Абсолютный игрок — страница 3 из 4

БОЖЕСТВЕННОЕ СЕМЯ

Что было – неважно, а важен лишь взорванный форт.

В. Высоцкий

Часть перваяИГРА НАЧИНАЕТСЯ. ВЛАД И УЛЫБА

ПОЛОЖЕНИЕ ОСЛОЖНЯЕТСЯ

В окружении Владыки Дивий был единственным советником-паранормом, имеющим немалое влияние на решения, принимаемые администрацией самого, и имеющим к нему доступ.

История вхождения землянина в институт советников была покрыта мраком. Считалось, что он либо родственник Владыки, либо его учитель, о чем якобы хранились сведения в памяти дворцового «Умника», но ни то, ни другое не соответствовало действительности. Человека, с помощью которого Дивий вошел в истеблишмент Геи, уже не было в живых, хотя волхв и не имел отношения к его гибели. Этим человеком был бывший претор ОКО Цамцой.

Дивий же появился на Гее не ради удовлетворения своих властных амбиций, которых у него никогда не было, и не ради любопытства, чтобы посмотреть, как живут на новой родине переселенцы с Земли. Его нашла служба контрразведки Геи, образованная в недрах УАСС – Управления аварийно-спасательной службы и работающая негласно, «в подполье», потому что уже тогда организаторы контрразведки понимали всю сложность встающих перед ними проблем и видели шаткое положение службы общественного контроля, находившейся под жестким управлением Правительства. Попытка создания контрразведки в недрах ОКО стоила ее претору жизни, и, хотя новый претор Асур Вариг пошел другим путем, официальным, консультируясь с чиновниками СЭКОНа и Правительства, все же созданный им сектор контрразведки не решал своей задачи в полной мере и максимально зависел от кабинета министра безопасности Империи и СЭКОНа. Почему Вариг поставил во главе сектора интраморфа Горана Милича, было загадкой. Кроме Горана, в секторе не работал больше ни один паранорм.

Дивий Варига не знал, все его попытки отыскать полное досье на претора не увенчались успехом, нужен был ментальный контакт с выходом в поле Сил, на что у советника не было ни времени, ни возможностей, ибо, кроме поста советника, он занимал еще пост эксперта в контрразведке УАСС, однако Дивий потихоньку готовился к пси-атаке на Варига, понимая, что этот человек может как навредить, так и помочь общему делу.

Таким образом, к середе двадцать пятого декана три тысячи триста тридцать девятого года на Гее существовали две службы контрразведки, одну из которых возглавлял комиссар Горан Милич, а вторую – человек, о котором даже Дивий знал лишь то, что он интраморф, хотя и не встречался с ним ни разу. Но если официально признанная служба Милича занималась в основном исследованием причин возникновения Ползучего Террора, то «подпольный» отдел контрразведки УАСС тревожили более глобальные проблемы. Аналитики отдела не ошиблись, назвав главной задачей службы выяснение причин именно тех преступлений, которые были связаны с уничтожением погранзастав Геи, наблюдавших за Стенками Космориума, и ликвидацией интраморфов. Складывалось впечатление, что возвращаются времена Фундаментального Агрессора, когда единственной силой, способной его остановить, были именно интраморфы, и поэтому они подлежали уничтожению в первую очередь.

Дивий, обладавший почти полной информацией о происходящих в домене событиях, хорошо понимал последствия Ползучего Террора, но и он не мог предвидеть всего, несмотря на возможности глубокого проникновения в поле Сил и получения информации из будущего. Именно он отметил странное явление, сопутствующее сближению Стенок Космориума: блокировку тех слоев энергоинформационного поля Акаши (поля Сил, как говорили земляне), которые уходили в глубокое прошлое и недалекое будущее вселенной. Его воля при попытках проникновения в поле каждый раз натыкалась на более мощную Волю, представлявшуюся в воображении полупрозрачной ледяной стеной.

К Горану Миличу Дивий относился с симпатией, что не помешало волхву принять план руководства законспирированной контрразведки УАСС, которую все ее сотрудники называли «контрас», в операции «двойной носорог» с привлечением Милича и его подруги из погранслужбы Ванессы Дарьяловой. Императив «двойной носорог» включал в себя отвлекающий силы неизвестного врага поход по колониям интраморфов якобы для их вербовки в команду для борьбы с Ползучим Террором, изучение реакции на этот поход всех служб Правительства, СЭКОНа и секторов ОКО, а также выход на агентов, разработчиков и заказчиков Ползучего Террора. Само собой разумелось, что ни Горан, ни Ванесса не должны были знать о своей роли в операции. Каким образом им удалось выяснить, что они подставлены намеренно, никто из аналитиков «контрас» сказать не мог, но они ни словом не обмолвились о том, что знают, и решали свою задачу с полной отдачей, на пределе сил, чтобы, как и было задумано, на них обратили внимание террористы. Однако гибель Цамцоя изменила планы «контрас», и Дивию скрепя сердце пришлось предложить в качестве ходока своего ученика Влада Велича, истинное происхождение которого было скрыто от всех людей, кроме тех, кого Влад считал своими родителями. Лишь старый волхв знал, что они – приемные родители будущего метаморфа и файвера, считавшего, что он ведет свой род от прадеда Ставра Панкратова.

Влада старик любил и не желал ему непосильных испытаний, однако согласился на включение парня в группу «двойного носорога», не сообщая ему истинных целей похода, хотя волхва и покоробило замечание оперативного руководителя «контрас» о том, что в «большой игре жертвуют и более сильными фигурами, чем пешки»; имелся в виду не только Влад, но и Горан, знавший о «двойном носороге», но не ведавший, что сам является участником императива «тройной носорог». К чести Милича надо сказать, что перенес он испытание достойно, несмотря на два нападения и постоянный риск быть подстреленным снайпером. Его деятельность заметили, ходоков вычислили, но именно благодаря этим обстоятельствам «контрас» удалось выйти на исполнителей первого уровня Ползучего Террора.

Вопреки опасениям Дивия, поход Влада и Ванессы по мирам людей, связанным сетью метро, закончился благополучно. Используя возможности паранормов, ходоки все время на полшага опережали своих противников, что привело к некоторым дополнительным приятным открытиям вроде спейсера «Маг», спрятанного предками до лучших времен в атмосфере Солнца, базы земной службы «Контр-2», охраняемой чужанином, и бункера Пайола Тота, явно ждущего возвращения хозяина. На возвращение интраморфа, отца файвера Яна Тота, Дивий не рассчитывал, но у него появились кое-какие соображения, связанные с поиском следов команды Ставра Панкратова, остановившей тысячу лет назад войну с ФАГом. Этими соображениями старик и решил поделиться с главой «контрас». Но перед встречей с руководством контрразведки он встретился с Алексом Бодровым в его кабинете, принадлежавшем совсем недавно погибшему комиссару погранслужбы Ауримме.

Дел у нового комиссара в связи с решением Правительства о переселении было невпроворот, тем не менее советника Владыки он принял радушно, не по чину, а по уважению. В схеме взаимодействий спецслужб он занимал не последнюю позицию, а в операции «тройной носорог» был одним из главных исполнителей наравне с Гораном Миличем. Богатырской статью он напоминал Дивию Аристарха Железовского, патриарха из антифаговской коалиции, визирт[29] которого висел в доме заместителя руководителя «контрас».

Так как Дивий прибыл с официальным визитом, в сопровождении телохранителей, как это теперь делали все важные лица Империи, встречали его так же формально, с соблюдением всех правил приема особо важных персон, и лишь после церемонии взаимных славословий комиссар и его важный гость остались в кабинете одни. Бодров привел в действие консорт-систему, обеспечивающую конфиденциальность переговоров, и они уселись в кресла стандартного уголка отдыха.

– Положение меняется, – громыхнул басом Бодров, наливая гостю сока из плодов ферейна. – Мне начинают выкручивать руки. С Земли моих людей практически убрали, началась кампания с чисткой кадров, интраморфов изгоняют даже из оперативных групп…

– Этого следовало ожидать, – спокойно сказал Дивий, кивком благодаря хозяина за сок. – Я мог бы и не заходить, зная положение дел, но о моем визите будет доложено министру безопасности, и тебя на некоторое время оставят в покое. Что нового по нашим проблемам, чего я еще не знаю?

– Ничего, – поморщился комиссар. – Наши новые коллеги Тосико и Мечислав, которых удалось устроить в Даль-разведку, посетили пятнадцать колоний интраморфов, но лишь пятнадцать человек из десяти с лишним тысяч их родственников согласились нам помочь.

– И этого следовало ожидать. Они знают, что у нас происходит, никто не хочет снова оказаться в положении дичи.

– Зато наши паранормы бегут к ним и поднимают панику, отчего нас везде теперь ожидает от ворот поворот. Кстати, были попытки нападения на группы Мечислава и Тосико. Они чудом остались в живых.

– Где это произошло?

– На территории двух небольших колоний, расположившихся на старых земных базах возле уцелевших звезд систем Энифа и Юлии. Что там произошло на самом деле, Мечислав не говорит, но факт остается фактом. После переговоров с колонистами на парламентеров напали.

– Кто?

– Судя по тем сведениям, что приходят ко мне, это были интраморфы и витсы. Хорошо, что наши ходоки оказались мастерами боя.

– В таком случае, мне тоже докладывают не обо всех происшествиях, теперь придется выяснить блокирующее информацию звено в моей разведсети. Что еще у тебя плохого?

– Поиск Сеятелей и спор Конструкторов ничего не дал. Наши корабли не рискуют ворочаться в зарослях нагуалей, а там, где они могут позволить себе выходить в космос, нет интересующих нас объектов.

Дивий допил сок, размышляя над словами Алекса. Комиссар не знал о находке Ванессой и Владом секретной линии метро, соединявшей Землю со спейсером «Маг», базой «Контр-2» и погранзаставой Сеятелей. Об этом «носорог» Бодров не должен был знать.

– Даль-разведчики нашли родину гуррах?

– Планета кайманоидов рассыпалась на струю астероидов, ничто и никто, естественно, не уцелел. Ребята обнаружили пару древних баз, но ценного там ничего не осталось.

– «Диплодок», по оценкам экспертов, – это корабль гуррах. И он, между прочим, шныряет по космосу безо всякой опаски.

Бодров снова поморщился.

– У него есть какая-то защита. Я пробовал заинтересовать этой проблемой ученых и наших экспертов, но получил странную реакцию. Все известные физики теперь охраняются спецкомандами бригады быстрого реагирования СЭКОНа, а не нашими «собаками», меня к ним просто не подпустили, а эксперты в один голос утверждают, что нагуали все так же опасны, несмотря на происходящие в них изменения.

– И тем не менее псевр, то бишь корабль гуррах, свободно пересекает пространство, появляясь в самых неожиданных местах… словно его нынешние хозяева точно знают о каждом нашем шаге.

– Вы предполагаете утечку информации?

– Я предполагаю, что противник наш располагает сетью агентов, прекрасно разбирается в проблеме и великолепно использует наемников.

– Не понял.

– Мой ученик контактировал с экипажем «диплодока» – это интраморфы. А если так, то возможны всего два варианта: они либо наемники, либо… зомби.

Бодров нахмурился:

– Не знаю, не знаю… по-моему, интраморфы слишком заняты собой и любят свободу, чтобы становиться наемниками. Да и что им можно предложить, какую плату, чтобы они согласились? В их добровольное сотрудничество с террористами я не верю.

– Я тоже.

– Но и зомбирование мне кажется… – Бодров пошевелил пальцами, – не слишком реальным. Интраморфа трудно застать врасплох.

– И все же можно. Вспомни гибель Цамцоя.

– Тогда разработчики Ползучего Террора – не люди! Уровень их возможностей явно выше. Хотя мы до сих пор не можем ответить на вопрос: кому вся эта катавасия выгодна? Оппозиции у Правительства и Владыки практически не существует, драться за власть некому, да еще такими методами…

– Речь идет о власти более глобального масштаба. Хотите вы этого или нет, но в Метагалактике начинается новая Игра, и нам следует искать не разработчиков Ползучего Террора, а эмиссаров, резидентов и агентов Игроков. Кто-то из них и является фигурантом нашего розыска.

– Но ведь в домене не осталось потенциальных Игроков…

– Ты забываешь о Тартаре, Алекс. И о спорах Конструкторов. К тому же возможно просачивание в домен чужого Игрока. А человечество не готово ответить… если только мы не ошибаемся в оценке ситуации.

Бодров задумался, поглядывая на свой рабочий стол, мигающий огнями.

– Горан составил схему взаимодействий всех вероятных сил в домене…

– Я видел эту схему, кое-чего в ней не хватает, но парень молодец, умеет мыслить. Главное, что он сумел вычленить три вектора Ползучего Террора, что и заставляет нас принять концепцию вмешательства не одного, а по крайней мере двух Игроков. Хотя, с другой стороны, уровень этого вмешательства пока крайне низок.

– Просто мы по-прежнему далеки от понимания смысла происходящего, – буркнул комиссар, вставая и подходя к столу, над которым выросла вертикальная алая нить – сигнал важного сообщения.

Нить погасла, вместо нее над столом развернулся виом трека, в котором появилась голова дежурного по Управлению.

– Получена депеша от командира погранзаставы «Тина» над Тартаром. Наблюдатели отмечают пульсацию объекта, изменение его формы.

Бодров выключил линию, оглянулся на Дивия. Советник встал, быстро пересек кабинет комиссара, на пороге обернулся.

– Состыкуйтесь с Гораном. Ближайшая ваша задача – уничтожение картотеки лидеров, составленной чиновниками Правительства.

– Что это даст? – скептически осведомился Алекс.

– Это заставит Игрока, стоящего за спиной Правительства, на время прекратить охоту на интраморфов… или, наоборот, усилить нажим. Свяжемся вечером по консорт-линии.

Дивий вышел из Управления, сопровождаемый двумя рослыми молодыми людьми, приставленными к нему комиссаром Миличем, и направился в резиденцию Владыки, где у него был свой кабинет, оборудованный всеми возможными средствами связи и защиты. Однако при контактах с руководством «контрас» Дивий аппаратурой кабинета не пользовался, опираясь на свои возможности человека Силы. Тот, с кем он держал прямую мысленную связь, тоже был человеком Силы и мог себя защитить.

Дивий сел за свой стол, сконцентрировал внимание на ключевом слогане, открывающем канал пси-связи, и перед его мысленным взором возникло «эмоциональное» лицо руководителя «контрас», узкое, лобастое, с плотно сжатыми губами и горящими желтыми глазами. Как выглядит этот человек на самом деле, Дивий не знал.

«Приветствую, советник. Я сам собирался искать вас».

«Я только что узнал об усилившейся активности Тартара».

«Она совпала со скачком сближения Стенок. Теперь они движутся к нам со скоростью светового дня в секунду».

«Прямая корреляция?»

«Нет сомнений. Игрок – цивилизация Тартара – забеспокоился и начал еще одну попытку выхода в реальность. Мы же начинаем отставать, увлекшись возней с Ползучим Террором на уровне социума Геи».

«Ползучий Террор усиливается…»

«Он отражает всего лишь уровень наблюдателей чужих Игроков в нашем домене, даже не уровень исполнителей. Остатки агентуры ФАГа или других Игроков просто пытаются действовать согласно заложенным в них программам и инструкциям. Неужели вы этого не поняли?»

«Теперь понял, – после паузы ответил волхв. – Значит, следует ждать появления исполнителей воли Игроков?»

«Несомненно. Из четырех векторов схемы взаимодействий, разработанной вашим коллегой Миличем…»

«Из трех, вы хотите сказать?»

«Четвертый он обозначил, но сам не заметил – это глобальное упрощение континуума, признаками которого являются изменения свойств нагуалей, рост флуктуаций вакуума и собственно сближение Стенок Космориума. По сути – это прямое воздействие Игрока, занявшегося чисткой домена от «мусора» прежней Игры. Кто-то хочет построить новую вселенную».

«Чтобы создать новый мир, не обязательно уничтожать старый».

«Это с точки зрения человека, да и то не всякого, а с точки зрения негумана Игра допускает любые приемы. Кстати, точно так же считает и Правительство Геи, особенно СЭКОН, вознамерившись заселить Землю вопреки воле ее нынешних обитателей».

«Что взять с общества с неограниченной безответственностью?..»

«Не в бровь, а в глаз. – Собеседник улыбнулся. – Это общество еще покажет всем нам, где раки зимуют, хотя его роль нам еще не вполне ясна».

«Что прикажете делать мне? Продолжать работу по императивам «тройной носорог» и «миссия»?»

«От оперативно-тактической контригры нам никуда не деться, иначе противоборствующая сторона совсем обнаглеет. Поиск же ответа на стратегическом уровне на вопрос «что делать?» равнозначен поиску того, кто знает, что делать. Нам необходимо отыскать файверов или хотя бы их следы».

«Файверы ушли из домена…»

«Не все, – покачал головой руководитель «контрас». – Я знаю по крайней мере одного из них, кто остался».

«Это… не вы случайно?»

«К сожалению, нет, – рассмеялся собеседник. – К еще большему сожалению, этот файвер – негуман».

«Вы имеете в виду чужанина Мориона, на которого случайно наткнулись наши ходоки?»

«Случайного в этом мире ничего не бывает. Их поход был предопределен еще тысячу лет назад. Конечно, спасибо им за смелость и риск, они нам здорово помогли, но еще более ответственное задание ждет их впереди».

«Файверы? Сеятели?»

«Это определят сами ходоки соответственно уровню каждого. Ванесса интраморф, но ее уровень не позволит ей выйти на общение с файвером. Вашему ученику понадобится другой партнер. Каковы его успехи?»

«Он прошел ступени адаптации и трекинга, что повысило его возможности самореализации, хотя он метаморф и обладает способностью к целевым сверхнапряжениям… о чем сам, наверное, еще не знает».

«Метаморфы – редкое явление в наше время, никто не видел конечной стадии их эволюции, но, может быть, именно они – будущие файверы?»

«Я уверен в этом».

«Я нет, но… надеюсь. Он знает, кто его настоящие родители?»

«Нет».

«Посылайте его в поиск, время не ждет».

Лицо собеседника стало прозрачным, исчезло. Канал ментальной связи оборвался.

Дивий в задумчивости скомандовал инку кабинета воспроизвести запись последней депеши пограничников заставы «Тина» и долго рассматривал панораму Тартара, покрытого пыльными смерчами и бурями невиданной силы. Скопления белоснежных паутин, создавших удивительно гармоничные ажурные «корзины» вокруг черных горных пиков, напоминали «снежные» узоры Орилоуха, и старый волхв мимолетно подумал, что орилоунов не зря считают потомками чужан и тартариан.

Зрелище вздрагивающей, пульсирующей, покрывающейся гигантскими трещинами и разломами планеты, представляющей собой обломок чужой вселенной, закапсулированный законами физики Метагалактики, завораживало, вызывало чувство восхищения и тревоги. Колосс, живущий по своим законам внутри этого шипастого черного кокона, начал новую попытку выхода из-под скорлупы своего странного дома в мир людей…

ГЕЯ – ЗЕМЛЯ

Он летел, невесомый и бесплотный, как паутинка, над дивным садом, деревьями в котором были огромные цветы и перья трав, а внизу бежала девушка в развевающемся, как крылья, белоснежном платье и, смеясь, тянула вверх руки… а потом все изменилось, небо потемнело, стало грязно-бурым, природа потеряла живой пульс, съежилась, перестала петь, радоваться и сверкать фонтанами красок, перед бегущей девушкой разверзлась пропасть… и Влад душой рванулся вниз, превращаясь в сокола, в последнюю перед падением долю секунды подхватил ее, на миг увидев удивительно красивое юное лицо с огромными смеющимися изумрудными глазами…

Все исчезло. Сон прервался.

Влад полежал на кровати, удерживая в памяти образ девушки, которая казалась смутно знакомой, но которую он никогда прежде не встречал, потом снова уснул. Однако попытка вернуться в прежний сон не удалась. Он снова летел над землей, над гигантскими болотами и скалами, открытый всему миру, кто-то смотрел на него из космоса, воинственный и зловещий, и под этим взглядом у Влада останавливалось сердце и воздух застревал в легких, он чувствовал себя уязвимым, слабым, голым и никак не мог найти место, где можно было бы спрятаться или хотя бы одеться…

Потом впереди показалась черная гора необычной формы, превратилась в гигантскую тушу с длинной змеевидной шеей и малюсенькой головкой, и Влад узнал космолет гуррах. Кладоискатель попытался свернуть, укрыться за скалами, ему это в конце концов удалось, однако «диплодок» вывернул к нему голову, раскрыл пасть, из нее вылетел рой каких-то стеклянно-призрачных фигур, окружил Влада, а одна из фигур подплыла ближе и превратилась в получеловека-полукрокодила в пятнистом комбинезоне с кучей приспособлений и оружейных стволов.

– Гуррах! – прошептал Влад.

Кайманоид растянул пасть в гримасе, означающей улыбку.

– Слушай и внимай! – раздался его скрежещущий каменно-металлический голос. – Мой тебе совет: не вмешивайся в чужие разборки, возвращайся на старушку-Землю. Это не твоя игра. Люди не стоят того, чтобы за них страдать и умирать. Запомнил?

– Тому, кто может отличить хороший совет от плохого, не нужны чужие советы, – холодно ответил Влад, начиная готовиться к прыжку.

– Не внял, – с сожалением сказал кайманоид. – Придется учить тебя иначе.

Влад прыгнул, перехватил когтистую лапу монстра, вытаскивающую «универсал», ударил гуррах между глаз по чешуйчатой коричнево-зеленой морде и… проснулся. На этот раз окончательно. Позвал мысленно:

«Нестор, это ты баловался с морфейром?»

«Ни в коем разе, – отозвался терафим, играющий в доме роль домового. – Я бдительно слежу за твоей безопасностью».

«Спасибо, дорогой».

Влад полежал немного, прислушиваясь к долетавшим в комнату звукам на всех диапазонах сенсинга: природу Геи характеризовала нота до, символизирующая тревогу и напряжение. Жить здесь, впитывая этот суммарный звук, не хотелось. Поразмышляв над причинами своих странных снов, Влад подумал, что пора одеваться, и почти спокойно отреагировал на появление из стены комнаты манипулятора со штанами и рубашкой. Он уже привык к живым и квазиживым механизмам, к техническим системам, наделенным интеллектом, с которыми можно было беседовать как с людьми, привык пользоваться услугами умной автоматики, изменяющей интерьеры и мебель по мысленному заказу и желанию, перестал удивляться конформной живой архитектуре Геи, изменяющей облик планеты чуть ли не каждый день, но до сих пор не мог привыкнуть к смене дня и ночи. Его организм продолжал жить по внутренним часам, поддерживая биоритмы, сложившиеся в условиях вечного дня Земли. Конечно, Влад мог перестроить свой цикл сна-бодрствования, чтобы он соответствовал суточным колебаниям Геи, но… не хотел. Из непонятного самому себе принципа. К тому же это обстоятельство не мешало ему жить и учиться, исследовать суетливую жизнь планеты-муравейника и участвовать в увлекательной игре под названием «контр-разведка».

«Музыка», – мысленно скомандовал Влад, вставая.

Нестор послушно включил музыку и пустил по комнатам квартиры свежий ветерок с запахами трав.

Квартира, в которой молодой землянин обитал уже полгода по времени Геи, принадлежала погранслужбе, где он числился стажером, и располагалась в доме-тереме Рашн-сектора, недалеко от дома Горана Милича. Теперь-то, прожив на Гее двести дней и ночей, Влад знал, как трудно одинокому человеку, даже с высоким статусом, получить квартиру в перенаселенном районе, а когда его вселяли, мыслил кладоискатель категориями бесконечных свободных пространств Земли и не представлял себе, какой аванс доверия ему выдается. Двухкомнатная квартира в центре Нома была лишь частью этого аванса.

Как оказалось, проснулся он в шесть часов утра по местному времени, проспав всего около пяти земных часов, что в общем-то было далеко не оптимальным вариантом, но странные сны с вещим оттенком возбудили воображение, заставили думать, и Влад особого физического дискомфорта не ощущал. Зато не мог отстроиться от дискомфорта душевного. Его отношения с Ванессой зашли в тупик и требовали какого-то кардинального решения, но поскольку жить так, как предлагала она – в семье из трех человек, включая Горана Милича, он не хотел, то оставалось другое решение – порвать связь и больше не встречаться, а от этого уже не могло отказаться чувственное «я» молодого человека, хотя он и понимал, что долго их странный альянс не продержится. И продолжал делать вид, что все идет нормально. То же самое делал и Горан, вынужденный терпеть присутствие соперника, не в силах отказаться от женщины, которую любил.

Вполне вероятно, сон с девушкой в белом отражал желание Влада освободиться от зависимости, но сон с кайманочеловеком не мог быть случайным, он был явно инициирован и не обязательно – внутренними побуждениями кладоискателя, ставшего теперь пограничником – официально и контрразведчиком – конспиративно. Была внешняя причина, какая-то передача в поле Сил, которую он принял на подсознательном уровне и трансформировал в сон. Кто-то действительно пытался «дружески» предупредить его, отговорить от участия в той игре, которую ему предлагали. Если бы не предложение учителя, Влад, возможно, и подумал бы над советом не вмешиваться, но старому волхву он верил как самому себе, старик возился с ним больше, чем родители, обучил всему, что знал сам, и Влад чувствовал, что поступает правильно.

В голове тихо зазвенел колокольчик, вспыхнули звезды и расплылись туманными душистыми струйками слогана – кто-то просился войти в квартиру. Впрочем, этим «кем-то» могла быть только Ванесса, ее ментальный сигнал нельзя было спутать ни с чьим.

«Открой», – приказал Влад домовому.

Ванесса ворвалась в квартиру, как ветер, одетая в нечто радужно-сверкающее, пушистое и прозрачное одновременно, бросилась хозяину на шею, прижалась всем телом, целуя, но почувствовала его скованность и отстранилась.

– Что-нибудь случилось, стажер?

– В общем-то, ничего сверхъестественного… – уклонился Влад от прямого ответа.

Ванесса перестала излучать нетерпение и наигранную веселость, внимательно поглядела ему в глаза.

– Ты что-то скрываешь, я чувствую. К тебе приходил Горан?

– Зачем? – не понял молодой человек. – Почему он должен ко мне?.. – Влад замолчал, вникнув в смысл вопроса, усмехнулся, покачал головой: – Нет, он ко мне не заходил.

– Тогда в чем дело?

– Сон приснился…

– Я серьезно! – рассердилась гостья, демонстративно превращая свой наряд в платье, обтягивающее тело, как перчатка.

Влад отвел глаза.

– Мне приснилась обойма кайманоидов… они советовали не играть на стороне людей.

– Чушь! Таких конкретных снов не бывает, если сам их не запрограммируешь. – Ванесса вдруг прикусила губку, глаза ее стали большими. – Уж не раппорт[30] ли ты получил с качественной ориентацией? Где ты был вчера вечером? Там на тебя не пытались воздействовать каким-то образом?

– Нет, – коротко ответил Влад, не вдаваясь в подробности вечера, который он провел в компании с терафимом.

– Наверное, ты слишком впечатлителен. Мне сказали, что ты освоил все тонкости погранслужбы и метишь в элитное подразделение.

Влад промолчал. Он знал, кто мог возвести на него напраслину – бывший муж Ванессы, Даниэль Корев, завидующий его успехам, потерпевший два поражения на поле виртуального и контактного боя и ревниво наблюдавший за отношениями землянина с Ванессой. Оправдывало парня только его влечение к женщине, не тускнеющее от ее равнодушия к нему.

– Перестань хмуриться.

Ванесса снова обняла его, начала целовать, тормошить, расстегивать рубашку, и в это время в квартиру вошел Горан Милич. Невозмутимо глянул на обнимавшуюся пару, прошел в гостиную, бросив через плечо:

– У вас была открыта дверь.

Смущенный и раздосадованный, Влад последовал за ним, застегивая рубашку; Ванесса появилась следом, поправляя волосы, но в отличие от хозяина выглядела она уверенно. Перешла на слоган-речь:

«Похоже, нам всем здесь назначили рандеву, господа контрразведчики. Горан, ты ведь не мимо проходил и случайно зашел?»

«Меня пригласил советник», – бесстрастно ответил комиссар, бросая на Влада угрюмый, изучающий взгляд.

«Меня тоже. Время до назначенного часа еще есть, давайте попьем чего-нибудь тонизирующего».

Влад приказал домовому принести напитки и фрукты, усадил гостей, переоделся в уник, придав ему вид униформы пограничника, и присоединился к мирно беседующим Горану и Ванессе. Речь шла о современной поэзии, знатоком которой считался комиссар, Ванесса же любила стихи классиков, а современных поэтов Геи называла «комплексующими неженками» и «рифмоплетами тщательно упрятанного смысла». Спор между ней и Миличем по этому поводу шел давно, оба относились к нему с иронией и насмешкой, не задевая чувства друг друга, и Влад любил слушать их перепалки, говорившие о широте знаний и культуре.

– А ты чьи стихи любишь? – обратилась вдруг к нему Ванесса, подмигнув Горану.

Застигнутый врасплох Влад покраснел, беспомощно посмотрел на невозмутимо пьющего тоник Милича.

– Я не думал… конечно, есть поэты… но мы изучали в основном древних земных поэтов, геянских я не знаю…

– Прочитай что-нибудь из того, что тебе нравится.

Влад мысленно полистал в памяти страницы прочитанных сборников поэзии и неожиданно для себя самого прочитал:

И, медленно минуя коридоры,

Порою чувствую в священном страхе,

Что я – другой, скончавшийся, который

Таким же шагом брел в таком же мраке…

– Браво! – захлопала в ладоши Ванесса, показала язык Горану. – Он тоже любит классику. – Повернулась к Владу: – Насколько я помню, это очень древний земной поэт – Хорхе Луис Борхес, не так ли? Где-то в интенсионалах о войне предков с ФАГом я прочитала, что Борхеса любил Грехов. Лично я из всех земных поэтов больше всего люблю Пушкина. Это не человек – глыба! Силища на тысячи лет вперед.

– Я не говорил, что не люблю классическое наследие, – примирительно сказал Горан. – Из древних земных поэтов мне, например, нравятся Блок, Бунин, Ямамото, Бальмонт… из геянских – Кутуев, Рустем, Хасид, Красин. И все же нельзя утверждать, что нынешнее поколение поэтов пишет слабее. Да, они пишут иначе, но тоже отражают состояние природы и души человека.

– Ну-ка, ну-ка, это интересно, – скептически посмотрела на комиссара Ванесса. – У кого это ты из геян отыскал душу? Прочти мне хоть пару строк, чтобы я оценила ее отражение.

Однако Горан не успел прочитать стихи любимого поэта, в квартиру постучался очередной гость, который оказался не Дивием, а комиссаром погранслужбы Алексом Бодровым.

– Советник поручил мне встретиться с вами и передать задание, – сказал он, могучей фигурой заполняя чуть ли не всю гостиную, сел в предложенное кресло, повернул голову к Горану: – Ты передал ему документы?

– Собирался, – ответил Милич, протягивая Владу две булавки с жемчужными шариками на концах.

Влад принял булавки, которые можно было втыкать в отвороты рубашек и костюмов, сдавил их головки пальцами, и булавки развернулись в две карточки: золотую с белой полосой, на которой были выбиты имя и звание, а также виднелось объемное фото Влада, и черную – с оранжевой и белой полосами.

Бодров повернулся к Владу:

– С этой минуты вы, молодой человек, становитесь дознавателем комиссии служебных расследований с достаточно широкими полномочиями. Липа, разумеется, но очень хорошо выполненная. Золотая карта дает вам право действовать от моего имени, вполне официально, потому что вы теперь – «оса» погранслужбы. Термин знаком?

Влад кивнул.

Если словечко «кобра» на жаргоне геянских спецслужб обозначало командира обоймы риска, то «оса» – опера свободной агентуры, то есть оперативного работника службы, имеющего право на импровизацию.

– Поздравляю, – с некоторым удивлением в голосе сказала Ванесса. – Быстро тебя оценили, стажер. – Она посмотрела на Бодрова. – Выходит, мы с ним больше не напарники? Я возвращаюсь в Даль-разведку?

– Ты назначаешься опером активной поддержки, – исподлобья глянул на женщину Бодров, – и будешь выполнять все, что прикажет «оса» Велич.

Ванесса нахмурилась, открыла рот, и комиссар погранслужбы добавил хладнокровно:

– Или мы найдем ему другого телохранителя.

Ванесса закрыла рот.

Горан усмехнулся, бросая на Влада еще один оценивающий и не слишком любезный взгляд.

– Это наше общее решение, хотя я и не уверен, что оно оптимально.

– Мог бы сказать раньше, – с обидой отвернулась Ванесса, – что я вышла из доверия.

– Если бы вышла, – посмотрел на нее недовольно Бодров, – вам не предложили бы это рисковое задание.

– Опять «двойной носорог», что ли?

Бодров с сомнением почесал горбинку носа, рассматривая дерзкое лицо женщины, покосился на Горана.

– Ты посвятил ее в тонкости операции?

– Я сама догадалась, – огрызнулась Ванесса. – Где бы мы ни появлялись, за нами тотчас же начиналась слежка. Дураку же понятно, что мы с Владом перлись вперед, как носороги, чтобы твои люди шли за нами в отдалении и наблюдали за «хвостом». Разве не так?

– Почти так, – тяжело пробасил Бодров. – Хотя я не собираюсь тут перед вами каяться и бить в грудь коленом, доказывая, что так было нужно для пользы дела. С задачей «двойного носорога» – отвлечь силы противника, послужить приманкой – вы справились, но сверхзадачу – дойти до цели и выполнить задание – решили не полностью. Это к слову. Сегодня такое не пройдет. Вы должны дойти и сделать дело, причем тихо, без акцентации намерений. Потому что намерение – сила, которую можно засечь. Так говорит землянин, а я ему верю.

– Что мы должны делать?

– Найти выход на файверов. – Бодров бросил Ванессе и Владу два тонких браслета. – Здесь подробности. Начнете поиск с Земли, поэтому Велич и идет старшим.

Ванесса заученным движением нацепила браслет на запястье левой руки. С секундной заминкой то же самое сделал Влад. Браслет – это был фрейм задания – бесшумно всосался в кожу, тонкой электрической струйкой пробежал по руке и растворился в голове, породив ощущение лопнувшей на ветке дерева почки. Теперь контрразведчики знали весь объем задания и подробные инструкции по его выполнению.

– Измените внешность, – добавил, вставая, Бодров. – До Земли доберетесь налегке, там вас встретят и экипируют соответствующим образом. Ни пуха.

– К черту! – буркнула неостывшая Ванесса.

– Одну минуту, – остановил комиссара молчавший до этого момента Влад. – Мне хотелось бы навестить родителей…

– В задании есть такой пункт?

– Нет.

– Тогда и говорить об этом не стоит.

– И все же я просил бы тебя… вас, – поправился Влад, не до конца привыкший к множественной форме личного обращения: на Земле никто не обращался друг к другу на «вы», – разрешить мне навестить родителей. Заданию это не помешает.

– Я сказал – нет, – отрезал комиссар погранслужбы. – Советник Дивий того же мнения, мы говорили с ним на эту тему. Еще вопросы будут?

– Нет, – холодно сказал Влад.

Бодров кивнул всем, вышел, но тут же вернулся.

– Дивий советовал вам внимательно перечитать какую-то Книгу, особенно – ее заключительную часть. В ней содержатся полезные для вас сведения.

Комиссар ушел.

Оставшиеся молча смотрели друг на друга, ощущая некоторую неловкость. Потом встал Горан.

– Мне тоже пора. Готовьтесь, прикидывайте планы, составляйте перечень необходимой экипировки, техники, оружия, которое вам доставят в нужную точку на Земле. Не торопитесь. Как говорится, лучше тихо, да вперед, чем скоро, да назад.

Ванесса задумчиво посмотрела на замкнувшегося Влада, поднялась.

– Пожалуй, планы мы можем составить и позже, мне кое-что надо сделать перед походом. Встретимся в Управлении. Ты не возражаешь?

Влад отрицательно качнул головой.

Горан, невозмутимый, как Будда, вышел под руку с Ванессой. Влад остался один. Посидев с минуту, он с выражением продекламировал вспомнившееся изречение:

– Жизнь – то, что случается с нами, пока мы строим разные планы.

Однако сказал эти слова кладоискатель без сарказма. Тяжесть на душе осталась, порожденная необычностью отношений внутри создавшегося треугольника, хотя Влад и не хотел никого обижать, но глаза девушки в белом из его сна сияли, манили, звали, и Влад уже жил ожиданием встречи, не зная, когда и где она состоится.

В Управление ОКО он прибыл через час, сопровождаемый терафимом. Ванесса появилась чуть позже, деловитая, собранная, делающая вид, что ничего особенного не происходит. Они встретились в кабинете заместителя Бодрова, считавшего, что он отправляет пару на одну из погранзастав Солнечной системы для стажировки, получили инструкции, абсолютно бесполезные в данной ситуации, и в сопровождении заместителя, занудно перечислявшего параграфы кодекса погранслужбы, добрались до метро. Ни Горан Милич, ни Бодров, ни Дивий их не провожали. Молчаливая охрана станции пропустила «стажеров» к одной из кабин, дверь закрылась за ними, и Ванесса вдруг на мгновение прижалась к спутнику, так что Влад растерялся, не зная, что это означает; мысли его витали далеко отсюда. Но Ванесса тут же отстранилась, а в следующее мгновение открылся канал метро, избавляя обоих от объяснений, и выяснять ничего не пришлось.

Вышли они уже на Земле, Влад ощутил это сразу, всеми органами чувств.

Пещера, в которой была установлена кабина метро, оказалась знакомой: полгода назад ходоков здесь ждала засада группы Карачени. Теперь все было иначе. Охрана метро ознакомилась с документами путешественников, взяла оружие «на краул», и «важные лица» с удостоверениями дознавателей проследовали в транспортный отсек оборудованной здесь недавно базы, где им предоставили легкий птеран с запасом хода в пятьсот километров. И все было бы хорошо, не возникни в это время на базе сам Левон Караченя. Особый представитель правительственной комиссии служебных расследований словно знал, где появятся его обидчики, очень сильно подмочившие репутацию «крутого» профессионала.

Он зашел в транспортный отсек базы, невысокий, но широкий, громоздкий, коротконогий, с тяжелым мясистым лицом, состоящим, казалось, из мощного квадратного подбородка, носа и надбровий, в тот момент, когда ходоки уже усаживались в кабину птерана.

– Э-э, господа, – сказал он, подходя к машине в сопровождении четырех рослых парней в коричневой униформе правительственной спецслужбы. – Позвольте взглянуть на ваши удостоверения еще раз. Мне сказали, что у нас в гостях Ванесса Дарьялова. Это вы?

– А вы кто? – с великолепно разыгранной агрессивной надменностью оглянулась Ванесса, так и не встретившая ни разу на Гее спецпредставителя Правительства и потому не знавшая его в лицо.

– Я Левон Караченя, припоминаете?

Глаза Ванессы сузились, она смерила командира спецкоманды на Земле оценивающим взглядом, спрыгнула на пол отсека, сделала два шага, сказала отчетливо: «Конечно, помню, кретин!» – и влепила Карачене звонкую пощечину.

В отсеке наступила тишина.

Оторопевший Левон отшатнулся, прикрывая щеку ладонью, его телохранители бросились было к Ванессе, но он остановил их взмахом руки. Проговорил сдавленным голосом:

– Вынужден задержать вас, мадам. Мое начальство будет весьма обрадовано возможностью поговорить с Ванессой Дарьяловой и ее загадочным спутником, сорвавшим важную операцию в акватории Русского Сверкающего океана полгода назад. А за эту пощечину, – Караченя ощерился, – ты ответишь мне лично! Прошу следовать за мной!

– Обойдешься, козел поганый, – презрительно проговорила Ванесса, доставая булавку удостоверения. – Вот это ты видел? Попробуй задержать. Вылетишь из своей поганой комиссии в два счета!

Булавка в руке геянки превратилась в красно-черную, с двумя золотыми полосками, карту особых полномочий.

Караченя сглотнул слюну, протянул руку, чтобы взять удостоверение, глядя на него расширенными глазами, но Ванесса поднесла карту к его глазам и тут же убрала в карман.

– А теперь пошел вон со своими псами! Не то я вызову своих «собак».

Она села в кабину птерана рядом с молча глядевшим на эту сцену Владом и бросила:

– Поехали!

Влад поднял машину в воздух, повел ее к выходу из пещеры мимо остолбеневшего, потерявшего дар речи Карачени.

– Чао! – помахала ему рукой Ванесса.

Птеран вырвался из полумрака пещеры в вечный день Земли, поднялся над гребнем плато, обрывающегося в океан, повернул носом на север.

«Откуда у тебя карт-бланш?» – поинтересовался Влад.

«Горан дал, а ему советник, – сказала Ванесса, глядя вниз; засмеялась: – Какое у него было выражение на физиономии! Убил бы, если бы мог! Я так рада, что исполнила свою мечту – дать по морде этому подонку».

«Зачем тебе понадобилось делать из него врага? Он же теперь будет искать случая поквитаться».

«Одним врагом больше, одним меньше – какая разница? – Ванесса снова засмеялась. – Зато я получила огромное удовольствие. Эх, и перекосило господина Караченю! Долго будет помнить Ванессу Дарьялову. Кстати, куда это ты направился? Нам, по-моему, в другую сторону».

«Сначала я навещу родителей. Потом отправимся в точку рандеву с группой обеспечения. Если хочешь, я заброшу тебя туда, подождешь меня там».

Ванесса удивленно подняла брови.

«Ты серьезно? Ведь нам запретили самовольничать».

«Я должен повидать отца и маму, мне это жизненно необходимо, поверь. Это не отнимет у нас много времени, всего три-четыре часа».

«Хорошо, летим. – Ванесса покачала головой. – Я обязана тебя слушаться. Но добром это не кончится. Не знала, что ты волюнтарист. У нас за такое выгоняют со службы».

Влад промолчал.

Птеран увеличил скорость, взобрался на «потолок» – максимальную для аппарата этого класса высоту. Небо над головой потемнело, приобрело глубину и плотность, хотя давление за бортом аппарата упало втрое. Сверкающая, как лист серебра, поверхность океана отдалилась, но была видна еще долго, пока аппарат пересекал воздушное пространство над горной страной с гигантскими каньонами и диким хаосом скал и вставших дыбом пластов горных пород. Слева эта страна постепенно понижалась, превращаясь в пустыню с пятнами солончаков, справа открылся необычный ландшафт: усеянное тысячами больших и малых кратеров плато с дымящимися до сих пор провалами и ущельями – сюда около тысячи лет назад воткнулся поток метеоритов и астероидов, представлявший собой остатки разбившейся о нагуали части Венеры.

«Ты бы не форсировал движок, – вспомнила Ванесса о наличии в атмосфере Земли одиночных, плохо видимых «колючек», способных легко пробить корпус аппарата и тело человека. – Нам только травм не хватало».

«Я хорошо знаю эту дорогу, – успокоил ее Влад, – и вижу нагуали. Долетим без приключений».

Ванесса вдруг поежилась, оглянулась.

«Ничего не чувствуешь? Мне кажется, нас кто-то преследует. Неужели Караченя опомнился и послал погоню?»

«Разве твой карт-бланш липовый?»

«Нет, настоящий».

Влад тоже оглянулся, хотя и так хорошо ориентировался в пространстве, оперируя потоком Сил. Знакомый «взгляд с высоты» включился, как только они вышли из метро, но теперь молодой человек знал, что это влияние какого-то земного эгрегора, ориентированного на поиск индивидуальной пси-сферы, принадлежавшей кладоискателю. Лидером этого эгрегора скорее всего был староста Дебрянской долины Терентий Леваш, но эту догадку надо было проверить, убедиться в служении Терентия неизвестным силам, преследовавшим кладоискателя на Земле, и попытаться определить, что это за силы. Именно из-за этого и отважился Влад не послушаться приказа Бодрова, решив посетить деревню, хотя и свидание с близкими играло немаловажную роль. Влад давно знал, что его родители – приемные, но никогда не поднимал этого вопроса, считая, что когда-нибудь все разъяснится; теперь же ему захотелось узнать правду – кто его настоящие родители и что с ними сталось.

«Что молчишь? – напомнила о себе Ванесса. – За нами летит какая-то небольшая посудина, внутри двое…»

«Над горами всегда кто-нибудь летает, – философски заметил Влад. – Связь между общинами поддерживается постоянно».

«Ты думаешь, это случайный попутчик?»

«Уверен».

«А какая община располагается рядом с вашей?»

«Хеймская… на севере и Синайзийская на западе. Разве ты не изучала нашу географию? Пограничник должен знать контролируемый объект».

«Изучала, конечно, но моя обойма контролировала только вашу Райсейскую общину с ее Дебрянской и Мурман-долинами и горным Уралтаем. Всего двадцать пять деревень, так?»

«Двадцать шесть плюс сорок хуторов».

«Я помню только двадцать пять. Столица общины – Красень, управляет ею агемон, выбранный сходом старейшин. Староста твоей деревни является его вице-премьером… или заместителем, не помню, как он там называется. Еще я помню, что у вас в общине, в отличие от геянской системы, шесть уровней власти: агемон, старосты деревень, кадас – держатель Веры, сход старейшин, властники – то есть начальники гарнизонов, и старшины, командиры дружин. Правильно?»

«Молодец, – меланхолически похвалил спутницу Влад. – Еще ты забыла о мировом судье».

«Точно, – пригорюнилась Ванесса. – И не помню всех данных о системе общин. Знаю, что их всего семь: Райсейская, Синайзийская, теперь Хеймская…»

«Индалийская, Аравийская, Шумерская и Африкаанс».

«Самая большая как будто Синайзийская?»

«В Синайзийской проживает около миллиона человек, а всего на Земле – около двух миллионов».

«А сколько в Райсейской?»

«Двести тысяч. Самая большая деревня – Красень, ее население составляет больше тысячи человек. В моих Дебрянах всего четыреста человек».

«У тебя по географии, наверно, одни пятерки были?»

«Во-первых, по землеграфии, а во-вторых, в наших учебных заведениях не ставят оценки за успеваемость».

«Как же ваши учителя проверяют знания учеников?»

«Существует эталонная система. – Влад пожал плечами. – Это долго объяснять. Каждая школа – у нас они называются палестрами, гимнасиями, семинариями, которые, в свою очередь, подразделяются по уровням на ранарии, диванарии, тринарии и так далее, – обучает учеников циклами – по четыре года. В конце каждого цикла ученик, если он хочет продолжать обучение, должен показать свои знания в сравнении с системой эталонов по каждому разделу знаний. Кто не хочет – тот и не учится».

«У нас, в общем-то, примерно то же самое, хотя подход, конечно, другой: кто не хочет, тот становится иждивенцем общества, и таких – больше половины всего населения Геи. Как сказал твой учитель, мы превращаемся в общество неограниченной безответственности. Может быть, Ползучий Террор организовал тот, кто хочет вывести нас из тупика?»

Птеран чуть снизился: внизу горный хаос уступил место холмистой равнине, поросшей кустарником и травой, царству грызунов и ползающих насекомых. Здесь обитали колонии замковых муравьев, научившихся строить огромные многометровые «крепости», «башни» и «замки», исполненные угрюмой нечеловеческой гармонии. Один из таких «замков», с шестью разной высоты шпилями, странного зеленовато-землистого цвета, проплыл под аппаратом чуть в стороне, и люди в кабине вдруг почувствовали на себе взгляд колонии – не угрожающий или враждебный, но выразительно-воинственный: муравьи готовы были дать отпор любым незваным гостям.

«Мы как-то пытались с ними контактировать, – кивнула на «замок» Ванесса. – Ничего не получилось. Их логика оказалась за гранью нашего разумения. И что интересно: чувствуется, что колония нас понимает, но отвечать не желает».

«Им никто не нужен. Все, что необходимо для проживания и развития, они добывают и создают сами, даже земляные орехи с микроэлементами для быстрого роста выращивают. У ваших переселенцев еще возникнут проблемы с колониями насекомых. В окрестностях Дебрянской долины живут только муравьи, осы и пчелы, а на территориях других общин можно встретить колонии чуть ли не всех видов насекомых: термитов, комаров, жуков, шмелей, – и каждая охраняет свою территорию».

«Караченя их всех быстро уничтожит, – усмехнулась Ванесса. – Чего-чего, а оружия против насекомых на Гее хватает».

«Ну не скажи, дезинсекторы Карачени встретятся не просто с насекомыми, а с колониями, имеющими отчетливо выраженные зачатки разума. Война начнется нешуточная. С насекомыми проще договориться, торговать, а не воевать».

«Ты с ними не пересекался?»

«Я дружу с двумя семьями-роями: пчел и шершней, – меня они не трогают и даже снабжают медом».

Ванесса с интересом посмотрела на профиль спутника, но продолжать разговор не стала. Впереди показалась гора, очертаниями напоминавшая быка с поднятой к небу головой, на лбу которого торчала скала.

«Единорог, – сказала Ванесса. – Уже недалеко твоя деревня».

Она узнала места, над которыми не раз пролетала в составе погранпатруля, и знала также названия окрестных ориентиров на языке общины.

«Бодров советовал изменить внешность».

«Если меня не узнают дружинники, могут сбить. А ты маскируйся, желательно – под старуху, пусть никто не увидит в тебе человека, способного оказать сопротивление».

«Не учи ученого, – огрызнулась женщина, – я проходила спецподготовку два года и знаю все способы камуфляжа».

Влад остался невозмутимым, провожая глазами гору, где он занимался с учителем и где у него был тайник в одной из пещер. Совет Дивия «внимательно перечитать Книгу», переданный Бодровым, он собирался выполнить чуть позже, после посещения деревни.

На горизонте показалась темно-зеленая полоса – лесная окраина Дебрянской долины, впереди путешественника ждала родная деревня.

УЛЫБА

Ванесса впервые в жизни играла старуху.

Интраморфы обладали солидным диапазоном изоморфической корректировки своей физической оболочки, хотя в обычной жизни этим запасом не пользовались: калеки, уроды, а также больные люди среди них не рождались. Не нуждалась в корректировке лица или фигуры и Ванесса, родившаяся и выросшая красивой и сильной. В молодости она, конечно, часто «подправляла» кое-что в своем облике – на костюмированных балах, во время молодежных тусовок, шутки ради, – но все же не перекраивала внешность полностью, как некоторые из ее подруг. Разве что изменяла цвет глаз и волос. Теперь же в связи с заданием она попыталась превратиться в старуху, и, по словам Влада, ей это удалось. В сочетании с фиолетово-черным, с оборками и кружевами, платьем, в которое она превратила уник, и седыми волосами смотрелась Ванесса древней развалиной, не ведьмой, но и не благородной матерью семейства. Судя по взглядам односельчан Влада и дружинников, охранявших деревню и сельскую управу, все видели в ней старуху.

Посмеиваясь, Ванесса с чопорным видом прошлась по центральной площади деревни и зашла в каабу Веры, почти пустую в этот час рабочего дня, который тут называли денницей. Общаться с Владом можно было и отсюда. Однако пробыла она в гулком прохладном помещении с ликонами святых недолго, неприятное ощущение подглядывания заставило геянку выйти на воздух и приблизиться к скале «с дуплом», где располагалась управа деревни. Влад встречался там со старостой.

До этой встречи путешественники побывали в родном доме Влада, где их накормили и напоили, не зная, чем угодить дорогим гостям и что подать. Родители кладоискателя были интраморфами, тихими и добрыми людьми, и Ванесса даже позавидовала ему, почувствовав их радость и любовь к сыну, выражавшуюся в каждом жесте, каждом взгляде. Затем Влад уединился с отцом, пока женщины болтали, делились новостями из разных областей быта, интересующих обеих, и вернулся задумчивый и рассеянный. Было видно, что он озадачен, хотя и не расстроен. Зато расстроенным и смущенным выглядел его отец, не решившийся обнять сына на прощание. Влад сделал это сам, сняв какую-то возникшую между ними напряженность. На вопросы Ванессы: «Какая кошка между вами пробежала? Чем ты обидел отца?» – он ответил лаконично: «Ничем». После чего добавил с сожалением, не пояснив, что имеет в виду: «Однако истина скрыта и от него».

Ванесса готова была расспрашивать его и дальше, но в это время они прибыли к управе и Влад скрылся внутри конусовидной скалы, использующейся властями деревни в качестве сельской управы.

О чем он говорил с главой деревни, Ванесса поняла с пятого на десятое, обоих было плохо слышно, мешали толстые и невероятно плотные стены управы: речь шла сначала о находках кладоискателя, потом о его молчании и безответственном поведении, и закончилась беседа взаимными обвинениями. Староста поставил Владу в вину его долгое молчание и отсутствие реальных результатов похода, Влад обвинил Терентия Леваша в прямом пособничестве геянам, жаждущим спровоцировать беспорядки на Земле и устроить самый настоящий геноцид.

Ванесса ждала команды или подозрительного шума внутри управы, чтобы прийти спутнику на помощь, но все было тихо. Влад появился через минуту, один, безразлично-спокойный и неторопливый, хотя внутри он весь кипел.

«Уходим, – бросил он напарнице, – здесь нам больше нечего делать».

«Ты его…»

«Усыпил. Сколько он проспит, я не знаю, но его могут обнаружить дружинники, и тогда нам придется прокладывать дорогу силой, а драться со своими односельчанами мне бы не хотелось».

«Чем тебе досадил староста?»

«Подсунул мне пси-рацию, точнее, держал со мной связь по рации, и, как только я выходил с ним на связь, меня тут же пеленговали».

«Кто?»

«Сначала я думал, что это твои соотечественники, работающие на службу Карачени, но оказалось, что Терентий служит кому-то еще. Он закодирован…»

«С чего ты взял?!» – изумилась «старуха»-Ванесса.

Влад покосился на нее, идущую рядом широким шагом, каким никогда не ходят пожилые женщины.

«Я попробовал покопаться в его пси-сфере и наткнулся на блок. Успел только поймать тень воспоминания: гора, красноватое небо, легкость во всем теле – явно неземной пейзаж, машина в форме конуса и четверо мужчин-интраморфов в бликующих комбинезонах. После этого Терентий потерял сознание».

«Похоже на защитное отключение. Но почему ты уверен, что то были интраморфы?»

«Эта уверенность была заложена в сознании старосты. Он знал, что они интраморфы».

«Горан утверждает, что на него тоже напали интраморфы. Я имею в виду террористов. И они же управляли кораблем гуррах. Неужели мы напали на их след на Земле?! Но что им здесь надо? Наши имперские бандиты во главе с Караченей добиваются сокращения численности землян, а что влечет на твою родину террористов? Почему вокруг нее крутится «диплодок»?»

Влад ответил на приветствие дружинников, охраняющих машинный парк деревни, проверил энергозапас птерана и строго сказал старшему охраннику:

– Петяй, у нас важное задание, староста разрешил взять его собственный флайт. Через два часа мы вернемся, а вы замените на моем птеране носитель, поставьте шолдерс вместо аккумулятора.

Молодой длинноволосый охранник в нерешительности поскреб макушку.

– Он нам ничего не говорил, надо бы подтверждение…

– Разве я похож на шутника? Староста занят.

– Так-то оно так… – снова поскреб затылок Петяй. – А кто это с тобой?

– Моя бабушка, – серьезно ответил Влад.

Охранник все еще колебался, но препятствовать вылету не стал. Кладоискатель в деревне пользовался всеобщим уважением и расположением старосты.

Флайт с эмблемой Райсейской общины – двуглавым орлом на борту – был аппаратом быстрым и мощным, способным подниматься в стратосферу Земли, и Ванесса сразу оценила его возможности, невольно проникнувшись чувством уверенности.

– Ловко ты их одурачил, – весело заявила она, из старухи превращаясь в красивую молодую женщину. Глянула на проваливающуюся вниз деревню, а затем Дебрянскую долину с ее рекой, лесами и лугами. – Молодец!

– Невелика заслуга, – сумрачно пробормотал Влад. – Крестьяне – люди простые, всем верят… обмануть их – что у слепого кусок хлеба отнять.

Ванесса прикусила язык.

– Я не в том смысле… вашему старосте, наверно, легко управлять такими людьми, всей деревней.

Влад еще больше помрачнел.

– Это он организовал нападение на деревню. Помнишь, когда мы с тобой встретились первый раз?

– Еще бы не помнить, – усмехнулась женщина. – Ты меня тогда поразил. Не знала, что в ваших деревнях могут быть воины такого класса. Ты уверен, что именно он виноват?

– Он об этом все время думает, из страха, что когда-нибудь все откроется. Он не может контролировать себя на все сто процентов. Ложь, даже хорошо разработанная, всегда сопровождается «хвостиком» правдивой мысли.

– Дьявол! Как у вас тут все переплелось! Надо срочно сообщить нашим в контрразведке, чтобы занялись старостой. Это же прямой выход на террористов!

– Сообщим при встрече с группой обеспечения. Но сначала мне надо кое-куда заглянуть.

– Куда еще? У нас не так много времени…

Вместо ответа Влад повел аппарат к выраставшей на горизонте горе под названием Единорог и вскоре посадил его на узенькой незаметной площадке перед входом в пещеру, где в тайнике были спрятаны его юношеские реликвии: Книга прадеда Ставра, перстень с кристалликом марсинита, способствующим выходу в поле Сил, разряженный аннигилятор «шукра» – красивый и грозный даже при отсутствии заряда, старинный русский меч, набор старинных же метательных пластин, с которыми он учился обращаться под руководством учителя, и статуэтка из неизвестного материала, изменяющего цвет и плотность в зависимости от настроения владельца. Статуэтка изображала человека, запрокинувшего голову и протягивающего вверх руки. Лицо этого человека иногда начинало светиться, а глаза внезапно становились живыми – черными, глубокими, теплыми, мудрыми, так что казалось – сейчас статуэтка заговорит! Но странное дело – Влад никогда ее не боялся, ни в юности, ни в раннем детстве, словно знал, что она не принесет ему вреда.

Ванесса, вошедшая в пещеру следом за спутником, с любопытством увидела, с каким благоговением он вытаскивает из длинной круглой коробки свои богатства. Взяла в руки меч, потом статуэтку и едва не вскрикнула, когда та «ожила».

– Дьявол! Она… на меня… посмотрела!

Влад отобрал статуэтку, спрятал в холщовый мешок вместе с другими раритетами, начал листать Книгу, бегло просматривая страницы, хотя в пещере было довольно темно. Наконец нашел, что искал, и прочитал вслух:

– «Тебе тоже придется пройти пустыню горя и одиночества. Но если станет совсем невмоготу и понадобится помощь – позови отца…»

Эхо пещеры повторило последние слова, стало тихо.

Ванесса погладила пальцем кожаный с виду переплет Книги с обыкновенными бумажными листами, на котором затейливой славянской вязью был напечатан текст.

– Это твой прадед написал? «Свод истин»?

– Я много раз звал отца, когда мне было плохо… – задумчиво проговорил Влад. – Но он никогда не приходил мне на помощь…

– Может быть, ты неправильно оценивал ситуацию? Ведь прадед имел в виду совершенную безнадегу?

Влад покачал головой:

– Не знаю… возможно.

– Или… – Ванесса несмело улыбнулась.

Он остро взглянул на нее:

– Что?

– Или ты не того звал, – закончила она.

Влад вздрогнул, не сводя с нее пристального взгляда.

– Откуда ты… знаешь?

– Что я знаю? – вконец растерялась Ванесса. – Я просто размышляю…

– Ждан Велич и мама… не являются моими родителями.

– То есть как не являются? Что ты говоришь?! Почему же ты называл их… отцом… и матерью?..

– Они воспитали меня, – глухо ответил Влад, убирая Книгу в мешок. – Но ни отец, ни мама, ни учитель не знают, кто мой настоящий отец. Странно, что учитель велел мне внимательно перечитать Книгу. Я и так хорошо помню, что в ней написано.

– Может, они знают, но не говорят?

– Идем.

Они вышли из пещеры, и Ванесса схватилась за рукоять «универсала» на поясе, заметив в сотне метров ниже по склону горы выглядывающие из-за камней косматые головы.

«Не обращай внимания, – прилетела мысль Влада, усаживающегося в кабину флайта. – Это мои друзья гоминоиды, живут в горах неподалеку и охраняют мой тайник».

Ванесса забралась в кабину, помахала рукой полуразумным зверям за скалой и невольно ахнула, увидев, как три фигуры, похожие на медведей с гладкими – еще не лицами, но уже и не мордами, – ответили ей тем же.

Аппарат взлетел, беря курс на юг, к берегу Русского Сверкающего океана. Гора, на вершине которой Влад провел много часов и дней, тренируясь и созерцая величественную панораму земной тверди, уходящей чуть ли не в бесконечность, отдалилась, стала одной из гор, разбросанных по плоскогорью Великой Райсейской платформы, скрылась в дымке за горизонтом.

Ванесса посмотрела на твердо сжатые губы Влада, поймала его взгляд, брошенный назад, и поняла, что ее друг только что попрощался с юностью. То, что он сильный и решительный человек, несмотря на всю стеснительность, проявлявшуюся в моменты, когда он зависел от других и не знал, как себя вести, она поняла давно. Поэтому ей хватило такта не делиться с молодым воином своей догадкой.

Флайт поднялся выше, достигая скорости в две тысячи километров в час, обогнал стаю лебедян, потом чей-то аэр, испуганно шарахнувшийся в сторону. До точки встречи в ущелье Валдайгорья с группой обеспечения, которую Бодров должен был выслать на Землю отдельным рейсом ради соблюдения секретности похода, оставалось километров сто, когда пассажиров аппарата привлекло движение внизу, в распадке на берегу ручья.

Влад замедлил скорость, а затем и вовсе остановил флайт в воздухе, вдруг ощутив недобрую ментальную атмосферу этого места.

Внизу шел бой!

Пятеро мужчин в одежде, характерной для дружинников Райсейской общины, отбивались от целой армии нападавших численностью не менее тридцати человек, медленно отступая к ручью, защищая двух женщин в голубой и белой одежде. Но силы были слишком неравными, да и вооружены противоборствующие стороны были неодинаково: нападавшие имели «универсалы» (это была типичная разношерстная банда кочевников), оборонявшиеся же могли вести ответный огонь только из ружей и гранатометов. Их становилось все меньше и меньше.

Дружным залпом дружинники остановили цепь атакующих, один из них упал, сраженный разрядом «универсала». Женщины бросились к ним, потом отступили к ручью, переправились на другую сторону и побежали через небольшой луг к стене кустарника, не видя, что несколько бандитов зашли в тыл их защитников и ждут за кустами.

Сердце Влада екнуло, остановилось и заработало в ускоренном темпе. В бегущей по траве девушке в белом он узнал незнакомку из сна! В следующий миг флайт уже пикировал к ручью, стремительно разрезая воздух.

«Отвлеки основную группу! – сказал Влад, выводя аппарат из пике в метре над лугом. – Я освобожу женщин!»

Не ожидая возражений, он выпрыгнул из кабины, и Ванессе ничего не оставалось делать, как сесть на его место и выполнять приказ.

– Дьявол! – сквозь зубы произнесла она, снимая с пояса свой «универсал». – Эти земляне меня просто умиляют!

Однако каким бы внезапным ни был их маневр, помочь обороняющимся они уже не успевали. Дружинников оставалось в живых только двое, когда флайт Ванессы появился над полем боя. Впрочем, считать оставшихся в строю она не стала, включая ускорение темпа жизни. И бандиты, не ожидавшие удара сверху, заметившие упавший с неба аппарат, но не придавшие этому особого значения, вдруг почувствовали холодное дуновение смерти. Стрелять по идущему зигзагом флайту они начали только после того, как ряды их значительно поредели…

Влад действовал еще быстрее, чем Ванесса, глубоко погрузившись в гиперрежим взаимодействия с полем Сил, приводящий к истощению и полной утрате пси-резерва. Учитель запрещал ему входить в этот режим слишком часто и больше чем на две-три минуты. Но в данном случае погружение в режим было оправданно. Беглянки – одна постарше, другая совсем юная, почти девочка – почувствовали впереди засаду, свернули, однако убежать от выскочивших из-за кустов с улюлюканьем и свистом бандитов уже не могли. Владу пришлось ускоряться, чтобы догнать резвящихся кочевников и уложить их на землю одного за другим. Последнего, успевшего сообразить, что из охотника он превратился в дичь, и собравшегося открыть огонь, Влад сначала ударил ментально, останавливая, а потом сбил с ног ударом в шею, неосознанно стараясь не сломать ему шейные позвонки.

Беглянки остановились, не понимая, что происходит, оглянулись на спасителя, и у Влада снова до боли сжалось сердце в груди, душу охватило невыразимое никакими словами волнение. Девушка в белом опашне[31] смотрела на него огромными зелеными глазами, в которых стояли слезы, страх и немой укор, сменившийся надеждой и мгновенной радостью. Глаза их встретились, весь мир куда-то исчез, а когда появился снова, Влад понял, что встретил не просто красивую девчонку-интраморфа, но единственную! Их слоган-диалог длился всего доли секунды, однако выразил так много! Обоим показалось, что они знают друг друга давно, с детства.

Время пошло снова. Влад очнулся, махнул рукой:

– Бегите сюда! Прячьтесь за кустами!

Девушка в белом повиновалась тотчас же, но ее недоверчивая спутница сделала это не сразу, и это стоило ей жизни. Один из нейтрализованных Владом бандитов на мгновение пришел в себя и выстрелил из «универсала», не целясь. Бледный лазерный луч перечеркнул бегущую фигурку, и женщина в голубом летнике[32] упала с тихим вскриком. Влад прыгнул к уронившему оружие бандиту, вбил его голову в землю, но было уже поздно: разряд «универсала» уколол спутницу девушки в белом прямо в сердце.

«Ванесса, где ты?» – позвал геянку молодой воин.

«Здесь, – отозвалась Ванесса. – Флайт поврежден, их тут оказалось больше, чем я рассчитывала. Бегите, я за вами».

За ручьем раздался взрыв, над кустами вырос огромный фонтан клубящегося пламени – это взорвался флайт старосты. Влад отобрал у одного из бандитов его оружие, схватил оглянувшуюся девушку за руку и повлек за собой к стене кустарника в полусотне шагов. Нельзя было терять ни минуты. Кочевников оставалось еще очень много, и жизнь свою они ценили не более, чем жизнь других людей.

Незнакомка, однако, не добежала до кустов, вырвала руку.

– Там Тимьяна…

«Она мертва, – передал ей свою мысль-соболезнование Влад. – И все твои сородичи тоже».

«Я их не брошу!»

«Тогда мы погибнем все».

Глаза девушки снова наполнились слезами.

«Они налетели сверху… мы не могли уйти…»

«Не время выяснять подробности, надо уходить».

«Кто ты? Я тебя видела недавно… во сне…»

«Я тебя тоже».

«Правда?! Ты как будто свой, из общины… и чужой!»

«Мой дом в Дебрянах, но я довольно долго скитался по… другим мирам. Меня зовут Влад».

«Меня Улыба».

Влад невольно улыбнулся, вызывая ответную робкую улыбку, тут же погасшую.

«Но как же я…»

«Доверься мне и не бойся».

«Я не боюсь». – Улыба вскинулась, оглянулась в испуге, услышав чье-то приближение, но это была Ванесса.

«Чего дожидаетесь? – сердито воскликнула геянка, подзывая их рукой из-за кустов папороти и подграба. Она явно была свидетелем их быстрого беззвучного диалога. – Быстрее, сейчас они опомнятся».

«Где мои вещи?»

«Держи». – Ванесса бросила на землю мешок с реликвиями кладоискателя и скрылась за кустами.

Влад глянул на Улыбу, только сейчас разглядев ее головку с распущенными золотистыми волосами, с лентой через высокий лоб, богато украшенной драгоценными камнями, овальное лицо с печально опущенными, вопреки имени, уголками полных губ исключительно красивого рисунка, бровями вразлет, поднимающимися к вискам, и взгляд молодого человека был так выразителен, что Улыба вспыхнула, ответив странным взглядом, в котором смешались горе, отчаяние, радость, надежда и вера. Влад подхватил с земли мешок, и они побежали вслед за исчезнувшей Ванессой, взявшись за руки – неосознанно, в порыве взаимного притяжения, даже не заметив этого.

Однако уже через минуту тревожное чувство заставило Влада прислушаться к пси-шуму погони, и он вспомнил, что у него на плечах есть голова.

«Стойте! – выдохнул он, обгоняя и преграждая путь Ванессе. – Их надо задержать; пока мы будем карабкаться вверх по склону распадка, нас перестреляют, как зайцев!»

«Мы бежим быстрее», – возразила Ванесса, с некоторой озабоченностью поглядывая на Улыбу, все еще горевавшую по своим односельчанам.

«Ручей впереди поворачивает обратно и уходит под землю. Дальше – тот же склон, почти голый».

«Что ты предлагаешь?»

«Подождите минуту… – Влад закрыл глаза, прислушиваясь к тихим звукам окружающей их природы, и наткнулся на ответное ментальное ощупывание располагавшегося поблизости живого сложного организма. – Помогите мне, просите помощи, пожалобней, тоскливо, со страхом…»

«Здесь кто-то есть? Я чую чье-то присутствие…»

«Это рой шашеней, – откликнулась Улыба. – Здесь их гнездо».

«Шершни, – перевел Влад слово на геянский язык. – Попробую с ними договориться». Он снова зажмурился, напрягся, в то время как спутницы «жалобно просили помощи», постоял несколько долгих секунд, ставший далеким, чужим, собранным (у Ванессы мурашки побежали по спине), и открыл абсолютно черные, быстро светлеющие глаза.

«Все в порядке, побежали, нас они не тронут».

Женщины бросились за ним, и через несколько десятков шагов они выбежали к подножию невысокого холма, окруженного перьями молодого папоротника. На вершине холма росли три ветвистых вяза, образовав треугольник и склонив к его центру вершины, а под этим своеобразным шатром висел полупрозрачный, ячеистый, янтарный под лучами Солнца, диаметром в три человеческих роста шар, вокруг которого вились взблескивающие дымные струи. И лишь приглядевшись к струям повнимательней, Ванесса поняла, что это вьются обитатели янтарного «замка» – шершни. Каждый из них был величиной с палец человека, а его укус мог свалить с ног едва ли не любого лесного зверя, но главная опасность таилась не в этом: колония-рой шершней обладала разумом, и, стоило этому нечеловеческому разуму решить, что его дому угрожает опасность, агрессора ждала верная смерть.

«Не задерживайтесь, – поторопил спутниц Влад. – Этих черно-золотых малышей волнует присутствие любых непрошеных гостей».

Беглецы поспешно миновали холм, прислушиваясь к грозному гудению гигантских насекомых (к гудению примешивался и угрожающий гул нечеловеческого сознания роя), некоторое время бежали по берегу ручья и по знаку Влада начали взбираться на склон распадка, петляя между валунами и узловатыми соствольями подграба. На гребне морены они оказались в тот момент, когда преследователей атаковали возбужденные шершни.

«Устали? – спросил Влад, прислушиваясь к доносившимся из распадка воплям. – Можете немного отдохнуть».

«Я бы посоветовал не останавливаться», – впервые заговорил терафим, устроившийся в волосах Влада.

«Надо уходить, – поддержала Нестора Ванесса. – Это не простая банда. Заметил, чем вооружены кочевники? Снова «универсалы»! Мало того, с поля боя бежал какой-то ловкий парень на птеране, и я подозреваю, что это один из агентов Карачени. Если он вызовет подмогу, мы получим противника посерьезней».

Влад посмотрел на Улыбу, тут же ответившую ему ясным доверчивым взглядом.

«В таком случае мы не успеем добраться до района встречи. Надо вызвать помощь».

«У тебя есть рация?»

«У меня есть вот это. – Влад серьезно коснулся пальцем лба. – У тебя и у нее тоже. Если мы объединим личные поля и сосредоточимся на вызове – дотянемся даже до Лохитанги».

«В группе обеспечения, по-моему, нет ни одного интраморфа».

«Я попробую достучаться до сознания командира. Поддержите меня в общем поле Сил».

Ванесса скептически хмыкнула, оценивающе оглядела спасенную, но возражать не стала.

«Что ж, попытка не пытка. Только давайте все же уберемся отсюда подальше, не хочется начинать все заново, если кто-нибудь из кочевников выберется с территории шершней живым».

Они отбежали от места боя банды с роем шершней на пару километров, нашли в скалах удобную для отдыха и приема летающей техники площадку и устроили «штурмовой» сеанс пси-связи с базой погранслужбы, расположенной в сотне километров отсюда, в ущелье Валдайгорья.

Куттер пограничников из группы обеспечения ходоков прилетел за ними через четверть часа.

ВЕРНУТЬСЯ ВОВРЕМЯ – ИСКУССТВО

Они высадили Улыбу на окраине деревни Беляны, располагавшейся в двухстах с лишним километрах от Дебрян, родины Влада. Прощание было натянутым, сильно мешало присутствие Ванессы и пилота куттера, но все же Владу удалось послать Улыбе нечитаемый никем, кроме нее, слоган, в котором он передал все свое смятение, желание остаться, не отпускать ее от себя и обещание вернуться. Ответный слоган девушки также был полон волнения, сомнений, надежды и тревоги, но все же глубина его таила такой запас нежности и веры, что захватывало дух. Прощаясь со спасенной (надо же, можно сказать, почти рядом жили!), Влад знал, что встретятся они скоро.

Ванесса заметила необычное состояние спутника, проницательно поглядела вслед Улыбе, которую встречали выбежавшие из ворота детинца дружинники, и перевела взгляд на обманчиво невозмутимое лицо кладоискателя.

«Эй, напарник, да ты никак влюбился?»

Лицо Влада пошло пятнами, он смешался, не сразу выходя из транса, и этот его ответ был более выразителен, чем любая слоган-речь. Ванесса приподняла бровь, покачала головой, собираясь высказаться по этому поводу в том смысле, что Улыба – совсем еще девочка, но вспомнила, что Влад сам молод, на пять лет моложе ее самой, и прикусила язык.

Из-за спин дружинников вышел могучий чернобородый мужчина в сопровождении местных властников, обнял Улыбу, глядя на гостей из-под густых бровей, подошел к аппарату. Эта встреча принесла несколько открытий.

Мужчина оказался старостой деревни, а также отцом Улыбы. Кроме того, он был интраморфом, поэтому разговор с гостями, спасшими его дочь, длился недолго. Фамилию староста носил живо напомнившую Владу историю – Железовский. Он даже вознамерился было спросить старосту, не является ли Аристарх Железовский, патриарх синклита старейшин Земли во времена войны с ФАГом, главой рода Железовских, но постеснялся.

От приглашения погостить в деревне и в знак благодарности принять дары контрразведчики отказались, пообещав как-нибудь заглянуть «в свободное время». Для Ванессы это обещание ничего не значило, она, конечно же, не собиралась возвращаться в Беляны ради удовольствия лицезреть старосту и его юную красавицу-дочь, но Влад думал иначе. Он чувствовал, что здесь его будут ждать.

Куттер взлетел, сделал круг над деревней и полез в небо. Деревня в окружении густых хвойно-хвощевых лесов провалилась вниз, ушла назад и затерялась на фоне сочной зелени Белянской долины; все поселения Райсейской общины строились по берегам рек и озер. Однако Влад еще долго ощущал связь с Улыбой, тревожащую, переворачивающую душу, заставляющую сожалеть о расставании и жаждать встречи.

– Ну и здоровый мужик этот Дементий Железовский! – проговорила Ванесса вслух. – По-моему, такому бугаю ничего не стоит поднять наш куттер. Кстати, в моей памяти крутится эта фамилия – Железовский. Не он ли был в команде твоего прадеда Ставра Панкратова? Они здорово намяли бока эмиссару ФАГа.

Влад хотел сказать, что не уверен теперь, является ли Ставр Панкратов его прадедом, но промолчал. В его душе тихо звенел голосок Улыбы.

База погранслужбы пряталась на дне узкого извилистого ущелья, свободного от нагуалей. Своей станции метро она не имела, да и базой называлась с большой натяжкой. Даль-разведчики Геи когда-то установили здесь радиомаяк, дающий пеленгационную линию для безопасных полетов и посадок геянских кораблей. Потом ущелье стали использовать как перевалочный пункт и ремонтную площадку, где чинилась пострадавшая от столкновений с «колючками» летающая геянская техника.

Группа обеспечения численностью в три человека, посланная Бодровым по документам погранслужбы чуть раньше ходоков, добралась до базы благополучно. Проверять груз охранники метро не рискнули, у пограничников на Земле еще оставались свои зоны ответственности, хотя уже шел процесс свертывания их застав, постов и контролируемых сооружений. Оперативный простор над Землей постепенно захватывала правительственная служба этического контроля, оперативным подразделением которой являлась комиссия служебных расследований, возглавляемая специальным представителем Правительства Левоном Караченей. Тем не менее пограничники миновали пост проверки без инцидентов и доставили на свою базу два куттера с неограниченным запасом хода и все то, что могло пригодиться посланцам службы контрразведки в их новом походе: боевые операционные костюмы типа «насинг», оружие, запасы пищи и воды, НЗ, аптечки, пси-рации. Проверив экипировку, Влад и Ванесса попрощались с немногословными коллегами, которые не особенно удивились, получив призыв о помощи через ментальное поле, сели в куттер и стартовали в направлении на Русский Сверкающий океан, взяв курс на Борейский архипелаг.

Настроение Ванессы поднялось, она не приняла всерьез увлечение Влада и, преодолев естественное чувство ревности и обиды, начала подтрунивать над ним, шутить, рассказывать всякие веселые истории, словом, вести себя как и прежде. Он же, по обыкновению, отмалчивался, переживая чувство вины перед женщиной, с которой провел много дней и ночей и которая по-своему любила его.

До Борейского архипелага они долетели за час, побив все рекорды передвижения в атмосфере Земли с торчащими в воздухе на разных высотах «колючками» нагуалей. Дважды им сигналили, приказывая остановиться, аппараты комиссии, пытались перехватить и догнать, однако быстро отставали, натыкаясь на «черную шрапнель», которая не фиксировалась никакими приборами. Влад скорости не снижал, он хорошо знал трассу, свободную от нагуалей, и маневрировал своевременно, чудесным образом чувствуя их приближение.

Ванесса замолчала, когда аппарат завис над океаном с россыпью больших и малых островов, внимательно оглядела панораму, нахмурилась, уловив какое-то несоответствие пейзажа зрительной памяти.

«Я его не вижу…»

Она имела в виду туманный остров Уанкайовы.

«Я тоже», – отозвался Влад.

«Неужели «диплодок» уничтожил весь остров?! Вместе с лодкой?»

Влад повел аппарат на снижение, заметив на водной глади в месте расположения острова одинокую скалу, похожую на акулий плавник. Это было все, что осталось от владений афроида, не уцелели ни гейзеры, ни конус вулкана, ни сама бухта.

«Дьявол! Война тут была нешуточная! Напрасно Уан понадеялся на свои ракеты».

«Никакой войны не было, – мрачно отозвался Влад. – Оружие гуррах – уничтожитель, ему достаточно было одного залпа, чтобы разнести в пыль остров. Вспомни его удар по научному центру возле Геи».

«Ты прав, здесь поработал уничтожитель, то бишь вакуум-преобразователь. Жаль Уана, мне он пришелся по душе».

Влад вдруг замер, прислушиваясь к чему-то, потом, не говоря ни слова, повел куттер на запад, к соседнему острову, снова остановил аппарат над водой между островами и стал медленно опускаться. Ванесса не сразу поняла его маневр и, лишь когда под куттером из воды всплыл металлический бугор рубки подводной лодки, воскликнула:

– Он жив! – И, не удержавшись, обняла Влада и поцеловала.

Это и в самом деле оказалась атомарина, управляемая Уанкайовой. Когда Влад посадил куттер прямо на тушу лодки и они встретились, афроид, обрадованный встречей не меньше, кривя в улыбке черное лицо, обнял каждого гостя и повел в недра своего корабля.

Все трое расположились в знакомой кают-компании атомарины, Уанкайова накрыл стол, угостил нежданных, но дорогих, как он выразился, гостей шампанским и принялся рассказывать, как развивались события после того, как ходоки полгода назад скрылись в кратере вулкана. Финал схватки корабля гуррах с военным подводным кораблем древних землян оказался драматичным.

Конечно, ядерные ракеты даже большей мощности, чем те, что хранились в отсеках подлодки, не причинили бы большого урона межзвездному кораблю, защищенному от большинства космических катаклизмов. Вторая ракета, выпущенная физиком вслед за первой, также не смогла пробить его броню, зато дала возможность на время отвлечь экипаж «диплодока» от поиска врага, а когда спейсер, обидевшись, ответил на удар, уничтожив остров с первого же залпа, подлодка была уже на глубине пятисот метров под водой, вне досягаемости уничтожителя, имеющего вполне определенную мощность и возможности, как и любое оружие.

– Самое интересное, что я трахнул его еще раз, – засмеялся афроид, черное лицо которого с огромным широким носом уже не казалось Ванессе таким безобразным, как при первом знакомстве. – Я расставил по ближайшим островам зонды, контролирующие акваторию на площади в тысячу квадратных километров, и, когда через эту сеть увидел, что «диплодок» повернулся задом к океану, а голову поднял в небо, влепил ему в корму еще одну ракету. Ох и взбесился же он! – Уанкайова снова засмеялся. – Грохнул два острова, испарил с десяток миллионов тонн воды, но меня так и не достал.

Влад и Ванесса улыбнулись в ответ, чувствуя дружеское расположение к бывшему ученому, которому не нашлось места в родной общине.

– А гепард ваш убежал, – помрачнел Уанкайова. – Я брал его с собой на материк, когда плавал туда за продуктами, оставил на минуту, а когда вернулся – его и след простыл.

Ванесса растерянно посмотрела на Влада, тот улыбнулся.

– Не пропадет. Скорее всего он помчался домой, в деревню.

– Тогда все в порядке, – облегченно вздохнул хозяин лодки. – Что привело вас на острова на этот раз? – Он с интересом посмотрел на Влада, словно зная, о чем тот думает. – Ведь не ради встречи со мной? Хотя я чертовски рад вашему появлению. Скучно, знаете ли, жить одному, если не считать колонии гоминоидов-тюленей.

– А вы женитесь, – посоветовала Ванесса. – Станете основателем своей собственной общины.

– Э-э, не с моей физиономией заводить жену, – махнул рукой Уанкайова. – Какая нормальная женщина согласится жить с мутантом-афроидом вдали от человеческих поселений? Нет, мне, видно, на роду написано доживать свой век бобылем. Итак, чем я могу быть вам полезен?

На потолке кают-компании замигал красный огонек, откуда-то из-за стены донесся приглушенный звонок.

– Что там у тебя? – поднял голову Уанкайова.

– На горизонте появился летательный аппарат, – доложил ровным голосом инк, управляющий всем сложным хозяйством лодки, – движется в нашем направлении.

– Тип, скорость?

– Куттер серии «коррида», две тысячи километров в час.

– Кого это сюда несет? Да еще на современном аппарате, которые производятся только на Гее? – Уанкайова посмотрел на гостей. – Вы никого не ждете?

Ванесса покачала головой, подумала и включила пси-рацию, но, прежде чем она связалась с неизвестным водителем куттера, Влад, вошедший в поле Сил сразу после сигнала тревоги, сказал:

– Это Горан.

Затем почувствовала приближение комиссара и Ванесса. Послала мысленный вызов, выслушала ответ и, встретив вопросительный взгляд командира подлодки, сказала:

– Кажется, нам придется расстаться. Мы не договаривались ни с кем встречаться, а раз сюда летит сам начальник контрразведки ОКО, значит, что-то случилось. Пойдемте встречать гостей.

Они поднялись на перекрытие рубки, окруженной со всех сторон бесконечным водным пространством в серебристой чешуе волн. Куттер Милича приблизился, стремительно вырос в размерах, завис над металлическим вздутием рубки, зеркальное стекло блистера сдвинулось вверх и назад, и из кабины выпрыгнул запакованный в спецкостюм Милич. Пристально посмотрел на Уанкайову, излучавшего добродушие, протянул руку.

– Наслышан. Я Горан Милич, комиссар контрразведки.

– Наслышан, – расплылся в улыбке афроид. – Прошу быть гостем. Мы только что сели за стол.

– Извините, в другой раз, чрезвычайные обстоятельства. – Горан обернулся к разглядывающим его контрразведчикам: – Ваш поход отменяется. Точнее, Дарьялова получает другое задание. Вам, Влад, рекомендуется вернуться на Гею, хотя прямого приказа я отдать не могу, вы мне не подчиняетесь. Можете остаться на Земле, можете продолжать поиск – на ваше усмотрение, однако я не считаю последний вариант оптимальным. В одиночку вам не справиться.

– Разве отпала необходимость в поиске фа… э-э, нужных делу лиц? – сухо поинтересовался Влад.

– Не отпала, но при данных обстоятельствах риск превышает все разумные пределы.

– Что произошло? – требовательно проговорила Ванесса.

Горан покосился на Уанкайову, и тот отступил к люку, поднимая ладони к груди, начал спускаться вниз.

– Ну, вы тут выясняйте отношения, а я приготовлю вам кое-что на дорогу.

Горан подождал, пока голова афроида скроется в отверстии люка, перешел на слоган-речь:

«Убит Алекс Бодров».

– Что?! – вслух воскликнула Ванесса. – Когда?!

«Три часа назад. Погранслужба переходит в прямое подчинение главы комиссии служебных расследований. Весь персонал погранзастав заменяется. Мы потеряли свободу маневра и большинство баз. Но это еще не все. Из всех управляющих структур Геи изымаются интраморфы».

Влад и Ванесса переглянулись.

«Из ОКО тоже?»

«Отовсюду! Кроме контрразведки… пока. Претор вызвал меня и предупредил, но оставил в должности. Ты переведена в мой сектор под другим именем, вместе с Даном Коревым, но вам придется забыть, что вы интраморфы, и стать нормалами».

«Какого дьявола?! Я не понимаю…»

«Мы вышли на группу террористов, похищавших женщин, ты возглавишь обойму захвата и… – Горан помедлил, – сыграешь роль приманки. Если, конечно, риск не будет чрезмерным. Кстати, погранпосты на Земле отмечают рост похищений женщин и здесь».

Ванесса, широко раскрыв глаза, оглянулась на подчеркнуто бесстрастного Влада, снова перевела взгляд на Горана.

«Предложение неожиданное… но я согласна. Черт знает что там происходит! Алекс убит!.. Как это случилось?»

«Потом расскажу, поехали».

«Может быть, возьмем в обойму и его?» – Геянка кивнула на Влада.

«Он должен решать сам. – Горан спохватился: – Извините, забыл передать вам послание советника». – Он протянул кладоискателю бусинку фрейма.

Молодой человек сжал бусинку пальцами, и пси-письмо Дивия струйкой просочилось в сознание.

«Ну, что скажешь? – обратилась к нему Ванесса нетерпеливо. – Полетели с нами на Гею, будешь работать со мной, а там, глядишь, и обойму возглавишь».

«Нет, – качнул головой Влад. – Я остаюсь. Учитель передал, что положение… в общем, мне надо идти дальше. Комиссар не все рассказал».

«Не поняла. – Ванесса обернулась к Горану: – Чего ты не договорил?»

«Прямо к делу это не относится. Наверное, советник сообщил об ускорении сближения Стенок».

«И об активизации Тартара», – добавил Влад.

«Поехали». – Горан повернулся и полез в куттер, в кабине которого молча сидели оперативники комиссара.

«Не дури, один ты ничего не найдешь. – Ванесса подошла к Владу, взяла его за руки. – Поработаем на Гее, обстановка изменится, и мы снова уйдем в поход. Что тебе еще сообщил твой учитель?»

«Что я должен решать задачи соответственно своему уровню. Я должен дойти».

«Ну и дурак! – рассердилась женщина. – Кто оценит твой красивый жест, если ты погибнешь? Пойдем с нами. Обещаю: как только мы возьмем террористов, я потребую отправить нас в поиск».

«Учитель предупредил, что у нас очень мало времени».

«Горан, скажи этому юному герою, – обернулась Ванесса на куттер. – Он готов умереть ради подвига!»

«Пусть решает сам, – прилетел флегматичный ответ Милича. – Возможно, он прав. Нужно использовать любой шанс. Хотя на его месте я бы подождал с поиском».

«Ну, ты идешь?»

Влад отступил.

«Я остаюсь».

Ванесса несколько мгновений не сводила с твердого лица спутника потемневших глаз, резко притянула его к себе, поцеловала и взобралась в кабину куттера.

«Прощай, «оса». Желаю удачи! Надеюсь, ты одумаешься и вернешься. Буду ждать».

Блистер кабины встал на место, куттер туго рванул вверх по вертикали, за считаные секунды исчез из глаз. Из люка рубки показалась голова Уанкайовы, повернулась налево, направо, обнаружила задумчиво стоявшего с задранной головой Влада и хмыкнула.

– Кажется, произошли некоторые изменения в дислокации.

– У них проблемы… – пробормотал Влад.

– А у тебя?

Молодой человек очнулся.

– У меня тоже. Надо найти кое-кого, а я не знаю, с чего начинать.

– Ну-ка, спускайся, обсудим твои проблемы. Рассказывай, в чем суть. Или это страшная государственная тайна?

Влад нехотя улыбнулся.

– Тебе я могу доверить любую тайну.

Они спустились в кают-компанию, Уанкайова приготовил кофе, и Влад принялся рассказывать физику о задании выйти на след файверов.

Хозяин атомарины выслушал историю Ползучего Террора на Гее внешне спокойно. Разволновался он, лишь когда Влад упомянул о замысле геянского Правительства подготовить Землю для обратного переселения. В этом месте рассказа Уанкайова крякнул и потер темя ладонью.

– Вот откуда ветер дует, оказывается! Значит, в наших земных бедах повинны потомки переселенцев? Я правильно понял?

– Не во всех, – осторожно возразил Влад. – Но то, что банды кочевников инструктируются агентами спецслужб Геи и снабжаются современным геянским оружием, это факт.

– Еще раз убеждаюсь, что история никого и ничему не учит. Такое уже бывало на Земле и снова повторяется на очередном витке временной спирали. Что ж, я тебя внимательно выслушал, хотя не все понял. Не понял, например, причин похищения женщин. Если этот процесс приобрел массовый характер…

– Он перекинулся даже на Землю, как только что сказал комиссар. – Влад нахмурился, ощущая смутную тревогу за жизнь Улыбы, о которой думал не переставая. – Никто не знает, зачем это делается и куда исчезают женщины. Может быть, удастся захватить похитителей…

– Закономерностей никаких не прослеживается? Какие женщины исчезают чаще всего? Старые, молодые, красивые, уродливые…

– Разные, – покачал головой Влад, подумал и добавил: – Кроме уродливых. Хотя я, возможно, не все знаю. Что ты думаешь обо всем этом?

– О женщинах?

– О том, что происходит.

– Я думаю, Ползучий Террор – всего лишь сопутствующее явление более глобального процесса.

– Какого?

– Процесса перемен. Есть такой общевселенский закон.

– Я помню, прадед писал в своей Книге о законе перемен, но связывал его с Игрой больших разумных систем типа нашей Метагалактики между собой. Или ты в нее не веришь?

– Дело не в моей вере. Я вполне допускаю, что Вселенная в целом и даже ее фрагменты вроде метагалактического домена, в котором мы живем, обладают интеллектом и личностным аспектом. Я допускаю, что различаются они частотными диапазонами, накопительной и пропускной способностью по отношению к информационным потокам, циркулирующим во Вселенной. Но если Игра и имеет место, то смысл ее мне неясен.

– Нашим аналитикам тоже, – улыбнулся Влад, вдруг поймав себя на том, что назвал геянских специалистов «нашими». – Как писал мой прадед: спрашивать, в чем смысл Игры, все равно что спрашивать, в чем смысл жизни.

– Твой прадед был мудрым человеком.

– Он был файвером. Но где и как искать файверов или их потомков, не написал.

– Ты говорил, что познакомился с девицей…

– С Улыбой Железовской.

– А твой прадед не упоминал о предках Железовских?

– Упоминал Аристарха… – Влад замолчал, вспоминая страницу Книги, на которой Ставр Панкратов вел речь об Аристархе Железовском, и одновременно – совет учителя внимательно перечитать Книгу. – Кажется, там было еще кое-что… у Аристарха Железовского был тайный схрон, секретный бункер с кабиной метро… но, по-моему, этот бункер взорвался…

– Ты уверен?

– Н-нет.

– Так выясни.

– Каким образом?

– Если твоя знакомая, Улыба, – правнучка Аристарха, то она может спуститься по родовой линии памяти до любого предка и уточнить детали. Она ведь интраморф?

– Я тоже интраморф, но никогда такого не делал.

– Не было нужды. Хотя это, наверное, опасный процесс, лучше проконсультируйся с кем-нибудь на этот счет. С учителем или с учеными. Но я уверен, что такой ретропоиск возможен.

Влад задумался. С одной стороны, он не верил в возможность «спуска вниз» по линии родовой памяти, с другой – идея Уанкайовы импонировала ему тем, что появлялась веская причина новой встречи с Улыбой. И еще это дурацкое сообщение Горана о появлении похитителей женщин на Земле!..

– Пожалуй, я полечу в Беляны.

– Куда? – не понял собеседник.

– Так называется деревня, где живет Улыба. Прямо сейчас и полечу, нет смысла откладывать этот визит. Ничего не получится, тогда буду думать, что делать дальше. Начну поиск с… – Влад едва не сказал: «со спейсера «Маг» на Солнце», но вовремя остановился.

– Правильно, – сказал афроид с одобрением. – Как говорил мудрец: «Устреми теперь свой взор в вышину, сын преславного народа, и узри Порядок душ»[33].

Влад с подозрением заглянул в лукаво-простодушные желтые глаза Уанкайовы: показалось, что тот знает, о чем подумал кладоискатель, – но мысли его были далеко отсюда, чувства радостно возбуждены предстоящей встречей с Улыбой, и о своих подозрениях молодой человек тут же забыл.

Уанкайова проводил гостя до его аппарата, пожелал успехов и нырнул в люк рубки. Долго прощаться он не любил.

– Если буду нужен, найдешь меня здесь, – донеслось из люка.

Затем поднявшаяся снизу броневая плита закрыла отверстие так, что невозможно было разглядеть даже линии стыка, и лодка начала погружаться. Влад запрыгнул в кабину куттера, где еще не выветрился запах духов Ванессы, и ввинтил аппарат в небо, как это делал час назад пилот машины, уносящей отсюда Горана Милича и Ванессу.

* * *

Растущее желание вновь увидеть Улыбу не помешало Владу быть осторожным. Неопределенное беспокойство охватило его еще во время прощания с Уанкайовой, подлетая же к долине, где располагалась деревня Беляны, он и вовсе почувствовал тревогу, заставившую кладоискателя (называть себя «осой» контрразведки – то есть опером свободной агентуры – он еще не привык) превратиться в воина.

Снизившись, он повел куттер в метре над землей, чтобы его нельзя было засечь радарами, и растворил сознание в поле Сил. И тотчас же услышал зов Улыбы, который выделил бы и среди миллионов других пси-голосов:

«Всем, кто меня слышит! На нас напали! Помогите, если можете!..»

«Улыба! – крикнул Влад. – Я близко! Кто на вас напал? Сколько их?»

«Влад?! – после паузы откликнулась девушка, и столько в ее голосе было радости, удивления и надежды, что в другое время Влад почувствовал бы себя на седьмом небе от счастья. – Их четверо, но они интраморфы и вооружены лучше. Дружина перебита, осталось всего три охранника в управе…»

«Где отец?»

«Он полетел за телами убитых, за Тимьяной… это его вторая жена… я его позвала, но он не успеет…»

«Спрятаться где-нибудь можешь?»

«Негде, да и не имеет смысла, я должна быть со всеми».

«Что нужно бандитам?»

«Они сгоняют всех женщин на соборную площадь… уже близко… я выхожу… будь осторожен!»

Связь прервалась.

Влад скрипнул зубами, увеличивая скорость, и едва не напоролся на висящую над лугом «взвесь» нагуалей, очень маленьких, почти невидимых, рассыпанных по большому объему пространства. Такие сферические объемы встречались и в окрестностях Дебрян, а чтобы люди случайно не забрели в них, вокруг участков с нагуалями ставили указательные и предупреждающие знаки. Здесь никаких знаков не было видно. Пришлось пятиться задом и искать другой путь, на что ушло несколько драгоценных минут, поэтому, когда Влад приблизился к деревне, бандиты уже грузили в куттер – прибыли они на двух машинах – трех пленниц, среди которых находилась и Улыба, одетая в траурный парчовый сарафан, рубаху с широкими рукавами, летник и сапожки. Лента с ниткой жемчуга, повязанная вокруг ее головы, была черного цвета.

Напавших на деревню чужаков действительно было всего четверо, но бандитами назвать их не поворачивался язык. На всех четверых были надеты боевые операционные костюмы, превращавшие их в киборгов, с турелями «универсалов» на плечах, и Влад мимолетно пожалел защитников деревни, не имевших ни одного шанса в войне против «киборгов».

Чья-то мысль попыталась пробиться в зону приема. Влад «покачал» диапазоны восприятия «вправо-влево» и услышал низкий рокочущий голос:

«Не суйся туда, парень! Это верная гибель! Дождись меня!»

Влад узнал пси-голос Дементия Железовского, отца Улыбы.

«Они взяли твою дочь!»

«Знаю. Но она – моя дочь, мне за нее жизнь отдать не грех, а ты чужой…»

«Уже не чужой. Я хорошо экипирован и вооружен не хуже, чем те гады! Отвлеки их, я подберусь к ним по земле».

Не слушая возражений, Влад посадил куттер за домом, так, чтобы его не было видно с площади, за полминуты облачился в «насинг» и бесплотным призраком метнулся во двор дома, боковым зрением отмечая малейшее движение справа и слева от себя.

«Готов?» – прилетел ментальный бас старосты.

«Готов».

«Мы пошли».

Над деревней появились два птерана, ведомые Дементием и одним из его дружинников. Они хищно бросились к центральной соборной площади, нацеливаясь на куттеры пришельцев, которые в это время запихивали в кабину аппарата сопротивлявшихся женщин, и неведомые захватчики купились на этот прием, отвлеклись, вынужденные отбиваться от неожиданного наглого нападения. Этим обстоятельством и воспользовался Влад, переходя в гиперрежим и катапультируясь на площадь через окно дома. Его заметили, когда он был уже почти рядом с куттерами похитителей женщин, однако огонь контрразведчик открыл первым, и стрелял он не из «универсала», а из аннигилятора, встроенного в боевую систему «насинга». Поэтому бой длился всего несколько мгновений.

Захватчики ориентировались в обстановке быстро, все-таки они действительно были интраморфами, обладающими высокими скоростными качествами. Они успели сбить один из птеранов, повредили второй, попытались ответить на атаку «призрака», однако двое из них тут же получили пробоины (выглядело это весьма впечатляюще и страшно: в прозрачных облачках, слегка искажающих очертания предметов, в которые превратились пришельцы, включив аппаратуру своих костюмов, вдруг появились рваные огненно-дымящиеся дыры!) и перешли в иной мир, третьему оторвало руку, и он тоже выбыл из схватки, а четвертый, проявив изумительную реакцию, вскочил в куттер и врубил форсаж. Его сотоварищ с оторванной рукой еще был жив, когда он уносился в небо по вертикали, словно собирался выйти в космос, за пределы атмосферы.

Поврежденный птеран шлепнулся на площадь, пропахал в земле борозду и уткнулся носом в здание управы. Из него выбрался могучий бородатый великан, Дементий Железовский, прихрамывая, направился к застывшей у чужого аппарата группе.

– Папа! – бросилась к нему Улыба, прыгнула на грудь, обняла за шею.

Дементий опустил ее на землю, подошел к Владу, отключившему аппаратуру «насинга», ведя дочь за руку, подал огромную ладонь.

– Спасибо, воин! Я у тебя в долгу. А теперь уходи!

Влад непонимающе глянул в глаза старосты. Тот усмехнулся, перешел на мыслеобмен:

«Посмотри вверх!»

Влад вдруг ощутил нависшую над головой гору, бросил в небо пси-взгляд и почувствовал приближение чужой злой воли, управляющей объемом с гигантской концентрацией энергии. Затем этот «объем» стал виден и невооруженным глазом: на Землю опускался корабль гуррах.

«Они… оттуда?!»

«Сейчас это не имеет принципиального значения. Спасайся, пока есть возможность».

«Я… все же…»

«Как ты здесь оказался? Что-то понадобилось или просто случайно пролетал мимо?»

«Случайно… – начал было Влад, но поборол себя и сказал правду: – Я хотел встретиться с твоей дочерью. Она – из рода Железовских…»

Дементий усмехнулся.

«Я тоже из рода Железовских».

Влад покраснел, досадуя, что приходится объясняться при народе, а особенно – при Улыбе.

«Мне поручили найти следы файверов, а ваш прадед Аристарх был файвером».

Дементий бросил взгляд в небо, подозвал к себе двух своих людей и приказал обеспечить срочную эвакуацию деревни, продолжая при этом разговаривать с кладоискателем.

«Что-то я не совсем тебя понимаю. Да, один из моих предков, Аристарх Железовский, был интраморфом… а может быть, и файвером. Но жил-то он тысячу с лишним лет назад? Чем мы-то можем тебе помочь?»

«Понимаешь, есть возможность… память… можно попытаться найти выход в прошлое…»

«Не мямли! – не выдержал терпеливый Нестор. – Говори прямо!»

«Твоя дочь может вспомнить…»

«Так же, как и я. Ладно, некогда разбираться в том, чего я не понимаю. Ты вернулся из-за Улыбы? Я правильно понял? Тогда забирай ее и уходи. Убережешь – век буду благодарен!»

«Ты… ее… мне доверяешь?»

– Садитесь в машину! – рявкнул Дементий Железовский, подтолкнул дочь к молодому человеку. – Не рассусоливайте! Это самый лучший выход из положения.

– А как же… ты?

– Я в ответе за всю деревню. Прощай! – Староста широкими шагами пересек площадь и исчез за домами, отдавая какие-то команды суетившимся вокруг него дружинникам.

– Отец! – слабо вскрикнула девушка.

Влад посмотрел на увеличивающуюся в размерах тушу «диплодока», спохватился, схватил Улыбу за руку и потащил за собой. Девушка вырвала руку, потом опомнилась, виновато поглядела на приостановившегося спасителя и побежала быстрей.

Через минуту они взлетели.

«Уходи на запад, по низинке, – донеслась мысль Дементия. – Там зона раскола пород, полно трещин и ям, легче укрыться».

«Я мог бы отвлечь этого зверя…»

«Для этого, как ты говоришь, зверя твоя машина – букашка, его она не остановит. Не переживай, все еще обойдется. Я вызвал подмогу».

«Какую подмогу? – не понял Влад. – Погранслужбу геян, что ли?»

«А ты прислушайся, ничего не слышишь?»

Только теперь Влад обратил внимание на усиливающееся «гудение» поля Сил. Впечатление было такое, будто в воздухе завибрировала невидимая гигантская струна, и отовсюду, со всех сторон, из-под земли, из ущелий и пещер, из густых лесных зарослей, начал подниматься «туман» мысленного сосредоточения множества людей.

«Папа собирает общинный эгрегор, – пояснила Улыба, неотрывно глядящая вниз. – Так мы предупреждаем нападения на деревню – кочевники обходят нас стороной. Но в последнее время нам стали мешать… ваш Дебрянский эгрегор…»

«Я знаю, наш староста находится под влиянием недобрых людей».

Куттер скользнул над деревней, по улицам которой к восточным воротам бежали последние сельчане, взял курс на запад.

«Куда они бегут?» – Влад увеличил скорость, одной половиной сенсинг-сферы отмечая давление формирующегося эгрегора, а другой – приближение корабля гуррах.

«За деревней каменоломня, – ответила девушка, прислушиваясь к шумам пси-эфира. – Там можно спрятать детей».

Влад успокаивающе погладил ее руку и увеличил скорость куттера до предела, взмолившись в душе, чтобы им повезло и на пути не встретилась «колючка» нагуаля. Одновременно он пообещал когда-нибудь выследить «диплодок» и воздать его владельцам по справедливости.

СВИДАНИЕ С АРИСТАРХОМ

«Диплодок» заметил беглецов, когда куттер, прижимаясь к земле, поднимая за собой при движении длинный хвост пыли, пересекал зону разлома – район земной поверхности с наиболее сильными разрушениями рельефа. Влад сообразил, что пыльный хвост выдает машину, слишком поздно. От деревни их отделяло расстояние в триста километров, однако для космического корабля оно не являлось большим, и догнать куттер он мог одним прыжком. Беглецов спасло то, что управляли «диплодоком» люди хотя и обладающие паранормальными возможностями, но не свободные от таких негативных качеств, как апломб, чванство, пренебрежение к другим людям и переоценка собственных способностей. Они решили поиграть с удиравшим во все лопатки аппаратом, полагая, что он полностью находится в их власти.

До побережья океана оставалось всего около ста километров, две с половиной минуты полета на той скорости, которую выдавал мощный куттер погранслужбы, когда корабль кайманолюдей настиг его и открыл огонь. Правда, не из вакуум-преобразователя, разряд которого сразу поставил бы точку в игре, а из плазмона, что дало возможность Владу некоторое время маневрировать, избегая прямых попаданий, так как он по всплеску пси-полей в рубке спейсера угадывал момент выстрела и успевал изменить вектор полета.

Такая игра в кошки-мышки длилась минут десять, пока куттер не вырвался на океанский простор. Затем терпение стрелка (возможно, это был сбежавший с поля боя в Белянах охотник за женщинами) лопнуло, и он поручил вести охоту за строптивым куттером инку корабля.

Дело сразу приняло опасный оборот, соревноваться в скорости расчета и маневра с компьютером Влад мог лишь короткое время, да и то в гиперрежиме, отнимающем колоссальное количество нервной энергии. Первая минута сверхскоростного состязания прошла с преимуществом человека, сумевшего отвоевать полсотни километров пути до Борейского архипелага. Затем инк увеличил мощность залпов, и Влад понял, что шансов прорваться к шахте, ведущей в борейские тоннели, у них нет.

«По команде прыгай в воду! – бросил он Улыбе, вцепившейся в подлокотники пассажирского сиденья. – Я отвлеку их!»

«Нет! – помотала головой девушка. – Ни за что!»

«Прыгай! Я прыгну вслед за тобой, только уведу их подальше. Не бойся, я тебя найду».

«Я не боюсь». – Улыба попыталась улыбнуться, и сердце Влада сжалось от нежности и переполнявшего его не переживаемого им никогда ранее чувства, которое называлось любовью и в котором он боялся признаться даже самому себе.

Момента прыжка пришлось ждать еще несколько минут, пока Влад не сманеврировал таким образом, что до поверхности океана осталось не более двух метров, однако прыгать никому не пришлось. В события вмешалась третья сила, которую ни контрразведчик, ни преследователи не брали в расчет.

В сотне километров от идущего зигзагами куттера вдруг вырвались из-под воды две металлические стрелы, увенчанные факелами огня и дыма, и устремились к «диплодоку», плывущему на высоте трех километров над океаном. Затем с интервалом в две секунды из-под воды стартовали еще шесть ракет, разошлись в разные стороны, образовав красивый дымный букет, и понеслись к спейсеру гуррах со всех сторон, вынуждая его отбиваться от ракетной атаки, как от роя ос, вертя во все стороны «змеиной» головой. Четыре ракеты он сбил, используя уничтожитель, но остальные достигли цели, и над океаном вспыхнули ярчайшие «цветы» ядерных взрывов.

Куттер беглецов в этот момент был уже в двадцати километрах от атакованного «диплодока», и взрывная волна, а также световая и электромагнитная, вреда ему не причинила. Влад вовремя сообразил, что нужно делать, прекратил маневрировать и врубил двигатель на форсаж.

«Что… это?!» – спросила ошеломленная Улыба, оглядываясь на выросший сзади в воздухе лес дымных «грибов».

«Ракетный залп, – отозвался Влад, еще не веря в спасение. – Здесь живет мой друг, у него атомная подводная лодка. Он увидел нас и вмешался. – Контрразведчик подумал и добавил мысленно: – Спасибо, Уан!»

«Не за что, – прилетел вдруг усмешливо-доброжелательный пси-голос Уанкайовы. – Долг платежом красен. Не останавливайся, этот зверь растерялся, но ненадолго, а остановить его мне уже почти нечем».

«Ты… можешь говорить в ментале?!»

«Это всего лишь пси-рация, мальчик. Прощай. Заходи, если что».

Ошеломленный открытием – в пси-рацию он не поверил, – Влад не сразу пришел в себя, однако схватка с преследователями еще не закончилась, «диплодок» опомнился и хищно метнулся в погоню за куттером. Если он и был поврежден попаданиями ракет, то незначительно. И кто знает, успели бы беглецы уйти от гигантского корабля – куттер за это время удалился от района сражения на сто километров, – если бы не новая атака, организованная Уанкайовой теперь уже не из-под водной толщи, а с островов архипелага.

Когда физик установил на них зенитно-ракетные комплексы, почему был уверен, что они пригодятся, осталось загадкой, но факт был налицо: сразу с трех островов Борейского архипелага, к которому приблизились и беглецы, и преследователи, стартовали три десятка зенитных ракет и без промаха вонзились в морду и тушу мчавшегося вперед «диплодока». Отвернуть он не успел, не позволили ни расстояние, ни скорость, и, хотя ни одна из ракет брони корабля, защищенного плазменно-ионным слоем, не пробила, тем не менее инк спейсера посчитал атаку серьезной и отвернул корабль вверх, делая горку. Когда разъяренный командир экипажа преследователей вернул спейсер на прежнюю траекторию, куттер беглецов исчез. Влад успел направить аппарат в жерло шахты, пронизывающей остров, породы океанского ложа и всю чечевицу Земли до ее «дна». Залп из вакуум-преобразователя уничтожил весь остров на глубину до километра, в воронку хлынула океанская вода, однако догнать куттер не смогла: сдвинувшиеся при взрыве пласты пород перекрыли шахту, как пробка.

* * *

Несколько часов беглецы отходили от треволнений погони, приходили в себя, отдыхали и беседовали с Аврелием, управляющим инком бункера Пайола Тота, который встретил молодую пару как давних друзей.

Влад перенес в бункер мешок с реликвиями, долго колебался, не зная, что с ними делать, и решил оставить их в бункере, на попечение Аврелия. Единственное, что не хотелось оставлять – душа не позволяла, – так это статуэтку человечка с поднятыми вверх руками и «оживающим» лицом. Поразмыслив, бывший кладоискатель все-таки вознамерился взять ее с собой.

Улыба, с интересом наблюдавшая за процессом раскладывания реликвий, потрогала каждую пальчиком, полистала Книгу, подержала в руке статуэтку, почувствовав ее внутреннее тепло и энергоинформационную глубину, вопросительно посмотрела на спутника, и Влад, подарив ей перстень с марсинитом, принялся рассказывать девушке историю своей жизни вплоть до появления в ней Улыбы.

Девушка, принявшая перемену в своей судьбе на удивление спокойно, так же сдержанно реагировала и на технику бункера, и на рассказ молодого человека, сумевшего передать слоган-речью все свои чувства при встрече с неизведанным и прежде не виданным, и масштабы космических явлений, с которыми ему пришлось познакомиться. Впрочем, эта ее реакция не показалась Владу необычной, Улыба родилась в семье интраморфов, сохранявших родовую память в течение сотен лет, и помнила прежнюю жизнь Земли и Вселенной, воспринятую предками. Он и сам отнесся к жизни Геи с ее конформной «живой» архитектурой и техникой достаточно сдержанно, сравнивая ее с жизнью Земли до Катастрофы и не видя больших различий. Во всяком случае, люди, по его мнению, не изменились совсем, а если изменились, то не в лучшую сторону. На Гее появилось слишком много праздноживущих. Люди на Земле не могли себе позволить такого образа жизни, да и не хотели, и души их были чище, глубже, насыщеннее, живее, что чувствовалось по атмосфере любой земной деревни. Атмосфера на Гее (пси-атмосфера, разумеется) была тяжелее, злее, грязнее, и жить там, даже в суперкомфортных условиях, Влад не хотел.

Всеми своими переживаниями, выводами и обобщениями он, конечно, с Улыбой делиться не стал, но она и так поняла, что новая родина человечества ему не понравилась, поэтому на тему его жизни на Гее вопросов больше не задавала. Ее интересовали другие проблемы: отношения в геянских полигамных семьях, чем занимаются геянские женщины, как они одеваются, какие украшения носят и какие духи предпочитают. А так как на эти вопросы Влад отвечал скупо, тема женского быта скоро иссякла, и Улыба посерьезнела, потому что рассказ подошел к концу и надо было решать, что делать дальше. При этом она сказала «мы», а не «что ты будешь делать?» – чем несказанно обрадовала спутника, не знавшего, последует ли она за ним или ее придется отправлять домой.

«Я собираюсь на спейсер «Маг», – ответил Влад.

«Это далеко?»

«На Солнце».

«Я с тобой».

«Это опасно», – честно предупредил Влад.

«На Земле тоже несладко, ты видел, – возразила Улыба. – К тому же отец разрешил мне пойти с тобой».

«Он не знал, что я собираюсь покинуть Землю».

«Подумаешь! С тобой мне ничего не страшно. Ты ведь не собираешься прогуливаться по безвоздушным пространствам?»

«Может быть, придется делать и это».

«Так что ж? Я могу обходиться без воздуха два часа! – похвасталась девушка. – Мы спорили с подругами, и я просидела под водой два часа».

«А потом?»

«Потом отец нашел меня и запер в погреб», – пригорюнилась она.

Влад засмеялся.

«Ты не понимаешь, какая трудная задача стоит перед нами. Мне поручили найти хотя бы одного файвера, а где искать, не сообщили. Вообще неизвестно, куда они ушли. Может быть, научились жить на звездах, может, в космическом пространстве…»

«Люди не могут долго жить в космосе, там холодно».

«Прошу прощения, что вмешиваюсь, – послышался бархатный пси-голос инка, – но молодая леди заблуждается. Биологическая основа не мешает человеку напрямую обживать космос. На этапе доэнергетической фазы развития человек мало развивал свои способности, привыкнув опираться на разного рода технологии, но в принципе любой атом – это чистая энергия, вакуум – тоже энергия, надо лишь научиться ею пользоваться. Уже интраморфы умеют извлекать информацию и энергию из вакуума посредством зондирования Акаша-поля…»

«Мы называем его полем Сил», – вставил Влад.

«Что же говорить о файверах? – закончил Аврелий. – Конечно, они могут жить где угодно. Сын моего хозяина демонстрировал нам удивительные вещи».

«Жаль, что он не оставил своих координат».

«Жаль», – согласился инк.

«Ты что же, думаешь, он еще жив?» – удивилась Улыба.

«Файверы бессмертны, – с ноткой странной грусти сказал Аврелий. – Они живут, пока им интересно жить».

«Неужели твой хозяин за тысячу лет ни разу тебя не навестил?»

«Пайол Тот был интраморфом, но не файвером, как его сын. А Ян не появлялся».

«Вот видишь, даже компьютер на моей стороне, – заявила Улыба не совсем логично. – Я иду с тобой. Мне бы только переодеться, сарафан и летник – непрактичная одежда для похода».

Влад посмотрел на черную ленту на лбу девушки, вспомнил, с чем связан этот цвет, и шутить не стал. Гибель сородичей Улыбу потрясла, да и Влад был с детства воспитан сопереживать горю, несмотря на всю жестокость воинской профессии. Для деревни же любая человеческая потеря была невосполнима.

В куттере нашелся запасной уник. Влад объяснил Улыбе, как пользоваться спецкостюмом, и через несколько минут она появилась в комнате отдыха, обтянутая бликующей пленкой комбинезона, стройная, тонкая в талии, женственная, умопомрачительно красивая. Влад молча смотрел, как она подходит, смущенная, ждущая оценки и одновременно убежденная в положительности этой оценки, сомневающаяся и полная естественной грации и достоинства, и взгляд его был так красноречив, что Улыба покраснела и засмеялась с облегчением.

– Тебе нравится?

– Очень! – проговорил он больше сердцем, чем губами.

Девушка присела в реверансе, потом подбежала к Владу, протянула к нему руки и, сияя глазищами, проговорила:

– Я готова.

Влад очнулся, осторожно поцеловал обе протянутые руки, передавая ей слоган бури и ветра, влюбленности и жадной тоски, так что Улыба снова покраснела, но глаз не опустила, смотрела смело, и сквозь отчаянную храбрость и страх в них читался ответ, которого ждал Влад. Им предопределено было встретиться. Поцелуй, соединивший их, был закономерным продолжением взглядов и длился неизвестно сколько времени – не то мгновение, не то век. И был он невыразимо сладок!..

О Ванессе Влад вспомнил мимолетно, словно она осталась в другой жизни.

Очнулись они от голоса Аврелия:

«Не хотите взглянуть на пейзаж, дорогие гости? Такого я еще не видел».

«Что случилось?» – вспомнил Влад о существовании инка и мира вокруг.

«Выгляните из моего жилища».

Влад и Улыба выбежали из комнаты отдыха, вылезли из бункера через дыру в его боку и не поверили глазам.

Черные всего час назад заросли нагуалей стали дымчато-серыми, перламутровыми, а некоторые из них источали призрачный голубовато-серебристый свет.

– Они светятся! – прошептала Улыба. – Что-то изменилось… как красиво!.. Когда ты был здесь первый раз, «колючки» не светились?

– Нет. Внутри их давно идет какой-то процесс, из-за которого они сначала почернели, стали видимыми, а теперь и светиться начали. Был бы рядом Уан, он объяснил бы этот эффект.

– Твой друг нам здорово помог. Как вы с ним подружились?

– Я его спас.

– Как?! – взмахнула длинными ресницами Улыба.

– Потом расскажу. Поехали отсюда, не нравится мне здешняя атмосфера.

Они бросили по взгляду на удивительное творение природы – светящиеся заросли нагуалей – и полезли обратно в бункер. Влад активировал фокса, похожего на гориллу без головы, превратил его в носильщика, нагрузил футлярами с оружием и снаряжением, и новоявленные путешественники, попрощавшись с гостеприимным хозяином бункера, вошли в кабину метро.

Несмотря на устрашающий вид фокса, Улыба его нисколько не боялась, прекрасно чувствуя, опасен ли тот или иной автомат. Фокс имел собственный мозг, память, и с ним даже можно было беседовать, хотя и на ограниченные темы.

«Никогда не пользовалась метро?» – спросил Влад, ощутив некоторую скованность Улыбы.

Та молча покачала головой.

«Ощущения необычные, но не сказать, чтобы неприятные, привыкнешь».

«С тобой я ничего не боюсь!» – храбро ответила девушка.

Влад обнял ее, поцеловал в щеку и дал команду стартовому автомату метро. Свет померк, знакомо ударило в ноги, сердце провалилось вниз… и свет зажегся снова.

«Приветствую вас на борту спейсера «Маг», – послышался как сквозь вату мягкий пси-шепот местного инка. – Представьтесь, пожалуйста».

«Я Влад Велич…»

«Вас я помню, а кто рядом с вами? В прошлый раз вы были в другой компании».

«Это Улыба… моя спутница. – Влад отвернулся от девушки, чтобы скрыть легкую краску на щеках; инк спейсера был не слишком деликатен, напоминая ему, что он гостил на корабле не один, а вместе с Ванессой. – Мы пробудем здесь недолго…»

«О, никаких возражений, располагайтесь и будьте как дома. Вся территория спейсера и его техника в вашем распоряжении. Может быть, приготовить вам комнату отдыха?»

«Не надо, – сердито ответил Влад. – Если понадобится, я тебя позову».

«Прошу прощения. Буду ждать». – Инк отключился.

Путешественники вышли из кабины метро в транспортный отсек спейсера, в котором тут же вспыхнул свет.

«Зачем ты с ним так строго? – упрекнула спутника Улыба. – Он же здесь хозяин».

«Пусть не суетится, болтун, – нахмурился Влад. – Он стал слишком разговорчивым».

«Просто соскучился по живым людям, беседовать-то ему не с кем. – Улыба лукаво посмотрела на шагавшего рядом молодого человека. – А что он говорил насчет другой компании? С кем ты здесь был?»

«С одним из сотрудников погранслужбы, – сказал правду Влад. – Я тебе уже говорил».

«Это та женщина – Ванесса?»

«Да, она».

Они дошли до лифта, и работа техники отвлекла внимание спутницы от неприятной (хотя что в этом особенного?) для Влада темы. Вскоре путешественники входили в зал визинга, и контрразведчик попросил Мэджика показать им Солнце.

Потом он повел Улыбу в рубку спейсера, прокатил ее на обычных и аварийных линиях доставки, показал жилой отсек спейсера с тремя десятками кают, и закончилась экскурсия по огромному кораблю в кают-компании, интерьер которой можно было выбирать по своему вкусу. А поскольку вкусы молодых людей совпадали, то выбрали они горный ландшафт с красивым водопадом и величественным хвойным лесом. Ландшафтные программы разрабатывались земными конструкторами еще до Катастрофы, и пейзаж отражал один из уголков земной природы в Альпах.

Инк не надоедал, хотя незримо присутствовал везде, в том числе и в кают-компании. Но молодые люди не обращали на это внимания, им было хорошо, потому что оба продолжали узнавать друг друга и ждать чего-то, что нельзя было выразить словами. Боясь спугнуть это ожидание, Влад не спешил, твердо решив сдерживать свои чувства железной уздой воли. Он помнил взгляд Дементия Железовского, выражавший надежду и сомнение: отец Улыбы доверил ему не только жизнь дочери, но и кое-что поважней.

Разговор сначала шел о предках, построивших такой замечательный корабль, о Солнце и его разумных обитателях, о давней войне людей с Фундаментальным Агрессором, о Стенках Космориума, которые почему-то начали сближаться с возрастающей скоростью, потом Улыба заговорила о дедах и напомнила Владу, с чем он появился в Белянах в последний раз.

– Ты ведь хотел встретиться со мной не просто так? Отцу ты сказал, что тебе нужна моя помощь.

– Твой прадед Аристарх был файвером, можно попытаться в трансовом состоянии спуститься по цепи памяти рода и найти какое-то упоминание о том, куда ушли файверы.

– Но ведь твой прадед Ставр – тоже файвер.

– Я пытался проделать этот фокус, – Влад с досадой поморщился, – но не смог. К тому же у меня в роду какая-то тайна… мои родители – приемные, а настоящих я не знаю. Может быть, и прадед Ставр – не мой прадед. В общем, я не смог опуститься по родовой линии, уткнулся в разрыв… в тупик. Будто у меня вообще нет предков!

– Как такое может быть?

– Не знаю. Мне посоветовал обратиться к тебе Уан, а я постеснялся признаться ему о своих попытках. Теперь придется обращаться к учителю.

– К тому волхву, что стал советником Владыки на Гее? Интересно было бы с ним встретиться. Почему он согласился работать на Гее? Ведь там, по твоим словам, не любят интраморфов.

– Он обеспокоен тем, что происходит не только на Земле, но и в мире вообще. Ползучий Террор добрался и до Земли, раз у нас уже начинают похищать женщин и организовывать нападения банд на деревни. Ну что, попробуешь покопаться в своей памяти? Могу подстраховать в поле Сил, если, конечно, тебя это не стеснит.

– Мне нечего скрывать, помогай. Где мы расположимся? Стоять как-то не очень удобно. И не помешает ли нам кто-нибудь?

– О связи бункера Пайола Тота со спейсером не знает ни одна живая душа на Земле, это совершенно секретная ветка метро. А «Маг» висит в фотосфере Солнца, в коконе специальной защиты…

– Под «абсолютным зеркалом».

– Ну вот, вспомнила. Думаю, здесь мы в безопасности. Не так ли, хозяин?

«Защита надежная, – подтвердил вездесущий инк спейсера. – Вероятность пробоя «зеркала» очень мала, тысячные доли процента, а что касается линии метро, то здесь я гарантировать ничего не могу. Если кто-нибудь из ваших врагов захочет прибыть на корабль, узнать, что он враг, мы сможем только после финиша».

«Успокоил, – с иронией констатировал Влад, встречая бесстрашный взгляд Улыбы. – Придется уповать на то, что никто сюда не доберется. Ты как, рискнешь?»

«Кто не рискует, тот не пьет шампанского!» – ответила девушка старинной поговоркой.

В жилой зоне корабля они нашли уютную каюту, расположились в удобных креслах, самолично вырастив их в соответствии со своей фантазией, и Улыба принялась настраиваться на трансовое путешествие по родовой памяти, «спуск вниз», в ее глубины.

«Возьмите меня с собой, – вдруг попросил Нестор. – Я ведь не только секретарь, но и защитник, могу подстраховать, сшунтировать негативный ментальный разряд, послужить пси-отводом».

Влад и Улыба переглянулись.

«Возьмем?»

«Пусть подключается и не мешает».

«Тогда начинаем».

Влад вошел в поле Сил, ощущая поддержку терафима, и оказался над бескрайним пространством сизых слоистых туманов, скрывающих бездну – многоуровневую иерархическую систему вечной мыслеосновы Мироздания, называемой людьми в разные времена по-разному: астрал-ментал, логос, хроники Акаши, будда-поле, поле Сил, энергоинформационный континуум. Эта система содержит в себе картины всего происходящего, происходившего и того, что еще только должно произойти. Информационный континуум подобен непрерывно меняющейся голограмме, мгновенное значение которой можно назвать матрицей Мира. Однако проникнуть в континуум может далеко не каждый человек, а извлекать из него информацию способны лишь единицы, достигшие высоких уровней самореализации и духовной организации. Влад был рожден таким человеком, а занятия с учителем помогли ему развить способности, о многих из которых он еще не знал сам.

В слоях и струях тумана внизу – неощутимое ментальное тело Влада парило между туманом и небом, между прошлым и будущим – стали загораться и гаснуть звезды, туман потек быстрее, стал упорядочиваться, приобретать осмысленные формы, которые, казалось, вот-вот станут окончательно понятными. Затем рядом вспыхнула светящаяся нить, окруженная змейками «электрических» разрядов, уходящая в ультрафиолетовое небо и в пучину тумана, – это была «струна» ментального канала Улыбы, пытавшейся в состоянии медитационного транса проникнуть в бездну собственной памяти, венчающей цепь памяти предков.

Влад подплыл к светящейся нити, выбрал момент, когда «электрические» змейки освободят часть нити, и нырнул в нее, как в омут, задержав дыхание.

Удар по сознанию, взрыв света, бесшумный грохот сталкивающихся «глыб» информации, стремительное падение в глубину бесплотного информационного океана, заполненного событиями прошлого, фигурами и лицами тех, с кем встречалась Улыба, ее родители, деды и прадеды.

Еще один бесшумный взрыв, вызвавший болезненную встряску сознания – Влад едва удержался на грани беспамятства, – и он «выплыл» из «струны» памяти девушки в теле Аристарха Железовского, подселяясь к его сознанию и начиная воспринимать все, что ощущал Аристарх.

Он лежал на металлической кровати в тесном помещении с голыми каменно-металлическими стенами, напоминавшем тюремную камеру. Тело представлялось тяжелым пластом желе и почти отказывалось повиноваться, измученное борьбой с химическими препаратами и гипноизлучением: час назад его допрашивали с применением психоделиков, парализующих волю, и гипногенераторов. Аристарх выдержал пытки (Улыба-Влад, к счастью, на себе это не ощутили), однако потерял столько сил, что даже его железная воля отказывалась решать задачу освобождения, не видя никаких реальных шансов. К этому моменту он уже знал, что находится в подземном сооружении, накрытом колпаком «абсолютного зеркала», охраняемом полувзводом гуррах. Как он очутился здесь, память почему-то не сообщала.

Аристарх-Улыба-Влад попытался выйти в поле Сил, чтобы позвать кого-нибудь из друзей на помощь, едва не потерял сознание от «рикошета», собрался выйти из поля Сил и вдруг услышал чей-то едва слышный пси-голос:

«Привет, патриарх».

«Кто… кто это?! – вскинулся Аристарх-Улыба-Влад. – Что нужно?»

«Аристарх, я Ставр. Через минуту войдет кайманоид, сил хватит скрутить его?»

«Силы найдутся. Где гарантии, что ты… Ставр?»

«Снимите с него костюм, он растягивается, и выходите из камеры как ни в чем не бывало. Метро у них на третьем этаже, чуть выше, стартуйте сразу в Софию, к Забаве. Ждите меня».

«Ты не знаешь, где и как меня захватили?» – спросил Аристарх-Улыба-Влад, но Ставр уже вышел из канала пси-контакта (черт возьми, как ему удалось пробить «абсолютное зеркало»?! или оно не абсолютно?), и сознание Железовского фиксировало только перемещение по этажам сооружения мыслесфер тюремщиков.

Через минуту дверь камеры действительно отворилась, в нее вошел кайманоид в черно-красном комбинезоне. У него было тело человека с короткими ногами и руками-лапами и вытянутая вперед, как у крокодила, голова с немигающими бледно-салатовыми глазами, в которых то сжимались, то расширялись вертикальные зрачки. Он подошел к телу пленника, наклонился, и Аристарх-Улыба-Влад, преодолевая боль в теле и нежелание жить вообще, схватил его за горло.

Бесшумный взрыв, разлет сияющих клочьев сознания, верчение разноцветных линий и пятен, падение в провал, затем подъем и быстрая «кристаллизация» мыслей в единое целое…

Он сидел в своем любимом кресле, в гостиной, в собственном доме, с гудящей головой и плохо повинующимися мышцами, дом напоминал разбуженный пчелиный улей, все бегали вокруг него: Забава, Видана, Анастасия Демидова, Ратибор Берестов, Прохор Панкратов, – поздравляли с освобождением, поили и кормили, ухаживали, разве что нос не вытирали, предупреждая каждое его желание, и было это невыразимо приятно.

Когда в гостиной появился Ставр, все замолчали.

– Рад видеть вас в здравии, – скупо улыбнулся Панкратов-младший.

Аристарх-Улыба-Влад мягко отодвинул обнимавших его жену и внучку, с трудом встал, подошел к нему, постоял мгновение и облапил по-медвежьи:

– Я твой должник, мальчик.

– Что происходит? – подал голос Ратибор. – Зачем ты нас здесь собрал?

Ставр поднял руку, призывая всех к молчанию, и передал слоган подготовленной информации о новой атаке ФАГа. Впервые в жизни Улыба и Влад (в поле сознания Аристарха) узнали об истинном масштабе войны, разыгравшейся тысячу лет назад между Фундаментальным Агрессором и человечеством.

Тишину нарушило сдавленное восклицание Виданы:

– Никуда я отсюда не побегу!

– Побежишь, – ласково погладил ее по волосам Железовский-Улыба-Влад. Повернул голову к Ставру: – Почему Орилоух? А не, скажем, одна из погранзастав дальнего космоса?

– На Орилоух власть эмиссара-2 не распространяется. С одной стороны, Орилоух является как бы родиной Серых призраков, и, уходя из домена, Сеятели побеспокоились о его безопасности. Но главное, что орилоуны – наши друзья, вернее, друзья Грехова. Он договорился, чтобы они приготовили нам убежище на какое-то время.

Видана вырвалась из рук Забавы, подошла к Ставру, умоляюще глядя на него.

– Я с тобой!

Ставр отрицательно качнул головой, скосил глаза на ее живот, проговорил шепотом:

– Побереги его… нашего будущего файвера.

– Ну, если все обстоит таким образом… – начал Ратибор.

– Пошли, нечего вату жевать, – проворчал Железовский-Улыба-Влад. – Мы уже однажды уходили и вернулись в целости и сохранности. Орилоух не у черта на куличках находится. Женщины, собирайтесь, берите только самое необходимое. Я возьму НЗ и оружие.

Началась короткая суета. Прохор Панкратов обнял сына и Видану, ушел, за ним покинул дом Железовских Ратибор Берестов, буркнув, что у него есть дела и он всех догонит. Остальные, примолкшие и потерянные, собрав вещи, ждали команды, и даже Аристарх Железовский (Улыба-Влад) вдруг оробел отчего-то, осознавая, что это прощание! Прощание с домом, городом, Землей, Солнцем, с другими людьми, с образом жизни, со всем тем, что он любил и защищал…

Вспышка нестерпимо черного света, гул падения вверх, сквозь плотную «воду» времени, стремительные струи видений по сторонам копья, в которое превратилось сознание Влада, и выход в мир: так выпрыгивает из воды дельфин…

Влад ощутил себя сидящим в кресле каюты спейсера «Маг». Кожа лица зудела и чесалась, позвоночник покалывало, щеки горели, но эти ощущения – следствие эффекта «растворения» в поле Сил – быстро прошли. Улыба сидела напротив, потрясенная, сжавшаяся, и в глазах ее стояли слезы.

Влад поднялся, подошел к ней, опустился на корточки, беря ее ладони в свои.

– Тебе плохо? Сейчас успокою…

– Мне их… жалко… они потеряли… всё!..

– Ну что ты, не все, конечно. Они не потеряли главного – себя! Зато мы с тобой теперь знаем, где искать убежище наших дедов.

– На Орилоухе.

– На Орилоухе, – кивнул Влад, целуя ее пальцы.

ОРИЛОУХ

Издалека, из космоса, он казался планетой, окутанной снежно-ледяной коркой геометрически правильного, завораживающе сложного рисунка. На самом деле мир Орилоуха представлял собой своеобразное «инженерно-техническое» сооружение, внутри которого когда-то обитали «живые математические процессы» – орилоуны. Прадед Влада Ставр Панкратов застал этот мир полным жизни, пораженный не мгновенным, но очень быстрым и плавным изменением ландшафтов планеты, что нашло отражение даже в Книге. Теперь же, тысячу лет спустя после ухода орилоунов в другие вселенные, Орилоух напоминал огромный одуванчик или, скорее, рыхлый снежный ком, пронзенный сростками ледяных кристаллов, внешние рельефные узоры которого наполовину оплыли, осыпались и съежились. Правда, менее экзотическим и таинственным от этого Орилоух не стал, просто превратился в гигантский памятник самой интересной из существующих в Метагалактике цивилизаций. Найти на поверхности или в глубинах этого «памятника» бункер-убежище Аристарха Железовского с первого взгляда не представлялось возможным.

Улыба рассматривала бывший дом негуманоидов во все глаза, да и Влад поначалу некоторое время провел в зале визинга, завороженный необычностью пейзажа, увеличенного видеотехникой корабля, потом вспомнил, зачем они сюда прибыли, и поднялся в рубку спейсера, чтобы вместе с его инком попытаться отыскать на Орилоухе что-либо похожее на искусственный объект иного характера, сделанный из более материальной, чем «снег и лед», субстанции.

Идею добраться до Орилоуха на спейсере «Маг» предложил Нестор, после того как Влад и Улыба обсудили все варианты похода и сделали вывод, что ни один не гарантирует стопроцентного успеха. Да и вариантов этих набралось не так уж много – всего два: по линии метро выйти на погранзаставу Сеятелей, а оттуда по другим веткам достичь колонии интраморфов над Орилоухом или погранзаставы геян. Однако у Влада не было уверенности, что в поисках древнего сооружения, предназначенного для проживания землян, им согласятся помогать интраморфы. Равно как и пограничники. Вот тогда терафим и высказал мысль попытаться дойти до Орилоуха на спейсере.

Сначала Владу эта идея показалась чересчур смелой. Он помнил рассказы Ванессы о попытках даль-разведчиков исследовать космос с помощью космических кораблей. Из двух тысяч таких попыток за всю историю переселенного человечества лишь десяток их закончился благополучно. Заросший нагуалями космос стал более опасен для космофлота, чем были опасны для земных парусников коралловые рифы или айсберги.

Потом Влад обдумал идею и связался с инком «Мага»:

«Мэдж, какую задачу тебе поставили прежние хозяева?»

«Задействовать режим «инкогнито» в фотосфере Солнца и ждать», – ответил инк.

«Чего ждать?»

«Пока не появится новый хозяин».

«Ты хочешь сказать, что командовать кораблем может любой человек?»

«Любой, кого пропустит опознавательная система моего метро».

«Какая система? Ты об этом ничего не говорил».

«Вы не спрашивали».

«Значит, командовать тобой могу и я?!»

«Вы прошли контроль, следовательно, имеете право согласно заложенной в меня программе управлять «Магом».

Влад озадаченно посмотрел на Улыбу, вдумываясь в подтекст слов «опознавательная система»: было непонятно, по каким признакам она опознала ходоков во время их первого визита на спейсер. Но сейчас контрразведчика волновала другая проблема, и он продолжил разговор:

«Куда ты можешь доставить нас, если мы потребуем?»

«В любую точку домена в пределах прямого хода».

«Но ведь космос зарос «колючками» нагуалей!»

«В мою память введено около тысячи координат районов, свободных от нагуалей».

– С ума сойти! – вслух сказал Влад. – Что же ты раньше нам об этом не сказал?!

«Вы не интересовались», – флегматично «пожал плечами» Мэджик.

«Что это значит? – посмотрела на спутника Улыба, удивленная его реакцией. – Что тебя возмущает?»

«Оказывается, мы с… другим ходоком могли воспользоваться услугами спейсера еще полгода назад, но не знали об этом. Интересно, кто и зачем ввел в программу инка координаты свободных от нагуалей районов? Откуда у него такая информация? Что ж, что ни делается, делается к лучшему. А к Орилоуху ты нас можешь доставить?» – обратился Влад к инку.

«Такой маршрут моей программой предусмотрен».

«Вот и вези нас туда».

Так путешественники оказались возле удивительного дома орилоунов, за сто парсеков от Солнца, преодолев это расстояние всего за несколько секунд…

В рубке спейсера Влад уселся в кокон-кресло водителя корабля, или, как он назывался, – драйвера-примы, и включил автоматику целевой развертки. Лепестки кресла запеленали его, срослись с телом, перестали восприниматься как нечто инородное. Стали прозрачными и исчезли стены рубки, Влад оказался висящим в пространстве без всякой опоры. Но беззащитным он себя не чувствовал, присутствие за спиной сдерживаемой мощи корабля вселяло уверенность и позволяло ощущать себя в безопасности.

В ушах растаяла завеса тишины, стали слышны шумы эфира, среди которых ухо улавливало и искусственные сигналы: прерывистые писки маяков, человеческие голоса, обрывки музыки. Жизнь вокруг Орилоуха хотя и не кипела, как вокруг Земли когда-то или вокруг Геи, однако твердо заявляла о себе всем, кто мог слушать космос.

Влад огляделся, вооруженный самой чувствительной из систем наблюдения и связи, когда-либо созданной людьми.

Солнце Орилоуха – небольшая желтая звездочка примерно того же класса, что и земное Солнце[34], располагалось «справа» от наблюдателя, то есть Влада, в пятидесяти миллионах километров. Сам «одуванчик» Орилоуха светился белизной слева, до него было около двухсот тысяч километров. Красный пульсирующий огонек, неторопливо ползущий по круговой орбите над «одуванчиком», отмечал положение погранзаставы геян. Лиловая звездочка, выписывающая прихотливые петли дрейфа в пространстве неподалеку от Орилоуха, обозначала местонахождение колонии интраморфов. Вокруг планеты орилоунов плавали еще три-четыре искорки, принадлежащие, вероятнее всего, исследовательским корабликам геян, но настоящих звезд видно не было. Со всех сторон Орилоух окружала глухая чернота пространства, заполненного непроходимыми зарослями нагуалей.

Впрочем, совсем глухой эта чернота уже не казалась, кое-где в ней проявились мерцающие призрачные вуали и волокна, живо напомнившие Владу Стенки Космориума: это светились «рифы» и «колючки» нагуалей. Видимо, эффект свечения, впервые замеченный путешественниками на Земле, в районе бункера Пайола Тота, распространился по всему космосу. Наугали изменяли свои параметры все быстрее.

От красного огонька погранзаставы протянулся к висящему в пространстве Владу тонкий рубиновый лучик, уколол в глаз, и тотчас же напротив возник объем видеопередачи с головой мужчины.

«Пограничники запрашивают, кто мы и откуда, – проклюнулся в голове контрразведчика голос Мэджика. – Послать им ваш ответный портрет?»

«Не надо, – сказал Влад, подумав. – Ответь, что корабль принадлежит комиссии служебных расследований и выполняет особую миссию. Просьба не мешать».

Голова человека зашевелила губами, Влад услышал его невыразительный голос:

– Я Шарль Кинтана, шериф погранзаставы «Слава». Подтвердите ваши полномочия.

– Я командир спейсера «Маг», – раздался в ответ ровный голос Мэджика. – Уполномочен комиссией по расследованию вести поиск важного объекта в системе Орилоуха. Просьба не мешать.

– Кому принадлежит спейсер?

– Секретной сети «Контр-2», – честно признался Мэджик.

Влад невольно улыбнулся: сеть «Контр-2» существовала тысячу лет назад, но шериф погранзаставы, отвечающий за ее безопасность, этого не знал.

– Я бы все-таки попросил сообщить…

«Отключи его», – сказал Влад.

Инк послушно выполнил команду, видеопризрак шерифа Кинтаны растаял на фоне сияющего «одуванчика» Орилоуха.

«Подойди к Орилоуху поближе, включай всю аппаратуру, какая у тебя имеется, и начинай поиск».

«Что хоть искать-то?» – деловито спросил Мэджик, в то время как «одуванчик» планеты устремился навстречу и стал расти, превращаясь в «снежный ком», заполняя собой все пространство впереди. Спейсер набирал скорость шпугом, то есть в режиме двойного ускорения, и двести тысяч километров до Орилоуха преодолел всего за две минуты. Притормозил, выходя на орбиту вокруг планеты.

Погранзастава – два конуса, соединенные основаниями, – стала видна невооруженным глазом. Приблизилось и жилище интраморфов, устроивших колонию на старинном транспортном корабле. Обросший за тысячу лет пристройками самой разной формы, он теперь представлял собой причудливое сооружение, напоминающее не то елочное украшение, не то скульптуру в стиле «мобайл». Однако в отличие от пограничников, обязанных следить за порядком в системе, хозяева колонии запрашивать гостя не спешили, хотя Влад и чувствовал исходящий от дома интраморфов поток внимания.

«Что будем искать? – повторил вопрос Мэджик. – Задайте параметры объекта».

«Если бы я их знал… – пробормотал Влад. – Искать надо бункер или техническое сооружение, в котором тысячу лет назад отсиживались интраморфы и их близкие: Аристарх Железовский, Забава Боянова, Ратибор Берестов…»

«Нет ничего проще, – вежливо сообщил Умник. – В моей памяти есть код вызова этой базы».

«Вот как?! – изумился Влад. – Да кто же это такой умный заложил в твою память все, что нужно именно мне?»

«Габриэль Грехов, – был ответ. – Он был последним, с кем я разговаривал перед тем, как встретить вас».

Наверное, инк уловил состояние человека, потому что в его бесстрастно-вежливом голосе послышались участие и беспокойство:

«Вы себя плохо чувствуете, командир?»

«Я чувствую себя хорошо», – ответил Влад, приходя в себя.

Кто-то тронул его за руку, и тотчас же рядом с ним, в пустоте, появилась Улыба, с тревогой и опаской разглядывающая спутника. Влад понял, что она видит его внутри бутона «живого» кресла.

«Ты так долго не приходил…»

«Извини, я занимался кое-какими неотложными делами. Оказывается, Грехов оставил Умнику код вызова убежища, в котором прятались твой прадед и его близкие. Если оно уцелело, найти его будет нетрудно».

«Как здорово! – обрадовалась Улыба и тут же с недоумением посмотрела на спутника. – Странно, что все это решается так просто. Тебе не кажется? Как будто мы действуем по составленному заранее плану».

«Я тоже подумал об этом, – признался Влад, – но выводы делать рано. Пока есть возможность двигаться вперед, надо двигаться. Садись в соседнее кресло, будем искать схрон твоего прадеда вместе».

«А оно не…»

«Не укусит, – улыбнулся Влад. – Привыкай к живой и полуживой технике, это наше прошлое и наше будущее».

Улыба исчезла из поля зрения контрразведчика и через минуту появилась рядом и одновременно внутри организма, которым был сейчас Влад и спейсер «Маг». В голосе девушки прозвучали восторг и восхищение:

«Как красиво!.. просто поразительно!.. и жутко!.. Я такого и представить не могла!»

«Осматривайся, любуйся, осваивайся, по твоей команде тебе предоставят возможность увидеть любой объект в цвете и объеме. Мэджик, начинай вызывать базу интраморфов на Орилоухе».

«Слушаюсь, командир».

Некоторое время спейсер двигался по орбите вокруг планеты, посылая сигнал вызова и прислушиваясь к шумам космоса. Погранзастава перестала выяснять планы гостя, решив, очевидно, запросить инструкции у руководства службы на Гее. Корабли исследователей все так же продолжали неспешно кружить над Орилоухом, не обращая внимания на гиганта, появившегося в системе. И все так же настороженно молчала колония интраморфов, внимательно следя за эволюциями спейсера.

Восторги Улыбы поутихли, она привыкала к своему положению властителя пространства, быстро ориентируясь в движении всех видимых космических тел, главным из которых, естественно, был Орилоух.

«Влад, он совсем не похож на планету… разве что издали… и он совсем чужой!..»

«Разве твоя наследственная память не содержит сведений о Тартаре, Чужой и Орилоухе?»

«Да, я помню, но отстраненно, не связывая информацию с конкретными картинами. Когда видишь объект напрямую, впечатление просто ошеломляющее! Не понимаю, как орилоуны могли жить внутри этого многомерного «снежного кристалла».

«Орилоух был тесен для них, как тесен Тартар для тартариан или Чужая для чужан. Иначе они все не стремились бы выйти в нашу вселенную из-под скорлупы своих законов. Но ты правильно оценила положение Орилоуха: он абсолютно чужой в нашем домене! Прадед Ставр в Книге написал, что Тартар, по всей видимости, является сверхгеном Игрока, выброшенного из Игры и попавшего в нашу Метагалактику во времена ее рождения. Но пробиться в наш мир этот Игрок так и не сумел. Чужая и Орилоух – только лишь его попытки выхода, имевшие частичный успех, и даже цивилизация Сеятелей не смогла реализовать весь потенциал, заключенный в материнской клетке – Тартаре».

«Как интересно! Мы сможем побывать возле Тартара? Так хочется на него посмотреть!»

Влад усмехнулся.

«Это не так просто, как ты думаешь. Но, может быть, нам еще придется посетить окрестности Тартара. По сообщению моего непосредственного начальника Горана Милича, Тартар возбудился и начал трансформироваться. К чему приведет этот процесс, неизвестно, однако то, что он опасен для всех живущих в Галактике, очевидно».

В сияющей белой узорчатой бездне под ногами Влада вдруг запульсировал сиреневый огонек, рассыпая быстро гаснущие искры.

«Есть ответ, – сообщил Мэджик. – База «Контр-2» на Орилоухе законсервирована, но готова к приему. Я дал команду к расконсервации».

«Где она установлена? Мы ничего не видим».

«База располагается на глубине трехсот километров под слоем «снежной» шубы Орилоуха. Добраться до нее на обычном вакуум-транспорте невозможно».

«Как же мы в нее проникнем?»

«На базе установлена кабина метро, но код выхода мне неизвестен».

«Это должен знать инк базы. Дай мне линию связи с ним».

Тотчас же перед глазами Влада или, скорее, внутри их развернулся объем видеопередачи с лицом человека, которого Влад ожидал увидеть менее всего. У инка базы было лицо Аристарха Железовского!

«Дед!» – воскликнула с испугом Улыба, увидевшая то же самое.

Псевдо-Аристарх раздвинул в улыбке крупные губы.

«Я всего лишь инк данной обители. С кем имею честь беседовать?»

«С Улыбой Железовской и Владом Величем».

«Тогда я вас понимаю. Действительно, одним из моих гостей был человек по имени Аристарх Железовский, и я, очевидно, невольно принял его облик. Прошу прощения».

«Я его правнучка в пятидесятом колене».

«Рад приветствовать представительницу столь славного и высокочтимого мной рода. Чем могу быть полезен?»

«На твоей базе есть метро?»

«Разумеется».

«Сообщи код инку корабля, с борта которого мы разговариваем с тобой».

«Выполняю».

«Код получен, – сообщил инк «Мага». – Можете отправляться на базу в любой момент».

Видение головы Железовского исчезло.

Влад разблокировал кресло, помог Улыбе выбраться из кокона, и они, взявшись за руки, направились в транспортный отсек спейсера, где располагалась станция метро.

«Что прикажете делать мне, пока вас не будет на борту?» – осведомился Мэджик, прежде чем молодые люди скрылись в кабине.

«Жди, – отмахнулся Влад, возбужденный предстоящей экскурсией по базе файверов, сыгравшей роль пристанища землян тысячу лет назад. – Наблюдай за окрестностями Орилоуха, ни с кем ни в какие переговоры без нас не вступай. Мы там долго не задержимся».

«Слушаюсь, командир».

«Мне кажется, ты не все предусмотрел», – сказала вдруг Улыба.

«Чего я не предусмотрел?» – удивился Влад.

«Ну, всякое случается… непредвиденное…»

«Она имеет в виду форс-мажорные обстоятельства», – с мягкой назидательностью проговорил Мэджик.

Влад внимательно посмотрел в глаза девушки и на их дне прочитал легкую неуверенность и тревогу. Глубоко в подсознании молодого человека проснулся и обнажил клыки собственный сторожевой пес организма. Сработало предчувствие опасности.

«Если мы не вернемся через три… нет, через четыре часа и не сможем связаться, пошли к базе автономную капсулу типа «голем», реагирующую только на мои команды».

«Будет сделано».

«И последнее… если мы не вернемся еще через сутки, стартуй к Гее, выходи в систему Сола в режиме «инкогнито» и попробуй найти Дивия, советника Владыки. В крайнем случае отыщи Горана Милича, комиссара контрразведки службы ОКО. Запомни коды их консорт-линий. – Влад продиктовал цифры и буквы кодов. – Расскажешь им обо всем, что здесь произошло, но только при личной встрече. Сможешь это организовать?»

«Без проблем, командир».

Улыба тихонько рассмеялась, хотя тревога в ее глазах не исчезла. Девушка тоже обладала тонкой нервной организацией и предчувствовала поджидавшую их опасность.

«Ты прямо как мой отец – суровый и властный. Жаль, что он не рядом. С ним я всегда спокойна».

«А со мной нет?» – ревниво спросил уязвленный Влад.

«С тобой нет, потому что ты воин, разведчик, рискующий жизнью, – серьезно ответила спутница, – но с тобой я готова идти хоть на край света!»

Влад, загоняющий легкую обиду в глубь души, почувствовал всю прозрачную нежность ответа Улыбы, порывисто склонился к ней и поцеловал. Дверь кабины метро закрылась за ними, свет погас, наступила тишина и невесомость… сменившаяся через несколько мгновений приятной легкостью во всем теле. Сила тяжести на базе «Контр-2», тысячу лет прятавшейся в недрах Орилоуха, была на треть меньше земной.

Свет вспыхнул снова – приятного золотистого оттенка. В сознании путешественников мяукнул приятный музыкальный аккорд, а вслед за ним зазвучал голос местного инка, густой и тягучий, особого «искусственного» тембра:

«Добро пожаловать в приют Габриэля Грехова. Система жизнеобеспечения базы включена и функционирует нормально. Что изволите приказать?»

«Как тебя зовут?»

«Диего».

Влад невольно вздрогнул. Из Книги прадеда он знал, что друг Грехова Диего Вирт погиб во время последней схватки с ФАГом.

«Диего… Вирт?!»

«Просто Диего. Хотя некоторые черты личности упомянутого вами человека у меня имеются».

«Мы хотим пройтись по твоей… по твоему приюту, осмотреться. Здесь когда-то жили наши прадеды. Затем нам хотелось бы посоветоваться с тобой, как можно побыстрее выйти на файверов. По нашим данным, их нет в домене, ограниченном Стенками, хотя доказательств прямых нет. Мы должны найти их следы».

«Я вас понял. Сигнал о вашем прибытии на базу уже послан».

«Куда?! – не поверил Влад. – Кому?!»

«Для связи с файверами существует цепь ретрансляторов. Я не знаю, кто из них где находится в данный момент, но сигнал дойдет, будьте уверены, и кто-нибудь из файверов обязательно явится сюда для встречи с вами».

«Именно… с нами?»

«Если вы действительно правнуки тех, кто жил здесь непродолжительное время, то именно с вами».

Влад обернулся к Улыбе:

«Ты была права: наш поход был запланирован еще до Катастрофы! Но кто мог его предвидеть?! Кто запланировал на десять веков вперед?!»

«Габриэль Грехов», – ответил инк по имени Диего.

База секретной сети сопротивления землян ФАГу, созданная орилоунами по просьбе Грехова для сохранения семей патриархов, представляла собой шестиуровневое здание в форме чечевицы, ощетинившееся шипами и рогами антенн и эффекторов защитных полей, которые превращали его в приплюснутый колючий плод каштана, застрявший в «снежно-ледяных» торосах, кружевах, прядях и сплетениях перепонок Орилоуха.

Внутри база напоминала бункер Пайола Тота, увеличенный в двадцать-тридцать раз, и делилась на отсеки-горизонты: энергообеспечения, хозяйственный, информационной обработки и связи, спортивно-игровой и двухэтажный жилой. В жилом отсеке Влад насчитал сорок кают, в каждой из которых могла проживать семья из двух-пяти человек, не говоря уже о том, что занять ее мог и один гость, а также обнаружил роскошную кают-компанию, не уступавшую по комфорту кают-компании на подводной лодке Уанкайовы. Интерьер помещения можно было менять по заказу, но ни Влад, ни Улыба не захотели воспользоваться этим правом, потому что Диего превратил кают-компанию в сад, вполне возможно, имевший прототип где-нибудь на Земле, в средней полосе России. Столики и стулья здесь стояли прямо в траве, между яблонями, вишнями, грушами, кустами малины и смородины, легкий ветерок шевелил листья деревьев, приносил запахи меда, цветов и свежескошенной травы, пели птицы, журчала вода, солнце самым естественным образом садилось за лесом на другом берегу реки, голубое небо казалось легким и бездонным, украшенное плывущими облачками, и эта идиллическая картина мирной земной жизни была так реальна и поэтична, что уходить отсюда не хотелось совсем. Гости провели в кают-компании не один час, наслаждаясь покоем и неспешной беседой с хозяином базы, прежде чем усталость взяла свое, и они отправились отдыхать, выбрав каюты друг напротив друга. Но перед этим они прошлись по всем этажам здания, с интересом разглядывая его помещения.

В рабочей зоне базы, в которой, собственно, и обитал инк Диего, гостей ждал сюрприз: посреди комнаты с четырьмя рабочими кокон-креслами и пси-вириалом коммуникатора висел в метре над полом огромный двухметровый прозрачный куб, принятый гостями поначалу за аквариум. Но уже спустя два удара сердца Влад понял, что видит перед собой Космориум, модель Метагалактики, ограниченную Стенками. А главное, она была действующей! Стоило посетителям приблизиться, как внутри «аквариума» заклубился серый туман, выкристаллизовался в сложную дымчатую структуру, ориентированную определенным образом: иглы и шипы структуры были направлены в одну точку, – и наполнился движением и жизнью. Редкие скопления искр обозначали в нем галактики, дымчатая структура являла собой «заросли» нагуалей, мигающий алый огонек в центре одной из галактик, к которому были направлены «колючки» нагуалей, оказался Тартаром.

– Что это? – прошептала заинтересованная ожившим «аквариумом» Улыба.

«Перед вами динамическая модель Метагалактики, – ответил невидимый гид базы. – Отражает нынешнее состояние домена. Орилоух находится вот здесь».

В «аквариуме» зажглась стрелочка, указывающая на белый огонек в центре Галактики.

«Это Солнце».

Новая стрелка отметила положение земного светила.

«Это Сол».

Система, в которую входила Гея, оказалась на самом краю Галактики, там, где когда-то располагалась одна из ее ветвей – Рукав Стрельца. Звезд в галактиках, уцелевших от столкновений с нагуалями, судя по мерцающим искоркам, осталось совсем немного.

«Могу показать схему связей всех важнейших объектов домена», – предложил Диего.

«Покажи».

Внутри модели Космориума вспыхнула яркая оранжевая звездочка, лучики-паутинки которой протянулись чуть ли не через весь «аквариум», соединив десятки разноцветных звездочек. Образовалась красивая светящаяся система, похожая на объемную паутину. Влад не сразу разобрался в этой системе лучей, соединивших не только три явно выделявшихся центра – оранжевую, коричневую и угрюмо-багровую звезды – с периферийными объектами, но и эти объекты между собой. Одним из узловых центров системы – оранжевая звезда – оказалась Гея, вторым – коричневая звезда – Тартар, и третьим – неизвестный объект на краю системы, недалеко от Стенки Космориума, светящийся неприятным кроваво-красным светом. На схеме была отмечена и Земля, соединенная лучами с Геей и десятком других объектов, среди которых оказались и Орилоух, и Тартар, и почти невидимые тела, равномерно рассыпанные по всему объему «аквариума».

– Очень красиво! – вполголоса сказала Улыба и поежилась. – Но мне почему-то… холодно! Ты что молчишь? И вид у тебя такой, будто ты ожидал увидеть здесь эту модель.

– История повторяется, – задумчиво проговорил Влад, прослеживая связи схемы. – Прадед Ставр тоже когда-то искал на Земле дом Грехова и обнаружил в нем модель Метагалактики с «колючками» нагуалей, о которых земляне еще ничего не знали. То же самое происходит и сейчас. Вряд ли контрразведка Геи обладает такой подробной информацией о положении важнейших объектов домена. Для них эта модель не имеет цены. Диего, я вижу три центра…

«Это узлы влияния».

«Два из них мне известны – Тартар и Гея, а что такое третий – рубиновая звездочка, торчащая в пустоте войда?»

«Это спора пресапиенса».

«Какая спора?!»

«Люди когда-то наткнулись на целый прайд спор, путешествующих через Галактику, и захватили одну из них…»

«Из которой вырос Конструктор!» – подхватила Улыба.

«Совершенно верно. Однако остальные споры продолжали двигаться, пересекли местное скопление галактик и вышли в один из войдов, когда началась нагуальная агрессия ФАГа. Я не знаю, что сталось с другими спорами, но эта, о которой вы спрашиваете, уцелела и выслала разведку – захваченных и запрограммированных ею существ, в том числе людей и интраморфов, – во все уголки резервации».

«Какой резервации?»

«Космориума».

«Понятно. Зачем?»

«Пришла пора появляться на свет новому Конструктору. Но для этого геном споры должен иметь как можно больше информации о состоянии домена и о существах, его населяющих. Стенки Космориума сближаются все быстрей, что заставляет разведку нового, еще не рожденного Конструктора действовать быстро и агрессивно».

– Боже мой! – пробормотал Влад. – Так, значит, «диплодок», корабль гуррах… это и есть разведка споры?! И женщин они похищают именно для этой цели – пополнения генома споры новой информацией?! Но почему вылавливаются только женщины?

«Точно сказать не могу, – с некоторым смущением произнес Диего, – но есть предположение, что инициатива активации споры принадлежит пресапиенсу, первому Конструктору. Ему нужна… подруга».

Влад и Улыба переглянулись. Девушка пожала плечами, как бы говоря: почему бы и нет? Влад думал так же, но его интересовали подробности.

– Хорошо, допустим, Конструктор решил вырастить себе подругу, имеющую, как и он, личностный человеческий аспект. Но тогда он каким-то образом следит за тем, что происходит в Космориуме?

«Стенки Космориума не являются абсолютным препятствием для него, тем более что он их создал сам».

– Для чего? Чтобы ограничить загрязненный нагуалями объем домена от чистого? Зачем же тогда он заставил Стенки сближаться?

«Возможно, это процесс очистки домена от «мусора» чужих Законов, то есть нагуалей. Но кто запустил этот процесс – еще вопрос».

– Что ты этим хочешь сказать?

«Допустимо вмешательство другого Игрока, заинтересованного в очистке нашего космоса от нагуалей, а заодно и от всех потенциальных Игроков».

– Ты имеешь в виду Тартар?

«Я лишь повторяю мысли моего создателя и друга Грехова. Тартар – сверхген лишь одного из потенциальных Игроков. Наш домен уникален тем, что в нем обитают споры других Игроков».

– Кроме Тартара, я больше не знаю претендентов. Колонии интраморфов разве что?

«Интраморфы, как правило, индиверы, они не любят объединяться и решать одну общую задачу. Они объединяются только при наличии угрозы существованию. За тысячу лет их колонии так и не стали центром новой цивилизации, способной противостоять изменению Мироздания или изменить его в соответствии со своими запросами».

– Тогда кто еще?

«Люди».

Влад невольно засмеялся.

– Люди живут сейчас по инерции…

«Кто тебе это сказал?»

– Мои друзья на Гее, я сам видел.

«Они ошибаются. Люди живут так, а не иначе, именно потому, что их это устраивает. Каждый человек в отдельности – слабая комплексующая малоинтеллектуальная разумная единица, но вместе они…»

– Муравейник!

«Молодец, файвер, быстро схватываешь. Еще вопросы будут?»

– Мне надо подумать… голова кружится от всего, что я узнал. Но ты намекал, что в нашем домене еще кто-то претендует…

«В Метагалактике сейчас обитает около двух тысяч разумных и потенциально разумных рас разного уровня, в основном это негуманы, хотя есть и гуманоидные цивилизации. Среди них со временем наверняка найдутся и претенденты в Игроки, способные в будущем вмешаться в Игру. Плюс файверы, плюс Сеятели, потомки орилоунов».

– Но они же все… ушли из домена!

«И да, и нет. Их уход относителен. Время для них не имеет значения, имеют значение лишь границы Закона Перемен. Но об этом мы поговорим позже, вы устали».

– Последний вопрос… сейчас соберусь… Если в домене так много цивилизаций, почему же геянская погранслужба на них ни разу не наткнулась?

«Геянская погранслужба контролирует лишь миллионную долю процента всего пространства Метагалактики, да и то не свободно, а только посредством старой сети метро, созданной еще землянами. Если бы не нагуали, люди давно встретили бы братьев по разуму, хотя я не уверен, что это принесло бы благо тем и другим. Могу показать положение ближайших к Гее населенных планет».

В «аквариуме» зажглась россыпь голубых и синих звездочек, образовав вуалеобразную структуру, пересекавшую Космориум из конца в конец. Эта структура практически не пересекалась со схемой связей Геи с другими объектами. Ближайшая к человеческой цивилизация располагалась в тысяче парсеков от Геи. Земля явно была к ней вдвое ближе.

Влад бросил взгляд на модель домена с ограничивающими его стенками. У него теснилось в голове еще множество вопросов, разбуженных поступившей удивительной информацией, но пора было подумать об отдыхе.

– Спасибо, Диего! Мы немного приведем себя и свои мысли в порядок и придем беседовать снова. Кажется, учитель не зря посылал меня в поиск, он знал, что какие-то силы заинтересованы в моем походе и направляют меня.

Молодой человек взял под руку Улыбу, разглядывающую его с недоверием и любопытством, повел ее из помещения.

– Что ты будешь делать? – остановилась у двери в свою каюту Улыба.

– Приму душ и посплю часок, – сказал рассеянно Влад. – Честное слово, голова кругом! Столько нового узнал!

– Я тоже. Надо разложить все по полочкам и еще раз побеседовать с Диего. Неужели Грехов действительно все предусмотрел заранее? Сближение Стенок, появление споры… наше путешествие!..

– Хотел бы я с ним встретиться.

– Еще встретишься. Он же бессмертен? – Улыба вдруг просияла: – Давай погуляем после отдыха?

– Где?

– Вокруг базы. Так хочется посмотреть на пейзажи Орилоуха вблизи!

– Хорошо, – кивнул Влад. – Почему бы джентльмену не сводить леди на прогулку? Встречаемся здесь через час.

Улыба радостно хлопнула в ладоши, чмокнула Влада в щеку и убежала. Контрразведчик погладил пальцем место поцелуя, улыбнулся и вошел в свою каюту.

ЗАХВАТ

Они вели себя как дети, оказавшиеся в сказочной стране, полной тайн и чудес. Они и были детьми, несмотря на прочную корневую связь со своим родом, считавшими, что весь мир принадлежит только им. В них бурлила нерастраченная сила и жажда любви, и мир вокруг казался прекрасным, удивительным, гармоничным (они родились во вселенной, давно заполненной нагуалями, и других вселенных не знали) и обещающим счастье. Поэтому и случилась беда, которую предчувствовали и Влад, и Улыба, понадеявшись, однако, на свою удачливость и паранормальные возможности. Идея Улыбы прогуляться вокруг базы не показалась Владу чересчур опасной, сыграла отрицательную роль мощная защита сооружения, вселившая в душу контрразведчика ложную уверенность в том, что действует она далеко за пределами базы. Диего дал им совет не увлекаться красотами Орилоуха, но он был всего лишь интеллект-компьютером и не мог предусмотреть всех последствий прогулки.

Поскольку атмосфера планеты состояла преимущественно из азота, аргона и примесей таких благородных газов, как криптон и ксенон, дышать в ней человек не мог, да к тому же и температура среды в месте расположения базы – минус шестьдесять пять по Цельсию – не благоприятствовала прогулке в легкой летней одежде, поэтому путешественники вынуждены были превратить свои уники в подобие скафандров с пленочными шлемами и встроить в них системы воздухообмена. Запасов кислорода таких систем хватало примерно на два часа.

Влад некоторое время размышлял, брать ли с собой оружие, потом все-таки решил перестраховаться и укрепил на плече «универсал», хотя надеялся, что воевать ни с кем не придется. Кроме того, он положил во внутренний карман костюма статуэтку прадеда, с которой не хотелось расставаться ни на минуту.

Диего открыл им шлюз, и молодые люди, предвкушая возможность увидеть незабываемое зрелище, вышли на балюстраду, опоясывающую базу по периметру.

Пейзаж местного «парка» превзошел их ожидания.

Со всех сторон здание окружало сложное сплетение толстых и тонких, молочно-белых и сверкающих нежнейшим фарфором, бледно-прозрачных и жемчужно-розовых, серебристых и лунно-призрачных «лиан», растяжек, нитей и перепонок. Казалось, база застряла внутри гигантского коралла или губки, пронизанной кавернами и воздушными пузырьками, однако сравнение с губкой или кораллом не отражало всей сложности узорчатых, фрактально неправильных пересечений. Эстетику этого неописуемого удивительного мира можно было только видеть и чувствовать, но не пересказать словами. И было здесь светло, почти как днем на Земле: все «лианы» и растяжки светились, купались в волнах свечения, и от этого казалось, что они шевелятся, дышат, живут.

«Давай сойдем? – предложила Улыба. – Вон по тому листу кувшинки можно спуститься ниже. Здесь так легко двигаться, что можно не бояться провалов и дыр».

«Не вижу надобности, – проворчал Влад. – По-моему, ландшафты Орилоуха везде похожи».

«Ну пожалуйста! – взмолилась Улыба. – Разреши мне хотя бы одной пройтись вокруг базы. Никуда я не денусь».

Влад подумал немного и дал команду Диего опустить трап.

«Будьте осторожны, – сказал инк базы. – Не отходите далеко, заросли орилоухских «лесов» поглощают радиоволны, а также изредка спонтанно изменяют форму».

«Почему? Ведь планета пуста, орилоуны внутри ее не живут».

«Видимо, по «лианам» все еще циркулируют потоки информации и энергии».

«Хорошо, мы будем осторожны».

Путешественники спустились по трапу на изогнутую белоснежную поверхность перепонки, напоминавшей по форме лист кувшинки, попрыгали на ней, ощущая ее неподатливость и твердость, углубились в заросли таких же твердых и негибких, как кость, светящихся «лиан», петлевидных ветвей, отростков, растяжек и «побегов бамбука», образующих неповторимую картину кораллового полипа изнутри. Передвигаться в этом «коралле» было трудно, все время приходилось смотреть под ноги, чтобы не провалиться и не застрять между «побегами» и «корнями деревьев». К тому же сильно мешали колючки – острые отростки «лиан», изогнутые и перекрученные спиралями. Вообще в этом мире глаз ни разу не зацепился за прямую линию, везде упираясь в витые поверхности, изогнутые и кривые линии, эллиптические, параболические и гиперболические контуры. Мир Орилоуха представлял собой единый фрактальный конгломерат, выкристаллизовавшийся и застывший после ухода его обитателей.

Веществом «коралловые» заросли Орилоуха назвать было трудно. Как сказал Диего, субстанция, из которой состояли «снежно-ледяные» торосы и заросли планеты, представляла собой особый вид материи – переходный между веществом и полем на макроуровне[35]. По сути Орилоух в присутствии орилоунов был больше полем, волновым пакетом, теперь же он представлял собой одну гигантскую молекулу, «атомы» которой отличались друг от друга лишь геометрической формой.

Влад готов был уже повернуть назад, не видя особого разнообразия в пейзаже, когда они вышли на край почти ровного перламутрового поля, накрытого куполом сложнейших перепончато-шипастых зарослей. Здесь когда-то образовалась каверна размером с футбольное поле да так и застыла, как воздушный пузырек в толще льда.

Улыба с восторгом пробежалась по «льду», пытаясь проехать по нему, как на коньках, крикнула Владу: «Догоняй!» – и молодой человек помчался за ней, увлекшийся игрой, забыв о том, что они находятся в незнакомом мире с непредсказуемо опасной обстановкой. Он догнал девушку в тот момент, когда возле уха недовольно заворочался терафим, никогда не позволявший себе до этого вмешиваться в дела и мысли хозяина:

«Ничего не чувствуешь, командир? Как будто холодным ветром подуло…»

Влад ощутил всплеск тревоги, и тотчас же заговорила рация костюма:

«Немедленно возвращайтесь! К нам пожаловали гости! Мой коллега передает с «Мага», что возле Орилоуха объявился неизвестный спейсер, похожий по форме на динозавра, движется в направлении базы».

«Возвращаемся», – ответил Влад, выпуская Улыбу из рук.

«Что случилось?»

«Это уже переходит все границы!..»

«Да в чем дело? – заволновалась она. – Объясни толком!»

«Диплодок». Такое впечатление, что он меня каким-то образом пеленгует и всегда появляется там, где появляюсь я».

«Разве это возможно? Он же остался на Земле… а от Земли до Орилоуха тысячи световых лет! Он не мог запеленговать тебя на таком расстоянии».

«Факт налицо. Теперь придется…» – Влад не договорил.

Перед глазами искривились очертания «футбольного поля» и белоснежных зарослей вокруг него, странная, смертельная дрожь охватила природу Орилоуха, отозвалась внутри людей сердечным приступом и болью в суставах, заставила их упасть на колени.

Часть ландшафта перед ними вместе с «крышей» над головой внезапно исчезла. В толстом слое орилоухского «мха» образовался колоссальный провал, точнее, конусовидная полость, достигшая вершиной места, где находились Влад и Улыба. Взору стала доступной черная бездна небес.

Затуманенные болью от удара уничтожителя глаза путешественников не сразу разглядели в черноте пространства истекающий призрачно-голубоватым пламенем космический корабль кайманолюдей – «диплодок».

«Уходите! – закричал Нестор. – Я чувствую опасное излучение!»

Влад и сам ощутил растущее давление пси-поля на сознание, однако не сразу пришел в себя от энергетического удара при разряде вакуум-преобразователя, поэтому действовал медленнее, чем требовалось. Уйти под защиту ветвистых зарослей орилоухского «леса» они не успели.

С неба выпал стреловидный летательный аппарат, Влад почувствовал новый мощный удар по сознанию («Парализатор!» – мелькнула мысль), и все поплыло перед глазами, сливаясь в туманную размытую пелену. Навалилось жуткое, неестественное безразличие ко всему на свете, даже к собственной жизни.

Тонко заверещал Нестор, принимая на себя всю мощь парализующего волю разряда. На миг сознание Влада прояснилось.

Он увидел белое, без кровинки, лицо Улыбы, ее огромные потемневшие глаза, ставшие пустыми и чужими, напрягся, сбрасывая путы чужого ментального приказа.

«Улыба! Милая! Прячься на дно!»

Он имел в виду «подвалы» глубокой психики, где могло «отсидеться» сознание девушки, но так и не узнал, поняла она его или нет.

«Я выслал защитника», – прилетел едва слышный радиоголос Диего.

Влад открыл стрельбу из «универсала» по выскочившим из аппарата фигурам, но получил еще один сильнейший разряд гипногенератора и отключился на несколько мгновений, чтобы очнуться в тот момент, когда десантники оказались рядом. Двумя ударами он поверг на «ледяное» поле двух бойцов отряда, буквально разрезал напополам третьего, использовав в одном импульсе весь энергозапас «универсала», и нырнул в жаркий мрак беспамятства, получив кинжальный пси-импульс, добивший терафима.

И все же ему хватило сил выплыть на «мель» сознания («Спасибо, Нестор, ты спас мне жизнь!..»), поймать слабую тающую мысль Улыбы: «Позови… отца…» – и приказать Диего: «Передай инку «Мага», чтобы немедленно уходил в систему Геи…»

После этого наступили тишина, темнота и покой.

Разъяренный гибелью трех членов десантгруппы, ее руководитель направил было ствол парализатора на бесчувственное тело контрразведчика, но услышал приказ командира спейсера доставить обоих пленников живыми и нехотя опустил оружие.

«Здесь где-то прячется древняя база землян, – сказал он в мысленном диапазоне. – Может быть, поищем? Они не могли отойти от нее далеко».

«Даже если вы найдете базу, войти в нее не сможете, – ответил ему командир экипажа. – Она имеет «зеркальную» защиту. Возвращайтесь».

«Девица нам еще пригодится, а на кой нам этот мальчишка-кладоискатель? Добить его – и дело с концом. Хлопот не оберешься! Сколько он нам крови попортил».

«Выполняй приказ. Этот мальчишка позволил нам оперативно выйти на секретную сеть древних баз и систему метро. К тому же с ним хочет побеседовать наш хозяин».

Руководитель группы жестом приказал своим подчиненным погрузить тела потерявших сознание пленников на борт катера, и через минуту аппарат взлетел, направляясь к хищно всматривающейся в глубины Орилоуха голове «диплодока».

КОНЕЦ «ТРОЙНОГО НОСОРОГА»

Давление гигантского пси-облака человеческого эгрегора на мозг воспринималось теперь как рассерженное гудение тучи комаров постоянно. Отстроиться от этого назойливого гудения не удавалось ни днем ни ночью, а защищаться пси-блоком, отсекающим любую попытку ментальной связи и нарушающим работу сенсинг-сферы, все время было нецелесообразно. Это злило, заставляло держать себя в напряжении и контролировать каждый свой жест, одновременно следя за всеми, кто попадал в поле зрения. Старик-землянин был прав, оценивая ситуацию невеселой шуткой: умереть нам не дадут, но и жить тоже.

Не повышали настроения Горана и отношения с Ванессой. В последнее время они практически перестали встречаться, до минимума сократив общение в связи с оперативной обстановкой. Однако Горан чувствовал, что дело не только в напряженной обстановке и отсутствии свободного времени. Ванесса тем не менее находила время для встреч с Даном Коревым и молодыми парнями из его группы; Горан был свидетелем этой встречи.

Операция по захвату террористов, похищавших геянских женщин, прошла успешно. Группа захвата, которой руководил сам комиссар контрразведки, сработала отлично и задержала двух интраморфов-похитителей, уничтожив в коротком бою трех других. Один из пленников успел «подорвать» сознание – включилась программа самоликвидации, стирающая память, второго контрразведчики Милича успели «разминировать», и он дал показания, хотя Горан в допросе не участвовал. «Беседу» вел лично претор ОКО с одним из чиновников комиссии служебных расследований. Правда, Дивию удалось подслушать допрос (технические подробности этого акта он не раскрыл), и контрразведчики сектора могли теперь строить планы контригры с неведомым заказчиком Ползучего Террора, рискуя при этом попасть в ликвидационные списки Правительства.

Что положение интраморфов очень серьезно, подтверждал и факт гибели Алекса Бодрова, неосторожно поделившегося планами работы погранслужбы с председателем СЭКОНа. Буквально через несколько часов после этого комиссара погранслужбы убили – взорвали вместе с телохранителями и эфаналитиком сектора прямо на стоянке аэротранспорта возле здания УАСС. К машине подошел человек в форме пограничника, оказавшийся смертником-зомби, и привел в действие систему подрыва взрывчатки, слой которой был равномерно распределен по всему телу самоубийцы.

После того как Горан попытался расследовать этот теракт, за ним установили слежку, уровень которой превышал возможности службы, потому что применялись методы «небесного уха» и «небесного глаза» – наблюдение за объектом велось с помощью спутниковых сетей и тонкополевой аппаратуры, однако Горан был интраморфом и слежку чувствовал, хотя и не мог выйти на непосредственных исполнителей. Ему приходилось несладко, так как любая акция сектора контрразведки ОКО вызывала всплеск интереса к нему со стороны неведомых филеров, а также чиновников СЭКОНа, требующих докладывать им о каждом шаге новой службы. Особенно их обеспокоил инспекционный вояж комиссара по крупнейшим научным центрам системы Геи. Горану ясно дали понять, что не его ума дело – чем занимаются ученые-физики системы.

Во время доклада претору о результатах инспекции Горан прямо спросил его, в чем тут проблема, и Асур Вариг, сделав непроницаемое лицо, ответил, что информация о работе ученых по изучению нагуалей, сближающихся Стенок Космориума, объектов типа Чужая и Тартар является закрытой. Когда же Горан поинтересовался, для кого эта информация является закрытой, Вариг посоветовал ему не задавать глупых вопросов.

– Помните о судьбе Ауриммы и Бодрова, – добавил он с намеком. – Они тоже были неосторожны с высказываниями о деятельности правительственных кругов.

Горан понял его правильно. Претор почти в лоб сообщил ему, от кого закрывалась информация о достижениях физиков, – от интраморфов. Поэтому спрашивать Варига или рассуждать с кем-либо о почти полном отсутствии реакции Правительства на Ползучий Террор комиссар контрразведки не стал. Этот вопрос он приберег для советника Владыки, ведущего какую-то свою игру. Хотя уже становилось понятно, что вся служба ОКО была подставлена под удар: с одной стороны – под удар террористов, с другой – под удар самого Правительства, тоже ведущего какую-то свою игру.

На второй день после возвращения Горана и Ванессы с Земли служба наблюдения за космосом доложила об эффектах свечения нагуалей. Сообщение прошло только по трекам ОКО и УАСС и в сеть общего гражданского информвещания не попало. Подавляющее большинство геян об этом не узнало, потому что с поверхности Геи свечение наблюдать было нельзя.

Горан, получив сообщение, тут же по собственной инициативе посетил ближайшую к Гее погранзаставу, контролирующую границу системы, и убедился в реальности происходящего: нагуали действительно светились! Не все и не ярко, но все же чернота вокруг сферы, ограниченной орбитой Геи, уже не была сплошной, глухой и бездонной. Космос мерцал, струился, дышал, казался клочковатым туманом серого, серебристого и перламутрового оттенков, очаровывал и притягивал взор. Но что означало это свечение, чем могло закончиться, никто сказать не мог. В том числе и сами ученые, с одним из которых все же удалось связаться Горану. Звали ученого Ксаверием Погорилым, работал он в институте физики вакуума Рашн-сектора Геи, а встретиться с ним помогла Ванесса, вернее, ее подруга Маргарита, одним из мужей которой и был Ксаверий.

Они встретились в доме Маргариты и Ксаверия (кроме них, здесь проживали еще двое женщин и двое мужчин): физик, субтильного вида бородач с огнем фанатика-страстотерпца в глазах, Ванесса, Дан Корев и Горан. Комиссар не хотел разговаривать с Ксаверием в присутствии Корева, но Ванесса уговорила взять его с собой. Молодой пограничник, переведенный в сектор контрразведки ОКО, по ее словам, заслуживал того, чтобы ему доверяли.

Беседа длилась недолго, всего четверть часа. Ксаверий был интраморфом и отвечал на вопросы быстро, одновременно поедая завтрак и размышляя над какими-то своими проблемами. Ровно в восемь утра за ним пришли двое парней в коричневой униформе правительственной службы и увезли на работу. Оказалось, по распоряжению Правительства всех крупных специалистов теперь опекала особая служба охраны ОВП, и для встречи с ними необходимо было получить разрешение департамента по общественному контролю при СЭКОНе.

«Черт знает что! – заявила в сердцах расстроенная Ванесса, когда они остались одни. – Шагу ступить не дают! В последнее время меня так и подмывает бросить службу и смыться на Землю. Была бы моя воля, я бы уже давно жила там».

«На волю, в пампасы! – провозгласил Корев и ревниво добавил, бросая косой взгляд на бесстрастное лицо Горана: – Уж не к землянину ли кладоискателю потянуло? Тебе его явно не хватает».

«Да, не хватает, – отрезала Ванесса. – В отличие от тебя он не кичится своими достижениями и не хвастается победами».

«Это когда же я хвастался?»

«Было дело».

«Не помню».

«Хватит вам, – поморщился Горан. – Мальчик хорошо поработал во славу ОКО».

«Он воин, и вам обоим до него далеко!» – Ванесса с вызовом посмотрела на обоих мужчин.

Горан остался невозмутим.

«Пограничники на Земле отметили несколько ядерных взрывов в районе Русского Сверкающего океана».

«Что ты хочешь сказать?» – нахмурилась женщина.

«Кроме того, они видели «диплодок».

«Ты связываешь Влада с «диплодоком» и взрывами?»

«Не слишком ли вы преувеличиваете масштаб юнца?» – с усмешкой сказал Корев.

«Я просто констатирую факт: где появляется Влад Велич, там оказывается и спейсер гуррах».

«Чушь! – сердито бросила Ванесса. – Влад ни при чем… – Она замолчала, вспомнив свои похождения с землянином-кладоискателем. – Какая тут может быть связь? Не будешь же ты утверждать, что Влад работает на террористов?»

«Конечно, нет. Но они почему-то знают, где он находится».

«Каким образом? Пеленгуют они его, что ли?»

«Не знаю. – Горан перешел на личную слоган-речь, понятную только Ванессе. – Недавно я стал подозревать, что, возможно, наши предки разрабатывали и более сложные и хитрые императивы, чем «двойной носорог».

«Это какие же? «Тройной носорог», что ли?»

«Может быть, и «тройной». Старик-волхв не зря рекомендовал своего ученика на роль ходока. Ты была моим агентом, он – агентом Дивия, я – тоже его агентом, а он сам – еще чьим-то…»

«Ты с ума сошел! Не слишком ли сложно объясняешь наши потери? Я предполагала, что нас подставили специально, чтобы выследить тех, кто следит за нами, но чтобы Влад сыграл роль более глубокой «подсадной утки»…»

«Могли бы и меня посвятить в свои тайны», – с обидой проговорил Корев, понимая, что его спутники беседуют между собой на другой ментальной волне.

– Да, – вслух сказала Ванесса. – В таком случае мне его жаль. Он не выходит на связь уже пять дней. Может быть, ему требуется помощь?

«Пойдемте в Управление. Очень мне не нравится ответ Ксаверия на мой вопрос о причине свечения нагуалей. Надо проанализировать его на больших инках службы».

Они попрощались с хозяйкой дома, пешком дошли до метро, сопровождаемые телохранителями Горана (он снова почувствовал рост пси-давления на сознание – наблюдатели отметили его перемещение), и станция метро перенесла всех в Управление ОКО.

В своем рабочем модуле Горан, не садясь за стол, бегло «пролистал» бегущую по столешнице почту, посмотрел на выжидательно застывших посреди комнаты Корева и Ванессу.

«Усилиями претора служба ОКО привлечена к правительственной программе переселения. Подключайтесь к ней со всей группой. Интенсионал я сброшу вашим инкам. Начинайте подготовку».

«Что мы будем делать?» – поинтересовалась обрадованная Ванесса.

«Проблем на Земле много, но в первую очередь надо выловить террористов и постараться поймать людей Карачени на связи с бандами кочевников».

«Наконец-то мы сможем прижать ему хвост!»

«Порезвимся», – жизнерадостно кивнул Корев.

Горан внимательно посмотрел на интраморфа. Ванесса перехватила взгляд и поняла, что комиссар невысокого мнения о ее бывшем муже и помощнике. Сказала неприязненно:

«Ты что-то скрываешь от нас».

«Все, что необходимо для выполнения задачи на Земле, вы узнаете. Резвиться вам вряд ли придется, работа предстоит кропотливая, тонкая… и опасная».

«В команде Карачени нет интраморфов, – пренебрежительно пожал плечами Корев. – Мы их сделаем».

«В команде Карачени, может быть, и нет интраморфов, но они вполне могут действовать самостоятельно, а такие данные имеются. Идите, знакомьтесь с пакетом данных. Предстоит работать в контакте с пограничниками».

«Это не проблема, мы сами были пограничниками и всех там знаем».

«И все-таки ты чего-то не договариваешь, – передала Горану личный слоган Ванесса. – Встретимся вечером?»

«Где?»

Ванесса поняла подтекст вопроса.

«У тебя дома».

«Хорошо».

Ванесса вышла, увлекая за собой Корева.

Горан постоял немного, склонив голову к плечу, прислушиваясь к удалявшемуся свечению мыслесферы Ванессы, хотел было сесть за стол, но в это время его вызвал к себе Асур Вариг. Одновременно пришло необычное сообщение по дежурной сети ОКО: возле Чужой появился корабль в форме древнего динозавра и десантировал на планету-рой с десяток летательных аппаратов, которые на глазах у наблюдателей погранзаставы «Стрелец» погрузили в себя глыбы мертвых чужан и доставили на борт «диплодока», после чего спейсер кайманоидов исчез.

Размышляя, зачем экипажу «диплодока» понадобилось воровать «мертвяков», Горан миновал пост спецконтроля и вошел в кабинет претора. И замер, увидев гостя, встретить которого здесь никак не ожидал: это был землянин Дивий, советник Владыки.

– Садитесь, комиссар, – кивнул ему Вариг, в то время как Дивий разглядывал лицо Милича странно-сочувствующим и одновременно изучающим взглядом. – Пришла пора расставить все на свои места. Но прежде доложите нам свои соображения по той ситуации, которая сложилась в мире на данный момент.

Горан посмотрел на Дивия, не выдавая своих чувств, сел напротив.

– Ситуация складывается из нескольких подпланов разного масштаба и характера. С какого подплана прикажете начинать?

Между Варигом и Дивием проскочила еле видимая в ментальном поле «электрическая искра», и Горан внезапно понял, что претор – интраморф! Причем гораздо более высокого уровня, чем он сам. Сердце сжалось от предчувствия необычайных известий, способных резко изменить мировоззрение комиссара.

– Начните со своей схемы взаимодействий, – посоветовал Вариг.

Это был хороший удар: о существовании схемы Горан не сообщал никому, даже Дивию, но тем не менее претор знал, чем занимается комиссар контрразведки.

«Почему бы не перейти на слоган-обмен? – хладнокровно предложил Горан. – Все равно ведь вы владеете мыслеречью».

Вариг и Дивий переглянулись.

– Я же говорил, – с улыбкой произнес землянин, – он очень быстро ориентируется в любой ситуации.

Холодные серо-голубые глаза Варига заискрились, и под черепом Горана подул свежий ветер с запахами зимы и скал, взвихрились пересекающиеся полотнища тумана и огня, складываясь в необычную череду стремительных фигур и картин. Слоган был так сложен, необычен и экзотичен, что Горан едва успел ощутить его глубину и смысл. Претор дал понять, что знает о своем подчиненном буквально все!

– Я считаю, существует четыре уровня явлений, объединенных нами под общим названием Ползучий Террор. Первый – это уровень нормального реагирования, который включает в себя реакцию нормалов, людей обыкновенных, продолжающих видеть в интраморфах главное зло, причину всех их бед. Второй уровень – паранормального воздействия, объясняемый реакцией интраморфов. Третий уровень Ползучего Террора – вмешательство разумных систем или существ с подключением высокотехнологичных методов и средств. Пример – корабль гуррах. И наконец, уровень уточнения правил Игры.

– Любопытно, – хмыкнул Вариг. – Что касается первых трех уровней, то с некоторой конкретизацией с ними можно согласиться, хотя исполнители Ползучего Террора во всех случаях – паранормы.

– Это легко объяснить, – парировал Горан. – Интраморфы не всесильны и поддаются гипервнушению так же, как и все люди. Парализаторы и гипноры действуют на них, как и на обычных людей, разве что в меньшей степени, в зависимости от мощности излучения. Команды, подчиняющиеся всем уровням Террора, составлены из таких запрограммированных интраморфов.

– Так сказать, зомби-исполнители. Кто же их кодировал, по-вашему?

– Первую команду кодировал тот, кто разрабатывал картотеку потенциальных лидеров, способных возглавить оппозицию Правительству. Этого человека или группу людей следует искать в Правительстве, точнее, в СЭКОНе. Вторую команду, уничтожающую погранзаставы, ученых, станции метро, зомбировали в одной из колоний интраморфов. Третью, базирующуюся на спейсере гуррах и похищающую женщин, программировал кто-то… из Игроков.

Вариг и Дивий снова обменялись «электрической искрой» пси-связи.

– Вы предполагаете, что на наш домен опять позарился ФАГ?

– Не обязательно ФАГ, но обязательно Игрок. Сближение Стенок Космориума является неопровержимым свидетельством того, что кто-то пытается изменить правила Игры. Объяснение происходящему одно: мир находится в критическом состоянии перелома Законов, в преддверии новой Игры. Или войны, если хотите. Влияние Игрока, а может быть и не одного, на ход событий очевидно.

– Однако зачем Игрокам запускать процесс сближения Стенок? Что это им даст?

Горан смутился:

– Я неважный аналитик, но мне кажется, что кому-то понадобилось выдавить из Метагалактики чужие Законы, то есть нагуали. Они – отработанные «шлаки» и не работают на Игру, а, наоборот, мешают.

– А чем вы объясняете такую задержку с реакцией Игроков на изменение условий Игры в нашем домене? Ведь прошла тысяча лет с момента внедрения в пространство домена чужого Закона.

Горан помолчал, собираясь с мыслями.

– Возможен еще один вариант происходящего. Игра никогда не прерывается, она идет с каким-то временным шагом, причем – только для таких конечных существ, как люди, сами Игроки бессмертны и течения времени не ощущают. Это для нас прошла тысяча лет, для них же – один миг. Кто-то из них сделал новый ход, а может быть, еще только «взялся за фигуру», чтобы сделать ход. В одном я убежден: мы снова находимся между молотом и наковальней Игроков, и если не привлечем на свою сторону одного из них – история человечества может на этом закончиться.

– Браво! – серьезно проговорил Вариг. – Почти в точку. Вы ошиблись только в определении координат Игроков, считая, что они находятся вне Космориума. Они здесь, комиссар, внутри домена. Хотя не исключено, что кое-кто из них руководит Ползучим Террором, так сказать, из-за границы. Во всяком случае, сближающиеся Стенки Космориума призваны не столько очистить домен от «мусора» нагуалей, сколько уничтожить потенциальных Игроков.

– Тартар?

– Тартар, колонии интраморфов, другие цивилизации. Интеллект-процесс в домене не прекратился после Катастрофы, замедлился, конечно, но продолжается, а это означает, что рано или поздно на арену Игры выйдут другие Игроки, доморощенные. К примеру, человечество.

Горан недоверчиво усмехнулся:

– Нормалы?

На губах Варига и Дивия появились одинаковые усмешки.

– В том числе и нормалы. ФАГ проиграл не только потому, что начал менять правила Игры без согласования с другими Игроками, с Универсумом в первую очередь, но не в последнюю очередь из-за объединения человечества в достаточно мощную эгрегор-систему.

– Я считал, что Войну выиграли интраморфы.

– Они просто стали общим лидером эгрегора, – мягко возразил Дивий. – Одним им не удалось бы изменить параметры вакуума и остановить преобразование Метагалактики.

– Ну, им помогали не только люди, но и негуманы: чужане, орилоуны, Сеятели, файверы. Сыграла роль и человеческая подоснова генома Конструктора, ему не удалось переступить «сыновнее» чувство благодарности к «родителям». А как считает комиссар?

– Примерно так же, – пробормотал Горан. – Хотя честно могу признаться, что не понимаю причин, из-за которых Конструктор стал Фундаментальным Агрессором.

– Ну, об этом тебе лучше поговорить с интраморфами, потомками файвера Яна Тота. Они помнят все, над чем работал Ян, и объяснят подробно. Конструктор просто решил исправить ошибку, совершенную предками в отношении развития нашего домена. Первыми в нашу Метагалактику пришли Архитекторы, потом Конструкторы, затем должны были появиться Инженеры…

– Но не появились, разум обрели джезеноиды, гуррах, люди…

– И другие существа белково-биологического цикла. Все они – побочный эффект деятельности Конструкторов.

– Я слышал, люди могут, но не должны существовать.

– Резюмируем, – сказал Асур Вариг. – Можете охарактеризовать нынешнее состояние Игры одной формулой?

Горан помолчал.

– Кто-то из Игроков заинтересован в устранении всех прогнозируемых помех…

– Браво! – кивнул претор. – Емко и близко к истине. Ну а теперь, господа защитники человечества, перейдем к конкретике. Начнем с первоочередных задач.

– Кто вы? – в упор посмотрел на него Милич.

Вариг улыбнулся.

– Я претор ОКО… и одновременно руководитель службы контрразведки более глубокого уровня, которая существует на базе УАСС уже около десяти лет. Разумеется, без ведома Правительства. В связи с чем хочу принести вам извинения от лица всех разработчиков операции «тройной носорог» и от себя лично. Вы и кое-кто из ваших подчиненных…

– Ванесса Дарьялова, Влад Велич…

– Вы поняли, о чем идет речь?

– Подозревал. Нас…

– Подставили в соответствии с планом операции. К счастью, не напрасно.

Горан налился кровью, но сдержался. Во взгляде землянина, брошенном на комиссара, снова мелькнуло сочувствие и мучительное понимание вины.

– Так было нужно, сынок. Кстати, до сегодняшнего дня я тоже не знал, что господин претор – руководитель «контрас».

– Вы пожертвовали даже учеником…

– Влад – иное дело, он метаморф, будущий файвер, его задача посложнее – выйти на самих Игроков.

Горан невольно покачал головой:

– Бедный мальчик…

Дивий и Вариг переглянулись, и Горан поежился, ощутив их силу и глубину понимания проблемы, которой сам он лишь коснулся.

– Он не бедный, – сказал Вариг. – Если бы вы знали, кто его родители… хотя, конечно, рискует он отчаянно.

– И не один, – добавил Дивий.

– Что вы имеете в виду?

– У него появилась спутница – Улыба, тоже метаморф, как и он, правнучка Аристарха Железовского. Вдвоем им не страшен ни один эмиссар Игрока.

– Так в домене все же действуют эмиссары?

– Это и предстоит выяснить нашим посланцам.

– Где они сейчас?

– На Орилоухе.

– Значит, им удалось найти туда путь с Земли? Каким образом? Через засекреченную станцию метро?

– Наш человек помог им добраться до бункера Пайола Тота, откуда они перепрыгнули на спейсер «Маг».

– Но ведь метро спейсера векторно ориентировано.

– Спейсер не обычный транспортник, он сам способен ходить по космосу.

– И они рискнули пойти к Орилоуху… на спейсере?!

– Инк «Мага» имеет около тысячи точек выхода из «струны», свободных от нагуалей. Одна из них – район Орилоуха.

– Откуда вы знаете такие подробности?

– Подключайтесь к нашей сети, комиссар, – сказал Асур Вариг, глаза его на миг вспыхнули холодным голубым огнем. – Будете в курсе всего, что знаем мы. Отвечая же на ваш вопрос конкретно, могу сообщить: час назад в системе Геи объявился спейсер «Маг» и его инк связался с советником. Из-за этого мы и ускорили ваш выход из «тройного носорога» и вызвали для объяснений. «Маг» сообщил, что Влада Велича и Улыбу Железовскую захватила команда с корабля гуррах.

ПОЗОВИ ОТЦА!

Он сидел по горло в вязком, сжимающем тело, бесконечном болоте и постепенно погружался все глубже и глубже, чувствуя приближение смертельного холода и скорой гибели. Руки и ноги его были скованы, так что пошевелить он ими не мог. Лишь голова была свободна, и Влад вытягивал ее вверх, чтобы тягучая желеобразная болотная жижа не попала ему в рот.

Болото изредка вспыхивало, превращаясь в подсвеченную снизу массу коричневого стекла или смолы, и тогда все тело начинало зудеть и чесаться, а голову заполняла такая бешеная пульсирующая боль, что хотелось кричать, выть и биться о стену лбом. Но Влад терпел, понимая, что находится в измененном состоянии сознания, в которое загнал его мощнейший разряд гипногенератора. Попытки выхода из этого «болотного» состояния и казались ему свечением болота, плотно держащего в себе пленника.

Иногда откуда-то накатывал серый туман, и сознание Влада меркло, зато он начинал слышать звуки. Впечатление было такое, будто высоко в черном трещиноватом небе протаивали дыры, из которых на болото сочились шипящие змеиные голоса. Сначала разобрать их язык не удавалось, потом Влад настроился и стал понимать, о чем идет речь.

– Странно, почему он до сих пор не умер, – сказала первая «змея». – Мощности гипнора хватило бы на подавление воли десяти тысяч человек.

– Он интраморф, – просвистела вторая «змея».

– Мы тоже, но ни один из нас не выдержал бы такого удара, а Писх стрелял в него трижды!

– Зачем он нужен Боруху?

– Он нужен хозяину. Освободи ему шею, пусть дышит.

– Если не сдох до этого, то и не сдохнет.

– Освободи.

Владу действительно стало немного легче.

– Что у него?

– Талисман, наверное… положи обратно, Борух приказал ничего не трогать.

– Жжется, дрянь!..

Голоса втянулись в небесные дыры, стихли.

Влад снова начал погружаться в болото, подобравшееся уже к подбородку, но тихие змеиные голоса заставили его вытянуться вверх и задержать погружение.

– Как он?

– Странно, но держится. Сердце – один удар в минуту, дыхание – один вдох в две минуты, однако мыслесфера чиста. Полная фрустрация. Девица пришла в себя быстрее.

– Она получила втрое меньшую дозу. Приведите ее в норму и отправьте вместе с остальными.

– Она очень милая, может быть, оставим экипажу?

– Я сказал – скормить объекту вместе со всеми!

– Слушаюсь, командир. Что будем делать с ним?

– Доставим на базу. Хозяин почему-то заинтересован в нем, возможно, хочет запрограммировать, а я не хочу вызывать у него неудовольствие. К тому же есть подозрение, что этот парень – агент-подсадка. Остался жив – пусть пока живет.

– Это хорошая идея – сделать из него двойного агента. Но он может не выйти из «кармана» заблокированной психики.

– Это не наша забота. Доставим его хозяину, пусть сам решает, что с ним делать…

Голоса удалились, тишина в ушах Влада стала твердой и плотной, словно каменная стена. Болото небытия продолжало засасывать человека, и теперь над его кочковатой пузырящейся поверхностью оставались лишь глаза пленника, дух которого был заперт и безуспешно пытался вырваться из-под «хитиновой» оболочки тела.

«Вспомни… – раздался в костях грудной клетки тонкий бесплотный голос памяти. – Завещание прадеда… позови отца…»

«Кто говорит?» – вяло подумал Влад.

«Позови… отца!» – Голос пропал.

«Я уже звал, – все так же безучастно подумал Влад. – Он не слышит…»

И вдруг в сознание пробилась еще одна мысль: Улыба! Ее собираются отправить вместе с другими женщинами на какой-то объект! Она в опасности!..

«Хитиновая» оболочка, сжимающая тело молодого человека, треснула, но все же его желания и сил не хватало, чтобы разбить кокон изнутри и вырваться на волю, а болото уже готово было поглотить пленника целиком. И тогда Влад крикнул – всем своим существом, отчаянно:

«Отец!..»

Гулкое эхо сотрясло болото, пошло гулять отголосками, всколыхнуло трясину, разбило черноту неба на паутину светящихся трещин. Что-то вспыхнуло на груди Влада, странным образом проникло сквозь кожу и мышцы в сердце, горячие струйки побежали от него по жилам, достигли кончиков пальцев рук и ног, омыли голову, и тотчас же Влад услышал сильный уверенный голос:

«Я слышу, сынок».

«Это действительно ты, отец?! Как же долго ты не приходил…»

«Я не мог, сынок. Мы разделены и пространством, и временем».

«Где ты?»

«На Земле, дорогой мой, но между нами тысяча лет…»

«Ты в прошлом?!»

«Да, мой сын. Ты родился до Катастрофы, но по просьбе Габриэля мы отправили тебя в будущее. Прости, что ты рос без меня и мамы».

«Я думал, что я из рода Величей… пытался спуститься по наследственной памяти… но не смог…»

«Ты из рода Панкратовых, родной мой».

«Значит, «Свод истин» оставил мне не прадед мой, а ты?»

«Я рад, что Книга тебе пригодилась. Я действительно не прадед твой».

«Ставр Панкратов…»

Влад почувствовал, что сознание вот-вот окончательно покинет его.

«Мне плохо, отец!..»

«Иначе ты меня не позвал бы, сынок. Держись, сейчас я передам тебе часть своей Силы…»

Новая жаркая вспышка разорвала мрак болота, вонзилась в сердце Влада, разошлась волной тепла и возбуждения по всему телу. Влад напрягся и с треском разорвал «хитиновую» оболочку, сдавливающую тело, вынырнул из болота, разогнал светом глаз мрак над головой…

Он лежал в тускло освещенной комнате, представляющей собой единый технологический комплекс спецаппаратуры, на узком лежаке, привязанный к нему ремнями. Запястья рук, лодыжки и шея были прихвачены к этому лежаку металлическими скобами, которые, судя по слабым колебаниям электромагнитных полей, одновременно служили датчиками комплекса, замеряющими параметры лежащего.

«Парамед, – вспомнил Влад название комплекса, с подобием которого познакомился на Гее. – Лечебно-диагностический комбайн».

Техника кайманоидов несколько отличалась от человеческой, имея свою специфику, но все же гуррах были гуманоидами, обладали руками, ногами и головой (пусть и крокодилоподобной), поэтому их техникой могли пользоваться и люди, слегка изменив параметры биоуправления и алгоритмы конформности.

Влад прислушался к объему пространства, пытаясь определить, где именно находится модуль парамеда, но понял только, что вокруг много помещений, как бы связанных в одно функциональное целое. Это могла быть база террористов, располагающаяся на поверхности одной из планет (сила тяжести внутри парамеда поддерживалась близкой к земной), но, вероятнее всего, Влад все еще находился на борту «диплодока», и его только собирались переправить на базу в распоряжение таинственного хозяина.

Зыбкие контуры эфирного тела контрразведчика слегка повело из стороны в сторону. Он понял, что его догадка верна: он действительно находился на борту космического корабля, в его медотсеке.

«Спасибо, отец! – прошептал про себя Влад, все еще слыша сильный и звучный голос Ставра Панкратова. – Я вас не подведу…»

Облегчение, которое он переживал, узнав тайну своего происхождения, было несравнимо ни с чем, и его положение уже не казалось пленнику безнадежным. Отец был невероятно далеко и в то же время рядом, стоило его только позвать…

Слабо шевельнулась статуэтка человечка с поднятыми руками на груди – модуль связи с отцом, как теперь понимал Влад. Скорее всего этот модуль сработал бы везде, как бы далеко от хозяина ни находился, но все же приятно было ощущать исходящее от него ментальное «тепло» и знать, что он работает.

Однако сил для полного освобождения все еще не хватало, и Влад принялся оптимизировать свое состояние, лечить израненную чужим внушением психику и приводить в порядок организм.

Внутренняя энергия обычных людей, так называемая энергия ци, может пополняться из следующих источников: пренатальная ци, передающаяся человеку по наследству, «энергия зерна», которая получается им из пищи, и естественная ци, извлекаемая из воздуха при дыхании. Но интраморфы способны черпать еще и ци Силы, энергию из вакуума, которая во много раз превышает запасы «нормальной» ци. Именно эта энергия и позволяет им держать связь между собой на огромных расстояниях, уменьшать вес тела, увеличивать силу мышц, прочность кожи, устойчивость нервной системы к сильным возмущениям. Влад же был не просто паранормом по рождению, но метаморфом и лишь по молодости лет не знал всех своих возможностей, открывая их по мере надобности. Если бы он подготовил себя к гипноатаке, он бы ее отразил!

Через несколько минут после сеанса оптимайзинга он был готов к действию и первым делом вызвал местного инка:

«Кто-нибудь меня слышит?»

По стенам-панелям парамеда пронесся шквал световых пульсаций, аппаратура медицинского комплекса отреагировала на внезапное изменение состояния пациента. Затем раздался «астматический», «деревянный», пощелкивающий кастаньетами голос инка парамеда, передающего информацию куда-то «наверх»:

«Второй объект находится в состоянии психомоторного возбуждения, требуется немедленная…»

«Отставить! – скомандовал Влад. – Передай своему начальнику, что я умираю. Это последняя вспышка активности. Выполняй!»

Новый шквал огней пробежал по стенам отсека. Ожил фокс, обслуживающий парамед, – омерзительно полуживой четырехголовый «страус». Влад понял, что инк парамеда получил задание поддерживать своего пациента (объект номер два, а где первый?) в «стабильном» состоянии беспамятства и вполне может накачать его психотропиками или наркотиками.

«Дурак гуррахский! Приказы иногда полезнее игнорировать!» – подумал Влад, ломая скобы, которыми был прикован к медицинскому топчану. Затем порвал ремни и встал, прислушиваясь всей сенсинг-сферой ко всем шумам, долетавшим из отсеков и коридоров корабля, начавшего движение. Судя по доносившимся из его глубин пси-шорохам, экипаж спейсера состоял всего из восьми человек, четверо из которых находились в одном месте (в рубке, очевидно), а остальные четверо светились в разных отсеках огромного корабля. Начинать нейтрализацию экипажа можно было с них. Но прежде следовало подождать «медиков», отвечающих за здоровье «объектов». Интересно, кто является первым объектом и где он находится?

Влад нащупал в кармане уника на груди статуэтку, погладил ее пальцами, ощущая теплый ответ, и перешел в гиперрежим поля Сил.

Сфера зрения контрразведчика резко увеличилась и приобрела иное качество: он начал видеть в других диапазонах электромагнитного спектра, стены перестали быть препятствием, «упакованные» формой спейсера отсеки распахнули свое нутро. Два отсека рядом оказались такими же ячейками парамеда, в одной из которых находилась огромная черная глыба, абсолютной черноты, вызывающая странное ощущение живого. Пси-взгляд Влада тонул в этой глыбе, как в бездне, не вызывая зрительных ощущений, и лишь спустя несколько секунд он понял, что это – живой чужанин!

«Вот так объект номер один! – оторопел молодой человек, попытался позвать чужанина, но ответа не получил. – Ладно, я к тебе еще загляну, потерпи немного. Ко мне тут гости…»

Две светящиеся мыслесферы хозяев корабля (не прячутся, то есть не блокируют пси-обмен, считают себя в безопасности, это славно), отмечаемые сенсингом Влада в виде полупрозрачных зеленоватых медуз, двинулись к медотсеку с разных палуб спейсера. Они получили приказ проверить пациентов. Но судя по более или менее спокойному свечению тех, кто находился в рубке корабля, сообщение инка парамеда об «агонии пленника» они восприняли без особого волнения. По сигналу тревоги сюда ринулись бы все свободные от вахты члены экипажа и куча фоксов.

Фокс, похожий на страуса, решительно приблизился к человеку, собираясь силой уложить его на топчан, попытался схватить Влада нижними манипуляторами, по-змеиному быстрыми и гибкими, в то время как две других его «головы» готовы были сделать уколы, и Влад, увернувшись, схватил «страуса» за руку-«шею» с пневмошприцем и метнул его в стену отсека.

Грохот, звон, хруст, шипение. «Страус» потерял форму и заворочался на полу отсека кучей шлангов и хвостов.

Гамма световой индикации парамеда скатилась к сиренево-коричневому цвету, что, очевидно, соответствовало оранжево-красной тревожной гамме людей (кайманоиды видели мир в несколько ином световом диапазоне), на потолке заблеял-задребезжал сигнал тревоги.

«Замолчи! – рявкнул Влад. – Отключу!»

Блеяние прекратилось.

С шипением дверь отсека распалась на струйки дыма, и в помещение ворвался мужчина в синевато-сером комбинезоне, смуглолицый, фиолетововолосый, с фиолетовыми бровями и фиолетовыми же глазами. Наверное, такова была мода в колонии, где он жил раньше, – подгонять цвет волос, глаз и губ.

Он был вооружен – две рукояти на поясе, – быстр, но не слишком сообразителен, потому что сразу кинулся к телу пленника (Влад сделал тульпу – видеопризрака) и лишь потом увидел ворочавшегося на полу поврежденного фокса и глыбу чужанина в углу. Но и после этого не отреагировал на присутствие в отсеке объекта, которого здесь не должно было быть. И лишь коснувшись рукой тела пленника – рука свободно прошла в тело, – он оглянулся, увидел бесшумно приближавшуюся глыбу (еще одна тульпа, внутри которой прятался Влад), глаза смуглолицего расширились, но выстрелить из парализатора он не успел. Влад атаковал его в пси-диапазоне, обнаружив Силу, которой противостоять не мог даже интраморф. Сообщить о нападении своим товарищам медик также не успел, удар воли Влада по сознанию был слишком сильным и неожиданным. Сознание вылетело из головы фиолетового модника, как мячик лапты от удара битой.

В это время в отсек вбежал второй «медик», как две капли воды похожий на приятеля, только с ярко-оранжевой прической, такими же глазами и губами. Его пришлось брать на прием, потому что парень вовремя заметил нестандартность обстановки и начал стрелять из парализатора еще с порога. Он сделал всего лишь одну ошибку – неправильно определил местоположение противника, то есть выстрелил в псевдо-Влада, ворочавшегося на столе, и не успел отреагировать на атаку настоящего Влада, когда тот выскочил из черной скалы псевдочужанина. Удар основанием ладони в лоб отбросил его к стене, а парализующий пси-импульс погасил сознание.

«Два – ноль», – прокомментировал бой Влад, забирая оба парализатора и «универсал».

«Что у вас за шум, Ханга?» – возник в пустоте ментального «приемника» чей-то скрипучий пси-голос.

«Все в норме, командир, – быстро ответил Влад, стараясь передавать мысль «гортанными обертонами». – Объект попытался освободиться, но мы его остановили».

Молчание, тихая толчея ментальных волн: неведомый командир экипажа переговаривался со своими подчиненными.

«Он жив?»

«Так точно, дышит… пока. Разбил фокса».

«Как это ему удалось?»

«Он сломал держатели…» – Влад начал «фонить», чтобы его пси-голос был слышен все хуже.

«Что там у вас происходит? Что за шум?»

«Похоже, объект повредил систему контроля… – Голос Влада утонул в шумах пси-эфира, чтобы появиться на пару мгновений. – Сейчас починим и доложим…»

Скрипучий пси-голос командира спейсера несколько раз окликнул Хангу и Кризи и умолк. Затаив дыхание, Влад ждал реакции командира и вздохнул с облегчением, когда увидел, что четверка в рубке не сдвинулась с места, а к медотсеку двинулась вторая пара интраморфов, вызванная для проверки ситуации. Это упрощало задачу Влада. Еще большим подспорьем в ее решении оказалось отсутствие в отсеках и коридорах корабля глобальной системы ментальной связи с инком спейсера. Его хозяева в отличие от людей не считали необходимым использовать компьютерную интеллект-систему в качестве обслуживающего и следящего за пассажирами персонала.

Первого проверщика (тот же тип лица, та же смуглая кожа, только волосы, глаза и губы – черные!) Влад встретил в коридоре, угадав выход пронзающего лифта. Парень мчался сломя голову, не имея понятия о таких вещах, как засада, и на выстрел из парализатора успел только вытаращить глаза, после чего торпедой пропахал пол коридора в падении.

Второй проверщик оказался более опытным, сначала прощупал коридор и отсеки по его сторонам своей сенсинг-сферой, понял, что на палубе происходит нечто необычное, но не удержался и выглянул из лифта, готовый открыть огонь сразу с двух рук.

Он увидел свернувшегося калачиком у стенки своего напарника, медленно топающую к нему по коридору черную глыбу чужанина и целящегося в него с колена незнакомца. И начал стрелять! В чужанина понеслись молнии разрядов из «универсала», незнакомца накрыл импульс парализатора. А затем лежащий шевельнулся, что-то сверкнуло у него под локтем, и стрелок отшатнулся, теряя оружие, «поплыл», как от удара в подбородок. Мягко осел на порог лифта.

Однако Влад на сей раз не вышибал из него сознание, а дозировал мощность выстрела и свой гипновыпад таким образом, чтобы лишь парализовать волю напарника черногубого (у этого парня была светлая кожа и зеленые волосы, в остальном он ничем не отличался от своих соотечественников). Контрразведчик залез было «щупальцем» сознания в мыслесферу зеленоволосого, но тут же выскочил обратно: психика парня была ориентирована на отражение чужого прощупывания, что говорило о наличии в ней особых программ поведения, в том числе – программы самоликвидации. Вся четверка интраморфов, явно представлявшая некий этнический клан какой-то колонии, была закодирована.

«Кто ты?!» – хлестнул Влад гаснущее сознание парня ментальной «пощечиной».

«Гурретха…» – донесся безразличный пси-голос.

«Откуда?!»

«Колония Симаан…»

«Где она расположена?!»

«Шаровое скопление Джезен-фанталлах…»

«Код метро!»

В поле мыслеобмена вторгся скрипучий голос командира спейсера:

«Шамор, Гурретха, какого дьявола молчите?! Что там происходит, в конце концов?! Где Ханга и Кризи?»

Влад понял, что времени у него мало. Усилил пси-натиск на мозг зеленоволосого Гурретхи:

«Ответь ему: Ханга и Кризи ремонтируют медицинский отсек! Шамор пеленает объект! После этого – спи! Выполняй!»

Влад метнулся к лифту и направил кабину сквозь расступавшиеся конструкции корабля, через километровой длины шею, к голове «диплодока», где находился его головной мозг – кокон рубки. При этом ему показалось, что за ним следом мчится какая-то странная тень, вызывающая ощущение глубокой ямы, однако зондирование «назад» никакой ямы не обнаружило, и контрразведчик сосредоточился на атаке, готовясь на всякий случай сманеврировать и перейти на более глубокие уровни измененного сознания и жалея, что с ним нет защитника – терафима.

Он прыгнул в открывшуюся дверь рубки, намереваясь открыть огонь на поражение по всем, кто попытался бы уничтожить его, и нарвался на мощный парализующий гипноимпульс, генератором которого оказался контур входной двери. Видимо, это было чисто кайманоидным изобретением – встраивать пси-эффекторы в двери и люки для того, чтобы обезопасить командиров от мести или терактов подчиненных, у людей на Гее Влад таких устройств не встречал, поэтому рассчитывал успеть на гиперскорости нейтрализовать всю команду интраморфов… и увяз по горло в болоте безволия, оглушенный разрядом.

«Я так и думал, – где-то далеко вверху, над болотом, зашипел змеиный голос. – Прошу любить и жаловать, коллеги. Это наш пленник собственной персоной. Крепкий орешек, не правда ли?»

«Как он сумел выбраться из медотсека? – зашипела вторая «змея». – Где Ханга, Кризи?»

«Вероятно, он застал их врасплох. Чудный экземпляр эрма этот землянин. Не зря мы гонялись за ним по всему Космориуму. Давайте-ка попробуем его допросить».

«Но он же был еле жив…»

«Значит, очень хорошо маскируется».

Влад наконец схватил себя за волосы и сильным рывком (спасибо за идею, Мюнхгаузен) выдернул из болота.

Пейзаж вокруг изменился.

Теперь Влад стоял в какой-то огромной, плохо освещенной, каменно-металлической пещере, запеленутый в тугую сеть; перед ним стояли четыре массивных трона, а на них восседали тяжелые туши бегемотов с мордами крокодилов. Скрипучий пси-голос принадлежал самому массивному бегемото-крокодилу со светящимися красными глазами.

«Бунах, разоружи его на всякий случай, у парня целый арсенал. Кто знает, на что он еще способен».

Один из крокодилов сполз с трона, потопал к завернутому в «авоську» Владу, и тот понял, что пора переходить в другой режим, пока есть шанс. Еще одного разряда парализатора он мог не выдержать.

Напрягаясь так, что начала трескаться кожа по всему телу, чувствуя огненные всплески боли, Влад попытался разорвать тугую сеть, запеленавшую его, освободил одну руку, но сил на большее не хватило – сеть (блокировка мотонейронов) была прочнее. Приблизившийся крокодил протянул к нему лапу. В отчаянии Влад плюнул в него сгустком Силы, так что тот отшатнулся, теряя форму, превращаясь в зыбкую фигуру человека. Вскочил второй крокодил, бросаясь к пленнику с огромным старинным кремневым ружьем в лапах. Влад снова попробовал разорвать свои путы, превращаясь в один ком жгучей боли, и в этот момент затылка его коснулась струя свежего воздуха.

«Подключаться… друг… взять… Силу…»

В рубку шагнула живая черная скала, мерцая мириадами звездочек, похожих на бисеринки росы, в которых отражается свет. Это был настоящий чужанин, не тульпа, рожденная пси-энергетикой Влада. Возможно, тот самый «объект номер один», находившийся в соседнем медицинском боксе во время освобождения контрразведчика.

«Как он здесь оказался?!» – прилетел чей-то сдавленный голос.

«Убейте их!»

Но было уже поздно.

Влад, вдохнув «свежего воздуха» Силы, легко разорвал пси-блок, парализовавший его волю и мышцы тела, вошел в гиперрежим, и время послушно замедлило свой бег.

Пещера превратилась в зал рубки с четырьмя кокон-креслами, крокодило-бегемоты превратились в людей, старинное ружье в лапах одного из них, двигавшегося к Владу, стало парализатором. Не изменился лишь чужанин, оставшись трехметровой черной глыбой, покрытой текучей сыпью мелких кристалликов.

Влад выстрелил трижды, разряжая оба своих парализатора в тех, кто успел вылезти из кресел. Четвертый член экипажа, скорее всего командир, был вооружен серьезней – его выстрел едва не превратил Влада в пустоту, в ничто. Видимо, командир спейсера стрелял из ручного вакуум-преобразователя, миниатюрного варианта более мощной «пушки», которой был вооружен «диплодок». Если бы Влад не почуял смертельную опасность и не метнулся в сторону, его не спасла бы никакая защита.

Трасса выстрела, видимая в пси-поле струей огненных искр, пронеслась в метре от Влада (по нервам словно стегнули кнутом!) и проделала в стене рубки овальное отверстие двухметрового диаметра. Заблеял сигнал тревоги – инк спейсера отреагировал на нештатное изменение параметров корабля.

«Прятаться… где… стоять я…» – услышал Влад и метнулся за скалу чужанина, упреждая второй выстрел.

В стене рубки появилась еще одна дыра.

Чужанин двинулся к стрелку, и тот несколько раз разрядил в него свое грозное оружие, вызвавшее лишь волны искр, расползавшихся по телу-«пространству» необычного существа. А затем в схватку снова вмешался Влад.

Создав тульпу-двойника и послав его вправо на скорости, недоступной ни людям, ни интраморфам, он прыгнул влево и, пока противник стрелял по видеопризраку, обошел его и одним ударом сломал стрелку руку, подхватывая выпавший пистолет с дулом, похожим больше на перепончатую лапу лягушки.

«Где Улыба, Борух?» – Влад направил пистолет в побелевшее лицо командира спейсера.

Тот криво улыбнулся:

«Недооценил я тебя, мальчик».

«Где девушка, которая была со мной?»

«Она давно в желудке Госпожи».

Влад поймал себя на желании испробовать оружие на руках и ногах командира группы интраморфов, ставших по чьей-то злой воле террористами. Борух почувствовал это желание, но не испугался.

«Госпожа – это новый Апокалипсис, мальчик, только ты до него не доживешь…» – Глаза Боруха расширились, и Влад догадался, что сейчас сработает программа самоликвидации интраморфа. В душе шевельнулась тревога.

«Опасность, уходить быстро!» – прилетела мысль чужанина.

Влад нырнул в сверхскорость, туго толкнул Боруха от себя – паракинетически, бесконтактно – и прыгнул за глыбу чужанина. Через мгновение раздался взрыв: тело командира спейсера превратилось в огненный смерч, разлетаясь вместе с кокон-креслом на тысячи брызг, осколков и дымящихся лохмотьев. Ударная волна свернула все три кресла, смяла грибовидные наросты перед креслами, представлявшими своеобразные панели индикации и пульты управления, погнула консоли, поддерживающие готический параболоидальный потолок рубки, вплющила в стены зала тела помощников капитана. Но опрокинуть скалу чужанина не смогла.

Верещание сигнала тревоги усилилось, в рубку вбежали два механизма, напоминавшие многоголовых страусов. Это были фоксы обслуживания корабля, к тому же настроенные весьма агрессивно, и Владу пришлось снова переходить в гиперрежим Сил, искать пси-контакт с инком спейсера, чтобы дать ему команду утихомирить свои рабочие «руки».

«Страусы» перестали бросаться на чужанина и человека, принялись убирать мусор, стирать следы боя. Влад наконец смог поблагодарить своего неожиданного соратника:

«Спасибо, дружище! По-моему, мы познакомились на базе «Контр-2»: ты – Морион?»

«Морион быть давно много вместе тогда Морион прошествие времени потерять количество запасы мы мало теперь только память Морион…»

Влад понял. Чужанин пытался сказать, что колония существ внутри объема континуума, принимаемого людьми за черную глыбу, уменьшилась за время, прошедшее с момента их первой встречи, и тот Морион, который когда-то был знаком с легендарными файверами, исчез, регрессировал. Перед Владом стоял своеобразный потомок, «праправнук» того Мориона, доживающий последние годы, если не дни. Он явно ослабел в результате захвата террористами с «диплодока» и уже не был большим мыслителем и файвером. Запасы его жизненных сил почти истощились. И все же Влад не удержался от вопроса:

«Ты знал… моего отца? Ставра Панкратова?»

«Морион знать дружить», – был ответ.

«А куда ушли файверы, ты знаешь? Или они… умерли? От старости?»

«Файвер понятие странность не род нация этнос это есть состояние бессмертность они ушли для знание…»

«Но куда?! Где их искать?»

«Морион дать сигнал файверы услышать прийти…»

«Понятно. – Возбуждение схлынуло, Влад успокоил дыхание, огляделся. – Это хорошо, что они услышат и придут, но было бы лучше, если бы ты знал, где они».

«Беспредельность…»

«Очень точный адрес… извини. Что ж, надо начинать разбираться с этой большой машиной и спасать Улыбу. Поможешь?»

«Всегда помощь…»

«Благодарю. Вот только соберу оружие, оно нам еще пригодится».

«Ты есть сам оружие совершенство…»

«Может быть, только почему-то я этого не ощущаю и не понимаю. – Влад вспомнил слова учителя: «Я сам – оружие». – К сожалению, я не знаю секретов, как стать оружием».

«Морион помощь соединение память рода…»

«Я уже пробовал, – скептически махнул рукой Влад. – Моя память заблокирована».

«Морион переходить порог помощь…»

Влад с недоверием посмотрел на возвышавшуюся над ним лоснящуюся черную тушу.

«Ты можешь помочь мне вытащить наследственную память?!»

«Простота пареная репа», – ответил чужанин.

Влад засмеялся, однако вспомнил об участи Улыбы и сделался серьезным.

«Об отце и твоей помощи поговорим позже. Мою подругу похитили и отправили какой-то Госпоже вместе с партией женщин. Я подозреваю, что эти охотники кормят женщинами спору Конструктора. Я иду туда. Пойдешь со мной?»

«Моя обязанность помощь нетерпеливость плохо ты один не справиться…»

«Я должен спасти ее!»

«Понимание проблема погибнуть напрасно необходимость нет поддержка необходимость…»

«Что ты предлагаешь?»

«Сообщение твои друзья…»

«Вряд ли мы сможем связаться с Геей, даже если на спейсере есть «струнный» передатчик».

«Здесь иметься метро возможность перадачи…»

«Я не уверен, что наша передача будет доставлена по адресу».

«Возможность передача я личность…»

«Ты хочешь, чтобы я отправил тебя на Гею?!»

«Оптимальность решение говорить адрес, кто передать, я определить, найти нет беспокойство…»

Влад задумался, наблюдая за работой «страусов».

«Хорошо, ты прав, это самый оптимальный вариант. Подожди немного, я все выясню и отправлю тебя на Гею к учителю».

По команде Влада инк спейсера восстановил одно из кокон-кресел, контрразведчик занял его, проверил работу аппаратуры и включил себя в управляюще-контролирующую цепь компьютерной системы корабля. По ее реакции можно было судить, что она была кем-то адаптирована под человеческие параметры и возможности, иначе трудно было бы понять ту легкость, с какой инк «диплодока» по имени Завр перешел в подчинение новому командиру.

«Выдай моему спутнику все данные по маршрутам корабля, – приказал Влад, – а также координаты баз твоих хозяев. А главное – координаты объекта под названием Госпожа».

«Слушаюсь», – ответил инк специфическим пси-голосом, в котором слышался скрип ножа по стеклу.

«Отправь моего спутника на Гею. Думаю, коды выходов геянского метро у тебя имеются».

«Двенадцать точек выхода».

«Нужен выход в резиденцию Владыки».

«Такого выхода я не знаю».

«Я найти личность, – вмешался чужанин, – все передать, нет беспокойство…»

«Тогда отправляйся, дружище, время не ждет».

Морион послушно потопал из рубки, сотрясая пол при каждом шаге. Влад почувствовал необычное стеснение в груди – он приобрел друга, с которым расставаться не хотелось, – пожелал ему удачи, дождался, когда сработает канал метро, и скомандовал Завру показать ему космос, ту область пространства, где сейчас находился спейсер гуррах.

Стены рубки растаяли. Влад оказался в пятнисто-черной пустоте, окруженный слабо светящимися клочковатыми облаками, перьями, волокнами и струями. Это светились нагуали.

«Где мы находимся?»

«В двух часах хода от системы Джезен-фанталлах», – сообщил Завр.

«Покажи».

Панорама космоса повернулась на сто восемьдесят градусов, Влад увидел три близких звезды: желтую, оранжевую и совсем тусклую, багровую, почти коричневую. Вокруг оранжевой засветилось серебристое колечко.

«Мы приближаемся к системе джезеноидов, – раздался скрипуче-стеклянный голос инка. – Здесь находится одна из баз хозяина».

«Разве джезеноиды выжили?»

«Только небольшая колония численностью в двадцать тысяч особей, контролирующая небольшую часть кольца».

«Кто твой хозяин?»

«Человек по имени Кроули».

«Человек?!» – не поверил Влад.

«Во всяком случае, он имеет внешность человека, хотя свободно перемещается в пространстве».

«Как он это делает?»

«Не знаю. Просто появляется и исчезает. Я контактировал с ним дважды, он изменял мою память и параметры».

Влад вдруг осознал, что спейсер идет шпугом, каждое мгновение рискуя столкнуться с нагуалями.

«Мы что – прем прямо через пространство?! Тут же полно «колючек»! Или ты знаешь фарватер?»

«Нам не страшны нагуали. Во время физического перемещения масса корабля меняет знак. Для этого хозяин установил на борту генератор зеркального перехода».

Влад потерял дар речи и опомнился лишь тогда, когда спейсер на всей скорости свободно пролетел сквозь попавшееся навстречу скопление нагуалей.

«Потрясающе! Твой хозяин знает больше, чем все люди, вместе взятые. Кажется, я оказался здесь не зря. Учитель будет доволен. А теперь поворачивай и прыгай по «струне» к Госпоже».

«Слушаюсь», – безразличным тоном отозвался Завр.

Система джезеноидов перед глазами Влада исчезла. Корабль начал «растягиваться» в «суперструну», чтобы за считаные мгновения преодолеть миллионы световых лет и оказаться в районе домена, облюбованного неведомым «хозяином Кроули» в качестве родильного дома для нового Конструктора.

НАД БЕЗДНОЙ

До струящейся вуали Стенки Космориума, казалось, можно было дотронуться рукой, и сердце сжималось от ожидания катаклизма: знание того, что Стенка приближается с колоссальной скоростью, в тысячи раз превышающей световую, порождало в душе тревогу и неуверенность. Именно здесь, в «угольном мешке» войда, на краю Метагалактики, и остановила свой безостановочный дрейф одна из спор пресапиенса, которую некий злой гений подготавливал для рождения нового Конструктора, способного повлиять на судьбу Мироздания.

Сама спора особого впечатления на Влада не произвела. Она представляла собой двухкилометровый эллипсоид серо-белого цвета со сморщенной, как у грецкого ореха, оболочкой. На Гее встречались сооружения и большего размера. Однако ощущение бездны неизмеримой глубины и мощи при долгом разглядывании споры захватывало дух, «орех» был живым и готовился превратиться в исполина, преобразовывающего вселенные.

Эллипсоид споры располагался на поверхности небольшой планеты, здорово напоминавшей древний Марс, родину первого Конструктора: такие же гигантские каньоны, разломы, кратеры, извилистые русла высохших рек, песчано-гравийные пустыни. Вполне возможно, что до Катастрофы на планете цвела жизнь.

Планета вращалась вокруг звезды-карлика спектрального класса F, по размерам близкой к земному Солнцу, с температурой поверхности всего на шестьсот градусов выше солнечной. Зная историю рождения Конструктора, Влад предположил, что тот, кто затеял роды нового Конструктора, – некто Кроули, по свидетельствам его подчиненных, специально подбирал условия близкие к тем, в которых родился первый пресапиенс. В таком случае могущество этого человека (уж не файвера ли?) было велико.

Спейсер, управляемый Завром, вышел из «струны» всего в сотне тысяч километров от поверхности планеты – «родильного дома». Такая точность говорила о частом его появлении возле Госпожи: он перевез сюда, по словам Завра, не менее четырех сотен женщин, похищенных с Геи и с Земли. Разработанный извращенным умом «хозяина Кроули» план методично претворялся в жизнь. Но странным образом Влад не испытывал к этому человеку гнева и ненависти, его не волновала месть или осуждение Кроули. Среди людей во все времена находились индивидуумы, ученые, изобретатели, не говоря уже о политиках и государственных деятелях, которых абсолютно не трогала судьба других людей, даже если они знали, что их открытие используется во вред другим, для уничтожения соотечественников.

Перед Владом стояла задача найти Улыбу, даже если она действительно находилась внутри споры, и вытащить ее оттуда. Однако действовать наобум, в стиле кавалерийского наскока, он не хотел, учитель всю жизнь внушал ему принципы минимальных последствий каждого шага, и в конце концов осторожность и расчет вошли в плоть и кровь молодого воина, сумевшего к двадцати годам исколесить всю Землю и остаться при этом целым и невредимым.

Первым делом, как только «диплодок» вышел над планетой Госпожи, Влад занялся анализом сил, ему противостоящих, и вскоре убедился, что Морион был прав: одному справиться с задачей поиска и освобождения любимой было почти нереально. Спора Конструктора охранялась.

Во-первых, кратер диаметром около шести километров, образованный падением метеорита, был окружен десятью башнями, увенчанными металлическими полусферами, каждая из которых, как сообщил Завр, представляла собой пост слежения и защиты споры с целым арсеналом разнообразного оружия от плазменных излучателей до вакуум-преобразователей типа того, что стоял на «диплодоке».

Во-вторых, над спорой постоянно патрулировали на небольшой высоте несколько летательных аппаратов, также позаимствованных командой Кроули у кайманоидов: все аппараты, и большие и малые, имели специфичную форму летающих крокодилов. Цивилизация гуррах, давно исчезнувшая в веках, оставила довольно яркий след во Вселенной, подчеркивая где только можно свое происхождение: предками кайманоидов были пресмыкающиеся, рептилии.

В-третьих, над планетой кружил такой же «диплодок», что и захваченный Владом, готовый отразить нападение любого агрессора.

И, наконец, за валом кратера, в котором покоилась спора, располагалась база «хозяина Кроули» – километрового диаметра «черепаха» с ярко выраженными четырьмя «ногами» и головой. Вероятно, и «черепаха» была тоже позаимствована у кайманоидов и переправлена на планету, поближе к Госпоже. Под ее панцирем прятался центр управления всей системой защиты споры. И управляла этой системой команда интраморфов в сто двадцать человек, по сути – колония, основатели которой покинули Землю в разгар войны людей с ФАГом и обосновались на спейсере Даль-разведки у одной из уцелевших звезд Малого Магелланова Облака. «Хозяину Кроули» не составило большого труда запрограммировать всех жителей колонии, превратить их в зомби, исполнителей своего плана.

Таким образом, Владу противостояла хорошо вооруженная армия, победить которую в одиночку он не мог, даже имея преимущество внезапного удара. Надо было разрабатывать другой план, более экзотический, рассчитывая на обещанную Морионом помощь.

Конечно, спейсер тотчас же запеленговали, как только он «выкристаллизовался» в пространстве, и капитана, коим теперь был Влад, вызвал начальник дежурной смены базы.

К этому времени Влад изучил особенности характера инка корабля и сумел расположить его к себе. Конечно, он мог бы обойтись и без психологических изысканий, Завр обязан был подчиняться командиру спейсера, кем бы тот ни был, но все же это был компьютер, наделенный интеллектом и личностными данными, и с ним стоило дружить, как с равным.

Натянув на себя тульпу прежнего капитана – Боруха, Влад включил обратную связь. Перед ним на фоне светящейся вуали Стенки Космориума возник объем передачи с головой дежурного базы. Влад усмехнулся про себя: дежурный почти не отличался от членов экипажа «диплодока», имея тот же тип и цвет лица, ту же подгонку цвета волос, глаз и губ; у этого аборигена волосы были голубые.

Еще до появления в системе Госпожи Влад поинтересовался у Завра, не являются ли члены экипажа клоном, но инк развеял его сомнения, сообщив, что колония интраморфов, подчинившаяся Кроули, по сути представляла собой одну большую полигамную семью – полигарем. Ее отцами-основателями стали двое мужчин иранского происхождения. Немудрено, что генетические отличия их детей были невелики.

– Ты опаздываешь, Борух, – сказал дежурный недовольно. – Где тебя черти носят? Босс в бешенстве. Хозяин приказал ему доставить Госпоже еще двадцать женщин. Отправляйся немедленно!

– Во-первых, команда не прочь отдохнуть и развлечься, – небрежно ответил Влад, перенимая лексику и манеру поведения Боруха по подсказке Завра. – Во-вторых, мы захватили фигуранта особого внимания хозяина, землянина Влада Велича.

– Вины за опоздание с тебя это не снимает. Передай его медикам базы и отправляйся на охоту. Через двадцать часов женщины должны быть в «желудке» Госпожи.

– Что за спешка?

– Хозяин ожидает роды в течение трех-четырех суток. Что-то мне не нравятся твои вопросы, Борух.

– А мне твои ответы, – огрызнулся Влад-Борух. – Я не вылезал из этого гроба уже два месяца. Землянина передать не могу, он не транспортабелен. Если босс желает с ним побеседовать, пусть явится сюда.

– Ты спятил! Землянин нужен хозяину, а не боссу, сбрось его на базу, в каком бы состоянии он ни находился.

– Хорошо, – после паузы сказал Влад. – Особые требования к материалу имеются?

– Не менее половины группы должны быть паранормами, а лучше – все. На Гее женщин-интраморфов мало, ищите на Земле.

Влад-Борух усмехнулся, покачал головой.

– А живого файвера вам не надо?

Дежурный нахмурился, остро всматриваясь в собеседника. Влад понял, что переигрывает.

– Ладно, не кипятись, Махмуд, через полчаса получишь пленника. Он в коме, но еще живой. Если хотите, чтобы он дожил до появления хозяина, не пытайтесь его допрашивать или сканировать. Рахмат.

Влад выключил канал связи. Последнее слово – рахмат – было ему подсказано Завром и переводилось с языка, на котором говорили Борух и его подчиненные, как «прощай».

«Он поверил, как ты думаешь?» – обратился Влад к инку.

«Соотечественники Боруха – очень самоуверенный и высокомерный народец, – ответил Завр. – Едва ли они заподозрят, что корабль захвачен одним человеком. Это им просто не придет в голову. Скорее они решат, что команда передозировала прием эйфоротропных веществ».

«Каких веществ?»

«Вызывающих удивительные эйфорические состояния».

«На Земле мы называем такие вещества галлюциногенами и наркотиками. Но мне пора отправлять пленника. Все пока складывается удачно. Я и не мечтал о проникновении на базу».

«Вы хотите отправиться туда…»

«В качестве самого себя, «потерявшего сознание» и готового «отдать Богу душу».

«Это не самое лучшее решение».

«Другого у меня нет. Ты ляг в дрейф на обычную орбиту, как делал всегда, и жди моего возвращения. Никого сюда не пускай. Как только кто-нибудь появится из метро – тут же отсылай его обратно. На запросы отвечай, что экипаж отдыхает, а капитан отлучился на базу на полчаса. Понял?»

«Камматта может поднять тревогу, он очень опытный психолог и профессионал».

«Кто это?»

«Начальник базы».

«Тут уж ничего не поделаешь. У меня есть шанс добраться до Госпожи, и я его обязан использовать. Конечно, если бы со мной были… – Влад не договорил, почувствовав энергетический толчок. – Что случилось?»

«Сработала станция метро».

«О небеса! Так быстро! Махмуд мне все-таки не поверил!»

«Это не люди…»

«А кто?!»

«Тот, кого вы отправили на Гею».

«Морион?! Не может быть! – обрадовался Влад. – Неужели он вернулся? Живем, Завр! Лучшего помощника мне не надо!»

«Благодарность чувства радость встреча личность всегда помощь, – прилетел из недр «диплодока» знакомый хрусткий пси-голос чужанина. – Я прибыть нет один да много…»

Метро сработало еще раз, и еще, и еще.

«Привет, контрразведчик, – раздался в голове Влада мягкий голос Дивия. – Не успел еще наломать дров?»

– Учитель! – прошептал Влад.

И тотчас же уловил слоган Ванессы: поросший густой травой склон холма, высокое светло-голубое небо, запахи цветов, обнаженное женское тело, объятия, жаркий поцелуй, неистовое желание и вихрь эмоций… Ванесса была верна себе и радовалась встрече. А Влад ничем не мог ей ответить. Совершенно ничем…

* * *

У них не оставалось времени ни на обдумывание плана действий, ни на анализ обстановки, ни тем более на дружеские беседы. Дивию пришлось принимать тот план, что составил Влад, признав, что он – единственно верный в создавшейся ситуации. Всем было ясно, что молодой контрразведчик поспешил, совершив прыжок на захваченном спейсере к базе террористов, скармливающих споре Конструктора женщин (более точного слова, чем «скармливать», подобрать не удалось), но рассуждать на эту тему было поздно, время неумолимо приближало момент открытого противостояния с воинством охотников на людей.

Вместе с Дивием, Ванессой и Гораном Миличем прибыла обойма оперативников из «контрас» (Дивий в трех слоганах передал Владу истинное положение дел на Гее), среди которых Влад узнал Мечислава и Тосико. Интраморфы тоже были рады видеть гостя своих колоний живым и невредимым, и, если бы не обстановка, встреча старых знакомых прошла бы дружелюбней.

Решили действовать по схеме, которую, опираясь на идею Влада, предложил советник Владыки, самый старший из начальников «контрас», прибывших на спейсер.

Первым на базу должен был отправиться Влад «в состоянии комы». Сопровождать его намеревался сам Дивий, загримированный голографической оболочкой под Боруха. Их задачей было как можно дольше водить за нос обслуживающий персонал базы и обезвредить охрану метро.

Затем в действие вступала основная обойма Милича, получившая задание очистить базу от ее защитников. Мечислав и Тосико обеспечивали поддержку группы риска и должны были захватить пост управления базой вместе с Дивием.

Ванесса оставалась на спейсере. В ее задачу входила операция прикрытия десанта сверху и отражение возможных атак летающего транспорта базы во главе со вторым «диплодоком».

Владу отводилась главная роль в предстоящей операции. Несмотря ни на какие уговоры, он собирался проникнуть в глубины споры и отыскать Улыбу, веря, что она еще жива.

Он заканчивал переодевание (контрразведчики доставили на спейсер контейнер с экипировкой, и Владу достался такой же боевой операционный костюм «насинг», какие были на всех десантниках), когда в каюту недалеко от рубки управления, где переодевался молодой человек, вошла Ванесса.

«Я знаю, что ты рискуешь из-за той девчонки… неужели она того стоит?»

Влад вздрогнул, отворачиваясь и делая вид, что занят подгонкой костюма. Отвечать геянке не хотелось.

Ванесса, прищурясь, с легкой улыбкой повернула его к себе, оглядела обманчиво бесстрастное лицо парня, усмехнулась:

«Она так много для тебя значит?»

Влад поднял на женщину взгляд, отразивший все его переживания и сомнения, тоску и тревогу, замешательство и надежду, и Ванесса перестала улыбаться. Сказала с ноткой ревности:

– Дьявол! Не думала, что буду кому-нибудь завидовать в жизни… Не бери в голову, воин, я тебя понимаю. Еще там поняла, на Земле, когда ты вдруг ринулся спасать эту девочку. Наверное, это действительно судьба. Желаю удачи!

Она обняла Влада, поцеловала и исчезла, оставив тонкий аромат духов, названия которых Влад не знал.

«Поторопись», – послышался ворчливый пси-голос Дивия.

Контрразведчик опомнился, дрожащими руками завершил переодевание, встроил в узлы «насинга» аннигилятор «шукра», парализатор и отнятый у Боруха уничтожитель (поскольку сам он пока не стал оружием, придется пользоваться техникой) и выскочил в коридор, где его уже ждали десантники. Ревниво-угрожающего взгляда Корева он не заметил. Мысли контрразведчика были заняты не собой, и даже не Ванессой, и уж тем более не переживаниями ее друзей.

Лифт доставил всех к транспортному отсеку спейсера, и наступил момент штурма.

«Готовы?» – осведомился Дивий новым, незнакомым голосом – жестким и резким. Он принял облик прежнего капитана корабля и казался совершенно чужим.

Ответом советнику было дружное «готовы!».

«Тогда поехали».

Влада уложили на тележку-антиграв, накрыли специальной тканью, «подсоединили» к нему датчики передвижного медицинского комплекса; довершив маскировку, Дивий втолкнул тележку в кабину метро, и дверь за ними закрылась. Когда она открылась вновь, никого в кабине не было.

«За мной!» – скомандовал Милич, выждав несколько минут.

Группа втянулась в кабину, исчезла.

Последними уходили Мечислав и Тосико, почти невидимые в своих боевых «призраках». Когда переместились на базу и они, к метро подошел чужанин, с трудом влез в кабину и стартовал.

Ванесса переживала недолго, предстоящая операция вытеснила все ее чувства и мысли, хотя в глубине души остались и грусть, и сожаление, и горечь, и желание расплакаться. Она знала, что настоящие огорчения и слезы еще впереди, однако разбиралась в людях достаточно хорошо, чтобы понимать: повзрослевший, не по годам сильный и решительный Влад Велич влюбился! А такие, как он, влюбляются только раз. С этим надо было смириться.

Инк «диплодока» спокойно перенес очередную смену капитана. Создавали его кайманоиды, однако алгоритмы и логика их мышления мало отличались от человеческих, а вмешательство «хозяина Кроули» и вовсе устранило различия в методах анализа и обработки информации. Во всяком случае, Завр (ну и имечко ему дали прежние владельцы!) хорошо понимал человеческий пси-язык и реагировал на команды не хуже больших инков типа «Умник» и «Стратег». Его помощь Ванессе в оценке ситуации и реагировании на множество отвлекающих факторов была бесценной.

Она заняла место драйвера-примы в рубке спейсера, прислушалась к ментальным шумам базы, с волнением ожидая, когда начнется тревога. Но там все пока было спокойно, суета, обусловленная появлением «пленника и сопровождающего», не превышала «фоновых норм». Суматоха началась позже, спустя четверть часа после ухода группы Милича, что немедленно отразилось и на положении всей летающей над Госпожой техники.

«Крокодилы» образовали над спорой Конструктора шестиугольник, а второй «диплодок» поднялся повыше, занял место над центром шестиугольника и вытянул голову к своему собрату, словно чувствовал в нем противника. Перед Ванессой вспыхнул виом связи.

– Ханга, Кризи, отвечайте, – проговорил появившийся в растворе виома голубоволосый и голубоглазый мужчина с тонкими, как лезвие, губами также голубого цвета. – Что у вас происходит? Борух на себя не похож.

Ванесса усмехнулась: дежурный сети контроля базы не предполагал, насколько был прав в оценке Боруха.

«Что будем отвечать?» – флегматично спросил Завр.

«Выдай им картинку с портретом Ханги, причем в состоянии наркотического опьянения. Сможешь?»

«Попробую».

Видимо, перед дежурным возник виом ответного канала связи, потому что выражение глаз его изменилось, на лице появилась тень раздражения.

– Привет, – сказала Ванесса; Завр продублировал ее речь голосом Ханги, которого она никогда не видела. – Чего надо?

– Боруха требует к себе Камматта.

– Так он же поволок вам пленника.

– Пленник уже в медсекции, а Борух исчез. Что у вас случилось? Почему он такой… возбужденный? С чего вы все набрались?

Ванесса помолчала, выслушивая подсказку Завра.

– Мы потеряли людей. Кризи и Шамор убиты, Гурретха ранен, в реанимации. Вот и веселимся.

– Почему Борух сам не сообщил об этом?

– Спроси у него.

Глаза дежурного сузились.

– Не нравитесь вы мне все… не вижу я вас… придется доложить Камматте и… – Он не договорил.

Сначала Ванесса подумала, что десант геян заметили и на базе началась тревога, потом выяснилась причина неожиданного ступора дежурного: в системе космических объектов, связанных с планетой, произошли изменения.

Совсем недалеко от планеты вдруг выпало из пустоты огненное копье и превратилось в удлиненный эллипсоид корабля. Это подоспел на помощь десанту спейсер «Маг».

– Наконец-то, – процедила сквозь зубы Ванесса. – Что вы теперь запоете, господа террористы?

Дежурный базы ее услышал, но не понял, он решал задачу более важную: появление чужих спейсеров в данном районе пространства «хозяином Кроули» не предусматривалось.

«Диплодок» обороны, зависший над Госпожой – спорой Конструктора, – шевельнул всем телом, словно проснувшийся в болоте динозавр, хищно изогнул к пришельцу голову на длинной шее. Расстояние между ним и «Магом» было как будто солидным, около сотни километров, но Ванесса не знала радиуса действия уничтожителя и закричала на весь пси-эфир:

«Осторожнее, коллеги! Эта зверюга вооружена вакуум-преобразователем!»

«Мы тоже не лыком шиты, – раздался в ответ чей-то энергичный веселый голос. – Пусть попробует нас тронуть! Кто это говорит?»

«Ванесса Дарьялова».

«Где советник?»

«На базе».

«Понятно. Что ж, разворачиваемся и начинаем карусель. Помоги в нужный момент».

«Маг» выписал красивую двойную петлю (Ванессе он был виден, конечно, лишь благодаря визуальной технике спейсера) и зашел на «диплодок» с противоположной от корабля Ванессы стороны. Спейсер обороны базы повернулся к нему «лицом», полагая, что его сотоварищ («диплодок» Ванессы) предпримет свой маневр, и Ванесса его не разочаровала. Только замысел ее был противоположен тому, который предполагал экипаж «диплодока» обороны. Дальнейшие действия обеих враждующих сторон уложились в одну минуту.

«Маг» первым открыл огонь из своих батарей.

Судя по вспышкам и сотрясению пространства, от которого очертания планеты, чужих летательных аппаратов, светила системы при каждом залпе начинали искажаться и плыть, он применил не только плазмоны и аннигиляторы, но и компактификаторы. Команда геян, прибывшая на земном спейсере, шутить не собиралась.

Через несколько секунд четыре «крокодила», барражирующие воздушное пространство над «орехом» Госпожи, исчезли. Остальные два, попытавшиеся сманеврировать, выпустили дымные хвосты и спешно пошли на посадку. Стартовавшие по тревоге аппараты, среди которых оказался и геянский «пакмак», украденный, наверное, с какой-нибудь из погранзастав, также не успели развернуться в боевые порядки и были расстреляны боевой системой «Мага» еще при старте. Таким образом, защитные силы базы в первые же мгновения боя потеряли девяносто процентов своего флота.

Начал стрельбу и «диплодок» обороны, бросая в сторону корабля геян веер смертельно опасных лучей, в которых спонтанно распадался даже вакуум, превращаясь в «абсолютную пустоту».

Возможно, совершенная боевая система «Мага» позволяла ему «вертеть карусель», спасаясь от огня «диплодока» достаточно долгое время, но Ванесса не стала ждать, чем закончится это соревнование боевых технологий гуррах и людей. В тот момент, когда «диплодок» обороны базы устремился на противника, забыв о тылах, спейсер Ванессы вступил в бой и закончил его на одной «высокой ноте».

Завр по команде женщины нанес удар своим уничтожителем и как скальпелем отхватил голову «диплодока» обороны от основного туловища. Второй кинжальный выпад Завра превратил эту голову в «дыру в пространстве».

«Спасибо, Дарьялова! – долетел веселый голос командира спейсера «Маг». – За нами шампанское».

– Дурачок… – вслух проговорила Ванесса, стараясь, однако, чтобы ее мысль не пошла в эфир. – Главные сражения еще впереди…

«Боюсь, что вы правы, – подтвердил Завр. – Если появится хозяин, вам поможет разве что Господь Бог…»

Все прошло просто и гладко, настолько просто и гладко, что у Влада на мгновение шевельнулось в душе ощущение обмана.

Их встретили двое смуглолицых парней с одинаковыми «петушиными» прическами разного цвета. Один остался с Дивием-Борухом, второй сопроводил тележку с телом «пленника в коме» до нижнего горизонта базы, где находился медсектор, передал в руки двух врачей, вызванных дежурным, и ушел.

Влад дождался, пока малоразговорчивые во всех отношениях – пожилые интраморфы почти не общались ни в звуковом, ни в мысленном диапазонах – врачи сняли с него накидку, и внезапно «ожил», повергнув в шок обоих. Первого он усыпил гипноатакой на уровне Сил, второго – разрядом парализатора. Прислушался в гиперрежиме к шумам, доносящимся в медотсек из недр черепаховидного строения.

На базе в данный момент располагалось восемьдесят человек. Большинство из них сидело по каютам и занималось личными делами: игры с компьютером (виртушки, как их называли геяне), сон, напитки, секс. Впрочем, это обстоятельство было только на руку десанту и Влада не удивило: все обитатели базы были зомбированы и творческой работой заниматься не могли.

Деловая активность отмечалась лишь в трех местах базы. Светился центр управления всем ее хозяйством, где господствовал начальник базы Камматта, светился пост наблюдения и контроля за пространством системы, и напряженно работала дежурная смена охраны базы и споры Конструктора. Ее надо было нейтрализовать в первую очередь.

Влад натянул на себя тульпу, скопировавшую облик одного из уснувших врачей, подумал, соорудил еще одного призрака – его напарника, и они «вышли вдвоем» из медотсека, направляясь по коридору к лифтовому узлу здания; система эскалаторов и лифтов здесь ничем не отличалась от человеческих, хотя конструировали и строили «черепаху» не люди.

Ему встретилось всего двое обитателей базы, не обративших на «врачей» никакого внимания. Оба находились в состоянии наркотического опьянения.

Прошло уже более семи минут с момента его появления на базе, и тишина в пси-эфире начинала казаться подозрительной. Капсула лифта перенесла «врачей» под купол здания, где располагались важнейшие его помещения, однако план атаки дежурного поста внезапно пришлось изменить.

«Влад, – послышался слабый голос Дивия, – мы поспешили. Наше появление было рассчитано. Я попробую его отвлечь, а ты попытайся пробиться внутрь споры и вывести женщин».

«Кого его?» – не понял контрразведчик.

«Кроули. Сейчас он будет здесь».

«Хозяин?! Но как же… зачем ему понадобилось так сложно…»

«Ему нужен ты».

«Зачем?! Откуда он меня знает?»

«Он файвер… к сожалению… и знал твоего отца».

«Знал… отца?! Ставра Панкратова?!»

«Он присутствовал при твоем посыле в будущее, знает, что ты личинка файвера. Он знает также все частоты твоего пси-обмена…»

«Значит, меня действительно находили… по пеленгу?»

«Сынок, у нас мало времени».

«Учитель, ты все это знал и… не говорил?»

«Таков был замысел твоего отца… и Габриэля Грехова. Ты должен был дойти до всего сам. Делай свое дело. Морион тебе поможет».

Влад стиснул зубы, переживая обиду, и горечь, и чувство вины, и гнев. На обстоятельства и на самого себя.

«Иду, учитель. Но как же все вы?..»

«Мы справимся. Сейчас здесь появится сюрприз, это несколько отвлечет Кроули. Поспеши».

Словно дождавшись этого момента, в посту охраны базы зародился стремительно нарастающий ментальный шум, выплеснулся из помещения и волной покатился по коридорам и отсекам. Началась тревога. И тотчас же вспыхнула контрволна, идущая навстречу первой, – это начала работу десантная группа Милича. И еще один сигнал поймала психика Влада, напоминавший вспыхнувшую в небе над планетой звезду.

«Спейсер «Маг»?»

Дивий не ответил, и Влад понял, что лимит времени и объяснений исчерпан, что он приходит в себя непростительно долго. Очень хотелось встретиться с файвером Кроули, оказавшимся разработчиком Ползучего Террора (зачем ему это?!), знавшим отца, но сначала надо было решить более важную проблему – найти и освободить Улыбу.

Через две минуты Влад выходил из лифта возле ворот транспортного ангара, располагавшегося в «ноге черепахи», где его ждал чужанин. При виде лоснящейся черной глыбы контрразведчик испытал сложное чувство замешательства – ведь не человек и даже не зверь, кусок скалы! – стеснения, благодарности, нежности, мысленно обнял Мориона и получил удивительный слоган, лейтмотивом которого были чисто человеческие чувства: дружелюбие, одобрение, приветливость. И на Влада вдруг снизошло озарение: чужанин знал его давным-давно, еще в те времена, когда он только появился на свет.

«Мы знать ты уже вырастить…» – проговорил Морион с ноткой вполне человеческого лукавства.

«Ты готов?» – после совсем короткой паузы спросил Влад.

«Всегда…» – ответил чужанин, выдавливая тушей ворота ангара.

И началась небольшая война с охраной отсека, закончившаяся ее нейтрализацией: охранников было всего трое, и соперничать в скорости мышления и движения с метаморфом они не могли. Влад выбрал автономный аварийно-спасательный модуль «голем» (похоже – земного производства тысячелетней давности), хотел было предложить чужанину один из крокодилоподобных аппаратов, но тот отказался, без усилий воспарив над полом ангара.

«Ты забывать мы техника личность…»

«Прекрасно, – отозвался возбужденный Влад, – следуй за мной в кильватере. Там наверху идет бой, так что будь осторожен».

«Ты осторожность больше…»

Выпускной створ ангара медленно разошелся лепестками тюльпана, и «голем» в сопровождении черной глыбы вылетел наружу. Перед ним за кольцевым валом кратера виднелся пепельно-серебристый купол Госпожи – споры еще одного Конструктора…

Счет пошел на секунды, и Дивий перешел в состояние, частные проявления которого Влад называл «железной рубашкой», интраморфы – гиперрежимом, а геяне – темпом. Волхвы-земляне передавали секрет этого состояния из поколения в поколение, полторы тысячи лет назад оно было известно землянам как магическое манипулирование, позже получило название телетаксиса[36], файвер Гаутама[37] назвал бы его саммай или сатори[38], сам же Дивий называл его подсоединением. Имелось в виду подсоединение к Универсуму, Вселенной, через поле Сил.

Когда на базе охотников за женщинами появились Мечислав и Тосико, которые должны были вместе с волхвом захватить центр управления, Дивий уже добрался до верхнего горизонта «черепахи», где располагался центр, уничтожил дверную автоматику и «толпой двойников» ворвался в помещение с готическими сводами и необычной конфигурацией рабочих модулей, кресел, панелей, аппаратов и стенных переборок.

Конечно, охранники центра не ждали появления в зале целого отряда и немедленно открыли огонь по десанту, не вдумываясь, что происходит; когда на тебя несется вооруженный до зубов верзила, особенно задумываться не станешь, невольно начнешь стрелять. Не отреагировал на «толпу нападавших» лишь один человек, силу которого Дивий почувствовал сразу – по мощному шумовому пси-удару, способному остановить едва ли не любого интраморфа. Но не волхва в состоянии подсоединения. Дивий ответил контратакой, обездвижив человека в кресле за центральным пультом, затем еще одним волевым усилием заставил находившихся в зале интраморфов прекратить стрельбу и приблизился к замершему человеку. Это был начальник базы Камматта. Мощного сложения, с тяжелыми литыми плечами, с бугристой, круглой, совершенно безволосой головой, казалось сидевшей прямо на плечах, он силился освободиться от силового блока и не мог. Но в прозрачно-серых глазах его не было страха, лишь холодная угроза и насмешка, будто он знал, чем все закончится.

За спиной Дивия дважды сверкнуло, затем раздался стук падающих тел. Он оглянулся: в дверь зала заглядывали Мечислав и Тосико, успевшие пустить в ход парализаторы и успокоить охранников, попытавшихся начать стрельбу из «универсалов».

«Горан, – позвал Дивий, – как обстановка?»

«В норме, – отозвался Милич. – Сопротивление подавлено, мы контролируем всю охрану».

«Ванесса, что у тебя?»

«Все в порядке, – донесся ответ женщины. – Мы с Завром и «Маг» контролируем ситуацию».

«Где Влад?»

«Только что его «голем» и чужанин провалились в дыру на теле споры. Он все-таки сумасшедший!» – В голосе геянки прозвучали восхищение и печаль.

«Следите за Госпожой во все глаза».

– Идиоты! – проговорил вдруг Камматта. Глаза его сверкнули, налились голубым «электрическим» свечением, зал центра управления качнула чудовищная сила, искажая очертания предметов.

Начальник базы легко освободился от волевой блокады Дивия и глянул на центральный виом, в котором отражался колоссальный «орех» споры Конструктора.

– Он уже там?

– Да, – сказал волхв, понимая, что перед ним уже не Камматта, а «хозяин Кроули». – Ты опоздал, файвер.

– Я никогда не опаздываю, только задерживаюсь. И ваша попытка ничего не изменит. Госпожа скоро проснется и начнет расти.

– Зачем тебе это понадобилось?

Камматта-Кроули повернул голову к землянину:

– Что?

– Все это. – Дивий кивнул на замерших интраморфов, охранников, операторов, помощников, подвергнутых зомбированию, на эллипсоид споры. – Зачем ты затеял этот эксперимент с рождением Госпожи? Ведь ты не мог не знать, что просто убиваешь женщин, которых отдавал споре.

– Что с тобой говорить, старик, – криво усмехнулся Камматта-Кроули. – В большой Игре жертвуют и более крупными фигурами, чем пешки. Ведь это ваша стратегия? Великая цель требует жертв. Конструктор – тот, первый, ставший Игроком тысячу лет назад, – меня поймет.

Усмехнулся и Дивий:

– Кажется, и мы тебя поняли верно. Ты не адепт «чистого знания» и не экспериментатор, которого не волнуют этические принципы и последствия эксперимента. Нет, ты просто слабый человек, возжелавший славы и власти. Пробиться сквозь Стенки Космориума, как другие файверы, ты не смог, вот и решил выйти на того, кто оценит твои усилия и позволит в знак благодарности облобызать свою туфлю. Не так ли?

– Ты почти угадал, старик. Может быть, я слаб, хотя это не помешает мне уничтожить здесь вас всех. Не для того я тысячу лет гонялся за косяком пресапиенсов, строил базу и «родильный дом», готовил «акушеров», чтобы вы мне помешали в самый ответственный момент. Но ты ошибся, отзываясь о моих аппетитах так презрительно. Я хочу большой власти, и я ее получу!

Дивий покачал головой, с неопределенным сожалением разглядывая «шатающееся» лицо собеседника.

– Ты не Инженер, тебе не подвластны Законы Игры. И ошибся ты гораздо крупнее, чем я. Тебя предупреждали еще тысячу лет назад…

Камматта-Кроули пренебрежительно отмахнулся:

– Их уже давно нет, а их посланник – мальчишка, который ничем себя не проявил и уже не проявит. Файвером стать ему не суждено. Из желудка Госпожи еще никто не выбирался.

– Ты плохо знаешь историю, файвер. Кое-кто уже побывал в желудке Конструктора и благополучно выбрался оттуда. Выберется и Влад. Да, он еще мальчишка, но ты его не вычислил, не поймал, не остановил, хотя и гонял за ним корабли по всему космосу. Ты его боялся! И не зря боялся, потому что благодаря ему мы вышли почти на все твои базы и на тебя лично, файвер!

Глаза Камматты-Кроули почернели, словно провалились сами в себя, помещение обежала волна искривления, закричали от боли стоявшие и сидевшие в креслах люди, теряя сознание. «Хозяин» не щадил никого, ни чужих, ни своих.

Тело Дивия оделось тонкой пленкой огня, выстрелило светящиеся нити к согнувшимся Мечиславу и Тосико, и они тоже засветились, защищенные Силой волхва. Затем в зал центра вошел человек в обыкновенном костюме официала-чиновника Геи, обошел лежащие на полу тела и приблизился к застывшим друг против друга землянину и его противнику. Это был претор ОКО Геи Асур Вариг.

– Привет, Кроули, – сказал он обыденным тоном. – Расслабься. Мы не собираемся ни драться с тобой, ни задерживать. Ты свободен.

– Я… вас… уничтожу! – сипло выговорил Камматта-Кроули.

Напряжение в зале сгустилось так, что завибрировали стены здания.

Вариг и Дивий переглянулись.

– Вряд ли ты при этом уцелеешь сам. Мы не файверы, конечно, однако нас предупредили о возможном твоем появлении, и мы хорошо подготовились. Поговорим спокойно?

– Вы мне мешаете… и не понимаете…

– А ты объясни, чтобы мы поняли.

Камматта-Кроули перестал «качать пространство» своей гигантской Силой, с презрением оглядел собеседников.

– Какие же вы все-таки идиоты! Космориуму осталось жить всего пару месяцев! Никто не уцелеет! Кроме Игроков. Только Конструктор может остановить этот процесс, запущенный, кстати, одним из Игроков, и только я мог вызвать его сюда.

– Вызывай, кто тебе мешает, – сказал Вариг рассудительно. – Только не тем способом, который выбрал ты. Может быть, скажешь, кто запустил процесс сближения Стенок?

– Скоро сами узнаете, – покривил губы файвер. – И будете очень удивлены. А Госпожа скоро родит дочь, не мешайте ей. Впрочем, это вам не под силу. И даже мне. Прощайте.

– Скажи хотя бы, кого ты имел в виду под Игроками, которые уцелеют в домене?

– О, это для вас будет большим сюрпризом! Очень большим! Игра началась, джентльмены. – Камматта-Кроули сделал ручкой. – Чао…

Массивная тень вынеслась из тела Камматты, покружила по залу и исчезла высоко в небе планеты, растворилась в пространстве. Стало легче двигаться и дышать. Каммата закрыл глаза и безжизненно расплылся по креслу. Умер он мгновенно, как только сознание Кроули покинуло его.

Вариг хотел что-то сказать, но гулкий удар, прилетевший снизу, из недр здания и планеты, помешал ему. Качнулись стены зала, вздрогнул пол. Геянин и землянин обменялись взглядами, без слов понимая причину явления – это шевельнулась спора Конструктора. И обоим показалось, что они стоят на краю бездны…

Часть вторая