— Но что-то я не вижу, что ты счастлив и женат. Всё из-за Алексея Михайловича?
— Нет, я не думаю. Точнее, не думал так до этого момента, — произнес Дмитрий, и в его глазах зажёгся недобрый огонёк. — Но если он как-то связан с этим, — он посмотрел на Киру, — я не раздумывая лишу его жизни.
Мы вместе с графиней Голд сидели в элитном ресторане и непринужденно общались на самые разные темы. В основном про работу, но и пару раз темы заходили на окололичные. Например, я выяснил, что любимый цвет девушки — зелёный.
На первом свидании лучше не разговаривать на личные темы, чтобы ненароком не спугнуть девушку, но ведь у нас и не первое свидание, да и по делу всё.
Те люди, которые следили за нами, сейчас сидели напротив нашего столика и недобрым взглядом посматривали на нас. Мужчина с огромным шрамом на всё лицо, и рядом с ним, видно, его господин в дорогой одежде. И ведь сверлит взглядом и даже не собирается отворачиваться.
В любом случае, если он и продолжит сверлить нас взглядом и преследовать, придётся разбить ему лицо. Чтобы больше не преследовать меня или девушку, но что-то мне подсказывает, что он преследует именно Агнессу и мне это совсем не по душе.
Девушка уже выпила один бокал и на её лице появился приятный румянец, а смех стал мелодичным и на редкость неподдельным. К слову у неё очень приятный смех, да и внешностью графиня точно не обделена. Она смеялась над моими шутками, оперевшись подбородком на руку, и внимательно смотрела мне прямо в глаза.
— А ты очень хороший собеседник, — мило улыбнулась девушка. — А можешь рассказать какую-нибудь историю про свою работу? — поинтересовалась Агнесса. — У такого человека точно должна быть одна-тройка забавных историй.
— Есть такая, — улыбнулся я в ответ. — Однажды, сопровождая торговое судно по контракту, я встретил Левиафана. Небольшого, всего где-то метров двадцать в длину, но упёртая тварь была! Захотела съесть меня и попутно смять корабль. Так я не растерялся и скрутил змея в крендель, — произнес я, и девушка ярко рассмеялась. — Это ещё что, мы с моряками по прибытию отвезли куски мяса, и нам из роллов накрутили! На удивление вкусной оказалась тварина!
— Верю, — кивнула графиня, — я бы тоже попробовала мясо Левиафана. По случаю, если случайно встретишь ещё такую тварь, позвони мне. Я быстро примчусь, чтобы угоститься таким лакомством.
— Обязательно, — рассмеялся я. — Если отправлюсь, представиться возможность, тебе нужно заглянуть ко мне в гости. Мама делает такие вкусные жареные колбаски, — от воспоминаний у меня аж слюнки потекли. — Просто объеденье. Ел бы и ел.
— Мама… — задумчиво протянула девушка.
— Что такое? — посмотрел я на Агнессу, и она была явно расстроена. — Ты можешь мне рассказать, если хочешь.
— Спасибо, — улыбнулась она, — у меня не так много тёплых воспоминаний, связанных с родителями. Ты с такой любовью говоришь о своей матери, что на мгновение вспомнила свою. Я помню в основном только их ссоры и больше ничего. Когда мне было десять лет, их казнили… Не самое лучшее детство, но какое есть.
— Я не знал.
— Ничего страшного, — положила она одну руку на стол. Девушка внимательно посмотрела мне в глаза. Её зрачки едва заметно расширились и резко сузились. Я накрыл её руку своей ладонью.
— Действительно, что-то не так, — задумчиво протянул Кир. — Расскажи, кто она, брат, может, мы тебе советом поможем? — положил мне руку на плечо Кир и взглядом указал на Агнессу.
— Кир? — удивился я. — Что ты… откуда, мать твою⁈ — не понимая, что происходит, прошептал я.
— Как не понимаешь, брат? — он сел рядом. — Ты ведь к ней испытываешь тёплые чувства. Почему не признаешь? — улыбнулся Кир.
— Брат, я…
— Да что тут думать, — слева от меня возник Райан. — Ответ ведь на поверхности. Мы живём сотни лет, а она через пятьдесят умрёт. Для чего тебе эти мгновения, брат? Когда совсем рядом есть множество самых различных, прелестных девушек.
— Да ну тебя, Райан, — рассмеялся Арк. — Неужели ты бы не хотел влюбиться?
— Не-а, — быстро ответил Северный. — Любовь — это удел глупцов, а для меня же девушки не больше, чем развлечение на вечер.
— Или тебе так проще думать? — усмехнулся Кир. — Вот эта девушка, чем она хуже других? И ведь с ней ты сможешь быть счастлив, — командир указал на место, где сидела Агнесса, только сейчас там была…
— Иллиана?.. — удивился я, видя образ светловолосой девушки. — Что ты здесь делаешь?
— Как что? — мило улыбнулась она, заведя прядь волос за ухо. — У нас ведь с тобой свидание, — девушка сцепила свои пальцы с моими.
— Да, — кивнул я, — верно, свидание, — я внимательно посмотрел ей в глаза. — У неё был такой же цвет глаз, как у тебя, — произнес я и отпустил её руку, и образы исчезли.
— Альберт, — произнесла Агнесса, и я словно проснулся. — Ты в порядке?
— Да, — помотал я головой. — Всё нормально.
— Хорошо, — кивнула девушка. — Ты точно не хочешь пойти «проветриться»?
— Нет, ты можешь продолжать. Я всего лишь на секунду ушёл в себя, — я потёр глаза.
— С твоего позволения, — продолжила графиня. — Мой отец был не самым приятным человеком, так что он получил то, что заслужил, — она взяла бокал в руку и немного отпила, а затем поставила его на стол, — а вот мать не заслужила такого обращения к себе. После всего меня взял на воспитание граф Пламенев, и да, возможно, сейчас я его не слушаюсь, но он меня вырастил. Он и Владимир — это единственная семья, которая у меня есть.
— Сложно было жить под одной крышей с графом Пламеневым? Я просто отдаленно знаком с ним. Так сказать, контакт уже был, точнее, конфликт, но мы вроде его урегулировали.
— Нет, — улыбнулась девушка. — Жить с Владимиром Алексеевичем было не сложно. Он достаточно времени уделял мне и моему воспитанию, так как отчасти чувствовал ответственность за меня. Всё-таки он и мои родители дружили семьями. А потом учёба, и по окончанию академии мне вернули титул и часть земель. Не без помощи графа Пламенева и некоторых отступлений, но я графиня по доброй воле Императора, который не столь консервативен в своих взглядах и мыслях. По крайней мере, стал со временем, ведь когда выяснилось, что мой отец решил поднять бунт, он повесил и мою мать, хотя та об этом фактически ничего не знала.
— Но разве артефакт не завязан на крови аристократов? Почему твой отец не пострадал только от одной мысли о восстании?
— Моя мать единственная дочь князя Золотарёва, и когда выбор стал ребром, за кого выходить замуж, она взбрыкнула и вышла за моего отца, а он был иностранцем, который не приносил клятву Императору. Не знаю, то ли это был просчёт Императора или его СБЕИВ, но в итоге клятвы не было.
— А с чего твой дед вообще согласился на такой брак? — задумался я. — Разве как глава Рода он не мог ей диктовать условия?
— Мог, но не хотел. По словам моей матери. Дед очень её любил и не хотел с ней ещё больше ссориться и в итоге отступился. Дед злился и даже на смертном адресе не принял моего отца, но с его смертью мать решила поменять фамилию Рода на зарубежный аналог. Вот так вот я стала русской с европейской фамилией. Собственно, торговое имя я себе уже сделала неплохое, так что я даже не думала менять её на фамилию деда, хоть мне и предлагали. Я считаю, что то, что мы получили, не менее ценно, чем то, что мы выбрали.
— Непростая у тебя была жизнь, — протянул я, вздохнув, — и думается мне, что тебе уже хватит, — я отставил от неё бокал. — Не думаю, что ты стала бы со мной делиться личным, если бы этот друг, — указал на вино.
— Я рассказала это тебе только потому, что хотела, — она положила руку на стол. — И никакой другой причины нет и быть не может, даже не пытайся искать в этом невидимые знаки.
— Хорошо, — улыбнулся я. — Можешь тогда скорректировать меня в кое-каком вопросе, касающегося твоей области?
— Разумеется, — постучала она пальцами по столу, — рассказывай, в чём проблема?
— У моего дедушки есть ограничения со стороны Императора, и я бы хотел знать, насколько они вообще могут ограничивать его Род, при условии, если он глава.
— Смотри, — девушка резко стала серьёзной. — Пока он глава Рода и как глава имеет какие-то ограничения со стороны Императора или Императорской семьи в принципе, весь его Род попадает под эти ограничения.
— Как ограничения на одного человека, могут ограничивать весь Род — это понятно. Экономической скованности уже хватает для того, чтобы Род или Клан прекратил своё существование, так как глава — это центр всего. Если он не может распоряжаться казной и в принципе иметь её… То кислород Роду сразу перекрыт и слугам ничего не остаётся, как покинуть не состоятельного господина.
— Да, — кивнула Агнесса. — Тут проблема именно подобного характера. Все в Роду циркулирует и движется непосредственно через главу, а если у главы есть подобные ограничения… Это очень сложно. Никто не говорит, что это невозможно, но как минимум «комиссию» с продаж поверженных или живых тварей, ингредиентов с земель и разломов можно сразу отмести, из-за невозможности Невского в принципе получать любые деньги. Род Невского непосредственно с самого его основания именно этим и промышлял и задумывался, как ограничитель для первой Петербужской аномальной зоны… а когда у специализированного Рода забирают его «хлеб», кислород моментально перекрывается и организм, коим и является Род — умирает.
— А если бы он ушёл зарубеж? — хмыкнул я. — Сомневаюсь, что Великому Архимагу сложно было бы найти работу.
— А здесь вступает в силу уже другие обстоятельства, непосредственно связанные с его характером и поступком, который он совершил. У них очень непростые отношения и за тот поступок он до сих пор расплачивается. И как мне лично кажется, вина до сих пор терзает твоего деда.
— Почему Император так поступил с ним? И что совершил мой дедушка?
— Ты думаешь, что я именно тот самый человек, который должен тебе об это рассказывать? Мне казалось, что это Невский должен тебе об этом поведать, — она задумчиво сцепила руки в замке перед собой. — У меня нет желание входит в конфликт с твоим дедом, но я могу пойти на этот шаг, если мои риски будут оправданы, — девушка посмотрела мне в глаза.