— Если между нами состоится поединок чести по все правилам, то мне нужны два секунданта, — напомнил я, поляку.
— Хорошо, я согласен, — важно кивнул Мариуш Вишневский, косясь при этом на своих офицеров, как они оценивают его и его действия. — Твой шаттл до «Короля Владислава» сопроводят мои «гусары» и я даю гарантию, что с челноком ничего не случится…
— Только перед этим прикажи своим канонирам, чтобы они прекратили палить по «Баязету», — вставил я.
— Причем тут «Баязет»? — не понял поляк, но подумав, что в любом случае ничего не теряет и всегда может уничтожить эти два практически беззащитных русских крейсера, согласился с моим условием. — Ладно, мои артиллеристы перестанут по нему стрелять, пока идет наш поединок…
— Слово офицера?
— Ты уже слишком много наговорил обидных слов, московит, — нахмурился Мариуш, скрещивая руки на груди. — Не усугубляй свое положение.
— Дай слово, что твои люди не откроют огонь по моим кораблям, до окончания нашей с тобой дуэли, — продолжал настаивать я, видя, как адмирал-поручик загорелся желанием показать этому поганому московиту свою молодецкую удаль и умение владеть саблей.
Возможно, уверенности в легкой победе Мариушу придавал мой не совсем здоровый вид, но я этому был даже рад.
— Слово шляхтича! — важно заявил Вишневский-младший.
— Говорят, тот кто его нарушит, покроет себя позором на всю жизнь, это правда? — усмехнулся я, глядя в сверкающие огнем глаза юноши.
— Да, — коротко ответил тот.
— Тогда, я удовлетворен, — кивнул я. — Я прибуду на твой корабль ровно через тридцать стандартных минут…
— Почему так долго? — нахмурил брови Мариуш. — Не думай играть со мной московит и тянуть время. Тебе все равно это ничем не поможет…
— Вот именно, поэтому никакого времени я не тяну, просто мне надо подготовиться к поединку и выбрать себе секундантов, — ответил я. — И кстати, убери с маршрута моего шаттла своих «гусаров», в эскорте не нуждаюсь…
— У тебя тридцать минут, адмирал Васильков, — Мариуш усмехнулся и нажал кнопку, исчезая с экрана…
Я откинулся на спинку кресла, выдыхая и до сих пор не веря в то, что мне удалось уговорить Вишневского на поединок. Все-таки горячая польская кровь давала о себе знать и была не менее горяча, как и в случае с османами, которых я тоже частенько разводил на эмоции, когда мне это было нужно.
— Огонь по «Одинокому» и «Баязету» полностью прекратился, — между тем доложила мне Алекса. — Однако, меня беспокоит ваше желание покинуть крейсер, господин контр-адмирал, с которым я категорически несогласна…
— Вынужденное желание, — уточнил я, кивая на свои обвисшие беспомощные руки и раненую ногу. — Моя бы воля, то я бы повременил с поединками, но, видимо, не судьба…
— Если вы покинете «Одинокий» и отправитесь на вражеский флагман, обратно вы уже не вернетесь, вы это понимаете? — Алекса подошла ко мне вплотную.
— Это угроза? — улыбнулся я.
— Констатация факта, — ответила старпом.
— Не будь такой категоричной, — отмахнулся я. — Шансы имеются всегда. Сколько, кстати, в процентном соотношении ты мне даешь на то, чтобы выжить и умудриться вытащить наши корабли из этой заварушки?
— Усредненный коэффициент равен 2,026 %, — прозвучал ответ Алексы.
— Ну, вот, целых два процента! — удовлетворенно кивнул я. — А ты боишься…
— Я ничего не боюсь, господин контр-адмирал, — поправила меня девушка-андроид. — И вы это прекрасно знаете…
— Хорошо-хорошо, — кивнул я. — А пока лучше вызови сюда срочно, так как я сам до медотсека буду тащиться полдня, бригаду медиков. Пусть они накачают меня всем, чем только можно. Обезболивающее, стимуляторы, допинга жалеть не нужно…
Я встал с кресла и поковылял на своей плохо слушающейся ноге на выход, в соседнее помещение, чтобы эскулапы трудились надо мной не на глазах вахтенных офицеров. Алекса между тем вызвала ко мне начмеда и затем, последовала за мной.
— Для начала мне нужно поднять эту саблю, док, — я показал глазами на эфес, когда начальник мое медотдела предстал передо мной в сопровождении робота-медсестры, державшей в руках увесистую бело-синюю коробку, видимо, с необходимыми препаратами. — Причем, не просто поднять, но и махать ею без устали в течении всего поединка. Плевать, что будет потом с моим организмом, если выживем, готов пролежать в регенерирующей капсуле, сколько потребуется, но сейчас поставьте меня на ноги и используйте для этого все, что у вас есть в наличие, вплоть до запрещенного…
Главмед, зная меня и понимая в каком положении мы все оказались, возражать не стал. Он тут же вколол мне несколько болезненных инъекций, от которых вскоре по моему телу разлилось приятное тепло, а главное — энергия, которую я давно не испытывал. Боль в раненых конечностях постепенно утихла, а мысли прояснились. Я ощутил невероятный прилив сил и бодрости, весело начав махать руками и ногами в разные стороны.
— Вот это другое дело! — усмехнулся я, проверяя подвижность суставов, ничего ли не мешает, к моему удовлетворению ни капли боли и никаких неудобств я так и не заметил. На радостях я как мальчишка выхватил свою саблю, активировал ее и с наслаждением провел светящимся лезвием по воздуху.
— Вы просто волшебник, док, — похвалил я начмеда.
— Это один из сильнейших коктейлей из обезболивающих и стимуляторов, — покачал головой военврач, тяжело по стариковски при этом вздыхая. — Не знаю, что убьет вас раньше, Александр Иванович, эти гремучие вещества или ваш соперник по поединку? Напомню, за подобные инъекции меня могут лишить лицензии, звания и свободы лет на пятнадцать… Но терять, как видимо, нам всем нечего, так что…
— Спасибо, док, — похлопал я его по плечу уже здоровой рукой. — Сколько по времени действуют препараты?
— Та доза, которую я вам ввел, — около часа — полутора, — ответил начмед.
— Маловато, — задумчиво сказал я. — Тут ведь как получается, мне главное в поединке не выиграть, потому, как от его результата наша судьба особо не изменится. Поляки не намерены оставлять нас в живых при любом исходе нашего с Вишневским противостояния, а убьют они нас со злости или на радостях, это вопрос несущественный. Мне нужно подольше потянуть время, это наш шанс… Так что упакуйте-ка мне дополнительную дозу вашего чудо-коктейля в портативную аптечку…
— Вторую такую же дозу ваш организм не выдержит, господин адмирал, — покачал головой начмед, не решаясь исполнить мой приказ, однако мой стеклянный взгляд заставил его отбросить сомнения. — Ну, тогда, на всякий случай, прощайте, Александр Иванович, ибо если вы вколете себе этот препарат еще раз за столь короткий срок, то проживете минут десять не более. Ваше сердце, а также печень просто не выдержат…
— Прорвемся, — по своей старой привычке отмахнулся я, еще раз благодаря доктора и опуская его к себе в медблок.
— У аптечки стоит блокиратор на подобные препараты, — перед уходом сказал мне медик, — и она самостоятельно не сможет сделать инъекцию, так что вкалывать ее вам придется самостоятельно. Введение препарата произойдет при нажатии на кнопку… Надеюсь, до этого не дойдет…
— Все понятно, спасибо, док…
— Вы собираетесь отправиться на вражеский корабль в сопровождении лишь двух человек? — уточнила Алекса, которая в этот момент внесла в каюту мой бронескафандр.
— Ну, если я прибуду туда в окружении взвода «морпехов», у нас не будет шансов, — ответил я, утвердительно кивая и начав в него облачаться. — А так, пусть небольшой, но имеется.
— Шанс на что? — Алекса сделала удивленное лицо. — Вне зависимости от исхода поединка, «Одинокий» и «Баязет» обречены. Разве вы не понимаете, что дуэль ничего не решает?
— Я только что это говорил доку… Да, прекрасно понимаю, но, во-первых, я хочу напоследок обезглавить этого наглеца — Мариуша, таково мое последнее желание, — усмехнулся я, перепроверяя все ли пневмопоршни работают хорошо. — А во-вторых, хочу потянуть время…
— Зачем? — не успокаивалась Алекса.
— Не бери в голову, — отмахнулся я. — Назовем это блажью, но часок — другой я все равно постараюсь для нас выторговать…
Девушка-андроид пожала плечами и отошла к встроенному в стену оружейному шкафу.
— Тогда я иду с вами, господин контр-адмирал, — сказала она, беря со стеллажа два автоматических пистолета и эфес короткой абордажной сабли.
— С чего это ты взяла, что полетишь со мной? — удивленно воскликнул я.
— Это не обсуждается, я не оставлю вас одного наедине с четырьмя сотнями вооруженных до зубов поляков! — сказала Алекса, пристегивая к своим стройным ногам две набедренные кобуры.
— Ладно, — медленно произнес я, вспоминая рассказ Таси о том, как мой с виду хрупкий и женственный старпом буквально как маленьких щенят разбрасывала спецназовцев Илайи Джонса, когда те пытались захватить княжну на борту «Одинокого» во время осады Херсонеса-9. — Пошли вместе, будешь прикрывать меня в случае непредвиденных обстоятельств.
Я даже обрадовался тому, что не нужно брать с собой, к примеру, ту же Наэму, подвергая ее лишней опасности. Алексе же на полуразрушенном «Одиноком» все равно работы особо не было, а так, в купе с Кузьмой Кузьмичом они вдвоем могут сильно мне помочь, если вдруг Мариуш Вишневский решит сыграть нечестно…
— Хорошо, вызывай Дорохова, — кивнул я, соглашаясь. — Затем, надевай броню… Аааа, хотя чего тебе ее надевать-то, ты же и так стальная…
— Не стальная, а полимерная, — Алекса ответила мне милой улыбкой, похоже, очень довольная предстоящим приключением…
…И приключение действительно наклевывалось. Спустя двадцать пять минут наш шаттл, в котором находились: я, Алекса и Кузьма Кузьмич, медленно приблизился к космическому авианосцу 4-ой «легкой» дивизии — «Король Владислав». Огромный вражеский корабль, окруженный по периметру сотней тяжелых истребителей, выглядел очень внушительно, поляки славились своими авианесущими дредноутами, каждый из которых называли в честь того или иного своего короля…
«Король Владислав», или как его еще называли на польский манер «Круль Владислав» не был исключением. Громадный корабль, превышающий своими размерами большинство российских и даже американских авианосцев, находился сейчас в окружении тяжелых и легких крейсеров своей дивизии и в дополнение еще подсвечивался их прожекторами. Вокруг него неторопливо курсировали эскадрильи «гусаров», который по мере того, как мы подлетали к флагм