Таисия выпятила грудь вперед, чтобы был более заметен её офицерский жетон.
— Уже вижу, — кивнул я, оценив цифры опыта на его информационной шкале. — И очень горжусь тобой…
Тася засмущалась, но было видно, что ей очень важны эти мои слова. Возникла пауза.
— Как семья? — задал я один из самых неуместных на данный момент вопросов. — Как папа?
Таисия хоть и была до этого грустной, расхохоталась, видя, что я прикалываюсь.
— Ничего, жив-здоров, передает тебе привет…
— Понятно… А как дела у нашего Артемия Константиновича? Все такой же позер?
— Не спрашивай, — отмахнулась Тася. — Завешал весь флагман зеркалами и гобеленами, будто дворец на колесах…
— Значит все по-старому…
— Да, все как обычно, — кивнула девушка. — Зато у тебя здесь весело…
— Это точно, — вздохнул я и поднялся со скамьи. — Ну что там решили наши флотоводцы в отношении меня? Отстраняют?
— Не только, — Таисия тоже поднялась и в нерешительности стала переминаться с ноги на ногу. — Я подумала, что сама должна тебе это сказать, ибо не хочу, чтобы после оглашения приговора ты кому-нибудь из присутствующих перегрыз горло.
— О, понял, значит, меня ко всему прочему ждет еще и гауптвахта, — догадался я.
— Тебя ждет настоящая космическая тюрьма, расположенная в ста тридцати миллионах километров отсюда, на одном из промышленных астероидов, — выдавила Таисия, грустно посмотрев на меня. — Саш, ты не переживай, я вытащу тебя оттуда в самое ближайшее время… Это просто уму не постижимо, но боясь мятежа экипажа «Одинокого», они решили спрятать тебя от команды, а твоим людям сказать, что их командир отбыл на секретное задание или что-то в этом роде. Они в данный момент придумывают легенду твоей внезапной пропажи…
— Господин контр-адмирал, ваше оружие, жетон и идентификационный браслет, — спокойно и деловито произнес один из стоящих сейчас поблизости офицеров военной полиции.
Я несколько секунд решал, что мне делать в данных обстоятельствах. Видя это, Таисия заговорчески придвинулась ко мне и прошептала, кивая в сторону офицеров:
— Их всего парочка, сейчас у лифтовых капсул вырубим этих типов, а дальше по своему пропуску я тебя вытащу с флагмана…
— Это по тебе, тюрьма плачет, — засмеялся я, — рецидивистка императорских кровей.
— Я серьезно…
— Послушай, — я взял ее за плечи. — Куда я побегу после этого? На «Одинокий», подставляя под трибунал команду, которая меня не покинет?
Я передал свои личные вещи полицейскому.
— Присмотри за «моими», и ничего им не говори, — сказал я напоследок Тасе, намекая на мою боевую команду. — Да не волнуйся ты так за меня, это всего лишь имперская тюрьма, что я там не видел… Прорвемся…
Глава 3
Самсонов быстро встал из-за стола, как только Таисия Константиновна вышла из аудиенц-зала. Остальные присутствующие поднялись с кресел вслед за адмиралом.
— Заседание Комиссии окончено, — объявил Иван Федорович, собираясь покинуть помещение.
— А как же объявление решения Комиссии тому, ради которого мы все здесь находились целых три часа? — остановил его, военный прокурор. — Давайте уж доведем до конца процедуру и дождемся Василькова…
— Оставьте эти мелочи, Веригин, — бросил командующий, не оборачиваясь и продолжая идти к дверям. — Все и так понятно. Я не желаю более изгаляться над контр-адмиралом и злорадствовать, видя его слушающим обвинительный приговор…
— Это совсем не так, как вы описываете, — воскликнул военный прокурор, — мы лишь выполняем наш долг. Никому из тех, кто здесь находится, не приятна данная процедура, но уж так заведено…
— Вам повторить, господин прокурор, что заседание окончено?! — Самсонов резко развернулся и выпучил на Веригина глаза. — Формальности выполните сами, вам именно за это жалование платят. А мне платят за другое…
— Я вас понял, господин командующий, — прокурор снова уткнулся в планшет, по привычке продолжая что-то постоянно в нем заполнять. — Прошу не беспокоиться, все процедуры в отношении сегодняшнего заседания будут мной окончены и выполнены по букве закона и точно в срок…
— В этом я не сомневаюсь, — бросил Иван Федорович.
— Как только закончу с данным делом, то сразу запущу процедуру следственных действий в отношении команды крейсера «Одинокий», — продолжал Веригин, уже обращаясь не к Самсонову, а к Гулю и великому князю Михаилу. — От вас, господин контр-адмирал, мне потребуются письменные показания в отношении старших офицеров экипажа упомянутого корабля… Мы не должны оставлять без внимания любое подозрение в организации мятежа…
Гуль кивнул, соглашаясь с прокурором.
— Господа адмиралы, следуйте за мной в малый зал, на военное совещание, — Самсонов уже у дверей обратился к своим командирам.
Иван Федорович не слышал последних слов военного прокурора, так как находился далеко, но понял, что тот затевает какую-то очередную проверку. Нечего флотским его слушать, пусть копается в грязном белье самостоятельно…
— Совещание через десять минут, — подытожил командующий, выходя.
Как ни противно ему было сейчас, после участия в судилище над Васильковым, однако Иван Федорович понимал, что без наказания непутевого контр-адмирала оставлять нельзя. Если каждый такой инициативный начнет делать все что хочет, во что превратиться флот? В пиратскую эскадру? Нет дорогой, как бы ты не оказался в итоге прав в своих предположениях о наступлении врага и в своих дальнейших действиях, должен ты их выполнять лишь по приказу высшего командования!
Самсонов практически убедил себя в справедливости сегодняшнего наказания Василькова и попытался выкинуть его из головы. Благо и без него было о чем думать…
Когда командир 27-ой дивизии и шеф Гвардейской эскадры вошли в малый зал совета, Самсонов не сразу их заметил, так как пристально всматривался в проекцию звездной системы, в которой сейчас находились его корабли. Эти двое вошедших не очень-то и нужны были командующему. Советники из них были никудышные, даже младшие офицеры из штаба его Черноморского флота сейчас бы были куда полезней.
Аркадий Эдуардович Гуль — абсолютно ничем не выделяющийся дивизионный командир. Инициативы и дельных советов от него ожидать не приходилось. Странно в таком случае было наблюдать Гуля среди подопечных Самсонова. Ведь командующий лично отбирал всех своих комдивов. И Белов, соединение с дивизиями которого сейчас стало для Самсонова приоритетной задачей, и Свиблов — комдив 5-ой линейной дивизии, да и тот же Васильков, будь он неладен — все они были профессионалами высочайшего класса с опытом ведения боевых действий в космосе. Практически со всеми из них Иван Федорович воевал в последнюю Русско-османскую войну, и лично продвигал многих из них по службе…
Что же делал контр-адмирал Гуль среди его командиров? Когда Черноморский Императорский космический флот восстанавливался после войны с султаном Селимом, а затем усиливался в ожидании столкновения с Дэвисом и его адмиралами, в состав флота была введена дополнительная дивизия. Этой дивизией оказалась сводная — 27-я линейная, которой к этому времени уже командовал Гуль.
27-я набиралась из разных гарнизонных групп внутренних систем Российской Империи и представляла собой солянку кораблей различного класса. По настоящему достойных вымпелов в ней находилось немного, пожалуй только «Одинокий» из тяжелых крейсеров был в дивизии самым боеспособным. Тоже касалось и экипажей 27-ой, служившие здесь моряки хоть и считались не новичками, но либо давно, либо вообще не участвовали в сражениях, ни против османов, ни в экспедиционных рейдах, если не считать того же «Одинокого».
Но, несмотря на все это, Самсонов был очень рад такому приобретению в тринадцать дополнительных вымпелов. В условиях, когда его флот в последнюю кампанию безвозвратно потерял 38 % боевого состава, 27-ой линейной он был счастлив до безумия. Теперь у командующего появился хотя бы оперативный резерв на случай непредвиденных обстоятельств. И как видим, этот самый резерв сыграл свою роль. Именно дивизия Гуля, находясь в тылу системы «Таврида», первой и пока единственной подошла на помощь Самсонову и великому князю Михаилу.
Так вот, что касаемо Гуля. Иван Федорович, обрадованный дополнительной дивизией, не обратил особого внимания на ее командира. Он знал, что Гуль являлся протеже кого-то из ближнего круга императора, к тому же контр-адмирал показывал себя исполнительным человеком, что в условиях мирного времени вполне устраивало командующего. Как флотоводец Гуль был посредственностью, что показали командные учения, которые Самсонов проводил регулярно.
У Ивана Федоровича иногда даже возникала крамольная мысль, не поставить ли во главе 27-ой — Василькова. Уж слишком два этих контр-адмирала, которых злодейка судьба закинула в одно подразделение, отличались. Все чего недоставало Гулю, в избытке имелось у Василькова. Даже в таком избытке, что Самсонов так и не решился передать дивизию под руководство последнего. Пусть уж лучше командует ею исполнительный дурак, чем неуправляемый гений…
Но сейчас Иван Федорович много бы отдал за то, чтобы рядом с ним находился не Гуль, а именно такой как Васильков. В место этого он собственными руками отправил самого способного из своего ближнего круга, адмирала, в тюрьму!
Командующий даже не потрудился поднять глаза на вошедших. Михаил Александрович и Аркадий Эдуардович заняли места за столом, над которым горела трехмерная карта. Сели и принялись слушать Самсонова. Вот что Самсонов и имел в виду, когда думал о нехватке толковых людей рядом с собой. Хоть бы Таисия Константиновна сейчас была рядом, от нее уж куда больше пользы, чем от этих двух кивающих болванчиков.
Но она побежала к своему дружку Василькову, вместо того, чтобы присутствовать на совещании. И что вообще между этими молодыми людьми? Самсонов поймал себя на мысли, что ревнует. Тьфу, что за юношеские порывы, ты адмирал флота, а не сопливый курсант! Иван Федорович приказал себе отогнать ненужные мысли и сосредоточиться на деле…