В ответ раздался смех.
— Хоть в чем-то наши мысли сходятся.
Крутанувшись, Ашри увидела стоящего в тени мужчину. Высокий, могучий, рогатый, руки сложены за спиной, лица не разглядеть. Элвинг, отступила на шаг, увеличивая дистанцию и потянулась к ножу. Но опустила руку, стоило незнакомцу сделать шаг и войти в алый свет хронографа. Весящий на груди шестилистный символ, не оставил сомнений — перед ней был сам Орму.
— Приветствую тебя, пепельная птичка Ашри[2]. Я ждал тебя.
Ашри молчала, всматриваясь в лицо биста, держащего в своих руках власть над всем Мэйтару. Он не был богом или чудовищем, но сила его духа буквально ощущалась физически.
— Что ж, видимо, говорить придётся мне.
Орму сделал жест, приглашая Ашри за собой, и отступил к краю площадки.
— В обычное время отсюда открывается чудесный вид на весь город и дальше. Но сейчас...
— Вы приносите в жертву одного ребёнка, чтобы спасти другого.
— Да, и не только его. Весь мир. И я буду жить с этой виной до конца своих дней. Может нам стоило усерднее молиться Интару, а может не стоило отворачиваться от Мэй. Теперь не узнать, как было бы поступи мы иначе.
Ашри хмыкнула, откровенность Орму была для неё неожиданностью.
— Вы зря теряете время, — огрызнулась Ашри. — Мы уже согласились. Он уже пришел к вам.
— Пока на Мэйтару не иссякнет песок, Аббарр не забудет ваши деяния, — голос звучал тихо, но веяло от него силой, могуществом. — Верни моего сына и мою жену, и я буду в долгу перед тобой.
Эти слова предназначались только Ашри. Мудрый правитель, любящий муж и отец, отчаянно цеплялся за надежду сохранить то, что ему дорого. Стоит ли его винить?
Ашри кивнула:
— Но герой тут не я, — элвинг смотрела на отражение Орму на стекле. — Зурри верит, что это его геройское приключение, что жертва делает его нужным. Обещайте, что позаботитесь о таких, как он. О сиротах, что лишились приюта из-за Пожирателя. Им нужен дом и любовь. Сделайте так, чтоб им не пришлось жертвовать собой, чтобы почувствовать свою нужность.
— Обещаю, — кивнул Орму. — Только верни их...всех.
Правитель Аббарра снял с мизинца перстень и вложил в руку Ашри.
Элвинг посмотрела на кольцо: золотая рыба держала во рту крупный рубин.
— Это не совсем то, за чем ты пришла сюда, но это кольцо — моя печать обещания.
Ашри кивнула.
— Но как вы узнали, что я приду?
— Я и не знал, — повёл плечами Орму. — Об этом знал Арнтару. Много лет назад, задолго до того, как позолотили мои рога, старик сказал мне: «В самый темный час, золотая сталь цветка опередит зелёное пламя. В алой вуали времени жди лиловое пламя надежды». Звучит слишком путанно, но я подумал, что тебе будет любопытно взглянуть на рубиновый Хронограф.
—Это так, — Ашри ушами не повела, услышав с какой усмешкой Орму произнёс «взглянуть».
— Белые Псы проводят вас до Обители, до самых Врат. Но у тебя есть несколько часов, пока они не придут. Отдохни, насколько это удастся.
— Этот разговор стоит трех смертей? — зло улыбнулась Ашри.
— Скоро узнаем, — Орму развернулся и направился к выходу.
— Постойте, — Ашри зажала кольцо в кулаке.
Бист остановился. Элвинг сделала два торопливых шага, оказавшись под кровавым светом рубина.
— Что случилось у Башни Силы?
— Твари хаоса пробили защиту и напали на нас. Все, кто был за воротами, остались за ними держа оборону. Они выиграли время, позволив тем, кто во внутреннем кольце запечатать тоннель.
— Что стало с теми, кто остался за стеной? — не желая знать ответа, спросила Ашри.
— Тоннели, где произошел прорыв, отсечены. Запечатаны. Из них нет выхода... Не для кого. Соболезную. Кажется, вы были близки с одним из капитанов, что пожертвовал собой.
Орму давно оставил смотровую, а Ашри все стояла в алом свете времени, которое не останавливаясь текло вперед.
Сердце стучало в ушах. Грудь сдавило так, что не вздохнуть. Спотыкаясь, элвинг вышла на лестницу. Не встречая никого на пути, она спускалась и вновь поднималась, бродила по ярусам, пока не остановилась у одной из дверей. Словно кто-то дотронулся до ее плеча, заставив повернуться. Дверь была приоткрыта. Ашри толкнула створки и вошла внутрь.
Запах времени ударил в нос и отбросил в прошлое.
— Арпанлия? — прошептала Ашри, прикасаясь к книжным полкам.
Корешки книг отзывались на кончиках пальцев легким покалыванием. Воспоминания о чем-то далеком и несбыточном сладким воспоминанием застряли в горле.
— Арпанлия, — прошептала Ашри, глотая подступивший комок.
Ее никто не услышал. Она была одна среди высоких стеллажей полных удивительных, редких, увлекательных и неимоверно скучных фолиантов. Личная библиотека Орму.
«В каждой книге и в каждой библиотеки живет дух Арпанлия», — так говорил Ветошь, старик вырастивший Эшу.
Но сейчас Ашри казалось, что она совершенно одна. Даже призраки историй покинули это место. Башня Орму превратилась в иссушенную и выбеленную полую кость, внутри которой была лишь пустота.
Нет, это не Арпанлия, а она больше не Эша.
Она — Ашри. Девочка без прошлого и будущего, сосуд пламени Бездны. Этой ночью, задолго до условного времени, в дом Стурион пришли не хранители Белого Пса, а гвардия Орму. Элвинг и жертвенный бестеныш были доставлены в самое сердце Аббарра. Они пробирались тоннелями, прорывались, теряя воинов, сражались с пробудившимися созданиями хаоса...К их счастью, все куфы на пути были мелкие, иначе жертв могло быть куда больше. А потом была встреча с самим Орму. И известие о битве у Башни Силы...
Ашри ухмыльнулась и сделала глубокий вздох.
Все равно время утекает сквозь пальцы, почему б не попробовать?
Она сняла перчатку с правой руки. Кольцо выпало и, звякнув, легло на чёрный орнамент полов. Элвинг поддавшись порыву, надела золотую рыбу на большой палец и поднесла ладонь к книгам. Покалывание стало сильнее, будто тонкие нити тока вибриссами коснулись ее руки.
Закрыв глаза, элвинг вела руку вдоль полок, чувствуя дыхание времени и пытаясь поймать память предметов. На лбу пролегла морщинка. Ашри отгоняла обрывки истлевших «шепотов» — печатей прошлого, не имеющих для неё значений. Одни были слишком блеклые, слишком истертые, другие напротив свежими, но бесполезными.
«Польза субстанция текучая. Сегодня что-то покажется нелепицей, а завтра станет недостающим фрагментом головоломки» — зашелестел голос в голове.
Покалывание усилилось, Ашри замерла и позволила «шёпоту» коснуться ее сознания, слиться с ним. Вспышка света ослепила и вот элвинг оказалась внутри.
Потолок стал выше, стеллажи выросли, стены терялись во мраке. Ашри посмотрела на свои руки — в них была белая потрепанная книга. Кожаный переплёт, знававший сотни рук, пергаментные страницы, еле уловимый запах времени и сладковатый привкус на языке.
— У нас мало времени, — раздался голос за спиной.
Ашри напряглась, стараясь не спугнуть шёпот, не потерять отпечаток который нащупала в реальном мире. Мысленно элвинг начала разворачивать комнату вокруг себя. Медленно, осторожно, поворачивая память книги вокруг себя по оси. Сначала она увидела его на самом краю зрения, а после знакомый силуэт старика Карпа оказался прямо перед ней. Вот только был он моложе, чем тогда у пруда в Башне Силы.
— Весьма недурно, — улыбнулся глазами Арнтару.
— Где я? — мысленно спросила Ашри, стараясь удержать видение.
— Ты найдёшь это место и в прошлом и в будущем, но важнее найти книгу. Иергилль Вармор.
— Я иду туда, откуда вряд ли вернусь, — ответила Ашри.
— Бездна это не Смерть, а Смерть не Конец. Это лишь Изнанка мира. А у каждого мира есть Карта. Когда будешь готова, мы встретимся вновь и я дам тебе карту Тхатару. Запомни. Иергилль...
— Иергилль? Белая Книга?
Ашри посмотрела на свои руки, но они были пусты. Книга исчезла.
***
Когда Ашри вернулась, Зурри спал. Клубком свернувшись в уголке софы, подтянув коленки к подбородку, он был похож на котёнка шаати. Ашри осторожно укрыла малыша одеялом и устроилась в кресле напротив.
Утро пришло в Аббарр, но не принесло облегчения. Орхмантиру утихло, но на смену ей пришёл песчаный туман — Вуаль Мэй. Ашри бросила взгляд в окно. Словно пустыня заживо проглотила весь город, лишь самые высокие башни отчаянно тянулись к небу. Подобно тонущим в море, они хватали драгоценные порции воздуха, перед тем как пойти на дно. По привычке Ашри попыталась найти башню Приюта Маан, запоздало осознав, что у этого города больше нет «Башни Надежды».
Вуаль Мэй не жгла кожу и не хлестала пытаясь выгрызть куски плоти. Нет, она была кротка и бесшумна, она ослепляла, укрывая дорогу и сбивая стрелки компаса. Мельчайшие черные крупинки железа, весели в воздухе, мешаюсь с песком. Они словно не имели веса, не имели притяжения и парили, застряв между землей и небом.
«Может, нам стоило усерднее молиться Интару, — вспомнила слова Орму Ашри, — а может, не стоило отворачиваться от Мэй. Теперь не узнать, как было бы поступи мы иначе».
— А был ли у нас выбор? — мысленно спросила Ашри Вечность.
Вечность приняла облик Клыкаря и, улыбнувшись, ответила:
— Всегда. Выбор единственное, что у нас есть. А верен ли он, это совсем другой вопрос.
И без того смазанный вуалью мир задрожал и поплыл. Ашри притянула коленки и, уткнувшись в них, бесшумно заплакала.
[1] Ойну — диалектное, название возлюбленного в оазисе Варме.
[2] Ашри на языке Мэйтару созвучно «крылатому пеплу», как Ashwing, используемое при переводе на англ вместо «Синичка».
Вторая история моолонга: Слёзы фей и объятия Севера
Утро щедро разлилось по городу. Чёрный цветок сверкал белыми арками мостов и башнями бросившими вызов небу. Жизнь струилась по его жилам. Ремесленники ковали клинки, ткачихи соединяли нити в узоры, наемники оттачивали удары, а торговцы заманивали прохожих в лавки с товарами со всего Мэйтару.