Вчера принят закон, который поднимет образование Русландии на новую ступень. Теперь „жи-ши“ можно будет писать через „Ы“. Представители министерства заявили, что наш язык самый богатый и витиеватый, поэтому не так важно через какую букву пишется слово и какого оно рода, главное, чтобы было понятно. Так же на рассмотрение вынесено предложение о возвращении в алфавит буквы „ять“».
Камера поменяла ракурс и ведущего.
«Список богатейших людей планеты, по мнению журнала „Форбс“, пополнился новым участником. Им стала уборщица бухгалтерии „РусГазПрома“ Авдотья Павловна Удачная.
Столичный суд приговорил известного шоумена Сергея Черноголовцева к пожизненному заключению в кандалы среди льдов Арктики за нелестный отзыв о Русландии, что он сделал в передаче Андрея Махлахова „Ну и пусть говорят, нам-то что“. Теперь шоумен будет рассказывать о своей любви к родине пингвинам.
И о погоде…».
Пульт послал невидимый глазу луч, заставивший экран телевизора погаснуть.
Заснул сыщик моментально, едва закрыл глаза. Свет в квартире горел до самого утра.
День третий: «Тайны следствия»
Сюзерен вышагивал по комнате, зло поглядывая на массивные створы входных дверей. Полы его леопардового халата били по ногам и развивались, словно стяг в ветреную погоду. В дверном проеме мялся Великий Председатель. Почесав уже заметную лысину, сюзерен остановился под огромной люстрой, горящей в тысячу свечей, и задумчиво произнес.
— А что за хрень?
— Н… не понял? — смутился Председатель, осматривая свой алый сюртук на предмет изъяна.
— Я спрашиваю: что за хрень? Зачем понадобилось снова переводить время? Я думал, ты все уладил. Так все было хорошо, а теперь?
— А что теперь? — недоумевал собеседник Государя.
— Разуй глаза, дефективный! Холопы беспокоиться начали. Мол, что им, там, заняться больше нечем?! Да хрен с ним, с народом. Перевели стрелки вперед — я тут же на час постарел. Так скоро в Русландии весь запас ботокса кончится!
Правая рука Государя прогнал испуг и ответил громче.
— Я думаю, бояре хотят Вас таким образом быстрее в мавзолей загнать!
— Это царская усыпальница, бестолочь!
Сюзерен задумался и обвел взглядом шелковые портьеры, закрывающие окна его апартаментов. Затем снова перевел взор на своего подчиненного и, прищурившись, поинтересовался.
— А ты, случайно, не метишь на мое место?
— Упаси меня Ты! — перекрестился тот. — Рылом не вышел, да и народ меня не очень любит…
— Меня, можно подумать… А на счет рыла ты прав, — Сюзерен подошел к собеседнику и положил руку ему на плечо. — Не для того мы сюда поставлены, чтоб народ нас любил. Вот мы его… Это только говорят, что насильно мил не будешь. Сила — вот что главное. А в чем сила, брат?
— В деньгах? — глупо улыбнулся Великий Председатель.
— Вот правильно народ про тебя говорит. Идиот ты, — Хозяин потрепал его за щеку. — Ну какие деньги?! У нашего народа денег не было отродясь и не будет, они все у меня, а он все равно сильный!
Темноволосый почесал затылок и пожал плечами.
— Сдаюсь, мой Император. Не знаю, — и он облобызал поднесенную длань Сюзерена.
— В идее, баклан! Пес с ним со всем. Какие новости? Что в мире?
— Стабильности нет, — расслабился тот. — Террористы опять захватили самолет. Не у нас, в Америке.
Государь сел на край бильярдного стола и поправил корону.
— У нас что?! Мне пофигу на остальные страны! Хотя, в принципе, мне и наша была бы да ехала…
— У нас, в смысле в Русландии, все хорошо. Вчера опять разогнали очередной митинг недовольных: пять тысяч арестованных. Но про это никто и не помнит уже. Все обсуждают убийство Ромати.
— Его-таки порешили?! — Император усмехнулся. — Долго он продержался. Ёу!
— Вашество, — кашлянул в кулак Председатель. — У меня идея есть одна! Предлагаю увеличить цены на бензин! Пусть семьдесят шестой будет стоить семьдесят шесть империалов, а девяносто второй — девяноста два!
— Народ взвоет. Поднимется супротив меня. Но… Знаешь что нас спасет?
Слуга Государев замотал головой.
— Идея! Вот все-таки далек ты от политики. Как был коммерсантом, так им и остался. Сгинь с глаз моих, — и мановением руки Хозяин дал понять помощнику, что разговор окончен, и он может уходить. — Не умеешь ты мыслить наперед…
Тот не заставил себя ждать и, отбивая поклоны, прикрыл за собой позолоченные створы дверей. Сюзерен остался один. Он потер подбородок, пригладил редкие волосы на лысине и, почесав зад, закатил глаза.
Государь подошел к окну. Площадь пустовала.
«Куда это подевались туристы? Кто же казну пополнять будет?».
В этот самый миг часы на Спасской башне разразились первым ударом, заставив Императора вздрогнуть. Помассировав виски кончиками пальцев, медленно, но верно стареющий Сюзерен, стал задумчиво напевать:
— Создатель, меня храни…
Воронцов сидел под огромным уличным зонтом и читал утренний выпуск популярнейшей газеты «Жизнь Империи», наслаждаясь свежезаваренным кофе.
Титульный лист бульварной газетенки был более чем притягательным. Один заголовок чего стоил:
«Ромати снесло голову!»
Хозяин кафе, Ашот, суетливо протирал соседние столики, ведя непринужденную беседу с самим собой, чем очень отвлекал Виктора. С недавних пор это заведение стало очень популярным в столице. Еще бы! Ведь сам Император с Председателем оказали честь, решив испить тут по кружечке пива, но разошлись по полной, и их увозили уже заполночь, в лимузине с цыганами и медведем. Поэтому кавказец старался держать все в чистоте, вдруг опять заглянут. Для пущей важности внутри висела огромная фотография, где Ашот в обнимку стоял рядом с первыми лицами Русландии.
Перелистнув страницу, Виктор углубился в чтение. Первая же статья заставила его улыбнуться. Заголовок ее гласил:
«Зеленые против!».
Сама статья извещала о том, что Гринпис проводит акцию по защите блох, так как люди нещадно их уничтожают, заботясь о своих домашних питомцах, а они, блохи, тоже живые существа. Зеленые требовали принять закон и карать истребителей оных лишением свободы, сроком до пяти лет. Во второй статье освещался недавний митинг несогласных, всего пару строк, и капитан открыл разворот. Да, Зотов постарался на славу! Расписал убийство на две страницы, с фотографиями с места происшествия. Даже портрет Виктора имелся, с подписью.
«Расследование ведет сам капитан Воронцов, награжденный Государем „Слезой Императора“ и графским титулом. Теперь злодею не уйти. Суровая рука правосудия и нашего следователя покарает преступника».
— Ну как?
Воронцов оторвал взгляд от газеты. На соседний стул опустился высокий длинноволосый блондин, с усами под острым носом и очках в роговой оправе над ним. Джинсы, рубашка в крупную клетку, сумка через плечо. Ничего особенного.
«На журналиста похож, — подумал Виктор».
— Утро доброе, — кивнул капитан. — А вы…
— Зотов, — мужчина протянул ладонь.
Рукопожатие состоялось. Ашот поставил на столик еще одну чашку кофе и исчез так же незаметно, как и появился.
— Ну и как вам моя статья? Недурно, правда?
— Впечатляет, только не перегнули? Целый разворот. Тебе бы книжки писать, — сыскарь сразу перешел на «ты», отложив газету.
— Смеетесь?! Да это событие затмевает все другие! Хоть цены на бензин подними — никто не заметит. Все только об этом убийстве и говорят! Уже весь тираж раскупили. У нас эксклюзив. Другим запрещено печатать. Пока.
Мимо кафе промчалась самая настоящая карета скорой помощи, запряженная тройкой гнедых лошадей с бубенцами. С тех пор, как ввели налог на повышенное содержание СО, многие автопарки перешли на гужевой транспорт. Дешевле купить целый табун, чем заплатить. Да и, опять же, лошади — это красиво.
Некоторые таксопарки даже пользуются собачьими упряжками, но это дорогое удовольствие, ибо несчастных шавок периодически давят, впрочем, как и клиентов. Не успевают проскочить на поворотах и… будьте любезны в карету.
— Есть что-нибудь новое по следствию? — спросил журналист. — Народ жаждет правосудия.
— Наш народ жаждет только денег, чтобы потратить их на хлеб и зрелище.
Правосудия ждут только невиновные, те, у кого этих самых денег нет, чтоб перекупить кого надо. А тех уже купили виноватые. По делу голяк полный, — Виктор допил кофе. — Ничего. Чисто сработано. Свидетелей нет, отпечатков тоже.
Даже не знаю, с чего начать. Пока отрабатываю версию профессиональную.
Может, кто из конкурентов. Сейчас много развелось этаких болоболов.
— А что если фанат? — предположил Зотов. — От большой любви, а голову на память прихватил?
Воронцов поднял брови.
— Ну есть же такие, кто с катушек по нему слетает?! — не унимался писака. — Ведь ходят же на его концерты! В смысле, ходили…
Капитан задумался, устремив взгляд в небо, где пролетал кукурузник, за которым тащился длинный плакат, гласивший:
«Император думает о вас!».
— Знаешь, я не люблю, когда за мной кто-то таскается, но приказы начальства не обсуждаются. Предупреждаю сразу — под ногами не путайся и не мешай.
Умные замечания приветствуются, но только по ситуации. Договорились? — следователь из-под бровей посмотрел на журналиста.
— Окей, — ответил тот.
— Ну и ладушки! Давай-ка скатаемся на место преступления. Вдруг чего упустили. Я тогда слегка не в форме был.