— Нет, ребят, — сказал он, — в этот раз мы в гораздо более глубокой заднице. Я ещё не придумал выход. Но думаю, что время работает на нас. Поэтому наша задача залечь здесь на дно. Хорошо, что у нас есть очки. Возможно, они нас спасут. Если не случится ничего непредвиденного.
Мы дошли до ближайшего административного корпуса. Это было трёхэтажное бетонное здание, со стенами, заросшими чёрной плесенью. От асфальта, которым когда-то была покрыта площадка между ним и ближайшим техническим ангаром, осталась только чёрно-сизая труха, кое-где поросшая жухлым мхом. Выход на пирсы был когда-то огорожен металлическим забором, от которого осталось только несколько ржавых секций.
— Чувствуешь линию? — спросил я, обращаясь к Соне.
— Нет, — ответила она, помотав головой, — может, устала слишком.
— Интересное место, да? — я кивнул в сторону замерших возле пирса туш подлодок. Странно, но на их серо-чёрных корпусах были лишь редкие потёки ржавчины. Как они могли сохраниться в таком состоянии?
— Угу, — кивнула она.
— Ребят, — вмешался Сергей, — «залечь на дно» — это значит сидеть тихо. Давайте повременим с вашей работой, ладно?
Соня тоскливо посмотрела на него, но согласно кивнула.
— Ладно, — сказала она, — но посмотреть-то можно?
— Осторожнее тут, — ответил Сергей, — у меня нет с собой дозиметра. А фонить тут может буквально всё, что угодно.
— Хорошо, — кивнул я, — если что — у нас есть опыт обращения с радиоактивными заброшками. Мы будем осторожно.
— Добро, — согласился Сергей, — я пока посмотрю, где можно будет ночлег устроить.
— Ночлег? — Соня поглядело на Солнце, которое всё так же низко висело у горизонта, — вроде на утро похоже. Но если что поспать я не против.
— Мы в Заполярье, — улыбнулся Сергей, и продемонстрировал хронометр у себя на руке, — если мы и правда под Мурманском, то сейчас три часа ночи.
— Может, потом посмотрим? — Спросил я Соню, — время ещё будет… выспишься как раз.
— Ну уж нет! — Соня помотала головой, — давай сейчас. Первое впечатление — оно самое сильное, и самое верное.
— Нас же вроде попросили не работать, — проворчал я.
— Арти, да брось, — отмахнулась Соня, — никто и не собирается работать! Расслабься! Вспомни свои первые заброшки, а? Давай прогуляемся в детство!
Я улыбнулся неуверенно. Потом кивнул. Да, она права. Иногда можно просто любопытствовать, не думая о чём-то более высоком или полезном.
— Добро, — кивнул Сергей.
Пирс был покрыт бетонным крошевом, бакланьим помётом и каким-то металлическим мусором. Перед его торцом мы прошли через ржавую кабинку, где на стене висело солнышко с тремя толстыми лучами — значок «радиоактивность».
— Странно всё-таки, — заметил я, — атомоходы и до сих пор не утилизировали…
— Не говори глупостей, — заметила Соня, — раз сердца успели сформироваться — никто их теперь не тронет. Кроме нас и нам подобных.
— Заметила, что вандалов куда меньше, чем обычно? — спросил я. Действительно: тут почти не было похабных надписей на стенах и привычного в более доступных заброшках бытового мусора.
— Я слышала, что такие городки находятся в закрытых образованиях, — ответила Соня, — добраться сюда не так просто. А местные предпочитают по опасным местам не лазить. Впрочем, всё более-менее ценное отсюда наверняка вытащили.
— Слушай, вот прямо сейчас я не хочу это проверять, — ответил я.
— Ладно, — кивнула Соня, погладив Басю, которая с любопытством высунула нос из-под одеяла.
Когда мы подошли поближе, я понял, почему лодки не выглядели сильно ржавыми, как обычные заброшенные корабли. Оказывается, весь их корпус был оклеен толстым слоем чёрной резины. Для меня это было открытием!
— Представляешь, люди могли месяцами сидеть внутри этих штуковин, — заметила Соня, с восхищением разглядывая мёртвые громады подводных кораблей.
Я поёжился.
— Не представляю. И представлять не хочу, если честно.
— Интересно, внутрь забраться получится? — поинтересовалась Соня, — я, кстати, линию нашла.
— Возможно, — ответил я, — но точно не сейчас. Сонь, правда. Иногда надо просто остановиться.
— Арти, а ты заметил, что с тех пор, как у нас появилась эта книженция — самые смелые мечты почти начали сбываться? — сказала она.
— Почти?
— Почти, почти… — вздохнула она, — ангар с «Буранами». Настоящие брошенные атомоходы. Пальчики оближешь. Слушай, да мы бы посчитали каждый из этих объектов вершиной карьеры, ещё в начале лета! Но… никаких сердец. Можно смотреть — но нельзя трогать…
А ведь в чём-то Соня была права. Действительно.
— Не забывай про Блуждающую Церковь, — добавил я.
— Про неё, пожалуй, забудешь, — вздохнула медведь, и добавила безо всякого перехода, — пошли спать, что ли.
Сергей нашёл помещение, в углу второго этажа. Тут были заколочены окна, поэтому казалось, что не так холодно и промозгло, как снаружи. А ещё из остатков мебели он соорудил что-то вроде помоста, на котором разложил камуфлированный спальный мешок.
— Моя вахта первая, — сказал он, — четыре часа. Потом вы по два. Добро?
Мы с Соней переглянулись.
— Как-то не очень честно и справедливо, — сказал я, — мы что, ущербные? Давай делить вахты поровну. Если уж тут без этого никак.
— Вы не сможете выспаться, — ответил Сергей нарочито мягким голосом, будто объясняя урок школьникам.
— Так хотя бы мы будем в равном положении, — улыбнулся я.
— Не будем. Меня учили этому. Я смогу выспаться лучше, чем вы, за гораздо меньшее время.
— Ну, если ты настаиваешь, — Соня зевнула, — а где второй мешок?
— Простите, ребят, — ответил Сергей, — но в стандартном комплекте только один. Так что постарайтесь расположиться комфортно, — он указал на мешок.
Удивительно, но после долгого ночного перехода этот мешок, расстеленный на досках, и блестящее одеяло показались мне лучшей периной. Я вырубился почти мгновенно. Уверен, что Соня тоже.
Меня разбудил назойливый механический звук. Зевнув и потянувшись, я вспомнил, где нахожусь и замер. Надо мной стоял Сергей, приложив палец к губам. А внизу, под корпусом, шумел заведённый автомобильный двигатель.
— …ладно, признаю, — донёсся женский голос снизу, — выехать в ночь — грамотная идея.
— Отож! — ответил какой-то парень.
— Странно всё-таки, что никто из наших до сих пор не взял. Место-то знаковое! Миха, мы легендами станем! — продолжала девушка.
— Не говори «гоп» пока не перескочишь, — ответил её спутник.
— Ты бы движок заглушил! Зачем горючку палить?
— Подожди, не уверен, что встали нормально.
— Да нормально, нормально!
Я почувствовал, что Соня зашевелилась. Спустя мгновение она уже приподнялась на локтях и глядела на нас в недоумении. Сергей снова приложил палец к губам. Он бесшумно подошёл к нам, наклонился, и прошептал почти неслышно:
— Кто-то из ваших, да?
В это время звук автомобильного мотора замер.
— Чувствуешь линию? — словно в ответ прозвучал мужской голос.
Мы с Соней синхронно кивнули.
— Так, ребят, слушаем внимательно, — продолжал Сергей тихим шёпотом, — сидим тихо. Слушаем разговоры. Пытаемся понять, ищут ли нас.
— Они ж сердце достанут! — прошептала Соня с такой болью в глазах, что даже мне стало за неё обидно.
— Ребят, это надо пережить. Мы рисковать не можем.
Соня закусила губу, но кивнула.
Бася, которая лежала рядом с ней, в этот момент проснулась и подняла голову, с любопытством к чему-то принюхиваясь.
— Т-с-с-с… — прошипела Соня, и погладила питомицу по голове. Бася снова спокойно улеглась.
— Если они сюда поднимутся? — так же шёпотом спросил я.
— Тогда я прячусь. А вы говорите с ними как с коллегами. Машину бросили у КПП, пару десятков километров шли пешком. Постарайтесь узнать как можно больше. Я пойму, если они что-то скрывают, наблюдая за вами.
Я кивнул.
— Слушай, мне кажется, тут голоса какие-то… — сказал парень на улице.
— В голове у тебя голоса, — ответила девушка после небольшой паузы, — ветер. Ещё не то послышится.
— Ладно. Давай по кофе и за дело!
Соня смотрела на меня огромными глазами, в которых стояли слёзы. Я же не знал, чем утешить её в этой ситуации.
— У нас право приоритета, — выдохнула она.
Сергей смотрел на нас, задумчиво жуя нижнюю губу. Я заметил, что он так делает, когда колеблется в принятии решения.
— Так, ребят, — сказал он, — вот что можно сделать. Только предупреждаю: после этого нам, скорее всего, придётся поменять локацию.
Мы молча повернулись к нему.
— Вы выходите. Знакомитесь, — продолжал он, — я остаюсь здесь. Наблюдаю со стороны и обеспечиваю прикрытие. Нам сейчас очень важно понять, насколько сильно нас ищут.
— А при чём тут… — начал было я, но Сергей перебил меня.
— Если ищут серьёзно — они уже в курсе, — ответил он, кивнув в ту сторону, откуда доносились уже ставшими неразборчивыми голоса; видимо, пришельцы выбрали другое укрытие, чтобы сделать кофе, — я смогу понять, что они в курсе. В зависимости от этого определим, что делать дальше.
— Мы сможем доказать приоритет, если раньше вычислим линии, — сказала Соня, глядя на меня с надеждой, — Арти, скажи, ты хоть начал собирать материал, а?
Я действительно начал. Это происходило почти бессознательно, на уровне рефлексов. Поэтому в ответ я кивнул. Соня улыбнулась.
Увидев нас, поисковики вскочили с растерянными физиономиями. Пара была незнакомой, даже по фото с тематических чатиков. Он — мужик лет пятидесяти, седой и с намеченным брюшком, которое не могла скрыть даже куртка. Она — гораздо моложе. Около двадцати. Тощая блондинка с резкими чертами лица.
— Привет, ребят! — я помахал рукой, — а мы тут уже полдня работаем.
Пришельцы переглянулись.
— Да что вы говорите, — ответила девушка ледяным голосом.
— Что есть, то говорим, — холодно бросила Соня.
— Уоу, уоу! — произнёс мужик на американский манер и выставил вперёд раскрытые ладони, — спокойно, молодёжь. Давайте-ка разберёмся конструктивно.