но не собираюсь от них отказываться, они работают как ментальный мост с моим миром, о котором я всё-таки периодически скучаю, — и тебе оно не понравится.
— Чё ты сказал малой? А ну вставай, базарить будем! Ща я тебя научу старших уважать! А потом за пивом побежишь! На руках! Потому, что ноги я тебе сломаю! — Мне такое уже обещали как-то в жизни, закончилось это и правда плохо. Для обещавшего. И почему малой? Роста мы примерно одного, он то может и пошире, а я хоть качком и не выгляжу, но за время ЛФК от Хоука мышца на мне прилично наросла. Наверное, из-за кажущегося фейкового возраста. Но и он то на рожу не старик.
Обстановка в трактире накалилась, гарнизонные ребята поднялись, со стороны наёмников подтянулся народ, другие тоже встали, но это тоже условно наши. И наших больше. Я похоже единственный, кто остался сидеть за столом.
— Жосс, успокойся. — Произнесла эти слова та самая девушка, которая расчёсывалась возле зеркала. — Хватит нас позорить.
— Отвали, Ласка, ты мне не указ! Я не позволю себя оскорблять какому-то деревенскому быдлу! Вставай давай! — это уже мне.
— Если я встану, ты ляжешь, небыдло. Впрочем, уговорил, встаю. И да, заказ принят. — Похоже, отношения придётся выяснять один на один — все остальные с интересом ждут развязки. Но это не сильно меня беспокоит.
Долго размусоливать не стал. Как мне когда-то говорил инструктор по АРБ в армии: "Андрей, не стоит на улице бить человека кулаком в челюсть. Это травмоопасно для обоих, себе пальцы можешь повредить, ему хлебало сломаешь, вплоть до статьи, напишут заяву, отбивайся потом от ментов. Гораздо лучше дёрнуть противника правой, а потом воткнуть в печень левой. Потом можно повторить. Вырубит так же надёжно, а проблем будет меньше. Главное правильно попасть. Давай, отрабатываем по лапам".
Пальцы я сейчас себе повредить не боюсь. Но зачем ломать рабочую схему? Так и поступил, по заветам инструктора: изобразил удар одной рукой, Жосс ожидаемо дёрнулся, приподнял свои, закрываясь, при этом открылся пониже и тут же получил в печень другой. Повторил, согласно заветам инструктора. Я стою, он лежит, всё как обещано. Его ещё и вырвало. Правда полученного видимо не хватило, потому что, прямо лёжа, он откуда-то достал нож. Ну, не буду же я ждать, пока он встанет и зарежет меня? Наступил ему на руку, и отправил опасную игрушку пинком куда-то подальше. А потом прихватил со стола ту самую злополучную посудину, из-за которой разгорелся весь этот сыр-бор и с размаху воткнул её в грудь, да там на ней и оставил. От ещё раз перехваченного дыхания он обхватил её руками, до кучи выпучив глаза. Глаза в кучу, в общем.
— Бочонок у тебя в руках, заказ исполнен. Тысячу моры завтра в кассу занесёшь.
— Другую тысячу, эту я себе как чаевые за беспокойство забираю, — тут же подсуетился Бран, нагло сгребя деньги со стола и закинув в карман на переднике. — И попробуй только не принести, если Гильдии искателей не заплатили за выполненный заказ, то они тебе и за одну монету предъявят — принципы такие и похер на кого ты работаешь.
— Так, это уже чересчур, уведите его, пусть проспится. — Скомандовала русоволосая красотка, поднимая нож с пола.
Бледного обблёванного дебошира тут же шустро подхватили и потащили к лестнице, в направлении гостиничных комнат. Что характерно, бочонок, заполненный где-то на две трети, тоже шустро подхватили и потащили. А что, имеют право, если уж он является предметом нашей сделки, пусть даже такой сомнительной, то это уже не моя собственность, а этого Жосса. Заказ есть заказ, взялся — должен исполнить либо сделать всё, чтобы исполнить. Правила Гильдии. Не уверен правда, что данному кадру что-то достанется, не до пива ему сейчас, но это он уже пусть со своими друзьями разбирается. Я сел обратно.
— Извини! — Девушка вдруг приземлилась на соседний стул. Ну как девушка, на вид ей лет тридцать, ну может с каким-то копейками, но в здешних реалиях … Мелисса вон тоже на тридцать выглядит, а поди ж ты, полторы сотни давно разменяла. Девушка для меня прошлого, сорокалетнего с плюсом, а для нынешнего даже не знаю, как и называть. Ну, не тётей же? Нет, девушка и девушка, не буду мозги ломать ерундой.
— За что?
— Ну, за нашего товарища. Перепил вот, сорвался. Брага и правда здесь редкостная дрянь.
— Да я в курсе. Я её и не пью. Я же: «уважаемый житель города» — передразнил бубнящего Брана. Она рассмеялась. Какой смех приятный. Как и улыбка.
— Это, ну мы пойдём в общем! Давай, увидимся! — попрощались Марчи с Робом.
— А чё, я бы ещё посидел. Пусть Бран ещё бочонок подгонит, я знаю, у него целый подвал нездешней выпивкой забит — прогудел Джонни.
— У тебя дома стул есть?
— Есть! А что?
— Ну вот, дома посидишь, пошли! Удачи, Андрей! — Марчи потащил его за рукав, хитро улыбнувшись, Роб схватил за второй, и они в итоге скрылись.
Это они типа так меня с девушкой наедине оставили? Ну да, похоже так. Спасибо, конечно. Навряд ли мне правда обломится что-то с этой симпатяшкой. Во-первых, я выгляжу лет на как бы не пятнадцать младше неё… Ну, может поменьше, это я округлил… Может на двенадцать. Шиш тут поймёшь. Меня то это не смущает, как не смущало и в мои реальные восемнадцать, но я-то для неё, по сути, чуть повзрослевший подросток. Не буду же про настоящий возраст докладываться. Не, точно не перепадёт.
Отношения у меня с женщинами тут … сложные. Нет, женщин здесь хватает, но в этом медвежьем углу местами процветают натуральные патриархальные деревенские нравы из прошлого века. Нашего. Понравился кто-то — женись, потом всё остальное. Ну, можно конечно всё остальное и заранее, но потом уж точно женись — не открутишься, или беги отсюда. Ни жениться, ни бежать я не хочу. Конечно, поначалу, не выкупив местных порядков, попытался наладить тут отношения кое с кем, но ни к чему хорошему это не привело, только к проблемам. Грокс потом, посмеиваясь, объяснил мне здешние приколы, сказал, что в больших городах с этим попроще как бы не на порядок, но вот здесь вот так. Посоветовал обратить внимание на Милу, типа она на меня и на неженатого согласна. Она тут считается женщиной свободных нравов несмотря на то, что я её вообще ни разу ни с какими мужиками не видел. Но ведёт себя как разбитная тётка, а ко мне иногда демонстративно пристаёт. При этом игнорирует Толстого, что его откровенно подбешивает. Хотя Миле от меня (как и мне от неё) точно ничего не надо, это она прикалывается так, а я иногда отмачиваю что-то в ответ. Мы оба понимаем это, на самом деле она далеко не дура, а также не дура пошутить. Нормально к ней отношусь. Если рядом никого нет, болтаем с ней как друзья, если кто-то появился, начинается цирк. Ну, почему бы и нет.
— Какие тактичные у тебя друзья.
— Если честно, не могу сказать тоже самое о твоих.
— Это да, ну, что поделать, мы же отряд наёмников, милых зайчиков у нас нет, а тут ещё трактирщик какой-то хамоватый.
— Да нормальный он дядька, это у него манера общения такая, нездешним непривычно, остальные обычно не обращают внимания. На ответные грубоватые шутки он не обижается, а вот на откровенное хамство и угрозы — ещё как. Это вашему Жопсу повезло ещё, что он на меня раньше нарвался, отлежится и всё нормально будет, Бран бы его на ноль умножил бы.
— Какое странное выражение. Постой, если умножить на ноль, получится ноль!
— Да.
— Ха-ха-ха. Хотя может Жосса и стоило бы, на ноль умножить. Я бы пережила. Так значит, Андрей?
— Ага. Только не надо мне, пожалуйста петь песню: привет Андрей! Ну где ты был, ну забери меня скорей!
— Вот ещё! Скромничать не буду: талантов у меня хватает, — она усмехнулась, — но пение в их число не входит. Так что не спою, даже если сильно попросишь. Забирать меня тоже не надо.
— У меня, с талантами, увы похуже, но с пением вообще настолько отвратительно, чем это вообще возможно представить. А ты, получается, Ласка? Тебя так можно называть? Или, может, это позывной для своих? Тогда как?
— Называй Ласка, не обижусь.
— Это твоё имя?
— Это не твоё дело, — она улыбнулась, и потому прозвучало не грубо, а просто в порядке информации.
— Как скажешь.
— Комплимент за счёт заведения, — стол вдруг накрылся белой скатертью, перед нами вдруг появилась три незажжённых свечки, плавающих в цветастой плошке, вазочка с цветком, бутылка вина, Бран (с ума сойти!) стоял с белоснежным полотенцем, перекинутым через руку, и уже ввинтился в бутылку штопором. Чпок. — Эээ, я баран! То есть, нет, я Бран! Бутылку принёс, бокалы нет. Мила, ты где? Неси бокалы под вино! И налей, я пока на кухню, готовлю там кое-что. И свечи зажги!
Мила, с максимально суровым лицом припечатала бокалы к столу, как будто хотела их разбить. Плеснула вина по половинке в каждый, зажгла свечку с видом, как будто бы поджигала склад с боеприпасами у идеологического противника и заявила:
— Вот так ты со мной значит! Изменщик! А я тебе верила! Нашу дальнейшую жизнь распланировала уже!
— Извините, я пойду…— Ласка сделала попытку встать, но я придержал её за руку.
— Мама, перестань! Мы уже обсуждали этот вопрос! Я уже взрослый и не могу жить с тобой вечно! Рано или поздно я всё равно уйду из дома! Хватит отпугивать от меня всех девушек! — Я невинно похлопал глазами.
Девушка переводила удивлённый взгляд с Милы на меня и обратно. Выглядела настолько забавно, что официантка не удержалась и прыснула. Я тоже улыбнулся.
— Это вы шутите так, да?
— Да, это они так шутят. Мила, брысь работать, посетителей ещё полно. Кофейный баваруа! — Бран поставил перед нами две тарелки с какими-то симпатичными одинаковыми десертами.
— Вы же сказали, что не знаете, что это такое?
— Да что там знать, кофейные зёрна, молоко, яйца и сметана. Его очень легко приготовить, главное правильно соблюсти пропорцию ингредиентов. Что я, по-вашему, в фонтейнской кухне не разбираюсь? Я сразу и приготовил, как заказали, только принести собирался попозже. Его же охладить сначала надо, вот и стоял в криоящике, охлаждался. Но этот ваш фасолево-гороховый суп вы в моём заведении не получите, и не уговаривайте! Вы бы ещё чеснока с луком туда добавкой попросили! Впрочем, его же и не вы заказывали, а тот поганый извращенец, которого досрочно спать унесли, с подачи Андрея. Поделом, кстати. В общем: приятного аппетита! И вечера! Удаляюсь. — И удалился.