Перед тем, как выйти на поиски прохода, мы ещё раз внимательно обследовали пещерную базу. Собрали рационы, воду. Нашли подземный гараж, где стояли заправленные внедорожники. У меня даже была мысль собрать и, например, завалить взрывом всех погибших, но Сяоюй меня отговорила.
— Наши займутся этим, — сказала она, — как только мы отправимся в путь.
— Хорошо. Но давай хотя бы Павла накрою… — ответил я.
Во время обыска я нашёл подходящий кусок брезента, и теперь направился в дальний угол главного зала, где была импровизированная пыточная.
Сяоюй пошла со мной. Когда она увидела истерзанное тело, то поцокала языком и повела рукой, как будто отталкивая от себя что-то.
— Ох… какие злые люди вас захватили… — сказала она, — почему его замучили? Он что-то скрывал?
— Нет, — я помотал головой, — не думаю. Он рассказал всё, что мог. Может, он нарушил какие-то негласные запреты, поэтому кара была такая… суровая.
— Но почему он сделал это? — наводчица всплеснула руками, — зачем ему похищать это сердце? Разве он не понимал всю опасность этого предмета?
— Он не был глубоко посвящён в наши тайны, — ответил я, — и видел действие сердца. Скорее всего, он решил, что это оружие, способное мгновенно убивать врагов даже вне зоны прямой видимости. И подумал, что сорвал банк…
— Да, обычных людей следует держать подальше от наших тайн, — кивнула Сяоюй, — чтобы не случалось такого вот.
— Это не всегда возможно, — ответил я.
— Тоже верно. Многое зависит от самого человека, верно?
— Верно, — ответил я, закрывая тело брезентом.
Мы вернулись в главную пещеру, где Соня собирала сумки вместе с Сяомэй.
— Ну что, — сказал я, — пожалуй, мы готовы стартовать. Вопрос только в том, куда именно мы направимся.
— Думаю, что нужно вернуться ближе к Колманстопу, — ответила Сяоюй, — и дальше, на север, в пустыню. Проход должен быть где-то там.
— Почему ты так считаешь? — спросил я.
— Как вы уже поняли, мы долго собирали всю информацию о здешней аномалии, — ответила наводчица, — все легенды сходятся в одном: проход открывается в пустыне. Тут разночтений быть не может.
— Что ж, — кивнул я, — раз так…
В подземелье сохранялось электричество. Видимо, где-то по-прежнему работали генераторы. Поэтому со стартом затягивать точно не следовало: пандус, который вёл в замаскированный гараж внутри пещеры, работал на электродвигателях. А запас горючего для генераторов был неизвестной величиной. Мы рисковали обречь себя на пешее путешествие с неясными перспективами: ведь, получается, каждый, с кем мы столкнёмся, окажется под угрозой.
— Может, закроем за собой? — спросил я, притормозив наверху, у входа.
— Не стоит, — ответила Сяоюй, — как только мы скроемся, наши займутся этим объектом. Сделают всё максимально чисто и разрулят возможные последствия. Думаю, ваши тоже подключатся, когда поймут, что к чему.
Я кивнул и снова надавил на газ.
В машине был действующий навигатор с загруженными картами. Я прикинул расстояние до Колманстопа, и мне совсем не понравился результат.
— Блин, когда мы успели так далеко забраться? — удивился я.
Соня ответила мне грустным взглядом с пассажирского сиденья.
Локация 4. Пустыня Намиб
Мы старались двигаться в тёмное время, минуя крупные дороги. Я чувствовал себя прокажённым: ведь для каждого, кто нам попадётся на пути, эта встреча могла стать роковой.
Соня разделяла мои чувства. А вот китаянки вообще не парились по этому поводу. «Ну и что, если это произойдёт? Мы точно не несём за это ответственности. Больше того: мы в худшем положении, потому что первыми связались с вами. И погибнем тоже первыми. Так чего нам жалеть тех, у кого шансы выжить больше?»
Я не нашёлся, чем на это возразить. Но легче от этого на душе не стало.
Пересидев день в тени небольшой скалы, с наступлением вечера мы двинулись дальше. И в середине ночи оказались уже за Колманстопом, посреди великой пустыни, которая называется Намиб.
— Ну что? — спросил я, глядя на безжизненный лунный пейзаж, разрезаемый фарами нашего внедорожника, — куда дальше?
— Арти, ты же понимаешь, что тут не может быть прямых указаний. Двигайся туда, куда тебя тянет, — улыбнулась Сяоюй. Её бледное лицо в лунном свете выглядело немного зловеще: будто на заднем сиденье появился призрак.
— Что будет, если мы ничего не найдём? — в очередной раз спросил я.
— Сначала погибнем мы, — ответила Сяомэй, — потом — все остальные.
— Да не беспокойся ты так! — снова вмешалась её напарница, — ребята, вы слишком рациональные для хантеров! Удивительно, как вы умудрились столько всего пережить с таким подходом.
— Скажите, то, что вы сказали насчёт могил, — продолжила Сяомэй, — это правда? Вы побывали там — и выжили?
— Правда, — ответила Соня, — а что?
— До нас доходили слухи про очень необычное сердце, которое появилось в мире. Оно выглядит, как чёрная книга. Если её прочитать — то непременно захочешь умереть. И убьёшь себя. Мы анализировали эту информацию и пришли к выводу, что такое можно было обнаружить только на могиле. Это как-то связано с вами?
Соня вздохнула и посмотрела на меня. Я пожал плечами. Они уже знают — какой смысл утаивать информацию от дружественной Ступени?
— Да, связано, — сказала Соня.
Китаянки переглянулись.
— Везучие вы, ребята, — восхищённо выдохнула Сяоюй.
Я вздохнул и нахмурился.
— Ну, если это можно назвать везучестью… — сказал я, — тогда чуть всё не закончилось очень плохо. Причём не только для нас.
— То есть, для вас это уже традиция, — улыбнулась Сяомэй.
— Мне всегда непонятно, когда люди из других ступеней… да и вообще — люди. Из Европы, Америки или России начинают жаловаться на жизнь тогда, когда они столкнулись с чем-то по-настоящему великим, — добавила Сяоюй.
— Понятно ведь, что вы живёте не для того, чтобы строить семью или бизнес, — бесцеремонно продолжала Сяомэй, — как и все мы. Это ведь выбор. Следование своему предназначению. И вы, получается, уже получили столько, сколько не достаётся и десяти достойным путешественникам на их пути к величию.
— Ребят… — сказал я, — вы все такие замороченные?
Девушки выдержали секундную паузу. Потом рассмеялись — искренне и заливисто.
— Да ладно, не берите в голову, — сказала наводчица.
— Давайте лучше попробуем представить, что мы найдём. А? — сказала Сяоюй.
— Как можно представлять то, о чём не имеешь ни малейшего понятия? — я пожал плечами, — да и самая идея звучит как-то… диковато.
— Скажите, у вас есть посвящение? — спросила Соня.
— Конечно, — ответила медведь, — как и у вас — на древнейшей заброшке, охраняемой особыми стражами. Единственное время и место, где можно хоть как-то соприкоснуться с другими мирами. Понять, что они — реальны, а не просто бесплотная мечта.
— Слушайте, неужели вы после посвящения не мечтали найти туда дорогу, а? — спросила Сяоюй, — мне кажется, все посвящённые об этом мечтают…
— Наверно, мы просто не успели, — вздохнула Соня.
— Однако мы знаем, что стремление расширить границы может быть очень, очень сильным, — добавил я, подумав о недавнем приключении с Предвечным.
— Вижу, что вы ещё что-то знаете, — тут же сказала Сяомэй, — но не готовы этим делиться.
Я промолчал, а Соня сказала:
— Как-то так получается, что вы о нас знаете куда больше, чем мы о вас. Неравноценно как-то получается. Как считаете?
В зеркале заднего вида я видел, как китаянки переглянулись. Потом заговорила наводчица:
— Наши математики вывели теорию, согласно которой очень большое и сложное сердце может пробить барьер между мирами и держать его открытым достаточно для того, чтобы хантер мог проникнуть за рубеж.
— Хорошие у вас математики, — кивнул я, — не слышал, чтобы у нас проводились настолько фундаментальные исследования.
— Они практические, — добавила Сяоюй, — не теория. Они считались для практики.
— Вы, наверно, тоже видели все эти фотки в соцсетях о строительном буме в Китае? — продолжала её напарница, — огромные пустые города, созданные в едином стиле? Копии европейских столиц?
— Пожалуй, видел, — кивнул я, — те, кто писал об этом, объясняли, что это такой способ инвестирования. Недвижимость надёжнее других активов. Растёт быстрее.
Девушки рассмеялись.
— Да-да, все так и считали. Очень в духе американских финансистов, да? Поэтому, наверно, все и поверили. Даже охотно.
— Стойте, — сказала Соня, — вы… хотите сказать, что это ваша Ступень устроила? Нифига себе масштаб!
— Ну, не все… но самые значимые объекты. Да, — кивнула Сяоюй, — у нас сильные государственные позиции. Как и у вас. Верно?
— И… как результат?
— Обескураживающий, к сожалению, — вздохнула Сяомэй, — эксперимент пришлось свернуть.
— Гора родила мышь, — продолжила её напарница, — мне всегда нравилась эта европейская пословица. Она очень китайская по форме. Может, до Эзопа её донёс кто-то из наших краёв…
— Кажется, американцы проводили подобные эксперименты, когда выводили к вам свою промышленность. Добывали технологии на заброшках Ржавого Пояса. — Сказал я.
— Верно, верно, — ответила Сяомэй, — янки всегда ставят реалистичные цели. Так добиться успеха легче.
Мы продолжали ехать вперёд. Я же лихорадочно вспоминал детали своей встречи с Августом, пытаясь понять, не оставил ли он дополнительные подсказки.
Он говорил, что-то про генератор бриллиантов из других миров. Про звёздную пыль. Про то, что не все сердца стоят того, чтобы их доставать… хотя стоп. Он употребил какое-то другое слово. Я потёр лоб, пытаясь вспомнить… кажется, он сказал «завоёвывать». Да, это странно. Разве сердца завоёвывают?
И вдруг я понял, что происходившее недавно — это и была попытка завоевать сердце. Война наёмников со множеством потерь… а ведь и правда — сердце совершенно не стоило того, чтобы его завоевать. Главарь контрабандистов это легко подтвердит…