– Тебе что, совсем башню снесло?!
– Брайс, отпусти ее, – вмешался Доминик.
Старший Дерси послушался брата.
– Она ведь обещала его прикончить, но, видимо, что-то пошло не так. Я вновь в тебе разочарована, сестренка, – прошипела Миди.
– По крайней мере, логово «Бесов» уничтожено, большинство из них в тяжелом состоянии, в Темных улицах они еще не скоро появятся. Она в одиночку справилась с безумцами, а ты, Брайс, ей чуть шею не свернул, – заступилась за меня Север.
Мне не было до них никакого дела. Я лишь приходила в себя после удушья и вспоминала удивленные лица медиков, когда они увидели голого, избитого Алекса.
Дверь палаты внезапно открылась.
– Вы все к Линкольну Варноку? – спросила врач.
Мы кивнули.
– Заходите по очереди.
На Алексе живого места не было. Я медленно прошла в палату, не сводя глаз с солиста, села на стул. Он так же на меня безостановочно глядел. Эта немая сцена двух обоюдно преданных друзей длилась несколько минут, казавшихся тогда бесконечностью.
– Я не знаю, зачем я это сделала.
– Ты хотела отомстить. Я ведь твой враг номер один.
– Нет… Я не знаю, зачем я тебя спасла. Еще не раз об этом пожалею.
И вновь наступила пауза. Я не знала, что еще можно сказать, но Алекс явно готовил слова, просто старательно выжидал момент, следил за моей реакцией, накалял обстановку интригой.
– Я должен тебе кое в чем признаться.
Я резко посмотрела на него. Старалась держаться, но, наверное, по моему лицу было понятно насколько я напряжена и готова в любую секунду сорваться с места, вцепиться в него и закончить начатое. Он собирался признаться в том, что убил Стива.
Подумала я, но…
– Помнишь, я сказал, что не могу быть с тобой, потому что ты напоминаешь мне мою сестру? Я соврал. Я не мог полюбить тебя и кого-либо еще, потому что любил другую.
Я мгновенно успокоилась, выдохнула, даже почувствовала небольшой прилив счастья, что мои опасения не оправдались.
– Эйприл Боуэн?
Алекс кивнул.
– Можешь не рассказывать мне ее печальную историю, я все знаю.
– Не все ты знаешь. Когда она пришла ко мне и рассказала, что произошло… Я был, мягко говоря, в шоке. Вайред был тем еще ублюдком, и я бы сам его прикончил, если б набрался смелости, но мама… В тот момент, когда мне хотелось на стену лезть от горя, Эйприл нуждалась во мне, но я ее не видел и не слышал. А когда пришел в себя, ее уже не было. Я отправился в то место, которое когда-то было моим домом. Увидел Марса и навсегда запомнил его слова: «Я найду эту суку, выпотрошу ее и всю ее семью!» Я понял, что нужно срочно найти Лестера и предупредить его об опасности. От соседей Боуэнов я узнал, что вся семья уехала ночью в больницу, так как у Ванессы начались схватки. Там я его и нашел, все рассказал, а потом… Потом и Лестер поделился новостью.
Было видно, как Алекс мучился от боли. Не от ранений, а от той, что жгла душу и сердце. Мне редко когда удавалось увидеть Алекса настоящим. И в тот момент, я думаю, он был предо мной кристально чистым.
– Я мог ее спасти, но ничего для этого не сделал. И она нашла другое «спасение»… Поэтому, Глория, когда я узнал о том, что ты поставила себя на счетчик, я понял, что тут мне точно нельзя бездействовать. Мой долг был тебя защитить. В ту ночь, когда ты сидела у тела Ребекки, а на нас надевали наручники, я чувствовал, что ты находишься на краю пропасти. Мне необходимо было выбраться из заключения, поэтому я и обратился к Лестеру. И когда он объявил условия, я, не задумываясь, согласился. Честно. Мне все равно было на испытания, на подземелье, главное, чтобы ты была под контролем «Абиссали» и ничего не могла с собой сделать.
Так вот оно что… Значит, «Абиссаль» стала моим спасением? Значит, таков был мой план спасения? И тут я вновь вспомнила мертвых кроликов, поцелуи Леммона, гибель всех наших друзей, кровавую ночь на Гавайях, запах обгорелых трупов… Это мое спасение?!
– Ты много пережила, Глория, – сказал Алекс, будто прочитав мои мысли. – Я все на себе испытал, и я понимаю твою ненависть ко мне. Но знаешь, что? Я не жалею о своем решении. Все было не зря, Глория, и ты это сама понимаешь. Та наивная девочка с голубыми волосами мертва. Ты научилась выживать с волками. Ты знаешь, что такое жизнь и смерть, Темные улицы. Здесь твое место.
34
– Охренеть! Просто охренеть! – восхищался Джей, глядя на «Грандезу». – А внутрь зайдем?
– Конечно.
– Это ж сколько бабла вы срубаете на этом отеле?..
– А самое главное, что это чистое, легальное бабло.
Мы подошли ко входу в отель, перед нами образовалась небольшая очередь из посетителей – знатных, богатых, разодетых, каких обожал мистер Крэбтри. Мы с Джеем выглядели по сравнению с ними просто жалко. Он в спортивном костюме, с отросшими волосами, бородой. О себе я лучше вообще ничего говорить не буду. Таблетки, недосып и жуткое нежелание проживать очередной день превратили меня в серую мумию. Я была истощена настолько, что любая одежда на мне висела как на вешалке.
– Добро пожаловать, – любезно сказал швейцар впереди стоящим людям.
Настала наша очередь. Только я сделала шаг к двери, как мощная рука швейцара толкнула меня в грудь.
– Помойка находится в другой стороне, – презрительно посмотрев на меня, сказал он.
Я опешила.
– Что, простите?
– Я говорю, проваливай отсюда, шавка, и забери с собой своего дружка-бомжа.
А в это время за нами как раз образовалась небольшая толпа богачей, которые одновременно и с удовольствием, и с презрением наблюдали за этой картиной.
– Ты че сказал?! – взорвался Джей.
– Тише, – повернулась я к нему.
Затем я обратила свой взор на швейцара. Тот уже готов был снова отшвырнуть меня как можно дальше, но тут я завела руку за волосы, манерно пальцами провела по шее, обнажив мою тату. Я обожала этот жест. Это все равно, что показать заряженное оружие, наточенный нож. А еще я любила реакцию людей, которым довелось увидеть это.
– Знаешь, что означает этот знак?
Швейцар покраснел, вспотел, глазки его забегали, губки затряслись.
– Извините, мне не стоило…
– Да, тебе не стоило. А теперь встань на колени и извинись еще раз.
Толпа сзади притихла, я почувствовала ее страх и смятение. Но больше всего разило страхом от несчастного швейцара, который до такой степени был растерян, что казалось, вот-вот упадет в обморок. Каждый служащий в «Грандезе» знал про «Абиссаль» и про то, что мы делаем с теми, кто рискнул перейти нам дорогу. Швейцар медленно встал на колени, посмотрел на толпу, еще больше краснея, затем на меня.
– Изви…
Он не успел договорить, и я думаю, он нескоро начал вновь говорить, потому что я применила один из приемчиков, которым меня научил старина Брайс. Я ударила швейцара ногой в челюсть. Тот упал, люди ахнули, Джей заржал.
– Добро пожаловать в «Грандезу», – сказала я.
Да, «Абиссаль» превратила меня в сволочь, я получала удовольствие от таких вот случаев. Мне нравились бесцеремонность, власть и сила, что я приобрела. Я очерствела, и в этом я видела некое превосходство.
– Глория, я твой кумир!
– Забыл? Здесь люди, так что зови меня Арес.
– Точно, Арес. Кстати, тебе подходит это имя. От него прямо-таки веет опасностью.
Я в голос засмеялась, обняла Джея и повела его в ресторан. Мы заказали самые дорогие блюда, не менее дорогой виски. Ели до вздувшихся животов, пили, смеялись. На несколько жалких часов мы решили устроить себе небольшой праздник.
И все было замечательно, но вдруг возникла пауза. Я взглянула на Джея и поняла, что с ним что-то не то. Он вмиг стал каким-то серьезным.
– Ты чего такой хмурый?
– Ничего, тебе показалось, – улыбнувшись, сказал он.
– Джей.
– Это мои последние дни на свободе.
– Что? Подожди, но твой отец…
– Мой отец сделал все, что мог. Ситуация – дерьмо. Стива убили, Алекса типа убили, а обществу нужен козел отпущения, на которого можно повесить все грехи. Мне светит около тридцати лет.
– Сколько?..
– Эй, ну ничего не изменится. Я буду рядом, просто… будем реже видеться.
– А что, если с тобой что-то произойдет?
– Какая же ты пессимистка! Я уже был там. Я знаю все законы и порядки, я справлюсь.
– И еще ты знаешь Моро.
Я даже не поняла, как эти слова смогли сорваться с моих уст. Но об этом человеке я думала ежедневно, ежесекундно. Я мучилась от незнания правды, я ничего не понимала и страстно желала во всем разобраться.
– Моро?
Алекс не зря сказал, чтобы я посмотрела на реакцию Джея. Она была достаточно красочной. Джей обеспокоенно глядел на меня, не зная, что сказать.
– Джей, скажи мне, кто это и почему ты мне о нем не рассказал раньше.
– Ты знаешь банду «Батчерс»?
– Да. Главарь – Бешеный Бранди.
– Это на воле, а за решеткой всем управляет Моро. Стремный тип. С ним никто не хочет связываться. Но… Я видел несколько раз, как Стив к нему подсаживался в столовой.
– То есть… В его смерти может быть виновен этот Моро?
– Я не знаю.
– Ты не знаешь?! Джей, ты не ответил на второй мой вопрос, почему ты мне о нем не рассказал?
– Да забыл я! Когда я узнал, что ты в «Абиссали», у меня все из башки вылетело…
– Я чуть не убила Алекса, ты понимаешь это? Я его чуть не убила! – кричала я, вцепившись в стол.
– Арес…
Я не могла с ним находиться рядом. Я понимала, что возможно, не увижу его больше на воле, но чувства обиды и ненависти к себе были сильнее печали из-за разлуки.
Я ведь могла убить Алекса… Я могла его убить ни за что.
Я любила по вечерам сидеть на лавке у крыльца нашего дома. Тусклый свет фонаря, стрекотание насекомых, небо, мрачнеющее с каждой секундой, и больше ничего. Обняв колени, я сидела, смотрела в темноту, курила и пыталась хоть на мгновение выкинуть из головы образ Алекса. Не получалось. Даже таблетки не помогали затмить это жуткое воспоминание. Его распятое тело, исчерченное струями алой крови…