Это меняло дело. Этот офицер действительно был опасным противником — опытным, хладнокровным и, что особенно важно, досконально знающим промышленный комплекс, где сейчас разворачивалось сражение.
— Оператор связи, — обратился я, — активируйте общекорабельный канал. Слушайте переговоры между «2525» и «Сивучем». Мне нужно знать, что там происходит в режиме реального времени.
— Есть, господин контр-адмирал!
Через несколько секунд по мостику разнеслись искаженные помехами, но вполне различимые голоса.
— … прячешься за гражданскими, как последний трус! — это был разъяренный голос Пападакиса. — Выходи на открытое пространство, если у тебя есть хоть капля храбрости, ублюдок!
— Ох, какие мы грозные, — ответил спокойный, даже насмешливый голос, видимо, принадлежавший кавторангу Глазову. — А что случилось с твоим хваленым крейсером, Пападакис? Носик поцарапал? Может, тебе еще приложить?
— Заткнись, выродок! — взорвался Айк. — Я разнесу твой паршивый корабль на атомы! Выходи и сражайся, если ты настоящий офицер, а не подстилка Грауса!
— Такой темперамент пропадает, — протянул Глазов с деланным восхищением.
Дальше со стороны Айка последовала особенно красочная тирада на греческом и русском, которую синхронный переводчик благоразумно не стал переводить. Судя по интонациям, Пападакис припомнил Глазову все возможные грехи, сдобрив рассказ непечатными эпитетами.
— Ситуация осложняется, — заметил Аристарх Петрович Жила, не отрываясь от тактического дисплея. — Оба корабля сейчас в зоне повышенной концентрации гражданских объектов. Пападакис раздражен и может действовать необдуманно.
Я наблюдал, как две точки, красная и зеленая, петляют на тактической карте в сложном танце погони. Пападакис пытался перехватить «Сивуч», но опыт Глазова и лучшее знание местности давали ему преимущество. Он умело лавировал между станциями, модулями и гражданскими судами, которые в панике разлетались от двух военных кораблей. Иногда он даже целенаправленно заходил за особо крупные транспортники или пассажирские лайнеры, зная, что Пападакис не рискнет открыть огонь, опасаясь жертв среди мирных.
В наушнике продолжался ожесточенный обмен репликами между двумя капитанами.
— … ты, как и твой контр-адмирал Васильков не справились бы и с патрульным катером, не то что с моим «Сивучем»! — донеслась очередная насмешка Глазова.
— Заткнись, падла! Еще одно слово о контр-адмирале, и я лично вырву твой поганый язык! — проревел Пападакис. — А твой обожаемый Граус предал Империю! Когда мы вернем законного императора на трон, всех вроде тебя вздернут!
— Мальчишку Ивана? — деланно удивился Глазов. — Ту марионетку в руках его сестрицы и таких авантюристов, как твой Васильков? Империи нужен сильный правитель, а не ваша кукла!
— Так, ублюдок, я размажу тебя по обшивке твоего корабля! — взревел Айк. — Клянусь всеми святыми угодниками, ты пожалеешь о своих словах!
— Ну-ну, — снисходительно протянул капитан Глазов. — Если ты такой грозный воин, то почему твой убогий крейсер все еще не догнал меня? Возраст берет свое, а, Пападакис? Или это у всех греков такая «стремительная» реакция?
Я видел, что Глазов намеренно провоцирует Айка, пытаясь заставить его совершить ошибку. И это работало — Пападакис на глазах терял контроль, его маневры становились все более непредсказуемыми и рискованными.
— Надо вмешаться, — решил я. — Пока они гоняются друг за другом, Глазов приближается к выходу из центрального сектора. Еще немного, и он сможет от нас ускользнуть.
Я быстро оценил ситуацию. Если противнику удастся скрыться в лабиринте периферийных модулей, найти его будет крайне сложно. А пока мы будем заниматься поисками, вторая группа преследователей успеет прибыть на помощь.
— Немедленная связь с «Ариадной»! — приказал я.
— Соединяю, господин контр-адмирал! — последовал ответ дежурного оператора.
На экране появилось лицо лейтенанта Рубана — сосредоточенное, с той особой решимостью в глазах, которая отличает прирожденных офицеров от случайных людей в космофлоте.
— Лейтенант, — обратился я к нему, — «Сивуч» пытается уйти в периферийные зоны. Пападакис не справляется с преследованием. Вам необходимо перехватить крейсер.
— Готов выполнить, господин контр-адмирал, — чётко ответил Лева Рубан. — Какова тактика?
— Зажмите его с двух сторон, — объяснил я. — Пападакис будет преследовать в лоб, а вы обогните модуль K7–9 и выйдите на перехват с фланга. Согласно нашим данным, вражеский крейсер движется к служебному коридору, который выведет его из центрального сектора. Перекройте этот путь.
— Выполняю, — кивнул Рубан. — Расчетное время перехвата — четыре минуты.
— Действуйте, лейтенант.
Рубан отключился, и я вновь сосредоточил внимание на тактическом дисплее, где теперь появилась третья зеленая точка — «Ариадна» начала маневр на перехват.
Таисия внимательно наблюдала за моими действиями:
— А что будем делать с «Ростиславом»? — спросила она. — Инженеры доложили, что магнитные тросы деактивированы. Мы можем освободиться от него в любой момент.
Я задумчиво потер подбородок. «Ростислав», хоть и серьезно поврежденный, все еще оставался грозным противником. К тому же, его экипаж насчитывал около трехсот человек, не считая штурмовых подразделений. Упустить такой ценный трофей было бы непростительной ошибкой.
— Нет, — решительно ответил я. — Мы не отпустим «Ростислав». Наоборот, теперь, когда у нас есть инициатива, нужно захватить его окончательно.
Я повернулся к Жиле:
— Аристарх Петрович, подведите «Афину» вплотную к «Ростиславу» и активируйте абордажные захваты. Я хочу, чтобы линкор был надежно пристыкован к нам и уже не смог убежать.
Жила удивленно поднял брови:
— Вы планируете абордаж? — уточнил он. — Но экипаж «Ростислава» численно превосходит наши абордажные команды.
— Это не проблема, — ответил я, мысленно уже продумывая детали операции. — Мы используем наше новое секретное оружие.
Таисия понимающе кивнула:
— Алексы, — произнесла она. — Они уже доказали свою эффективность в предыдущей операции.
— Именно, — подтвердил я. — Алекс-1 и Алекс-2 возглавят абордажную операцию. С ними даже небольшой отряд штурмовиков сможет захватить контроль над «Ростиславом» в считанные минуты.
Андроиды Гинце действительно были нашим главным козырем в этой ситуации. Их сверхчеловеческие боевые способности, продемонстрированные во время захвата «Ариадны», делали возможным то, что в обычных условиях казалось бы безумием — штурм линкора силами, уступающими по численности обороняющимся.
Пока Жила отдавал приказы рулевым, а Таисия координировала подготовку абордажных команд, я краем глаза не переставал следить за развитием погони за «Сивучем». На тактическом дисплее было видно, как зеленая точка «Ариадны» огибает огромный модуль K7–9, явно намереваясь перерезать путь к упомянутому служебному коридору. Тем временем Пападакис на поврежденном «2525» продолжал преследование, несмотря на все уловки Глазова.
— … решил, что сможешь от меня так просто отделаться? — донесся до нас очередной яростный возглас Пападакиса. — Твой корабль разваливается на части! Я вижу, как обломки отлетают от твоей кормы, ты долго не протянешь!
— А ты думаешь, что сможешь догнать меня на своем разбитом корыте? — спокойно парировал Глазов. — Моя бабушка быстрее ходила на своем огороде, чем твой крейсер в космосе. Если это вообще боевой крейсер? Он обшит листами и сейчас больше похож на гражданскую баржу. Ты что от кого-то прятался криптогрек?
— Сдохни, предатель! — взревел Айк, отдавая команды на открытие огня. — Я лично прострелю тебе череп и выброшу твое тело в открытый космос!
— Первым сдохнешь ты толстяк, — вздохнул Глазов, вновь ловка уводя крейсер с линии огня. Плазменные заряды главного калибра «2525» прошли мимо, угодив в стоящий у причала буксир и превращая его в груду металломома.
После этого эфире раздался такой поток ругательств, что даже я, повидавший за свою карьеру всякое, невольно поморщился. Пападакис, злившийся больше на себя, чем на своего неуловимого противника, полностью потерял контроль, его ярость грозила перейти все разумные пределы. На буксире явно находились люди…
— Офицер связи, соедините меня с Пападакисом, — быстро распорядился я. — Нужно его успокоить, пока он не наделал глупостей.
— Соединяю, господин контр-адмирал.
Через мгновение на экране появилось перекошенное от гнева лицо капитана «2525».
— Аякс, — твердо обратился я к нему, — прекрати поддаваться на провокации. Глазов намеренно выводит тебя из себя, чтобы ты совершил ошибку. Сосредоточься на задаче — не дать ему уйти из центрального сектора. Рубан уже движется на перехват, вы зажмете «Сивуч» с двух сторон.
Пападакис глубоко вдохнул, пытаясь взять себя в руки:
— Я понимаю, Александр Иванович. Но этот мерзавец…
— Повторяю, сосредоточься на задаче, — повторил я. — Не на личных счетах. Загони его к коридору, там его будет ждать «Ариадна».
— Есть, господин контр-адмирал, — слегка успокоившись, ответил Пападакис. — Выполняю.
Я отключился и повернулся к Жиле:
— Как продвигается подготовка к абордажу?
— «Афина» в позиции для активации абордажных захватов, — доложил кавторанг. — Готовность — десять секунд.
— Выполняйте, — кивнул я, возвращаясь к наблюдению за тактическим дисплеем.
Мощная вибрация прошла через корпус «Афины» — абордажные захваты, в отличие от магнитных тросов, являлись частью корабельной конструкции и предназначались для механического соединения с другими судами. Они вошли в соответствующие гнезда на корпусе «Ростислава», надежно сцепив два линкора. Теперь они были соединены прочным механическим замком, который невозможно было деактивировать дистанционно.
— Соединение выполнено успешно, — доложил Жила. — «Ростислав» надежно пристыкован.
— Отлично, — кивнул я. — Теперь нужно установить связь с его капитаном. Посмотрим, удастся ли решить дело мирным путем.