Офицер связи быстро установил канал, и на экране появилось лицо каперанга Градского — осунувшееся, с налетом усталости, но все еще сохраняющее выражение непреклонной решимости.
— Каперанг, — обратился я к нему, — говорит контр-адмирал Васильков. Ваш корабль обездвижен и серьезно поврежден. «Сивуч» и «Пронырливый» больше не смогут вам помочь. Предлагаю избежать ненужного кровопролития и сдаться.
Градский смотрел на меня без тени страха или сомнения:
— Контр-адмирал Васильков, — ответил он с холодной вежливостью, — я знал, что вы свяжетесь со мной. И мой ответ — нет. «Ростислав» не сдастся, пока я его командир.
— Будьте благоразумны, каперанг, — попытался переубедить его я. — Ваш корабль потерял ход, большая часть вооружения уничтожена. Дальнейшее сопротивление бессмысленно и приведет лишь к напрасным жертвам среди вашего экипажа.
— Мой экипаж состоит из нескольких сотен опытных космофлотцев и двух взводов отборной штурмовой космопехоты, — парировал Градский, самоуверенно улыбнувшись. — Мы готовы защищать свой корабль до последнего человека. А у вас, насколько мне известно, по штату абордажных сил не больше. Так что шансы у нас, по меньшей мере, равны.
Я понимал его позицию. На месте Градского я бы тоже не сдался без боя. И все же не мог не восхищаться его стойкостью и верностью долгу, пусть и ошибочно понятому.
— Очень жаль, каперанг, — произнес я с искренним сожалением. — В таком случае, мне придется взять ваш корабль силой.
Градский усмехнулся:
— Прошу прощения, господин контр-адмирал, но вы слишком оптимистично настроены. Как бы это вам не вышло боком, — ответил тот. — Но, если вы желаете, то встречи на палубах «Ростислава», господин Васильков. Я вас буду с нетерпением ждать.
Связь прервалась, и я повернулся к Таисии Константиновне:
— Он не оставил нам выбора. Передай полковнику Дорохову: пусть готовит абордажные команды. И свяжись с профессором Гинце — нам понадобятся Алекс-1 и Алекс-2.
— Уже сделано, — кивнула Тася. — Дорохов формирует четыре сводных взвода из наших лучших штурмовиков. Андроиды готовятся возглавить операцию…
Тем временем на тактической карте разворачивалась финальная стадия погони за «Сивучем». «Ариадна» под командованием Рубана идеально выполнила маневр и теперь поджидала «Сивуч» у входа в служебный коридор. Глазов, явно уже заметивший ловушку, пытался найти обходной путь, но Пападакис, несмотря на повреждения «2525», умело блокировал любые попытки маневра.
— План работает, — заметила Таисия, наблюдая за сближением кораблей. — Через несколько минут «Сивуч» окажется зажат между «Ариадной» и «2525».
— Надеюсь, они справятся до прибытия второй группы наших преследователей, — кивнул я, кивая в сторону кораблей Маркарова. — А нам пока нужно сосредоточиться на захвате «Ростислава».
Офицер связи привлек мое внимание:
— Господин контр-адмирал, полковник Дорохов на связи.
На экране появилось суровое лицо Кузьмы Кузьмича.
— Господин контр-адмирал, — доложил он, — абордажные команды готовы. Четыре сводных взвода общей численностью восемьдесят четыре человека. Алекс-1 и Алекс-2 присоединятся к нам на точке перехода.
— Каков у вас план действий, полковник? — спросил я.
— Мы проделали бреши в трех точках соединения с «Ростиславом», — пояснил Дорохов, выводя на экран схему. — Первый взвод под моим непосредственным командованием и с Алексом-1 войдет через центральный переход и направится к мостику. Второй взвод с Алексом-2 пройдет через нижний переход и займет машинное отделение. Третий и четвертый взводы обеспечат поддержку и будут контролировать ключевые узлы корабля.
Я внимательно изучил схему. План Дорохова был продуман до мелочей — типичная работа опытного боевого офицера. Особенно важной была роль андроидов. Алекс-1 и Алекс-2, с их сверхчеловеческими боевыми возможностями, должны были стать острием нашей атаки, пробивая путь через оборонительные линии противника.
— Сопротивление будет серьезным, — предупредил я. — У Градского помимо экипажа еще и два взвода космопехоты.
— Это не проблема, господин контр-адмирал, — уверенно ответил Дорохов. — С андроидами наши шансы более чем значительны. К тому же, у нас есть элемент внезапности и тактическое преимущество — мы атакуем, они обороняются.
Я кивнул, соглашаясь с его оценкой. Присутствие роботов действительно кардинально меняло баланс сил. Каждый из них в бою стоил целого взвода обычных штурмовиков. Их невероятная скорость, сила и тактическое мышление уже доказали свою эффективность при захвате «Ариадны».
— Алекс-1 будет координировать атаку на мостик, — продолжил Дорохов. — Его расчеты показывают, что мы встретим основное сопротивление на верхней палубе — там Градский, скорее всего, сосредоточил большую часть своих космопехотинцев. Это критический узел контроля за кораблем. Алекс-2 возьмет на себя машинное отделение…
— Когда будете готовы? — спросил я.
— Мы уже готовы, — ответил Дорохов. — Бреши проделаны, рукава выдвинуты, господин контр-адмирал. Ждем только вашей команды…
Глава 8
Место действия: звездная система HD 31096, созвездие «Ориона».
Национальное название: «Коломна» — сектор контроля Российской Империи.
Нынешний статус: контролируется силами первого министра Птолемея Грауса.
Точка пространства: промышленный комплекс на орбите Коломны-4.
Дата: 7 августа 2215 года.
Сейчас центральный сектор промышленного комплекса превратился в арену напряженной космической погони. На тактической карте, занимавшем центральную часть мостика «Афины», разворачивался финальный акт охоты на «Сивуч» — фигурка вражеского крейсера металась между двумя зелеными маркерами наших кораблей, словно загнанный зверь.
— Еще немного, и мы его зажмем, — пробормотал Жила, не отрывая взгляда от монитора. — Пападакис и Рубан работают слаженно, перекрывают все пути к отступлению.
Я кивнул, наблюдая за маневрами кораблей. «2525» под командованием Пападакиса, несмотря на серьезные повреждения носовой части, продолжал упорное преследование, не позволяя «Сивучу» вырваться. «Ариадна» Рубана, зайдя с противоположной стороны, блокировала путь к служебному коридору — единственному выходу в периферийные зоны, где крейсер Глазова мог бы затеряться в лабиринте промышленных модулей.
— А капитан «Сивуча» демонстрирует превосходное тактическое мастерство, — заметила Таисия, изучая данные о передвижения вражеского крейсера. — Несмотря на повреждения, его корабль отлично маневрирует.
На общекорабельном канале связи продолжался яростный обмен репликами между Пападакисом и Глазовым:
— … вот я и загнал тебя в угол, крысёныш! — торжествующе рычал Айк. — Некуда бежать, подстилка граусовская!
— Не торопись праздновать победу, толстяк, — насмешливо отвечал Глазов, его голос звучал возмутительно спокойно, словно он наслаждался ситуацией. — У меня еще есть пара тузов в рукаве.
— Твои шансы на уход равны нулю, валенок!
— Мы еще посмотрим, кто кого переиграет…
Их словесная перепалка была прервана напряженным докладом офицера систем наблюдения:
— Господин контр-адмирал! «Сивуч» выполняет странный маневр! Сканеры фиксируют полное перераспределение энергии на корабле противника — почти девяносто процентов всех ресурсов направляются в двигательные системы!
— Он что-то задумал, — Тася нахмурилась, глядя на тактический дисплей. — Саш, это что… он готовит форсажный прыжок в условиях промышленного комплекса⁈ Это же самоубийство!
— Похоже, на то, — согласился я, начиная понимать замысел противника.
Мы переглянулись с Таисией Константиновной и кавторангом Жилой.
— Связь с «2525» и «Ариадной», — скомандовал я офицеру коммуникаций. — Срочно!
Но было уже поздно. На экране мы наблюдали, как «Сивуч» внезапно исполнил то, что казалось невозможным в тесном пространстве промышленного комплекса — резко увеличил скорость, включив форсаж всех четырех основных двигателей одновременно, создав на корме сверхъяркую вспышку энергии. Его траектория была рассчитана с математической точностью — крейсер устремился в узкий зазор между сближающимися «2525» и «Ариадной».
— Боже мой, — выдохнул Жила. — Это… это невероятно! Я никогда такого безрассудства еще не видел!
И действительно, «Сивуч» максимально увеличил скорость, огибая одни модули, проскальзывая в миллиметрах от других.
— Этот человек либо гений, либо безумец, — прошептала Таисия. — Возможно, и то, и другое.
«Сивуч» устремился из точки пространства, где через несколько секунд должны были сойтись курсы «2525» и «Ариадны». Это было дерзкое, почти самоубийственное решение — но единственное, что могло дать Глазову шанс на спасение.
— Пападакис и Рубан сейчас столкнутся! — воскликнул офицер систем наблюдения. — «Сивуч» вынуждает их идти на лобовое столкновение!
На тактическом дисплее мы видели, как «2525» и «Ариадна», преследовавшие ускользающий «Сивуч», неумолимо сближались друг с другом, не успевая затормозить. Глазов своим маневром загнал наши корабли в ловушку.
По каналу связи мы услышали испуганный возглас Пападакиса:
— Святые небеса! Лёва! Ты видишь это⁈ — его голос сорвался в верхний регистр. — Он спровоцировал нас на столкновение! Мы должны немедленно отклониться!
— Вижу, — спокойный голос Рубана резко контрастировал с паникой Айка. — Сохраняйте курс, капитан Пападакис. Я постараюсь уйти с траектории.
— Ты спятил⁈ — завопил Пападакис, в его голосе слышался неприкрытый ужас. — Мы слишком близко! На этой скорости у нас…
На мостике «Афины» воцарилась тишина. Мы могли лишь наблюдать за развитием ситуации, не имея возможности вмешаться. События разворачивались слишком стремительно.
На экране связи мы видели мостик «2525» — Пападакис, с искаженным от ужаса лицом, метался между пультами управления, выкрикивая приказы своему экипажу: