— Но у нас лишь пистолеты, — осторожно вставил слово вице-адмирал Джонс, чувствуя, что напряжение растет с каждой секундой и косясь на лежащее перед ним оружие. — А у «раски» автомат, плюс контр-адмирал облачен в бронескафандр… По-моему, не очень честный поединок…
— С учетом того, что нас с тобой, Нейтен, можно просто так пришить, это небо и земля, — не согласился со своим комдивом Дрейк, еще раз кивая в мою сторону, и смотря на меня с некоей можно сказать теплотой. — К тому же нас двое, а у адмирала поднято забрало сферы, которую он навряд ли опустит, чтобы не покрыть себя позором… Ты всегда был отличным стрелком, да и я не растерял навыков, несмотря на возраст… Так что шансы есть… Единственное, что меня смущает…
— У вас десять секунд на ненужную болтовню, — предупредил я командующего, чтобы тот не сильно распалялся, палец мой уже лежал на спусковом крючке, а шлем после слов Дрейка я и вовсе снял с головы.
— Если так получится, что мы с адмиралом Джонсом выйдем победителями из этой дуэли, что с нами будет тогда? — ехидно улыбнулся Итан Дрейк.
— Вас отпустят… Мои люди покинут «Тикондерогу», если конечно, им не будут препятствовать, — ответил я. — Так же заранее давайте условимся, что и моему кораблю, в случае если вы победите, дадут уйти из системы… Договорились, вас устраивают такие условия поединка?
— Вполне, — кивнул, соглашаясь, Итан Дрейк. — Только вот я смотрю в глаза этой прекрасной амазонки, — командующий перевел взгляд на Наэму, — и понимаю, что некоторые из ваших подчиненных не готовы будут принять пункты нашего соглашения… Даю руку на отсечения, что майор лично пристрелит нас с Джонсом, если мы продырявим вашу голову, адмирал…
— Даю слово, она вас не тронет, — я сейчас больше смотрел на Белло, чем на американцев. — Можете не сомневаться, слово офицера…
Я прожег взглядом Наэму, и та опустила глаза, слегка кивнув в ответ…
— Теперь я спокоен, слово русского офицера многого стоит, — улыбнулся Итан Дрейк и положил руку на лежащий рядом пистолет. — Можно начинать…
Нейтен Джонс со своей стороны сделал то же самое, взяв в руку оружие, но пока не направляя его в мою сторону… Я облегченно вздохнул, радуясь тому, что хотя бы не пришлось становиться палачом. Убить соперника в поединке — это совсем другое…
Я отошел еще на два шага назад и крепко сжал рукоять винтовки, тоже пока не направляя ее ствол в сторону американцев. Левую руку с надетым на запястье идентификационным браслетом я поднес к лицу и отдал голосовую команду:
— Таймер десять секунд, громкая связь, голосовой отсчет… Начали…
В тишине ангара отчетливо зазвучали секунды…
— Восемь, семь, шесть…
Напряжение достигло пика, даже Наэма, понимая что сейчас будет бойня, легким нажатием сбоку шлема опустила на нем триплексное стекло забрала и сделала несколько шагов в сторону.
— Пять, четыре…
Я смотрел в глаза сидящих передо мной адмиралов, страха у этих двоих точно не было… Лично для себя я был на сто процентов уверен, что выйду из поединка победителем и единственным выжившим. В быстроте реакции у меня сомнений не было ни капельки… При всем уважении к американским старичкам, у этих бравых адмиралов не было ни единого шанса.
Во-первых, Дрейк и Джонс продолжали сидеть, хотя уже и держали оружие в руках стволами вниз. Мне же в свою очередь требовалось гораздо меньше времени, чтобы направить в сторону противников ствол, ибо винтовка лежала уже на груди, и развернуть ее составляло долю секунды.
Во-вторых, как упомянул до этого адмирал Джонс, большая часть моего тела была защищена скафандром, открытой оставалась лишь одна голова. Для любого офицера флота попасть в этой ситуации именно в голову не составляет особого труда, тем более с такого незначительного расстояния. Однако все же это тяжелей и главное медленней, чем выстрелить в тело, не стоит этого сбрасывать со счетов…
Ну и наконец, оба моих соперника были ранены, что невероятно облегчало задачу. Если честно, я тоже находился не в лучшей физической форме после контузии, но мое самочувствие не сравнить было с самочувствием тех, кто находился сейчас передо мной…
Нет, никаких шансов у бедолаг… Тогда почему я радуюсь, что не стану палачом для этих «янки», ведь поединок будет ничем не отличаться от расстрела беззащитных? Времени подумать над этим вопросом у меня уже не оставалось…
— Три, два…
Неожиданно пневмодверь, ведущая в ангар, с сильным шипением распахнулась… Я быстро поднял левую руку ладонью наружу, давая понять американцам, что дуэль откладывается… На это оставалась секунда. Но успеют ли адмиралы среагировать и понять, что я стрелять не намерен⁈
Дрейк утвердительно моргнул глазами и тут же отвел пистолет в сторону. А вот вице-адмирал Джонс-старший, то ли не понял моего жеста, то ли не пожелал понять, так как уже отчетливо видел цель.
Рука Нейтена Джонса быстро пошла вверх, дуло пистолета практически смотрело мне в лоб. Я машинально развернул в его сторону винтовку и уже готов был выстрелить, но Дрейк опередил нас обоих. С молниеносной скоростью, не свойственной его возрасту, старик ударил по руке Джонса. Выстрел успел прозвучать, но пуля прошла далеко слева от моего виска, Дрейк по сути спас мне жизнь. Как я удержался, чтобы не дать очередь по Джонсу в ответ, не знаю, но не выстрелил, хотя очень чесалось…
Командующий Дрейк тут же выхватил оружие из руки своего комдива и положил пистолет рядом с собой, чтобы у распалившегося Джонса не возникло желание продолжить стрельбу…
Реагировать на случившееся у меня времени не было, так как все мы повернулись в этот момент в сторону открывшейся двери. В проеме в свете ярких коридорных светильников стояло несколько десятков фигур, с ног до головы закованных в бронескафандры американских морских пехотинцев. Та часть коридора, которая просматривалась из ангара, была забита до отказа штурмовиками «янки»…
Оказывается, пока я мычал и телился, пытаясь договориться с собственной совестью, американцы обнаружили исчезновение адмиралов и начала прочесывать ближайшие сектора корабля в их поисках. Неважно как, но «янки» очень быстро обнаружили мой отряд, затаившийся в одном из пустующих ангаров, и немедленно его обложили со всех сторон без возможности каким-либо образом нам выбраться…
Одновременно с распахнувшейся дверью в моем наушнике зазвучал треск выстрелов, видимо Дорохов и его пикеты уже обнаружены и ведут бой… А это еще хуже…
Русские и американские морские пехотинцы одновременно направили друг на друга оружие и защелкали предохранителями. Никто пока не стрелял, американцы знали, что у противника в заложниках их командиры, поэтому сразу палить, как «янки» это любят, не стали. Я же своим жестом левой руки, обращенным Дрейку и Джонсу, на самом деле остановил и своих людей, которые восприняли его как общий сигнал «не стрелять».
Поэтому в первую минуту, боя и рукопашной не произошло. Что оказалось для нашего маленького отряда спасением. Неважно вытащили бы «янки» своих адмиралов или нет, мне, Наэме и остальным русским, выжить в этой мясорубке все равно бы не удалось. Слишком неравными были силы, американцев оказалось раза в четыре больше. И это только те, кого мы могли разглядеть, а сколько их там за спинами, вообще не понятно. Но даже примерно шестидесяти штурмовиков с «Тикондероги» было предостаточно, чтобы уничтожить весь наш отряд в таком тесном и неудобном для обороны помещении…
— Сэр, адмирал, вы в порядке? — прозвучал голос одного из американских офицеров, стоявшего в первом ряду и обращавшегося через наши спины к Дрейку и Джонсу.
— После твоего появления, Ронни, — отозвался Джонс, уже несколько пришедший в себя после несостоявшейся дуэли, — чувствуем себя гораздо лучше… Сколько ты привел с собой парней? — Нейтен Джонс усмехнувшись, посмотрел в мою сторону, как я буду реагировать.
— Мне точно нужно это говорить, сэр? — смутился офицер. — «Раски» нас в данный момент слышат…
— На это и расчет, — ответил Джонс.
— Здесь все контрабордажные команды «Тикондероги», сэр, — произнес Ронни. — Под сотню, сэр…
— А кто тогда воюет на палубе, я слышу звуки стрельбы в рации у «раски»? — недоуменно спросил командующий 21-ой дивизией. — Если вы все здесь…
— На авианосец прибыли штурмовые группы с соседних кораблей, — пояснил офицер. — Рядом с «Тикондерогой» оказывается, стоит русских линкор… Я не знаю подробностей, и как такое могло произойти, но все всполошились по-взрослому… А когда узнали, что челноки с русского корабля вошли в док авианосца, коммандеры с соседних крейсеров тут же послали нам своих ребят на подмогу…
— Спасибо, теперь понятно, — кивнул Джонс и победно посмотрел на меня. — Вот и все «раски», доигрался…
Глава 32
— Дорохов, ты как там? — я связался с полковником, продолжая держать Ронни на мушке.
Сейчас не только моя группа оказалась в трудном положении, отряд Кузьмы Кузьмича судя по выстрелам и крикам, доносящимся из рации, вел интенсивный бой с противником у эскалаторов. Навряд ли мы сможем с Наэмой туда добраться, но все же узнать подробности следовало.
— В-в-все в по-порядке, г-господин контр-адмирал, — ровным голосом ответил тот. — Продержимся прим-мерно еще оок-коло дес-сяти минут…
Действительно все в полном порядке, — хмыкнул я, не переставая удивляться спокойствию моего командира морпехов в любой критической ситуации. Так, между прочим, сообщил мне, что через десять минут все его люди и он сам будут мертвы…
— Намекаешь, что мне нужно поторопиться, — спросил я Кузьму Кузьмича.
— П-п-просто инфф-формирую, — протянул тот. — Дделайте, что необх-ход-димо, не т-ооропитесь…
— Держись там старина, мы скоро, — соврал я.
А что можно было сказать полковнику в этой ситуации? Мы тоже умрем, но гораздо раньше тебя? Нет уж, если так получилось, то пусть до конца думает, что мы придем…
Почему я не приказал Дорохову уходить к челнокам. Очевидно, что полковник не выполнит мой приказ, а главное, поймет, что мы с Наэмой и остальными пехотинцами попали в ловушку. Я знаю Кузьму Кузьмича уже давно и уверен в том, что тот даже оставшись один, поспешит к нам на выручку. Поэтому пусть уж лучш