п светятся металлические татуировки благодаря всей магии, которую он призвал, чтобы тебя убить, – некому прийти на выручку.
– Эй, Келлен? – позвал Рейчис необычно нерешительным тоном.
– Да, ты можешь съесть меня, когда я умру. Теперь ты счастлив?
Минута молчания, потом:
– Нет, я просто думал – как по-твоему, маг говорил правду?
– Насчет чего?
– Когда сказал, что убил Фериус.
Глава 3Проблема чар
Я подозревал, что старая разведчица убьет нас в ту же минуту, когда заведет в пустыню, подальше от любопытных глаз. Мы с Рейчисом по очереди наблюдали за ней, днем и ночью, пока тащились вверх и вниз по одной песчаной дюне за другой. Но оказалось, что мы тратили силы не на того человека, потому что разведчица хоть и в самом деле привела нас в ловушку, ее устроила не она.
Среди множества прочих способов, которыми досаждает пустыня, – это отражающийся в песке свет, дурачащий твои глаза. Иногда вдалеке видится мерцание, в точности похожее на заклинание щита джен-теп. Ты готовишься сражаться, защищая свою жизнь, – только для того, чтобы твоя зловредная проводница посмеялась над тобой, потому что ты пугливый, как тэдпадлер.
Понятия не имею, кто такие тэдпадлеры. Наверное, они очень пугливые.
Каждый раз, когда я психовал из-за миража, старая разведчица подъезжала к мерцающей дымке, сжимая в руках свои кривые ножи и кричала:
– Сразись со мной, пустозвон!
Это казалось ей ужасно смешным вплоть до того момента, когда одно из размытых мерцаний выплюнуло молнию магии огня, которая ее испепелила.
Мы с Рейчисом к тому времени были так измучены, что едва успели упасть на землю, прежде чем к нам устремилась другая молния. Оказалось, что целились даже не в нас: магия огня была направлена на наших лошадей. Они умерли милосердно быстро. К несчастью, с ними исчезли и припасы, необходимые для того, чтобы протянуть еще одну неделю в пустыне.
– Сколько? – спросил широкоплечий маг, сбросив маскирующие чары.
Исчезновение укрывающих заклинаний не было особенно впечатляющим, и я стал надеяться, что парень полагается на амулет, а сам по себе не такой уж могущественный. Может, у него, как и у меня, всего одна татуировка.
– Что – сколько? – спросил я, встав и небрежно потянувшись к своим порошкам.
– Сколько моих товарищей-магов ты убил, Черная Тень? Сколько наших людей погибло, пытаясь привлечь тебя к суду?
Я поразмыслил над вопросом.
– Девять, – солгал я, потом поправился: – Вообще-то теперь десять.
И швырнул перед собой красный и черный порошки. Как раз перед тем, как они соединились, я сделал магический жест: указательный и средний пальцы направлены на мою цель в знаке повеления; безымянный палец и мизинец прижаты к ладони жестом сдерживания, а большие пальцы смотрят в небо (я как никогда приблизился к тому, чтобы молить предков о помощи).
– Караф! – нараспев произнес я.
Взрыв сотряс воздух между нами. Два языка пламени – черное и красное – обвились друг вокруг друга, как змеи, с ревом устремившись к моему врагу. Мгновение спустя пламя погасло, разбившись о его заклинание щита.
«Похоже, этот парень зажег больше одной татуировки».
– Ты и вправду ожидал, что это сработает? – спросил он.
– Нет, но теперь я готов, а ты не можешь метнуть еще одну огненную молнию, не уронив щита.
Мои руки заскользили к мешочкам, висящим на поясе.
– Хочешь проверить, кто быстрее?
– Хе-хе-хе, – захихикал Рейчис.
– Что? – спросил я.
– Ничего. Просто смешно, когда ты пытаешься говорить, будто ты крутой.
– Ты не помогаешь.
Мой противник внимательно наблюдал за мной, оценивая меня так же, как я оценивал его. Он был юным, немногим старше двадцати. Обычно, когда речь заходит о магах, я могу рассчитывать на то, что такие молодые примут мой вызов, но он не потрудился создать еще одно заклинание огня. Вместо этого он отбросил с глаз волосы цвета меди и, удерживая одной рукой заклинание щита, поднял другую так, чтобы я увидел на одном из его пальцев необычно длинный ноготь. Медленным, обдуманным движением он воткнул ноготь в свое запястье и провел яркую линию дюймов шести длиной, оставив на руке алый след.
Рейчис сел на задние лапы, облизывая губы.
– Разве это не наша работа – пускать ему кровь?
– Магия крови, – прошептал я, проклиная свое невезенье. – Почему это должна быть магия крови?
Если бы парень был берабеском, я мог бы принять его за одного из сумасшедших правоверных, которые наколдовывают щиты с помощью собственной крови, но он был джен-теп, как и я, что означало, что дела обстоят намного хуже, чем я думал.
– Тебе бы хотелось узнать, как я тебя нашел, Черная Тень? – спросил он.
Явный джен-теп. Мой народ всегда ощущает жгучее желание заговорить тебя до смерти, прежде чем на самом деле убить.
– Я, наверное, зажигаю сигилы магии песка, – ответил я, – потому что предчувствую, что ты собираешься мне сказать.
– До нас дошли слухи о том, что меткий маг-изгой странствует вдоль и поперек континента в поисках лекарства, что, конечно, нелепо, поскольку каждый знает, что лекарства от Черной Тени не существует. Но я был уверен, что упомянутый дурак – некто иной, как Келлен из дома Ке, самый печально известный предатель в истории нашего народа.
Вряд ли это было честно. Я не мог быть известнее, чем второй или третий из печально известных.
– Значит, ты решил заслужить собственное имя в исторических книгах?
– Это было нелегко.
Он показал на серебряные знаки вокруг полей моей черной шляпы жителя приграничья.
– Эти чары вуали удивительно эффективны.
Что ж, рад был узнать. Я украл шляпу у своего собрата – меткого мага по имени Дексан Видерис в качестве компенсации за то, что он пытался меня убить. Я никогда не был уверен, насколько надежно шляпа отражает выслеживающие чары.
Маг постучал себя пальцем по виску:
– А потом мне пришло в голову вот что: изгнанник Черная Тень бежит от правосудия джен-теп, зная, что его удача рано или поздно закончится. Может ли отчаяние послать его на поиски нелепой старой легенды об Эбеновом аббатстве? – Он посмеялся над этим названием: – А тебе не приходило в голову, что, если бы такое место когда-нибудь существовало, наш народ давно уничтожил бы его?
Маг оглядел пыльно-желтую пустыню, которая окружала нас со всех сторон.
– Что ж, ты нашел свое таинственное святилище. Сюда так называемые разведчики приводят зараженных. Они перерезают им глотки и оставляют умирать, чтобы трупы их пожрали хищники, а кости дочиста выбелил ветер и они погрузились в песок, уступая место следующему бедному дураку.
– Что я тебе говорил? – прорычал мне Рейчис, а потом пробормотал: – Легковерный идиот.
Все еще поддерживая одной рукой фигуру щита, маг перевернул другую и сжимал кулак до тех пор, пока капли крови не упали на землю, отчего золотистый песок у его ног стал темно-красным.
– Что он делает? – спросил Рейчис.
– Думаю, призывает кровавый облик, – ответил я.
– Похоже, дело плохо. Как будем сражаться?
– Я работаю над этим.
Шерсть белкокота изменила цвет, сделавшись такой же, как струящийся к нам красный песок, и заставив Рейчиса слиться с окружающей средой. Мускулы его задних лап вздулись.
– Итак, мне, наверное, стоит удрать?
– Да.
Рейчис рванул с такой скоростью, с какой лапы могли его нести. Я на него не обижался. Как он часто напоминал, в один прекрасный день наше везение неизбежно закончится. Нет смысла погибать нам обоим. Я бы тоже сбежал, но к тому времени кровь мага глубоко впиталась в песок, и несколькими эзотерическими слогами он завершил свое колдовство. Заклинание ожило, и ожила пустыня вокруг меня.
Повелитель крови – потому что это определенно был он – поднял окровавленную руку и потянулся ко мне. Тысячи фунтов песка взмыли в воздух, принимая точную форму его руки, только в сто раз больше. Когда он схватил пальцами воздух перед собой, созданная им песчаная форма в точности повторила жест, схватив меня и подняв на десять футов над землей.
Маг зашагал ко мне с небрежной самоуверенностью того, кто тщательно спланировал засаду и теперь подошел к кульминации.
– Странно, – сказал он, театрально оглядевшись по сторонам. – Разве в этот самый миг некая надоедливая аргоси не должна явиться и спасти тебя?
– Дай ей минутку, – ответил я. Теперь блеф уже не мог навредить. – Когда мы увидели твои жалкие и заметные маскирующие чары, Фериус отправилась за своими остальными друзьями-аргоси. Наверное, они сыграют партию в покер, решая, кто первым надерет тебе задницу.
Свободной рукой маг дотянулся до складок своей мантии и вытащил игральную карту. Темно-красные линии изящно украшали лицевую поверхность: рука с семью шипами в ладони. Я немедленно узнал одну из долговых карт Фериус – тех, которые она хранила как напоминание о каждом долге, накопленном ею за годы. Только эта карта была в пятнах более темного цвета.
– Кровь аргоси сделала мой маленький сувенир ужасно липким. Боюсь, остальная колода полностью уничтожена.
– Ты блефуешь, – сказал я, тщетно стараясь вырваться из пленившей меня гигантской песчаной руки. – Фериус Перфекс слишком умна, чтобы ее поймал тупой…
Маг поцокал языком, заставив меня замолчать.
– Не будь так строг к памяти своей погибшей подруги. Даже она не могла надеяться перехитрить нас всех. Семьдесят семь магов.
– Семьдесят семь…
От этого числа у меня перехватило дыхание. А может, просто песчаная рука сдавливала мои легкие.
Маг торжествующе уставился на меня:
– Трибулаторы. Сковыватели. Повелители света. Боевые маги. Невидимые. Нас семьдесят семь, Келлен. Настоящий военный отряд. – Он самодовольно ухмыльнулся: – Хотя, кажется, аргоси назвала его… Какое забавное имечко она нам дала? «Ватага»?
«Ватага» – именно такое слово произнесла бы Фериус.
– Теперь я знаю, что ты лжешь, – сказал я. – Военный отряд не собирали три сотни лет. Ни у одного Верховного Мага клана нет такого влияния, чтобы…