— Это как у нас с именами? — вклинился Костя. — Ну, там, Харитон, Иван… И все остальное, да?
— Все верно, — важно кивнул Банкин. — Так вот, если по правильному, то позывной нашего фестиваля должен был звучать «Ромео-Виски-Браво». Но вы же сами понимаете, какое может быть «Ромео»?
Публика сдержанно захихикала.
— А Виски-Браво? — спросила Настя. — Это какой-то знаковый позывной? Вроде СОС?
— Я вам по секрету скажу… — свистящим шепотом сказал в микрофон Банкин. — Этот позывной означает «Вершинин-Банкин».
Последние его слова потонули в музыке. Снова заиграл «Дым над водой». Актеры зашевелились, посмотрели друг на друга, принялись снова ломано двигать руками и ногами.
Я недоуменно посмотрел в сторону звуковика. Тот показал над головой скрещенные руки. Рядом с ним стоял Василий. И просто махал руками. Понятно, Василий решил, что Банкин долго и не в тему болтает.
Я шагнул вперед, снова взялся за ручки инвалидного кресла и покрутился вместе с ним.
Заскучавшая, было, публика, снова радостно заголосила. И только Банкин что-то там возмущался и пытался даже с кресла вскочить. Но в общем гвалте его было не слышно.
— Первые пошли! — махнул рукой я, едва успев закатить коляску за кулисы.
Музыканты, толкаясь с актерами, потащились на сцену. Готовиться к выступлению.
— Что за фигня? Почему все так скомкали⁈ — возмутился Банкин и вскочил с кресла. — Я даже половины не сказал из того, что хотел!
— Тихо, тихо, Женя, — я аккуратно усадил его обратно. — Я клятвенно обещал, что волноваться ты не будешь.
— Тогда почему… — Банкин дернулся, пытаясь освободиться и вскочить. Пришлось применить силу, чтобы удержать его на месте. Он потрепыхался еще чуть-чуть и обмяк. Загрустил. Я отпустил его плечи, обошел кресло и сел напротив него на корточки.
— Женя, у нас еще три выхода будет, — уверенно сказал я. — Ты как себя чувствуешь?
Он недоверчиво посмотрел на меня. Я не моргнул глазом. На самом деле, про три выхода я только сейчас придумал. И, в принципе, не факт, что соврал. Можно так и устроить. Если с подтанцовкой, нормально получится разбавить выступления музыкантов и щебет радийных диджеев.
— Что меня все пихают вообще? — раздался пьяный голос откуда-то снизу. И я понял, что присел на закатившееся в уголок тело Никиты.
«Весело тут у нас!» — подумал я и заржал.
Банкин хмурился и грыз ноготь. Наташа откуда-то взялась рядом со мной и насвистывала мелодию «дыма над водой».
«Ножной привод» на сцене заиграли вступительные аккорды.
Ну что ж, вот и открылся наш фестиваль, к которому мы так долго и старательно готовились.
Я протолкался через толпу к прилавку «Африки». Жан сидел на стуле, из-под кепки торчали мокрые пряди волос. Глаза счастливые-счастливые.
— Еву не видел? — спросил я.
— Только что ушла, сказала, скоро вернется, — ответил Жан.
— Тогда с тобой тут посижу, — сказал я и сел рядом с ним прямо на пол. Ко второму отделению дышать стало вообще нечем. Особенно это было заметно, когда с улицы заходишь.
— Ты за рулем? — спросил Жан.
— Неа, — мотнул головой я. — Поставил машину в гараж.
— Жалко, — вздохнул Жан. — Я думал, тебя попросить нас довезти. Думал пешком дойду, но меня что-то уже ноги не держат.
— Ерунда, такси возьмем, — махнул рукой я. — Тут семь машин дежурят на подхвате, Василий распорядился.
— А, это хорошо, — кивнул Жан и стянул с головы кепку. — Как Банкин? Он мне показался что-то совсем невменяемым…
— Приемлемо, — хмыкнул я. — Ну, для нашей ситуации. Я сдал его на руки добрым докторам, мне выдали дружеский подзатыльник, а ему — вкололи укол.
Я помолчал.
— Нормально все будет, — я усмехнулся. — Главное, зрители не заметили. Ну, я надеюсь.
— Да не, нормально вы выступили, — заверил Жан. — Я из зала смотрел. Ты очень вовремя выступил. Если бы я не был в курсе, то ничего бы и не понял.
Я покачал головой. Ну да, пожалуй что, Банкина все-таки не просто так держат в больничке. К третьему выходу он разволновался, глаза, кажется, начали смотреть в разные стороны. И он все время обращался куда-то в темный угол. Извинялся с виноватым видом и заверял, что все вернет, как только сможет.
Чьи-то руки легли мне на плечи. Я поднял голову.
— Там приехали те парни, из Красноярска, — сказала она. — «Два прихлопа». Говорят, что с тобой договаривались, но их не пускают.
— Да, точно, — кивнул я. — Сейчас, десять секунд еще посижу и пойду их проведу.
— Найти Ларису? — спросила Ева.
— Не надо, — мотнул головой я. Прикрыл глаза, сосчитал до десяти и встал. Все-таки, большое мероприятие — это как пять слепых слона описывают, натурально. Где-то что-то происходит, что-то ты контролируешь, что-то идет само по себе, а что-то — не в ту сторону вообще. Мозги трещали по швам, но в какой-то момент наступало просветление. Вот как сейчас, например. Прикольное чувство. Как будто ты паришь над всем этим хаосом на крыльях, а в голове крутится только: «Как же здорово, это же я приложил ко всему этому руку!»
Я встал, поцеловал мимоходом Еву и рысцой, насколько позволяла толпа в холле, погнал к боковому выходу.
— Ничего не знаю, мне таких распоряжений не отдавали! — склочным тоном заяснял сквозь закрытую дверь упитанный юноша с рацией на поясе.
— Привет, Андрей, — сказал я, посмотрев на его нарукавную повязку. У всех «звеньевых» там были ручкой написаны имена. — Открывай дверь.
— Не положено! — тоном вахтера возразил юноша. — Все, кто надо, уже пришли. Если есть билеты, пусть идут к центральному входу.
— Открывай, говорю, — я усмехнулся и похлопал его по плечу. Теперь он наконец-то сообразил оглянуться, в глазах мелькнуло узнавание.
— Да-да, понял, сейчас, — торопливо закивал он и принялся возиться с замком. Дверь скрипнула и открылась.
— Ну наконец-то! — всплеснул руками шкафоподобный здоровяк с той стороны. — А я уж думал, что все, отбрили нас!
— «Два прихлопа»? — уточнил я.
Глава 2
— А мы прямо с поезда и сюда! — размахивая руками, вещал здоровяк. — Это же ты Велиал, да? Мы с тобой говорили по телефону? Блин, прикинь, мы в поезде чуть человека не продолбали! Ему билет пришлось покупать в купе, потому что плацкартных не осталось, а мы так квасили бодро ночью, что он утром завалился спать, и так и продрых бы до самого послезавтра, наверное, если бы наша проводница… Кстати, такая зачетная киса, я у нее телефончик попросил…
Здоровяк говорил и говорил, а «Два прихлопа» втягивались и втягивались внутрь. Я на двенадцатом участнике со счета сбился.
— Это все ваши музыканты? — уточнил я на всякий случай.
— А? — встрепенулся здоровяк, прервав описание очаровательной проводницы, на которой он непременно женится. — Да-да, у нас большая группа, я же рассказывал. Мы играем этническую музыку с элементами традиций малых народов… А что, с этим какие-то проблемы?
— Неа, — я безмятежно качал головой. — Теперь уже никаких. Вам на подготовку получаса хватит?
— Да мы хоть сейчас на сцену! — уверенно заявил здоровяк и стукнул себя в грудь кулаком.
Я посмотрел на их здоровенные рюкзаки. Нда, ребята словно в горный поход на два месяца собрались.
Кивнул.
— Давайте за мной, — сказал я. — Сейчас никого не забыли? Посчитаться не надо? Ну, там, на первый-второй…
— А, шутка, да? — заржал здоровяк.
И вся эта толпа устремилась за мной в сторону гримерки. С мыслью «как они все там поместятся-то?» поймал бегущую мимо Ларису.
— Слушай, у меня тут ребята из Красноярска приехали, — сказал я. — Как думаешь, есть у нас запасное помещение под гримерку?
— В библиотеке можно, — быстро ответила Лариса. — Ну, там где «Ангелы» сейчас. Там места много, в принципе, поместятся.
— О, точняк! — я хлопнул себя по лбу ладонью. — Спасибо, милая!
Из зала раздались скрежещущие аккорды кого-то из наших металлистов. Народ в фойе и коридорах тут же пришел в движение и начал втягиваться в двери зала, путаясь друг у друга под ногами, выкрикивая всякое и радостно вопя.
Я оттер своих внезапных красноярских подопечных к стеночке, чтобы переждать активность. И через пару минут путь был относительно свободен.
— О, библиотека? — обрадовался здоровяк, имя которого я так и не запомнил, хотя он его и сам назвал, и кто-то к нему обращался. — Прикол! Кстати, есть офигенная история как мы с корешем однажды в библиотеке квасили…
— Здорово, орлы! — сказал я «ангелочкам», распахнув дверь. — У нас тут плановое уплотнение, я привел вам соседей. Не подеретесь, как в прошлый раз?
— Саня? — удивленно вскинул брови здоровяк, прервав свою очередную бесконечную историю. — Саня Труха? В натуре⁈
И он радостно ломанулся к Астароту, скинув здоровенный рюкзак прямо под ноги своим многочисленным музыкантам.
Я присел на край одного из столов библиотеки. Для удобства их все стащили в дальний угол. И на этот «постамент» новоприбывшие взялись сгружать свои рюкзаки. Пока Астарот и фронтмен «Двух прихлопов» радостно обнимались.
По выкрикам и косвенным данным, они вместе в седьмом классе ходили в туристический поход.
— А помнишь, как ты кеды на костре сжег?
— Ой, у нас тогда палатка протекла, я проснулся, вокруг — лужа!
— Высовываю голову, а на меня конь смотрит!
— Кобыла это была!
— Да как бы я это по морде определил⁈
— … а в рюкзак не влезло! Пришлось в руках тащить…
Ко мне подсел Бельфегор.
— Вова, ты откуда этот народный хор взял? — давясь от смеха, прошептал он.
— Из Красноярска приехали только что, — сказал я.
К этому моменту я уже их сосчитал. Четырнадцать человек. Ничего так себе рок-группа. Пока фронтмен с Астаротом вспоминали свои былые туристические подвиги, парни и девчонки распаковали свои рюкзаки, кое-кто принялся натягивать сценические костюмы — нечто среднее между индейским одеянием и русскими народными рубашками. Кажется, в основе это и впрямь были костюмы какого-то коллектива народных песен, пока чьи-то умелые ручки не нашили на них бисера, перьев и бусин. В принципе, даже стильно.