Я развернулась, но Миди уже не было на месте.
– Миди!
Я стала смотреть во все стороны, искать ее, но результатов это не принесло. Много людей на улице. Каждый привлекал к себе внимание: визгом, смехом, шаткой походкой. Одна девушка шла вдоль дороги, сзади показался грузовик, заметив его, она дождалась, когда он приблизится к ней, а затем… Взглянув прямо мне в глаза, она кинулась под колеса.
Эйприл.
Я потеряла равновесие, рухнула на асфальт.
– Ого, кое-кто перебрал.
Подняла голову, рядом со мной оказался Стив. Он нежно поднял меня, отряхнул пыль с моей одежды.
– Уведи меня отсюда.
Мы вернулись в автодом. Стив что-то говорил мне, но я его не слышала. Мне нужно было принять таблетку. И лучше не одну. Хотелось уснуть так же крепко, как вчера. Но таблетками меня кормила Миди. Я доверяла ее выбору. Она всегда доставала что-то хорошее, качественное. Я вспотела, руки задрожали. Хотелось пить и умереть одновременно.
Стив видел, что со мной что-то не то, гладил меня, заботливо, как маленькую девочку. Я прижалась к его груди. Потом обхватила его лицо дрожащими ладонями. Медленно стала целовать его. В подбородок, кончик носа, в губы… Какими сладкими они были тогда. Я смаковала их, боялась оторваться, почти задыхалась. Стив обнял меня за талию. Несколько грубо положил меня на кровать. Мне стало лучше. Я полностью растворилась в этом моменте, поцелуи заглушили сознание, прикосновения обезболили раны, жар, что возник между нашими телами, уничтожил холод, что сотрясал мою душу.
Он был моим лекарством.
Самым сильным наркотиком.
38
Ночь была практически бессонной. Мы заснули лишь под утро, а проснулись, когда солнце уже во всю бодрствовало. Я была абсолютно нагая, тут же прикрылась пледом. В темноте мое тело еще ничего, но при свете… Кости, омерзительные шрамы, синяки, растяжки застыли бледными молниями на белоснежной коже. Мне стало жутко неловко. Я была какой-то потрепанной, тотально непривлекательной.
Но Стив, видимо, был другого мнения. Он гладил мою шершавую кожу, осторожно касался шрамов или вовсе резко убирал руку, словно наткнулся на иголки кактуса. Он просто боялся сделать мне больно. Меня это умиляло. Стив провел пальцем по перевернутой А. Это место было самым болезненным.
Реджи. Это имя значилось в его новых документах. Забавно, мы словно играли роли в театре. Запоминали новые имена, пытались им соответствовать.
– А почему именно Арес? Оно вроде мужское.
– Не знаю, как это объяснить. Я почувствовала, что именно это имя должно быть моим. А почему Реджи?
– Я ничего не почувствовал, мне просто оно понравилось. Реджинальд Конройд. По-моему, звучит дерзко, да?
Я засмеялась. Он все такой же наивный мальчишка.
– Реджи и Арес… – гордо произнес он. – Сумасшедшая парочка.
Джей и Миди заявились спустя три часа после нашего пробуждения. Довольные, шатающиеся, помятые. У меня были смешанные чувства. С одной стороны, я была искренне рада тому, что Миди вернулась. Но с другой, меня огорчал тот факт, что вернулась она вместе с Джеем, а значит, эту ночь они провели вдвоем.
– А вот и мы! Вы нас ждали? – сказал Джей.
– Господи, где вы были? – спросил Стив, зажав нос.
От этой парочки разило перегаром.
– О-о, это была нереальная ночь.
– Мы познакомились в клубе с одной компашкой, и ребята пригласили нас на день рождение… Лео.
– Тео.
– Нет, его звали Лео, – возразила Миди.
– Не его, а ее. День рождения был у девушки, и ее звали Теодора.
– Ну допустим.
– Не допустим, а так и было.
– Ты вообще вырубился на середине пути, как ты можешь что-то помнить?
– Я все помню, а особенно то, как ты проиграла желание.
– О, Боже, заткнись!
– Вы даже не представляете, что она сделала.
– Вы что пьяные до сих пор? – строго спросил Стив, словно разгневанный папаша.
– Ну есть немного. Но мы ведь праздновали мой первый день свободы…
А я за то время, пока Джей и Миди делились своими впечатлениями о прошедшей ночи, включила телевизор. И очень вовремя. Как раз показывали новости, а там…
– Джей, иди сюда.
Отец Джея давал интервью настырным корреспондентам. Он говорил, что крайне разочарован в своем сыне и призывает его одуматься и вернуться в Манчестер, пока дело не зашло слишком далеко. «Джей Сорвински – опаснейший преступник» – белая надпись на красном фоне под черно-белой фотографией Джея. А далее – телефон полиции для ответственных граждан. А еще объявили, что государство гарантирует вознаграждение за поимку. Думаю, ответственных граждан стало гораздо больше после этих волшебных слов.
– Да уж… За мной следят хлеще, чем за Кардашьян.
– Пора тебе сменить имидж, дорогой, – решительно сказал Стив. – Где-то у меня была машинка.
– Стиви, нет! Ты что?! Волосы – мое богатство, я не расстанусь с ними!
– Тебе проще расстаться со свободой, нежели с волосами?
Стив покопался с минуту в ящике под столом, нашел машинку. Паника Джея вмиг разбухла, как свежий прыщ.
– Я их столько отращивал!
– Джей, ну е-мое, ты ноешь, как девчонка, – сказала Миди.
– Так все, отвалите от меня. Я не буду стричься. И точка.
– Ладно. Как скажешь, – сдался Стив.
Но в отличие от Джея, я сразу почуяла неладное. Как только тот, уверенный в своей победе, отвернулся, Стив напал на него, повалил на пол, Миди схватила машинку, а я села на его ноги.
– Нет!!! Отпустите! Сволочи!
Спустя несколько минут весь пол был усыпан пышной шевелюрой Джея. Тот в ужасе подошел к зеркалу, что висело на дверце туалета.
– Вашу ж мать!..
Миди слегка перестаралась и побрила его голову под ноль. Зрелище, так скажем, не для слабонервных. Джей робко дотронулся до своей лысой головы.
– Я похож на яичко неполовозрелой особи…
В такой ситуации нельзя смеяться, но мы не удержались. Смеялись до боли в животе, до кашля, до слезотечения. Остановиться было очень трудно.
– Вот гады!
Мне интересна любая дорога. Я вновь знакомилась с миром. С давно забытым миром. Таким светлым, простым. С детишками, бегающими по тротуарам; с женщинами, спешащими в салон красоты, или в магазин, или в детский сад; с мужчинами – обычными, охранниками, например, или кассирами. Этот мир, как любимая старая книжка, которую долго-долго искал и наконец-то нашел. Каждая страничка этой книги до боли знакома, но их не торопишься перелистывать.
Я сижу в кабине рядом со Стивом, тот с серьезным видом крутит руль, давит на газ, а я все смотрю и смотрю, в душе пою какую-то бессмысленную песенку.
Хорошо…
– Знаешь, о чем я жалею? – внезапно спросил Стив.
– О чем же?
– Надо было пойти с вами в ваш дом. Я так долго ждал встречи с Алексом.
Песенка внутри меня оборвалась. Я резко посмотрела на Стива. Зачем ты начал о нем говорить? Все же было так хорошо…
– Да к чему все эти встречи?
– Глория, я все равно его найду. Он должен ответить за все, слышишь? Я никогда его не прощу.
– Эй… – я дотронулась до его взмокшего лба. – Мы же начали новую жизнь. Без прошлого, без обид…
– Почему ты его защищаешь?
– Я вовсе его не защищаю.
– Нет, защищаешь. Он так жестоко с тобой поступил, а ты так легко готова все забыть? Мне кажется, даже если бы он убил всю твою семью, ты бы и тогда нашла ему оправдание.
– Не неси чушь! Ты просто… многого не знаешь.
– Чего я не знаю? Что я должен знать, Глория? Ты любишь его?
– О Господи!..
– Я знаю, что ты любишь меня, но между тобой и Алексом существует какая-то связь, это точно. Что-то сильное и непонятное мне.
– Остановись, прошу. Поверить не могу, что после всего, что мы пережили, мы находим время для ссор!
После этих слов я покинула кабину.
Когда стемнело, остановились в тихом, безлюдном местечке. Разожгли костер в нескольких метрах от автодома, до этого днем купили сосиски, соусы всякие, воду, булочки. Сосиску безжалостно протыкали заостренными палками, затем окунали в пламя, после долго остужали, обливаясь слюнями, несколько капель дешевого соуса – и вуаля – великолепнейший ужин готов.
Жаль, что каждый кусок застревал комом в горле. Со Стивом мы не разговаривали. Я даже не знала, кто из нас больше обижен. Кто на это имеет больше права.
Хотя зачем я вру? Стив выиграл в этом поединке. Я слишком много от него скрывала, и он это чувствовал. Так много вопросов, так мало ответов. Вернее, мало смелости, чтобы признаться. С чего начать, Стив? С того, что я решила покончить с собой, отсчитывала денечки, вела дневник, готовилась. Я улыбалась и думала о своей смерти, я целовала тебя и думала о своей смерти… Никто об этом не должен был знать, но я оговорилась. Призналась Алексу. Вот как эта связь, та самая сильная и непонятная тебе, появилась между нами. Вот как он привязался ко мне. Он видел во мне Эйприл…
Алекс спас меня, Стив. Благодаря тому, кого ты так сильно ненавидишь, я жива.
Я зашла в трейлер, через пару минут ко мне присоединилась Миди.
– Мальчикам нужно посекретничать. Может, выпьем?
Я не стала возражать. Миди достала из своей сумки бутылку водки, сделала глоток, передала мне.
– Не хочешь спросить, почему я не уехала?
– Я знаю ответ. Ты твердо решила уехать, но потом случайно встретила Джея, а с этим болваном можно забыть обо всем на свете.
Я опьянела после первого же глотка.
– Ты хочешь, чтобы я уехала? – не унималась Миди.
– Я хочу, чтобы у нас с тобой были нормальные отношения. Я до сих пор не понимаю, как ты ко мне относишься. Как к другу или как кролику, которому ты хочешь свернуть шею.
Сделав еще пару глотков, Миди ответила.
– Я всегда завидовала вашей дружбе с Север.
– Ревновала ее ко мне?
– Скорее наоборот.
– А вот это уже интересно. Ты же меня ненавидела?
– Знаешь, мне всегда интересны люди, которых я терпеть не могу. Звучит парадоксально. Мне хотелось тебя изучать, как подопытного кролика.