К нейтральным комплексам, и только к ним, она применима без специальных оговорок и пояснений, однако и здесь истины ее оправдываются не в полной строгости, а лишь приблизительно: подвижное равновесие никогда не бывает строгим, но всегда представляет собой последовательность незначительных отклонений в ту или другую сторону от нейтрального уровня; поэтому даже в области нейтральных комплексов 2+2 никогда не равно в точности 4, но обыкновенно очень близко к этой последней величине. Это не значит, однако, что методы математического анализа не применимы там, где имеют место ярко выраженные процессы дезорганизации или организации. Поскольку мы во всех сферах нашего познания и нашей практики нуждаемся в точном количественном учете, математика обладает универсальной применимостью, и как раз тектология, устанавливая единство методов в самых различных областях теории и практики, широко раздвигает поле приложения математики. Но в огромном большинстве случаев для применения математического анализа необходимо отвлечься как раз от тех специфических, качественных особенностей элементов и комплексов, которые проявляют себя как организующие или дезорганизующие моменты. Как объекты математики, элементы и комплексы — бескачественные, всегда себе равные «величины». Математика является самым мощным теоретическим орудием всякой организующей деятельности, хотя сущность организации, как таковой, математически не выразима, и при попытке формулировать ее в математических терминах мы получаем абсурды: «целое больше суммы своих частей», и т. п.
В «Тектологии» Богданов формулирует те связи и закономерности, которые присущи всем видам организации и, следовательно, имеют всеобщую познавательную значимость. Но излагать систематически содержание всеобщей организационной науки я не берусь. Было бы, конечно, очень нетрудно выписать из трудов А. Богданова те понятия, которые он кладет в основу своего построения, те определения, которые он им дает, помешать объединяющие их логические связи и продемонстрировать таким образом перед читателем систему тектологических категорий. Но такая догматическая формулировка основ тектологии на теперешней ступени ее развития отнюдь не была бы еще ее действительной «систематизацией». В самом деле, дать систематическую оценку тектологическим принципам — значит доказать, что они, как говорят математики, «необходимы и достаточны» для достижения той цели, ради которой их выдвинул автор. Другими словами, требуется доказать, с одной стороны, что каждый формулированный Богдановым в тектологии принцип имеет универсально-организационную значимость, и, с другой стороны, что только указанные Богдановым начала могут претендовать на всеобщее применение. Очевидно, такую задачу нельзя решить посредством отвлеченного логического анализа понятий. Здесь необходима гигантская конкретно-критическая работа: необходимо испытать на деле, применимы или не применимы тектологические формулы в главнейших сферах человеческого знания и человеческой практики. И только после такой всесторонней проверки возможно будет построить «систематическое», в строгом смысле этого слова, изложение всеобщей организационной науки.
Я ограничусь, поэтому, парой иллюстраций, дающих представление не столько о содержании тектологии, как особой дисциплины, сколько о методике тектологических исследований.
Основная задача тектологии — разбить схоластическую замкнутость специальных наук, связать отдельные частные методы единством универсальной методологии познания. Естественно, что разработка тектологии должна наталкиваться на огромное сопротивление со стороны современных ученых, насквозь проникнутых психологией научной специализации. Для того чтобы критически оценить возможность применения того или другого обобщающего метода в различных научных дисциплинах, надо иметь достаточную осведомленность во всех этих дисциплинах. Между тем в настоящее время деятели науки в огромном большинстве своем являются узкими специалистами, которые не имеют ни возможности, ни желания расширять свой научный кругозор за пределы избранной ими специальности. При таком положении вещей деловая критика тектологии встречается чрезвычайно редко, обыкновенно притязания монистической методологии опровергаются или, точнее говоря, опорочиваются a priori. Указывают, например, на то, что установленные современными факультетами границы между циклами наук не случайны, но покоятся на глубоких принципиальных различиях: такие области знания, как обществоведение, психология, биология, физика настолько качественно своеобразны, что ни о каком научном объединении их методов не можем быть и речи, и всякие попытки в этом направлении могут опираться лишь на дилетантские, научно недопустимые «поверхностные аналогии».
Любопытно, что в этой аргументации против тектологического замысла наблюдается полное единодушие между буржуазными и большинством коммунистических ученых; тектология имеет против себя единый фронт. Это заставляет меня остановиться несколько подробнее на том, как понимает «метод аналогий» всеобщая организационная наука. Надо сознаться, что в истории попыток сближения различных наук поверхностные аналогии играли действительно крупную роль. Возьмем, напр., так называемую «органическую теорию общества», пользовавшуюся значительной популярностью среди буржуазных ученых лет 30–40 тому назад[1]. Эта теория основана на весьма шатких аналогиях и была использована для весьма реакционных целей (Первым провозвестником ее следует считать Менения Агриппу, если только верна легенда, приписывающая ему известную басню[2]).
Но подход ее к проблеме прямо противоположен тектологическому. Основанием для сближения является здесь качественное сходство элементов или функции в различных областях бытия; это точно не определимое и количественно не выразимое «сходство» может, разумеется, повести только к произвольным дилетантским построениям. Наоборот, с точки зрения тектологии перенесение данного метода в новую область правомерно тогда и только тогда, если в обоих случаях имеется тождество организационной структуры, т. е. полная одинаковость подлежащих исследованию соотношений между элементами, хотя качественно элементы могут быть очень различными. Качественные различия элементов должны быть учтены лишь постольку, поскольку они в той или другой степени модифицируют организационные связи. При такой постановке вопроса всякие разговоры об игнорировании «качественного своеобразия» или о «поверхностных аналогиях» отпадают сами собой; мы имеем перед собой попытку расширить применение методики, ставшей в целом ряде наук классической. Таков, в частности, абстрактно-аналитический метод, применявшийся в политической экономии классиками и Марксом. Анализируя структуру обмена в обществе товаропроизводителей, Маркс приходит к выводу, что стоимостные соотношения между товарами совершенно не зависят от «качественного своеобразия» товаров и всецело определяются количеством потраченного на производства какого товара «абстрактного» общественно-необходимого труда. Если такая операция позволительна — а в ее позволительности для марксиста не может быть сомнений, — то почему не позволительно отвлечься от качественного своеобразия и исследовать параллельно динамические связи таких двух процессов, как например, растворение щелочи в подкисленной воде и поглощение товара рынком? Принципиальное возражение могло бы быть только одно: в первом случае единство метода санкционировано столетней традицией науки; во втором случае делается попытка объединить то, что во всех благоустроенных буржуазных университетах искони разносилось по разным ведомствам. Но едва ли этот аргумент может быть особенно убедителен для революционеров.
Совершенно иной вопрос, в какой степени практически, с точки зрения критериев самой тектологии, допустимо упомянутое выше сближение. Для того чтобы ответить на него, необходимо произвести самый тщательный и детальный анализ сравниваемых комплексов. Надо прежде всего установить, к какому из типов равновесий, изучаемых в физике и химии, относится равновесие товарного рынка. Исследование показывает, что это будет так называемое подвижное равновесие, характерное и для химических реакций. Далее надо решить, с каким типом реакций (мультимолекулярных или мономолекулярных) тождественна структура поглощения товара рынком, и много других вопросов, касающихся связей между элементами. В заключении встает проблема: не вызывают ли качественные особенности элементов (молекул в одном случае, товаровладельцев в другом) каких-либо модификаций в применении теорем теории вероятности к динамике обоих процессов. И только после того, как такой исчерпывающий анализ дал удовлетворительный результат, можем мы формулу, изображающую динамические закономерности определенного вида химических реакций, применить к изучению скоростей рыночных процессов.
Это вовсе не умозаключение по аналогии. Ученый, не знакомый с физикой и химией, но владеющий математическим анализом, пришел бы, исследуя одни только рыночные процессы, к той же самой формуле, ибо она с принудительной логической необходимостью вытекает из тождественной организационной структуры как того, так и другого процесса. Аналогия не дает тектологу аргументов, она лишь стимулирует постановку проблемы и избавляет от необходимости открывать заново давно открытые Америки в тех случаях, когда исчерпывающий анализ данного случая показывает, что проблема поставлена правильно.
В приведенном примере дело шло о перенесении из области точного естествознания в обществоведение такой формулы, которая позволяет улавливать количественные, алгебраические закономерности изучаемых процессов. При современном состоянии организационной науки мы сравнительно редко имеем возможность довести практическое применение тектологических принципов до такой четкости и определенности. В огромном большинстве случаев А. Богданов дает не количественные закономерности, а основные установки мысли. Но и такие обобщенные установки имеют колоссальное ориентирующее значение. Поясню это примером. В физике и химии крупную роль играет так называемый закон Ле-Шателье, согласно которому сложившаяся система организационного равновесия оказывает сопротивления воздействиям, стремящимся это равновесие нарушить. Так например, если вы будете приближать магнит к металлическому контуру, в этом последнем возникнет индуктивный ток, препятствующий этому движению. При удалении магнита ток возникает в противоположном направлении. При понижении температуры почвы ниже нуля процесс замерзания воды задерживается выделяющейся «скрытой теплотой плавления»; при таянии снега теплота плавления поглощается, что опять-таки замедляет процесс. Богданов ставит вопрос о всеобщей применимости закона Ле-Шателье. Постановка, несомненно, вполне законная. В самом деле, естественно ожидать, что разрушение равновесия вызывает добавочные сопротивления во всех тех случаях, когда мы имеем «положительный комплекс», т. е. такие сочетания элементов, при котором эффективность целого больше, чем сумма эффективностей составных частей. Уже одно это соображение заставляет думать, что в биологии, в социологии, в особенности — в плановом хозяйстве, закон Ле-Шателье должен играть не менее важную роль, чем в физике. И действительно, нетрудно было бы показать, что целый ряд просчетов в хозяйственно-реконструктивной работе Советского Союза был вызван игнорированием добавочного сопротивления перестраиваемых организаций.