Я развёл руками.
— Что есть то есть, — сказал я, — как-то мы не рассчитывали, что в этом задании нам будет суждено пересечься с вашим кланом.
— У вас ведь говорят, что всё, что ни делается — к лучшему. Так ведь? — сказал Патрик. — Уверен, что так и есть. Ответ очень простой, Артём, — кажется, он впервые назвал меня по имени; интересно, это что-то значит?
— Можно просто Арти, — сказал я.
— Хорошо, Арти, — улыбнулся Патрик, — если хочешь, мы можем на «ты» перейти. Мне всегда симпатизировало, что в русском языке сохранились такие вещи, отражающие степень близости беседующих. Обычно это характерно для восточных языков.
Не сказать, чтобы я был в восторге от этой идеи, особенно после пояснений. Но отступать было поздно.
— Конечно, — кивнул я.
— Так вот, я ведь уже упоминал, что кровь — это не только эритроциты, железо и прочая химия. Это ещё и нечто больше. В том числе жизненный опыт.
— Вы что, считываете память через кровь? — ошарашенно спросил я.
— Ну, не то, чтобы память, — ответил Патрик, — скорее, жизненные ощущения. Например, узнать точную формулу какого-нибудь лекарства или сложный пароль не получится. Но нам этого и не надо было. Достаточно определить принадлежность тех, кто нападал.
— И как? — заинтересовала Соня, — опередили?
— Да, — кивнул Патрик, — это пограничники.
Соня усмехнулась. Патрик удивлённо посмотрел на неё в зеркало заднего вида — Соня сидела рядом с Майклом, на заднем сиденье.
— Мне кажется это совсем не смешно, — сказал лидер ночных.
— Думаю, это не те пограничники, которые границы охраняют. Верно? — догадался я, заслужив очередной удивлённый взгляд.
— Ну, ребят, вы и даёте, — Патрик пожал плечами, не опуская рук с руля, — ещё немного и я начну думать, что вам столько лет, насколько вы выглядите.
Я промолчал, глядя перед собой.
— Что, реально? — кажется, ночной был реально удивлён, — ну и дела. И вы достали такое сердце? Что ж. Поздравляю. Похоже, ваш клан ждёт подъём, раз умудрился такую молодёжь вырастить.
Ирония? Или он серьёзно? Что можно ждать от векового чудовища, которое упорно играет роль своего «рубахи-парня»?
— Спасибо, — всё-таки сказал я, — но кто такие пограничники?
Патрик вздохнул.
— Да, немного необычное ощущение — побыть немного наставником участников Алой Ступени… — сказал он, — но всё когда-то случается впервые, не так ли? — он улыбнулся и подмигнул мне, — пограничники — это те, кого сейчас назвали бы читерами. Они используют баги нашей реальности для того, чтобы получать разные плюшки. Я верно выразился? Понятно?
— Вполне, — кивнул я, и спросил: — должно быть сложно следить за новыми веяниями в стандартах общения? Да?
Патрик проигнорировал мой вопрос, только ещё раз неопределённо пожал плечами. И только потом до меня дошло, каким именно способом он мог получать такие языковые «обновления». Язык — это ведь не совсем то же самое, что пароль или код. Это сам способ мышления. Основа информации.
В зеркале я увидел, что Майкл достал из кармана беспроводные наушники и довольно демонстративно вставил их в уши. Умный парень. Этот жест от Патрика тоже не укрылся.
— В общем, это серьёзные ребята. Пожалуй, самые серьёзные из возможных. Думаю, если бы не было нас — они бы легко подмяли под себя остальные кланы. Включая Алую Ступень, разумеется. Кстати, знаете, как они вас называют? Мусорщики! — он хохотнул, — ладно бы ещё хирурги, я бы понял. Но мусорщики! Это вас, которые обеспечили львиную долю прогресса в нашем мире за последние несколько веков.
— Нам совершенно всё равно, кто как нас называет, — в этот раз я сам пожал плечами.
— И это правильно, — кивнул Патрик, — кстати, пограничников долгое время считали колдунами. Настоящими чернокнижниками. Если что, было и несколько фальшивых, им даже удалось достичь определённого влияния в прошлых веках несмотря на то, что их достижения не имели никакого отношения к реальности… впрочем, не важно. Кларк ведь сказал, что с какого-то определённого момента технологии перестают отличаться от магии. Что за Кларк-то вы знаете?
— Писатель-фантаст, — сухо ответил я, мрачно глядя перед собой.
— Верно, верно, — Патрик вздохнул, — занятный был старикан… мы познакомились, когда он уже был крепко в годах. Жаль. Будь он моложе — готов спорить, мне удалось бы уговорить его присоединиться к нам.
— Что ни делается — всё к лучшему, — повторил я его же сентенцию.
— Это да, — кивнул ночной, — но сейчас у нас объективные неприятности. Ситуация эскалируется, а для того, чтобы подтянуть нужные силы, требуется время. Ребята, мы вступаем в гонку. Имейте это в виду.
— А почему пограничники-то? — спросила Соня, — почему они так называются?
— Ну, я ведь объяснил, — улыбнулся Патрик, — их пути проходят по границам реальности.
Глава 3
В Бамако, столицу Мали, мы приехали уже на рассвете. Границу я проспал. Кажется, мы даже не останавливались. О том, как решили пограничный вопрос, я решил не спрашивать. В общем-то, и без того всё было понятно.
В городской черте протекала река Нигер. Тут она расширялась, на ней даже наблюдалось какое-то движение: моторные лодки и небольшие баржи тянули куда-то грузы.
Я думал мы сразу поедем к аэропорту. Но после того, как мы углубились в городские кварталы, понял, что мы едем куда-то не туда.
— Разве мы не участвуем в гонке? — задумчиво спросил я, наблюдая за тем, как просыпается городская жизнь: кто-то из жителей выметал мусор из мелких лавок на улицу, опрыскивая пыль водой, кто-то катил овощи и фрукты на тележках — должно быть, к местам, где их будут продавать.
— Участвуем безусловно, — кивнул Патрик, — но сначала надо заехать в одно место. Передать послание, которое, возможно, облегчит нам дальнейшую жизнь.
Я не стал задавать уточняющие вопросы. Информации, полученной за несколько часов дороги, и так было слишком много для спокойного осмысления. К тому же я просто устал с дороги и чувствовал себя разбитым.
Мы остановились в пыльном углу, возле какого-то рынка. Тут было принято раскладывать товар прямо на земле, и я не сразу разглядел, чем именно тут торгуют. А когда увидел, меня начало мутить. Тут лежали трупы самых разнообразных животных, а также части их тел: панцири, рога, шкуры, кожи, кости, конечности. Запах стоял соответствующий.
— Можно я в машине подожду? — попросила Соня.
— Конечно, — кивнул я, — там вроде охрана осталась.
— Я провожу, — сказал Майкл.
И они вместе вернулись на стоянку.
— Что это за место? — спросил я, когда мы остались с Патриком вдвоём.
— Колдовской рынок, — ответил он, — сюда съезжаются шаманы и колдуны со всей окрестности. Знаковое место. Большинство, конечно, сущие прохиндеи и шарлатаны. Но встречаются и реальные. Как и везде на земле, они связаны с пограничниками. Вот это я и хочу использовать.
Мы подошли к брезентовому тенту, который выделялся среди остальных «витрин» большим богатством выбора и какой-то особенной упорядоченностью, совершенно отсутствовавшей в других местах.
Возле разложенных диковин сидел пожилой седовласый негр, со сморщенной кожей и совершенно чёрными глазами. Когда мы подошли, он скользнул по мне равнодушным взглядом. А потом, увидев Патрика, подскочил и отступил на пару шагов от собственного прилавка.
— Bonjour vénérable hungan, — сказал Патрик.
— Bonjour la mode et terrible nagloper. - напряжённо усмехнулся торговец. — Personne ne nous appelle hungan. Nous ne sommes que des sorciers.
Патрик усмехнулся.
— Mes hommages au sorcier, — произнёс он, слегка поклонившись. — Je suis avec une simple demande. Quand ils vous contacteront, transmettez-le, — он достал из-за пазухи какой-то маленький тёмный пузырёк и положил его на прилавок, среди сушёных тварей.
Торговец смотрел на него напряженным взглядом, не шевелясь. Это продолжалось довольно долго. Наконец, он кивнул и ответил:
— Je vais le faire, monstre poli.
Патрик кивнул и отвернулся от прилавка. Потом улыбнулся мне и подмигнул. Мы направились к выходу с рынка.
— О чём вы говорили? — спросил я, — что передали?
— Если интересно — это была консервированная кровь одного из самых могучих представителей их клана. Мёртвого, конечно. Довольно ценная вещь. Такой подарок с нашей стороны можно расценивать одновременно и как намёк на возможные последствия, и как приглашение к переговорам. Осталось подождать и понять, что именно они выберут.
— А если торговец не передаст им? Если решит оставить себе такую ценную вещь? — спросил я.
Патрик усмехнулся.
— Вот это вряд ли, — сказал он, — я даже сомневаюсь, что он посмеет прикоснуться к капсуле. Скорее всего, он уже зовёт на помощь высшие, в его понимании, силы.
— Ясно, — сказал я, хотя, конечно, до конца ясно мне не было.
После рынка мы действительно поехали в аэропорт. Тут, на стоянке в стороне от главного пассажирского терминала, нас уже ждал джет.
Самолёт был похожим на тот, на котором мы когда-то летали с Сергеем. Разве что расцветка была более примечательная: совершенно белый с тонкой красной полосой, которая спускалась с хвоста и волнами шла до кабины. Намёк был довольно прозрачный и даже, чего уж там, смелый.
— Долго лететь? — спросила Соня, когда мы уже были на борту. Нас разместили в первом салоне, сразу за кабиной пилотов. Боевики заняли второй салон — кроме Майкла. Он летел с нами.
— Нет, — ответил Патрик, — часа полтора.
— Почему мы сразу не полетели на вертолёте?.. — спросила было Соня, но тут же добавила, видимо, вспомнив происшествие в дороге: — хотя стоп. Это понятно. Но почему тогда мы сейчас летим? Разве по земле не безопаснее?
— У нас нет настолько защищённых вертолётов поблизости, — улыбнулся Патрик, — а этот борт оборудован продвинутой системой противоракетной обороны и ПРО. Его не так просто сбить. Да и у наших оппонентов наверняка нет поблизости такой техники, которая могла бы быть опасна. Сейчас всё решает время, и мы используем малейшие преимущества.