— по двору группами рассредоточились охранники в темных очках и в белых, с пятнами пота рубахах, у забора протянулось серебристое рыбье тело лимузина, тут же сверкали антрацитовым блеском бока двух черных «Мерседесов». Случайным пятном в черно-белых декорациях гангстерского боевика казалась группа немолодых мужчин, расположившихся на террасе дома. На некоторых были цветастые майки, нелепые панамы и бейсболки, кто-то уже разделся до трусов. Они оживленно беседовали, размахивая руками, перебивая друг друга. Георгий Максимович тоже был там.
Вадик сразу посерьезнел.
— У папы гости. Пойду, переоденусь. Надо присмотреть.
Игорь остановился посреди двора, не зная, что делать, потом решил войти в дом, но чужой охранник преградил ему дорогу.
— Не стрелять! Свои! — весело крикнул заметивший его Георгий. — Поднимайся сюда!
Игорь поднялся на террасу; гости обернулись и замолчали, как по команде, уставились на него. Один, рыжий толстяк в очках, даже вскочил со стула, обмахиваясь панамой.
— Измайлов, вот за этого мальчика я ненавижу тебя дополнительно! Где ты его взял? Таких уже сто лет не производят! Куда ты его уводишь? Пусть выпьет с нами! Измайлов, не будь единоличником, полцарства за посмотреть!..
— Смотри-ка, ты обгорел, — игнорируя реплики своих гостей, Георгий повел Игоря в дом, через холл во внутренний двор.
Там струилась вода из чаши мраморного фонтанчика. Парень примерно одних с Игорем лет, в десантном камуфляже, в высоких ботинках, с плохо скрываемым любопытством рассматривал в воде белых лягушек. На бортике фонтана лежали животами, свесив вниз головы и руки, трое мальчишек лет десяти.
— Эй, — позвал Георгий Максимович парня. — Пойдем-ка, нужна твоя помощь. Как тебя зовут?
Тот с готовностью подошел.
— Гера.
— А это Игорь.
Он привел их в ту же спальню Максима, где уже не было чемодана, взял с полки в ванной комнате флакон и вручил Гере.
— Тебе задание. Игорь сейчас примет душ, а ты потом его намажь… спину, ноги — всё.
— Не надо, я сам, — отдернулся Игорь.
— Надо. Без разговоров. И займитесь чем-нибудь — осмотрите парк, там есть беседка, водопад. Возьмите на кухне сока и фруктов, я распоряжусь. Позовем вас, когда освободимся.
С улыбкой, от которой Игорю захотелось всем весом наступить ему на большой палец ноги, Георгий Максимович оглядел Геру.
— А Гера это что у нас — Герман, Герасим или Геракл?
— Генрих, — ответил тот.
— Ну, я на тебя полагаюсь, Генрих.
В ванной, увидав себя в зеркало — красное лицо, воспаленные губы, песок в волосах, — Игорь с горечью сообразил, что хрупкий женственный Гера с фарфоровыми щеками очень выигрывает при сравнении.
Под душем кожу запекло, затем стало лучше. Игорь попытался всё же отделаться от Геры, но тот только вскинул упрямый подбородок.
— Мне дали задание, и я его выполню.
Жесткими маленькими ладонями он начал растирать спину Игоря. Спросил:
— А ты здесь живешь? Как называются эти жабы?
— Не знаю, — ответил Игорь. — Я только утром приехал.
— А откуда?
— Из Петербурга.
— А мы из Москвы. Но сейчас живем тут недалеко, в лагере в горах, у местных скаутов, по обмену. В принципе, нормально. Дисциплина, тренировки, язык изучаем. Но у нас в резиденции, конечно, лучше всё поставлено. Не сравнить.
Когда они вернулись к фонтану, мальчишки всё еще рассматривали лягушек. Анатолий Алексеевич принес большой пакет с бананами, с красноватыми апельсинами, целую упаковку лимонада в жестяных банках. Попросил:
— Вы бы увели этих мелких архаровцев от греха. А то лягушки дорогие, мне за них голову снимут.
Гера предложил Игорю:
— Можно пострелять. Здесь же частное владение? У меня пневматика.
Мальчишки тут же облепили его:
— Гера, мы тоже! Давай постреляем! Мы с тобой!
В глубине парка они нашли беседку, о которой говорил Георгий. На перилах Гера расставил банки с лимонадом, разложил апельсины. Достал из плечевой кобуры пневматический пистолет.
— Конечно, из боевого оружия интереснее, но главное — практика. Нужно упражняться каждый день. Только тогда будет результат.
— Вы спортсмены, что ли?
— А ты что подумал? Террористы?
Поколебавшись, Гера протянул пистолет Игорю.
— Хочешь первый?
Игорь попал в одну банку. Она брызнула фантой и запрыгала по земле. Откинув белокурую голову, Гера сощурил светлые глаза.
— А ты левша? Я тоже могу с левой.
Он твердо вытянул руку и начал стрелять. Банки взорвались разноцветной пеной, заливая пол беседки, траву.
— Не расстраивайся, просто у меня больше тысячи часов наработано.
И он пустил по контрольному выстрелу в головы апельсинам.
— А почему ты так одет? У вас какая-то организация? — полюбопытствовал Игорь.
— Да. Это молодежное крыло партии.
— И что вы там делаете?
Гера взглянул на него холодно.
— Если в двух словах — работаем на возрождение России.
Мальчишки с воплями начали прыгать по банкам, выдавливая остатки пены. Только сейчас Игорь заметил, что все они светловолосые и сероглазые.
— Вы фашисты, что ли?
— Еще раз услышу — и ты об этом пожалеешь, — с нажимом пообещал Гера. — Да, мы верим в особую расу белых людей, но фашистов мы ненавидим — они хотели истребить русский народ. А мы наоборот, призваны остановить вырождение нации. Когда придет время, мы очистим страну от подонков, маргиналов и черного зверья. Мы займем ключевые посты в управлении.
В парке стало уже совсем темно, только беседку освещали прожекторы. В кустах звенели цикады, вдалеке шумело море. Мальчишки притихли, сели рядом с Герой на ступени беседки.
— А кто такие маргиналы? — решил выяснить Игорь.
— Это наркоманы, алкоголики, бомжи. Ещё извращенцы, психические больные, евреи и женщины, которые бросают своих детей.
Пухлые губы его сомкнулись в одну линию, и взгляд наполнился решимостью.
— И что вы с ними будете делать? — спросил Игорь.
— Это всё сделает Бог. Или космический разум, если тебе так больше понятно, — почти с угрозой проговорил Гера. — Нужно только выждать время. Всё равно они уже вымирают от наркотиков и водки. А мы придем, когда понадобится новый, здоровый генофонд.
Один из мальчишек, самый младший, обнял Геру за шею.
— Гера, дай нам пострелять! Хоть разик, Гера!
— А ты что у них, воспитатель? — спросил Игорь. — Зачем вас сюда привезли?
Тот снова посмотрел на него строго и подозрительно.
— Что-то слишком много вопросов ты задаешь. Ты, вообще, кто такой? Кем ты тут приходишься?
«Никем», — хотел ответить Игорь и вдруг осекся, подумав, что ответ будет слишком точным.
Когда их, наконец, позвали в дом, синяя ночь, сгущаясь, уже скрыла сад и море; только огни отелей мерцали во мраке по всей длине побережья. Машины разъехались, во дворе остался один Кадиллак, на котором Вадик привез Игоря из аэропорта.
Георгий Максимович сидел возле бассейна в халате, распахнутом на груди. По его босым ногам стекали струйки воды. Рядом полулежал в шезлонге темноволосый кудрявый человек, тоже в халате и в сандалиях. Вблизи Игорь понял, почему лицо кудрявого кажется ему знакомым. Он выглядел старше и некрасивей, чем по телевизору, но спутать было нельзя — это был известный политик, депутат, лидер какой-то партии. Его выпуклые холодные глаза равнодушно скользили с предмета на предмет. Глаза Георгия блестели.
— Ну вот, уже получше выглядишь… Это вы стреляли в парке? Будем надеяться, соседи не заявят в полицию.
Стол у бассейна был сервирован как в ресторане. На круглом блюде, на подушке крошеного льда, источая острый запах моря, мерцали перламутром крупные шершавые раковины. На горлышке обернутой полотенцем бутылки, покоившейся в серебряном ведре, виднелась красная полоска сургуча. Прижатый пепельницей листок бумаги, мелко исписанный цифрами и буквами, почему-то привлекал к себе взгляд — Игорь сразу понял, что это номера банковских счетов. Заметив, куда он смотрит, Георгий Максимович сложил листок и убрал в чехол нетбука, подмигнул.
— Ты знаешь сказку про Алису в стране чудес? Лучше представь, что тебе всё это снится.
Игорь почувствовал, как рассеянный взгляд кудрявого человека наткнулся на его лицо и остановился.
— Породистый, — произнес тот без всякого выражения. — Припиши его к своим активам.
Усмехнувшись, Георгий поднял бокал.
— Выпьем за вещи, которые украшают жизнь.
Игорь видел, как мальчишки — отряд Геры — повинуясь едва слышному приказу, быстро разделись догола и попрыгали в бассейн. А Георгий Максимович взял изогнутый нож и начал с усилием раздвигать створки раковины.
— Нам нужен хлеб, промолвил Морж, и зелень на гарнир, а также уксус и лимон, и непременно сыр. И если вы не против, то начнем наш скромный пир…
— Открой-ка рот, — обратился он к Игорю. — Вот так, умница. И глоток вина. Вкусно?
Студенистый, пахнущий сырой рыбой комок слизи скользнул в горло. Игорь с трудом заставил себя проглотить устрицу, но зачем-то кивнул.
— Да…
Георгий Максимович открыл ещё одну раковину, выжал лимон, взял за подбородок Геру.
— А теперь запей…
Представитель молодежного отделения партии мотнул головой.
— Я не пью спиртного.
— Это не спиртное. Это благодатный дар богов, в нем искры вечности. Давай-ка, за здоровье Владимира Львовича.
Гера выпил. Владимир Львович медленно встал, снял сандалии, сбросил халат и, совершенно голый, направился к бассейну.
Георгий, казалось, не замечал того, что происходит.
— Ну как, заяц? Не завербовали они тебя в свой гитлерюгенд? — спросил он Игоря.
— Мы и не вербовали, — возразил Гера. — Пожалуйста, не надо нас так называть.
Обескураженный, Игорь смотрел, как голый Владимир Львович ложится на воду, на детский резиновый круг. Георгий Максимович потрепал Геру по волосам.
— Аргоубийца Гермес, похожий на юношу видом, с первым пушком на губах — прелестнейший в юности возраст… Вот что, снимай-ка свою амуницию.