[6].
Он выполнил ее просьбу. Отрезав два куска, Анни положила их на тарелки. Правда, это не был многоярусный торт, и не имелось шпаги, чтобы нарезать его, и на Карле не было военной формы, а на ней – пышного белого платья и фаты. Но все равно это был чудесный свадебный пирог.
Анни съела два куска и облизала все пальцы по очереди. Она огляделась в поисках полотенца или салфетки, и Карл позволил ей вытереть пальцы о свою рубашку. «Все равно она грязная», – сказал он.
– Как ее зовут? – спросила Анни.
– Квартирную хозяйку? Миссис Хэнсмон.
– Я сейчас вернусь.
Хозяйка была на кухне – «укладывала кухню спать», как она выразилась. Это напомнило Анни о ее покойном отце, который был печатником. Он обычно говорил, что «укладывает спать» бумагу.
– Я пришла поблагодарить вас за торт, миссис Хэнсмон.
– Не за что!
– Он такой красивый! Я буду помнить его всю жизнь.
– Пустяки! Всего лишь маленький пирог. Как вам комната?
– О, превосходно!
– Ну что же, если вам что-нибудь понадобится…
– И если я когда-нибудь смогу как-то отблагодарить вас за торт…
– Спасибо, миссис Браун.
– Мне приятно, когда люди, которые мне нравятся, называют меня Анни.
– Ну что же, тогда Анни. Вы милая девушка, Анни, и у вас милый муж.
– Я знаю. – Квартирная хозяйка, потянувшись к выключателю, ждала, чтобы она ушла. – Миссис Хэнсмон!
– Да, Анни?
– Могу я задать вам личный вопрос?
– Ну, это зависит от обстоятельств, – уклончиво ответила хозяйка, уверенная, что Анни собирается спросить о противозачаточных средствах.
– Я просто хотела спросить, понимаете ли вы мою речь?
– Конечно.
– Это все. Я рада. Спасибо – и спокойной ночи. – Анни взбежала вверх по лестнице.
«Она действительно милая девушка, – подумала хозяйка, выключая свет. – Но какая-то странная».
Карл, раздетый до пояса, расхаживал по комнате. Он задернул шторы и снял с кровати покрывало. Его новенькая пижама лежала на постели. Анни вбежала в комнату и стала описывать свой визит к миссис Хэнсмон, но он не дал ей договорить. Обняв Анни, он пылко ее поцеловал.
– Дай мне хотя бы снять шляпу, – сказала она.
– О, Анни, пожалуйста, не тяни. Я жду весь день!
Она начала расстегивать пальто, но слегка покачнулась:
– У меня немного кружится голова.
– Бедная малышка! Ты еле стоишь на ногах. Садись в качалку, я сниму с тебя туфли. – Она села, и он снял с нее лодочки на высоком каблуке. Анни нащупала сквозь юбку резинки и отстегнула их. Карл стянул ее шелковые чулки. – Таким маленьким ножкам пришлось столько ходить, – шептал он, растирая ее ступни. – Ты не могла бы на минутку встать, Анни? Я бы снял с тебя жакет.
Она поднялась с качалки.
– Я хочу сделать это сама. – Повернувшись к нему спиной, она принялась расстегивать пуговицы.
Карлу стало ее жаль, и он решил дать ей небольшую передышку.
– Послушай, Анни, я приму душ и разденусь в ванной. А ты пока что сама приготовься лечь в постель. О’кей?
– Хорошо. И спасибо тебе, Карл.
Когда он вернулся в своей новой пижаме, Анни стояла в центре комнаты, с зубной щеткой в одной руке и коробочкой зубного порошка в другой. На ней были новая белая ночнушка и халат. Он обнял ее, и она напряглась.
– Что не так, дорогая? Разве ты меня больше не любишь?
– Мне нужно почистить зубы.
– Потом.
– Сейчас! – заупрямилась она.
Схватив Анни за узел волос на затылке, он грубо закинул ее голову и больно впился в приоткрытый рот. Она изо всех сил оттолкнула его.
– О, перестань валять дурака, Анни.
– Я же просила не хватать меня. И я не собираюсь спать с тобой.
– Но мы же теперь женаты, любимая.
– И все равно я не собираюсь с тобой спать.
– Почему? Скажи мне.
– Потому что ты сделаешь мне больно. Я это знаю.
– Ступай чистить зубы, дорогая, – сказал он спокойно, и она ушла.
Черт побери, что же не так? «Всё, – ответил он себе. – Ей пришлось слишком много вынести».
Ну почему, почему он завел этот разговор о том, как туго им придется? И сказал, что нельзя сразу же завести ребенка? Это могло подождать. А хуже всего, что он потерял голову на этих проклятых качелях! «Да, все дело в качелях, – решил он. – Я перепугал ее насмерть».
Но только ли качели всему виной? Быть может, за все эти годы объятий, прикосновений, поцелуев, бесконечного обсуждения секса у нее создалось впечатление, что это всё? И что сам секс вовсе не нужен?
От этого клинического анализа у Карла начисто пропало желание. Когда вернулась Анни, он не двинулся ей навстречу.
– Ложись в постель, Анни, – сказал он. – Я не стану тебя беспокоить. – Но она осталась стоять у двери, все еще сжимая свою дурацкую зубную щетку и коробочку с порошком. Карлу ужасно захотелось курить, и он направился к шкафу, чтобы достать сигареты из кармана пальто. Как только он сделал шаг, Анни уронила коробочку с зубным порошком. – Не волнуйся, дорогая. Я просто достаю сигарету. – Ему стало больно, когда она с облегчением вздохнула.
Взяв сигарету, Карл вспомнил о свадебном подарке, который приготовил для Анни. Он вынул маленький сверток и положил на туалетный столик.
– Я купил тебе свадебный подарок и как последний дурак забыл отдать. – Он счел необходимым отойти к окну, подальше от туалетного столика, и зажег сигарету. – Не хочешь взглянуть, что это такое? – спросил он.
Она медленно подошла к туалетному столику и взяла в руки сверток.
– Но я же ничего не купила тебе, – сказала она.
– Хорошо! Один-ноль в мою пользу.
Анни открыла пакет. В нем была тоненькая золотая цепочка с золотым сердечком, украшенным крошечным бриллиантом.
– Как красиво! – Она подошла к Карлу и поцеловала его в щеку. – Надень, – попросила Анни. Она повернулась спиной, и он надел медальон. – Он холодный, – сказала она. – Восхитительно холодный.
Карл взял ее за руку.
– Анни, ты немножко посидишь у меня на коленях? – Он почувствовал, как она сжалась. – Мне больше ничего не нужно. Я просто буду воображать, что ты мой ребенок. – Она исподлобья взглянула на Карла. – Знаешь, у меня никогда не было ребенка.
– Да уж, надеюсь! – Она слабо улыбнулась. – Карл, мне не следовало быть такой противной. Я не должна была спрашивать, что ты делал со своими деньгами. Ты откладывал их на мой медальон.
– Ты не была противной. Ты вела себя как настоящая жена, и так и должно быть. – Она села к нему на колени. – Положи свою маленькую головку на мое плечо и расслабься, – сказал он.
Анни уткнулась ему в шею, и Карл принялся качать ее. Одной рукой он обнимал ее, а второй гладил по спине. Вскоре она сказала, что ей хорошо.
– Хочешь, чтобы я достала тебе сигарету? – спросила она.
– Не нужно. – Он подыскивал слова и наконец начал: – Анни, порой я могу быть резким, даже грубым. Но фундук-тайно… – Он хотел вызвать у нее улыбку.
– Вообще-то это слово, – передразнила она Карла, – произносится «фун-да-мен-тально».
Он попытался сжать ее в объятиях, и она не протестовала.
– Фундаментально – в основе своей – я не монстр, так что не бойся меня. Я Карл, который тебя любит. Парень, за которого ты вышла замуж сегодня утром. Помнишь? Я люблю тебя и ни за что на свете не сделаю тебе больно.
– Я знаю. Но ты напугал меня, когда стал хватать. А еще я немного нервничаю. Я никогда не спала с мужчиной и не знаю, что нужно делать. Потому что никогда не спала с мужчиной, – повторила она.
– Я тоже. Я имею в виду, что не спал с женщиной. В общем, ты понимаешь, что я имею в виду. Поэтому я знаю об этом не больше твоего. Нам просто придется помочь друг другу.
– Карл! – Она выпрямилась. – Ты хочешь сказать, что ты никогда…
– Если бы я спал раньше с женщиной, то уж, конечно, не стал бы внезапно хватать тебя.
– Но я думала, что все мужчины с кем-то спят.
– Не все. Во всяком случае, я – нет. Но никому не рассказывай. Подумают, что со мной что-то не так.
– Да кому мне рассказывать? Я же никого не знаю. И потом, это просто чудесно, что я буду твоей первой девушкой – в этом смысле. – Она теснее прижалась к нему. – Расскажи мне об этом, – попросила она.
И Карл, качаясь вместе с Анни и поглаживая ее, рассказал все, что знал о половом акте. А пока он говорил, она заснула в его объятиях.
Глядя на ее дешевую ночнушку, на которой еще сохранились фабричные складки, он думал о том, с какими надеждами и мечтами она выбирала эту свадебную сорочку. Она все еще сжимала в руке свою новенькую зубную щетку. Когда Карл попытался ее забрать, Анни крепче сжала во сне кулачок. Ее волосы растрепались, под глазами были черные круги. Кожа век была такой тонкой, что они казались прозрачными.
Страсть сменилась всепоглощающей нежностью. Анни такая сильная, подумал он, но при этом такая неуверенная в себе. И все равно она стоит на земле обеими ногами. Глубоко в душе она в себя верит, но ее одолевают страхи и сомнения. Она такая беспомощная… беспомощная…
Он тоже погружался в сон. Однако перед тем, как он заснул, откуда-то пришла холодная, четкая мысль. Позже он не мог вспомнить, действительно ли так подумал или это ему приснилось.
«Беспомощная? – с сомнением подумал он. – Да эта девушка могла бы сразиться с бензопилой!»
Через час-другой он проснулся, потому что кто-то тянул его за руки. Анни пыталась поднять его с качалки.
– Проснись, Карл, – сказала она, – и ложись в постель, как примерный мальчик.
Он увидел ее как бы в тумане. Анни приняла ванну, расчесала волосы, заплела две косички и завязала белые бантики. Она сняла халат и стояла перед ним в прозрачной ночнушке. От нее пахло тальком.
Анни подняла его на ноги. Карла покачивало со сна. Обхватив его руками, она кряхтела, делая вид, будто пытается приподнять его с пола.
– Я что, должна тебя нести? – осведомилась она.
– Я уже проснулся и пойду сам.
Анни была босиком. Встав на цыпочки, она покрыла все его лицо быстрыми поцелуями.