— «Микадем Хаир» протаранила нас, господин адмирал! — послышался ответ офицера.
— Это что такое?! — не мог сообразить американец. — Проанализировать повреждения!
— «Правый» борт практически всмятку, сэр! Галера прошлась носом по всей обшивке средней палубы… Уничтожены две орудийные батареи и как минимум один транслятор, заблокированы выходы из ангаров истребителей с одной из сторон…
— Этот поганец «Микадем Хаир» совершил диверсию! — догадался Ловато. — Но, что он делает? Неееет!
До вице-адмирала наконец дошло, что же на самом деле происходит.
— Открыть огонь по галере! — закричал он. — Поворот, я сказал, отворачивайте от нее в сторону. Истребители с «левого» борта немедленно на выход!
Однако приказы американского командующего опоздали. Раздался скрежет металла о металл, подобный первому, и по «Саратоге» опять прошла кинетическая волна, только уже с другой стороны авианосца. «Микадем Хаир» за пару минут прочертила две длинные полукилометровые полосы по корпусу дредноута и на полном ходу помчалась прочь от американской дивизии.
— Повреждения?! — снова заорал Ловато.
— Все выходы из ангаров истребителей заблокированы, — был ответ лейтенанта. — Ни одна из эскадрилий «Саратоги» не может в данный момент покинуть корабль.
Леонард вскочил с места, свершилось именно то, о чем он секундой ранее догадался. Османская галера своим бронированным носом заперла сто пятьдесят F-4 — всю авиацию дивизии, внутри «Саратоги», как закатала в консервную банку. И это произошло перед самым столкновением с остатками русской эскадры! Случилась катастрофа, Самсонов безусловно все это видит сейчас на карте и конечно же не может поверить в свою удачу.
— Ремонтным бригадам дивизии, прибыть к «Саратоге» и начать восстановительные работы! — сжал кулаки американец. — Приостановить атаку… Эсминцам: «Эллис» и «Кларк» догнать и уничтожить «Микадем Хаир»! Эсминцам: «МакКук» и «Ирвин» атаковать вторую галеру!
— Сэр, навряд ли это османы, — осторожно предположил лейтенант. — Переводчик синхронизировал не турецкий язык. Это была русская речь…
— Я не могу сейчас быть ни в ком уверен, — воскликнул Ловато. — Галеру «Берк-и Сатвет» — уничтожить, галеру «Микадем Хаир» — догнать и уничтожить! Разбираться будем после…
Корабли 10-ой дивизии погасили скорость и замерли в полумиллионе километров от русской эскадры. Эсминцы американцев принялись выполнять приказание командующего. Два из них, а так же малые орудия «Саратоги» в одно мгновение испепелили защитное поле бедной «Берк-и Сатвет», а ошеломленные османы на ее борту даже не поняли, что происходит. Еще минута огневого контакта и галера осветила ближнее пространство всполохом мощного взрыва, исчезнув в нем полностью.
«Кларк» и «Эллис» на полной скорости помчались за «Микадем Хаир», пытаясь на ходу вывести из строя ее силовые установки. Скорость эсминцев на форсаже ненамного, но все же превосходила ход османской галеры, поэтому расстояние между беглянкой и ее преследователями стало постепенно сокращаться. Однако командир «Микадем Хаир» оказался прекрасным штурманом, галера бесконечно маневрировала, ловко уворачиваясь от огня орудий эсминцев и незаметно уводя их за собой в сектор, простреливаемый русскими канонирами дальнобойных пушек из эскадры Самсонова…
— Смотри, Василий, «янки» не просто нам на мушку лезут, они еще и турка гонят на убой, — ухмыльнулся один из операторов батареи на тяжелом крейсере «Одинокий», связываясь по локальной сети со своим товарищем на втором расчете. — Вот так подарок судьбы, хоть перед смертью натешимся… Ты кого выбираешь, американцев или османов?
— Только попробуй открыть по нам огонь, падла! — откуда-то из эфира раздался писклявый голос. — Я тебя самого поджарю, только доберусь!
— Вась, это кто говорит? — не понял канонир.
— Это говорит капитан Аякс Пападакис, исправительная трудовая колония 44–13… Глаза разуй артиллерия…
Я отогнал Айка от пульта и сам сел за рацию. Благо, что мой родной крейсер стоял к приближающейся «Микадем Хаир» ближе всех, а у меня как у командира сохранились в голове коды доступа к каналам связи. С первыми я решил связаться именно с канонирами своей дальнобойной спаренной установки, так как отлично знал, что эти ребята могут пальнуть, не дожидаясь приказа начальства с мостика.
— Сермягин, Никишов, огонь по приближающейся османской галере не открывать, — приказал я. — Вы меня услышали?
— Ты что за хрен? — после секундного молчания был вопрос канониров. — И откуда знаешь наши фамилии? Слышь Вася, они нас уже пробили по спискам!
— Сермяга я тебя сука на гауптвахте сгною за подобное обращение! Совсем координаты перепутал?!
— Господин контр-адмирал?!
— Ну а кто б…, еще кроме меня и ваших жен вас по фамилиям знает?!
— Твою дивизию, Господи… — обрадовался канонир. — Вы где пропадали?!
— На зоне чалился, но об этом после, — ответил я. — Снимите лучше у меня с хвоста двух красавчиков…
— Сейчас сделаем, Александр Иванович, — воскликнул Сермягин. — Батарея, цель — эсминец «Кларк», мощность заряда 40 %, беглым — огонь…
Леонард Ловато нервно ходил из угла в угол, меряя шагами капитанский мостик в ожидании когда наконец его истребители смогут покинуть «Саратогу». Эта проклятая галера, нанесшая удар в спину, смешала все планы американского адмирала. Инженерные модули снаружи и бригады техников изнутри, пытались разблокировать смятые в лепешку выходы из ангаров средней палубы авианосца. Работы продолжались уже почти час, а результатов так и не было — нимидийская броня это вам не сталь и она явно не хотела поддаваться лазерным резакам…
Ничего, русские все равно никуда не денутся, — успокаивал себя американец. — Вон, так и продолжают стоять на прежних координатах в ожидании моей атаки. Странно только, почему они не воспользовались нашим замешательством и не удрали? Но это уже их проблемы…
— Сэр, сообщение от техников, — доложили Ловато, — выходы из ангаров по «правому» борту практически свободны…
— Отлично, но мне нужны все истребители сразу, — ответил адмирал, — пусть продолжают работу и ускоряться…
— Сэр, возмущение поля перехода, — последовал очередной доклад.
— Нет, Фрэнсис, ты не украдешь у меня победу! — воскликнул Ловато, готовый из-за опасения того, что 13-я дивизия Корделли вернется в сектор и снова вступит в бой с Самсоновым, отдать приказ немедленно атаковать русских, даже без прикрытия истребителей с «Саратоги», только бы не делить лавры со своим старым неприятелем.
— Господин вице-адмирал, я имел в виду не ближайший к нам портал, — пояснил офицер. — Возмущение поля происходит у «врат» ведущих в систему «Новая Сербия»…
Ловато подскочил к карте. Из огромного кольца перехода малыми группами появлялись и выстраивались в боевые порядки незнакомые ему вымпелы. Энергетическое поле перехода работало без остановки, продолжая выбрасывать в пространство все новые и новые боевые корабли. Сканеры дальнего обнаружения, установленные на «Саратоге», идентифицировали первые из них…
— Сэр, по данным военных справочников перед нами — 2-я «ударная» дивизия Черноморского флота, командующий адмирал Кондратий Белов, — повернулся к Ловато один из лейтенантов, смотря на своего командира расширенными от ужаса глазами. — Полный состав — 17 вымпелов, головным — флагманский линкор «Рюрик»… Вход в систему продолжается…
— Нет, не может этого быть! — Леонард ухватился руками в свои последние волосы на голове.
— В «Бессарабию» входит 3-я «линейная» дивизия Черноморского флота, командующий вице-адмирал Козицын, — продолжал докладывать лейтенант. — 15 вымпелов по штату… В системе появились корабли 15-ой «линейной» дивизии русских, командующий вице-адмирал Хиляев…
Ловато понял, что заигравшись с Самсоновым, он проморгал прибытие тех самых русских кораблей, заблокировать которые должна была именно его 10-я дивизия. Итан Дрейк послал Ловато в «Бессарабию» только лишь с этой задачей, и вот она полностью провалена. К черту бы не сдались эти полуразбитые гвардейские дредноуты! В качестве трофеев с возможностью восстановления их все равно не взять, русские скорее бы совершили самоподрыв, чем оставили бы свои корабли врагу. А свежие дивизии противника — вот они, беспрепятственно вошли в систему и…
— Господин вице-адмирал, эскадра Белова в полном составе начала движение в нашем направлении, — произнес лейтенант. — Их корабли включили форсаж… Скорость прибытия, с учетом применения усиления мощности силовых установок, составляет — один час двадцать две минуты…
— Вот и все, антракт, — понурил голову Леонард. — Только где цветы и овации?
Американец осознавал, что если атакует остатки эскадры Самсонова и разобьет их, то в любом случае не успеет уйти от возмездия трех свежих русских дивизий. Они первым делом перекроют американцам путь к спасительному порталу, ведущему в «Мадьярский Пояс», а потом зажмут Ловато сразу с трех направлений и перебьют его корабли, как в тире. Леонард не был храбрецом и тем более безумцем…
— Всем кораблям 10-ой, взять курс на переход в систему «Мадьярский Пояс», мы уходим… Но это только первый акт, спектакль еще не окончен…
Американские вымпелы вереницей потянулись к спасительным «вратам», покидая эту зловещую пограничную русскую звездную систему, казавшуюся такой незначительной, но на деле забравшую у непобедимого флота Сенатской Республики невероятное количество жизней ее моряков и огромное количество времени…
— Я ни на секунду не поверила Самсонову, когда он сказал, что тебя нет в живых, — заплаканное лицо Таисия смотрело на меня, максимально приблизившись к экрану.
Княжна вытирала рукавом кителя катящиеся слезы и смеялась от счастья, что видит меня живым.
— Привет плакса, соскучилась? — я не ожидал, что тоже расчувствуюсь, поэтому решил перевести наш разговор в шутку. — Тебе Самсонов такую чушь сказал?
— Да, казаки нашли мертвое тело в твоем кителе, там на астероиде…