истинно, истинно говорю вам: верующий в Меня, дела, которые творю Я, и он сотворит, и больше сих сотворит, потому что Я к Отцу Моему иду (Ин.14:12).
Из всего этого следует, что фактически верующие должны уметь творить чудеса, и для этого, как говорит Иисус, не нужно много веры, а лишь с горчичное зерно.
Ответ: здесь Иисус Христос показывает, что даже у апостолов было недостаточно веры, что доказывает не только эпизод с неудавшейся попыткой Петра пойти по воде, но и сомнения, и откровенное непонимание апостолами слов Господа: они до конца сомневались в Его воскресении. Поэтому Господь и говорит «если будете иметь» и «если бы». Пример с горчичным зерном показывает, какую великую силу имеет вера в Бога, но как сложно этой веры достигнуть (поэтому мы исповедуем, что с благодатью Бога можем спастись, а собственных сил нам недостаточно, как утверждал еретик Пелагий). В конце концов, есть же вещи меньше горчичного зерна. Вопрос же заключен в ответе: после Воскресения Господа, после Его вознесения, в Пятидесятницу апостолы преисполнились веры, достаточной для любых чудес, получив благодать Бога, поэтому в Деяниях мы уже читаем о многочисленных чудесах, которые совершают апостолы (как раз те, о которых говорит Господь в Евангелии от Марка 16:17–18). Вспомним и святых, они тоже могли исцелять, воскрешать, и т. д.
Кстати, св. Григорий I считал, что чудо успешной проповеди язычникам и их принятие Евангелия гораздо больше исцелений и воскрешений, так как если последнее спасает только тело, «которое и так умрет», то первое спасает вечную душу. Это мнение хорошо отражает христианскую мысль по данному вопросу.
Миф 41: О том, что Библия — сборник древнееврейской мифологии
Неверующие заявляют, что Библия является всего лишь сборником мифологии наподобие «Мифов Древней Греции» Куна. Аналогично заявление наподобие «евреи украли легенды у вавилонян».
Основные сюжеты, которые приписывают под «древнееврейские мифы», касаются первой книги Ветхого Завета — Бытие. Но кто-то считает всю Библию мифами древних евреев. Самый главный объект критики — всемирный потоп.
Говорить о краже евреями сюжета о потопе у вавилонян крайне неуместно, учитывая, что евреи такие же семиты, как и аккадцы, такие же ближневосточные жители, как и шумеры, ассирийцы и вавилоняне. Предок евреев (и не только их) Авраам вышел из Ура, города в Месопотамии. Сюжет истории о потопе, таким образом, является общим для целого ряда народов, которые живут в одном регионе и часть которых имеет общее происхождение. В данном случае уместно говорить об общем наследии, но никак не о краже сюжета одним народом у другого: они все в равной степени носители этого сюжета. Таким образом, сюжет о потопе и спасении небольшого числа праведных людей является, скорее, общей памятью о древнем событии, уходящем в глубь веков. Надо отметить, что у евреев сюжет о потопе более насыщен морально-этическим смыслом, что уже говорит о том, что даже общий сюжет они обогатили оригинальной мыслью, а никак не украли ее.
Остальные сюжеты книг Торы вряд ли подпадают под определение «украденных», как и под определение мифов. Собственно, миф — не столько выдумка, сколько особенное восприятие прошлого, но даже насыщенные чудесами книги Исход, Левит, Числа и Второзаконие тяжело поддаются такому определению. Во-первых, они слишком подробны. Чего стоит только многостраничное скрупулезное описание скинии: ее размеры, материалы, правила сборки, имена создателей, описание распределения еврейских колен в походе и их расположение при лагере. Во-вторых, эти сюжеты играли в последующей жизни иудеев важную ритуальную, социальную и политическую роль: правила принесения жертвы Богу, положение коэнов и левитов, а также колен в еврейском государстве, законы и предписания, охватывающие все сферы жизни, положение неевреев в иудейском обществе и т. д. В-третьих, что подытоживает мою мысль, в отличие от мифов и легенд язычников, которые в основном использовались для поэзии и песен и не содержали серьезной морально-нравственной нагрузки (более того, мифы греков и римлян, например, были написаны весьма грубо и в популярном симпатичном изложении дошли до нас через поэтов и историков), тексты Торы являлись и являются практическим пособием для каждого правоверного иудея как с морально-нравственной, так и с церемониальной, и юридической точки зрения. Эти тексты — не красивые изложения прошлого, а наставления на каждый день, то, что должно исполнять, чудесная и сверхъестественная составляющая здесь служат не для приукрашивания повествования, а для обоснования необходимости исполнения написанного. Закон дан Богом Моисею при определенной ситуации — и его нужно свято соблюдать; Бог вывел евреев из плена — и они должны помнить, чем Ему обязаны; Бог не просто явился из ниоткуда, а ссылается на событие, имеющее постоянную юридическую силу, — завет с Авраамом. Поэтому мы не приукрасим истину, если скажем, что Тора претендует на историчность своего содержания, на конкретное исполнение во времени, ссылается на конкретные события, недостоверность которых подрывала бы весь смысл Торы и делала бы ее лишней. Ни у какого мифа нет таких претензий. Как минимум нужно признать, что, как бы мы лично ни относились к чудесам и вере в Бога, тексты Торы не позиционируют себя как мифы и легенды. Более того, в них напрочь отсутствуют такие типичные для мифов темы, как природные явления, происхождение Космоса (Бытие в главе 1 повествует о происхождении нашего мира от Бога, и весьма неподробно, в отличие от описаний происхождения мира в языческих мифах), упоминания демонов и духов (только как исторические реалии) и т. д.