После захвата Боксы отрядом русского полководца союзникам предстояло совместными усилиями атаковать основные позиции османской армии. Разгромив турок, русско-австрийское войско должно было преследовать их за Рымник.
В ночь на 11 сентября началось выдвижение союзных войск. Солдаты шли двумя колоннами. В шесть часов утра, переправившись через Рымну, русские войска атаковали турецкий лагерь в Тырго-Кукули. Приблизившись на расстояние полутора километров от передней линии обороны турок, русские попали под огонь турецких орудий. Подавив артиллерию и отбив атаку мощной османской конницы, суворовские войска в результате кровопролитнейшего боя захватили лагерь Тырго-Кукули и заставили турок отступать к реке Рымник.
Тем временем русская армия продолжала наступление к деревне Бокзы, а австрийские подразделения отбили атаку пятнадцатитысячной турецкой конницы, стремившейся разделить союзные войска. Вскоре армия Суворова соединилась с корпусом принца и захватила турецкие укрепления у деревни Бокзы. Отдохнув всего лишь полчаса, союзные войска возобновили атаку на главный османский лагерь у леса Крынгу-Мейлор. Австрийские части двинулись в центр турецкой армии, где завязалась длительная битва. А Суворов со своими войсками в это время зашел во фланг Юсуфа-паши. Заметив, что укрепления в этом месте не достроены, Александр Васильевич принял молниеносное решение атаковать турков конницей. И действительно, конница без труда преодолела недостроенные укрепления и ворвалась в турецкий лагерь, открыв дорогу пехоте, которая бросилась истреблять турецких бойцов.
В рядах османской армии началась паника, объятые ужасом воины стали беспорядочно отступать к переправе близ Маринешти. Их преследовали русские отряды, ворвавшиеся в лагерь вслед за отступающими. Юсуфа-паши попытался было организовать оборону переправы, но и тут турок ждала неудача. Защитники переправы были буквально сметены бежавшими турецкими солдатами. Во время начавшейся свалки люди, конные и пешие, тонули тысячами. Таким образом, при отступлении османская армия понесла бо льшие потери, нежели во время сражения.
Внушительная часть турецких подразделений рассеялась, преследуемая русскими солдатами.
Вся территория на расстоянии шести верст от Крынгу-Мейлора до Мартинешти была устелена телами турецких воинов – потери османского войска были колоссальными и составили около восьми тысяч человек. Более двух тысяч утонуло на переправе. На высотах между Крынгу-Мейлором и Тырго-Кукули было убито еще более пяти тысяч османских солдат. Таким образом, потери армии Юсуф-паши только убитыми в день сражения составили не менее пятнадцати тысяч человек. 23 сентября принц Кобургский отправил в лес Крынгу-Мейлор батальон пехоты и несколько малочисленных отрядов гусар для устранения скрывавшихся там остатков войска визиря. В ходе этой операции турки потеряли более двух тысяч воинов. Сам Юсуф-паша докладывал после, что общие потери его армии превысили двадцать тысяч человек. Потери союзных же войск не превышали пятисот человек!
За отважные и решительные наступательные действия против значительно превосходящих сил неприятеля австрийцы прозвали Суворова «Генерал Вперед». Интересно, что кавалерийская атака Суворова на окопы так и осталась уникальной и единственной в истории. Стоит, конечно, отметить, что отчасти «учеником» полководца можно считать Наполеона Бонапарта: на окопы он конницу не бросал, зато против прочих укреплений и артиллерийских батарей применял регулярно.
Победа при Рымнике признана одной из наиболее блистательных побед Александра Суворова. Успехом в сражении при Рымнике знаменитый полководец доказал, что можно побеждать не многочисленностью войска, а духом его. За эту победу Суворов стал именоваться Суворов-Рымникский, он был возведен Екатериной II в графское достоинство, получил бриллиантовый эполет и шпагу, осыпанную бриллиантами, с надписью: «Победителю визиря», драгоценный перстень и орден Святого Георгия 1-й степени. Австрийский же император пожаловал Суворову титул графа Священной Римской империи.
Взятие Измаила
Победное шествие русской армии продолжалось после славной победы в сражении при Рымнике. Одна за другой пали крепости Килия, Тульча, Исакча. Однако, когда войско Потемкина подошло к Измаилу, оно столкнулось с упорным сопротивлением османских воинов.
Расположена крепость была на левом берегу Килийского рукава Дуная между озерами Ялпухом и Катлабухом, на отлогом склоне, оканчивающемся у русла Дуная низким, но весьма крутым скатом. Измаил имел важнейшее стратегическое значение: здесь сходились пути из Галаца, Хотина, Бендер и Килии, также крепость представляла собой удобную позицию для вторжения с севера за Дунай, в Добруджу. К началу войны турки, путем привлечения прусских и французских инженеров, превратили Измаил в мощнейшую крепость с высоким валом и широким глубоким рвом, местами наполненным водой. На одиннадцати бастионах располагалось двести шестьдесят орудий.
Гарнизон Измаила насчитывал тридцать пять тысяч человек под командованием Айдозле-Мехмет-паши. Одной частью гарнизона командовал Каплан Гирей, брат крымского хана, вместе с которым находились пять его сыновей. В случае падения крепости новый султан Селим III приказал казнить каждого из гарнизона, где бы тот ни находился.
Кампания русских войск под Измаилом шла не лучшим образом. Ощущался недостаток продовольствия, стало холодать, постоянно шли дожди, и войска все время держались настороже, опасаясь вылазок противников.
В преддверии приближавшейся зимы русские военачальники де Рибас, Гудович, а также брат Потемкина Павел на военном совете решили снять осаду крепости. Однако князь Потемкин это решение утверждать не стал и предписал Суворову, войска которого находились у Галаца, принять командование частями, осаждавшими Измаил.
Из числа войск, стоявших под Галацом, Суворов направил к Измаилу свой любимый Фанагорийский гренадерский полк, двести казаков, тысячу арнаутов и сто пятьдесят охотников Апшеронского мушкетерского полка. Также полководец приказал изготовить и отвезти к крепости тридцать лестниц и тысячу фашин, отправил туда маркитантов с продовольствием.
Сделав все необходимое и раздав существенные распоряжения, Суворов поручил командование над остальными войсками близ Галаца генерал-поручикам Голицыну и Дерфельдену, а сам двинулся с конвоем из сорока казаков в лагерь под Измаилом. Встретив по пути отходившие от крепости отряды, Суворов приказал им возвращаться, после чего блокировал крепость с земли и со стороны Дуная. Дабы усыпить бдительность османской армии, полководец намеренно расположил артиллерию так, чтобы это выглядело как приготовления к длительной осаде.
Чтобы избежать напрасных жертв, коменданту и другим военачальникам в Измаиле было послано письмо с требованием капитуляции гарнизона. Однако последовал гордый ответ: «Скорее небо упадет на землю и Дунай потечет вспять, чем падет Измаил». Суворов немедленно созвал военный совет, на котором было принято решение штурмовать Измаил 11 декабря.
Несколько дней производилась рекогносцировка крепости. Сам Суворов, в сопровождении многих генералов и штаб-офицеров, чтобы дать шанс каждому ближе ознакомиться с подступами к крепости, подъезжал к Измаилу на расстояние ружейного выстрела, обозначая пункты, на которые должны быть направлены колонны, показывая, где и как им следует взаимно поддерживать друг друга.
Русские войска были разделены на три отряда, по три колонны каждый. Девятитысячный отряд генерал-майора де Рибаса атаковал с речной стороны; правому крылу, составлявшему семь с половиной тысяч солдат, под начальством генерал-поручика Павла Потемкина предстояло произвести удар на западную часть крепости, двенадцатитысячному левому крылу генерал-поручика Александра Самойлова – на восточную. То есть атаки правого и левого крыльев способствовали успеху действий отряда де Рибаса с приречной стороны. Две с половиной тысячи солдат кавалерийского резерва бригадира Вестфалена были на сухопутной стороне.
Каждая колонна состояла из пяти батальонов. В начале должны были идти сто двадцать восемь или сто пятьдесят стрелков, за ними пятьдесят рабочих с шанцевым инструментом, затем три батальона с фашинами и лестницами, а замыкал все это резерв из двух батальонов, построенных в одно общее каре.
Суворов уделял огромное внимание и подготовке воинов в нравственном отношении. Он сам объезжал все полки, говорил с солдатами так, как умел говорить только он один, напоминал им о прежних победах, не скрывал трудностей предстоящего штурма.
Чтобы сделать нападение внезапным и уменьшить потери от огня османских орудий, Суворов задумал начать штурм ночью. Однако темнота была по большому счету нужна лишь для первого удара, для захвата вала, а после этого сражаться в темноте крайне не выгодно, ибо управление отрядами сильно затрудняется, объединить действия отдельных колонн практически невозможно. Поэтому Суворов задумал окончить бой днем. Начать штурм ранним утром представлялось необходимым и важным еще и потому, что опытный полководец предвидел силу сопротивления, которое окажут турки. Такое сопротивление запросто не сломить, понадобится много времени. Следовательно, нужно было иметь в распоряжении как можно больше светлых дневных часов, а зимой день очень короток.
Начать штурм предполагалось примерно за два часа до рассвета по сигналу, поданному третьей ракетой. Так как пущенная ракета могла привлечь к себе внимание и тем самым свести на нет всю внезапность штурма, было приказано «ракетами приучать бусурман, пуская оные в каждую ночь во всех частях перед рассветом».
Войскам даны были наставления, чтобы стрелки, шедшие в голове колонн, рассыпались вдоль контрэскарпа и стреляли в обороняющегося, пока штурмующие колонны будут преодолевать ров и влезать на вал. Также было указано, где следует нести штурмовые лестницы. 10 декабря с самого раннего утра началась артподготовка, продолжавшаяся весь день и окончившаяся за два с половиной часа до штурма. Неприятель поначалу интенсивно отвечал, но вскоре пальба стала ослабевать, а потом и вовсе прекратилась. Однако одна из неприятельских бомб поразила бригантину «Константин», и судно взорвал